After death

Весь сияющий и слегка уставший после бурной вечеринки в честь Мейсона Лиам уже подходил к двери своего дома, начиная искать по всем карманам ключи. Улыбка не сходила с его лица почти весь вечер, стала лишь чуть более усталой и вялой под конец, но счастливой. — Ю-хуу!!! Завтра увидимся, чувак! — проревел издалека радостный голос его лучшего друга, и Лиам повернул голову в его сторону. Украшенная шариками и ленточками машина отдалялась от его дома вдоль по тёмной улице, а из её люка высовывался радостный Мейсон, изо всех сил машущий Лиаму руками. На голове Мейсона был несуразный розовый колпачок, а во рту — праздничная дудка. Лиам заулыбался ещё шире. — Определённо! Ещё раз с днюхой! — ответил Лиам таким же радостным выкриком, сложив руки рупором, чтобы усилить громкость. Он посмеялся с того, как неуклюже Мейсон забрался обратно в машину, а потом вернулся к входной двери, чтобы наконец её открыть. Дома никого не было. Родители были на ночных сменах, и с этим Лиаму весьма повезло: на часах уже почти час ночи, а обычно ему разрешали гулять максимум до одиннадцати. В основном, потому что, когда его звал долг спасителя мира сего, он мог пропадать днями и ночами, так что всё вроде бы казалось честным. По крайней мере, Лиам никогда по этому поводу особо не спорил. Лиам запер дверь. Ключи оставил в маленькой зелёной миске на комоде в прихожей, а сам поплёлся в сторону спальни, потому что всё, чего он сейчас хотел — это просто лечь спать. Завтра — воскресенье, ему не надо никуда идти, и все его мысли были лишь о прекрасном долгом сне. День рождения Мейсона прошёл потрясающе. Собралась почти вся стая, они всей компанией сходили в боулинг, посидели в кафе, а затем Лиам, Мейсон и Кори решили покататься по городу уже втроём — и в итоге провели всё оставшееся время в нескончаемой болтовне. Лиам нелепо заулыбался воспоминаниям. Ему в голову пришла внезапная мысль: а что, если счастье ощущается именно так? Когда ты находишься в кругу своих близких и друзей и тебя совершенно ничего не гложет. Когда хорошо «до», «в процессе» и «после»… Поистине волшебное чувство. Лиам просто давно такого не ощущал, вот и задумался. Сейчас он определённо был счастлив. Это уж точно — и он безумно этому рад. Оголённое, слегка вспотевшее тело улеглось на прохладную кровать, а по комнате разнёсся стон наслаждения. Лиам не смог сдержать его — было слишком приятно наконец-то лечь. Его лицо уткнулось в подушку, руки сразу нырнули под неё же. Лиам вновь заулыбался. Казалось, ничто больше не могло испортить ему настроение. Казалось, всё было в норме, словно это не его город был под угрозой нападения сверхъестественных существ чуть ли не каждую секунду. Всё забылось, осталось лишь чувство безоблачного спокойствия, и Лиам не думал ни о чём. Даже о завтрашнем дне, потому что завтра — это завтра. Сегодня всё прошло слишком хорошо, чтобы думать о будущем, поэтому к чёрту. С такой мыслью было довольно легко уснуть — что Лиам, собственно, и сделал, не успев даже принять нормальную позу для сна. Он уснул. Вот так просто и легко. Уставший и счастливый после дня рождения Мейсона. Казалось, что ничего плохого произойти не могло... Но нет. В тот самый момент, когда Лиам заснул, где-то там, глубоко в лесу, нашли тело одного забытого всеми подростка. Подростка, который был важен Лиаму — но о котором он тоже совершенно забыл. Побеждённый Анук-Итэ, возврат к школе, разъезд стаи из города и их постоянные возвращения почти на каждые выходные, кто когда мог, различные празднования, вечеринки, смех, безмятежность… Жизнь Лиама продолжалась и старательно держалась позитивного курса, однако его всё равно беспокоила одна деталь. Одна очень серьёзная и немаловажная деталь, которую он не хотел упускать, но от которой его всё равно отгородили. Тео. Тео Рэйкен. Парень, которого Лиам сам вытащил из настоящего ада; за которого, как сам твердил, отвечал; с которым сдружился на поле битвы и сражался плечом к плечу. Сегодня его на праздновании не было. Его вообще никогда не бывало на празднованиях. Он отказывался ходить в клубы, отказывался заходить к Лиаму в дом, отказывался от встреч, если на них был кто-то, помимо Лиама, и это было сложно. Сложно было поддерживать общение с человеком, который не мог в полной мере сосуществовать со всем в жизни Лиама — из-за собственных ошибок и хренового прошлого. Сложно было говорить о нём, делиться с другими эмоциями после прогулок с ним, идти к нему, чтобы просто погулять и пообщаться; все вокруг постоянно твердили Лиаму, чтобы он был аккуратен и лучше в принципе перестал контактировать с Тео, потому что «Тео был лжецом и манипулятором, самым последним человеком на земле» и бла-бла-бла… Да. Был. И никто и не пытался воспринять слова Лиама всерьёз, когда он говорил, что Тео раскаивается и что он изменился. Все видели в Тео лишь старую добрую подлую тварь, пропитанную тьмой изнутри, какими бы хорошими его последующие поступки ни были. И это было обидно слышать. Не Тео. Лиаму, который так отчаянно пытался нести свою ответственность за Тео, поддерживая с ним связь из последних сил, жертвуя общением с другими, чтобы уделить Тео хотя бы часть своего времени, ведь Лиам знал, что у Тео никого, кроме него, и не было. Вернее, никого, кто знал бы всё о его прошлом, но не отвернулся бы и поддержал, принимая нового Тео всего и полностью. А сам Тео, кажется, уже давно потерял всякую надежду на нормальную жизнь, в которой его не ненавидели бы за то, что он просто был запутавшимся подростком, которого не научили быть хорошим. Поначалу всё, казалось, шло нормально — пока все не оправились от пережитого с Анук-Итэ и не вспомнили внезапно о том, что Лиаму, вообще-то, надо быть поосторожней с Тео. Сперва были просто советы, потом пошли возмущения, мол, «Почему ты проводишь так много времени с Тео?», а дальше начались самые настоящие ссоры, в которых Лиам безуспешно пытался оправдаться и открыть всем глаза на нового Тео, но всё было тщетно. Тео лишь улыбался, словно ожидал от всех именно такой реакции, когда Лиам возвращался к нему, чтобы поворчать и выговориться. Тео ничем не выдавал своих настоящих чувств. Тео не опускал взгляд, не выглядел подавленно, он ухмылялся и сверкал глазами, словно ему было совершенно плевать на всё это. Но Лиам почему-то знал, что Тео на самом деле не всё равно — и поэтому продолжал воевать со своей стаей, изо всех сил стараясь объединить два своих мира воедино. Но ни Тео с его «мне плевать, я никуда не пойду», ни стая никак Лиаму не помогали. И это опустошало. Было сложно. Очень сложно. Всё будто бы давило на него. Со временем встреч с Тео становилось всё меньше. Со временем Лиам перестал яро спорить со Скоттом или Стайлзом, или с кем-либо ещё. Со временем пыл Лиама поумерился, и он так и сказал об этом Тео — но тот лишь ухмыльнулся своей обычной безэмоциональной улыбкой и посоветовал забить. Если бы Лиам знал тогда, что Тео — просто придурок, прячущий весь пиздец в своей душе, все свои загоны, только бы дать наконец передышку Лиаму, которого, как Тео казалось, он только тянул на дно. Но Лиам не знал ничего, а Тео не хотел распространяться о своей боли — и молчал. В конце концов Лиама это выбесило. Он сорвался, начал гнать на Тео за всё его безразличие и постоянное примирение со всей несправедливостью стаи — а сам Тео всё держал свою маску на лице и не собирался её снимать. Это привело к их первой действительно серьёзной ссоре, которая могла бы перейти во что-то по-настоящему страшное, если бы они не разошлись во избежание драки. После в тот день они не общались. Это произошло неделю назад, в пятницу. На следующий день Лиам подуспокоился, обдумал всё и хотел было позвать Тео на прогулку, на которой собирался извиниться, но Тео резко ему отказал. Потом Тео начал уклоняться от телефонных разговоров — якобы у него внезапно появились некие дела. И в итоге вообще попросил Лиама оставить его в покое «хотя бы на день». Лиама это задело — и разозлило ещё сильнее. Он хотел было высказать всё Тео прямо по телефону, но звонок оперативно сбросили, и Лиаму пришлось перебороть вспышку ярости другим способом — потому что иначе он точно ненароком сделал бы то, о чём впоследствии пожалел бы. Об этой ссоре Лиам не рассказывал никому. Зачем? Всем было совершенно не до Тео. Да и Лиаму, на самом деле, тоже. Он попытался связаться с Тео и со всем разобраться — ему отказали. Поэтому просто отвлечься, по мнению Лиама, было лучшим решением. Постоянные мысли о Тео начинали вгонять его в апатию, в которую ему нельзя было впадать из-за дел — а Лиаму, правда, было чем заняться. Вторник: важный экзамен по тупорылому предмету, к которому Лиам готовился весь понедельник, и который он в итоге написал на «отлично». Среда: День благодарения с приездом бабушки с дедушкой и большим ужином со всей семьёй за столом. Четверг: ярмарка в школе, в которой очень приспичило поучаствовать Мейсону, ведь они с Кори научились печь, и им показалась отличной идеей понаделать кучу всего, чтобы потом кое-как всё это продать — конечно же, не без помощи Лиама. Пятница: грядущий день рождения Мейсона, приезд членов стаи и подготовка к веселью следующего дня. И, наконец, суббота: день, после которого Лиам как раз и провалился в приятный сон с прекрасным послевкусием празднования пресловутого дня рождения. Да. Он забыл о Тео на все эти дни. Он точно вспомнил бы о нём, точно захотел бы выяснить, в чём дело, опять попытаться объясниться… …но только потом, когда он отдохнул бы и вернулся бы с новым приливом сил, чтобы вновь переключить всё своё внимание и упрямство на отношение стаи к Тео. Сейчас он правда просто хотел отдохнуть — потому что заслужил, потому что устал, и потому что можно же хоть раз побыть эгоистом и насладиться жизнью без какого-либо героизма?.. Он точно вспомнил бы о Тео. Точно. Но потом, может быть, даже сразу же после этого сна. В воскресенье. После сладкого сна уставшего от празднования дня рождения тела.

…если бы он только знал, что уже слишком поздно…

________________________________

Шериф Стилински прикрыл рот ладонью и сжал пальцами щёки, молча наблюдая, как разбитое безжизненное тело подростка заворачивают в чёрный мешок. Он узнал его. Он узнал — и не мог поверить своим глазам. Позади него стояла Малия, засунувшая руки в маленькие кармашки короткой джинсовки и тоже просто наблюдавшая за происходящим. Она не была уверена в том, что именно чувствует по этому поводу, однако труп нашла именно она. Никто из стаи пока об этом не знал. Малия собиралась оповестить всех сразу же, но шериф попросил её повременить. Он расскажет всё сам, но позже. Ему не нужно было, чтобы Скотт со Стайлзом возникли из ниоткуда в этой глуши в столь позднее время — и просто стояли потом в тишине и наблюдали за этой печальной картиной вместе с ним. Тело пришлось нести до самой трассы к фургону, и это было таким себе делом по одной простой причине: смерть настигла подростка явно не недавно, и сильный запах знатно ударял по носам. Позднее, когда шериф ехал за фургоном вдоль леса, он позвонил в участок своему помощнику, Джордану Пэрришу, чтобы обо всём ему сообщить. Какое-то время их обоих занимали два вопроса: «Почему пикап Тео был припаркован у въезда в лес?» и «Почему никто не забирал его из участка три дня подряд?», но теперь у шерифа были ответы, и он должен был рассказать о них Джордану. Да и, честно говоря, ему просто хотелось выговориться хоть кому-нибудь, потому что Малия, сидевшая на соседнем сидении, совсем не была настроена на диалоги. Джордан же, наоборот, был весьма хорошим кандидатом для намечавшегося разговора: и выслушает, и выскажется, и отчёт о пикапе и смерти парня напишет. Три в одном. «Теодор Карл Рэйкен. 18 лет. Следов борьбы не обнаружено. Возможно, самоубийство. Тело найдено у подножья обрыва недалеко от Бейкон Хиллс…» — составлял отчёт Джордан, пытаясь понять, как такое вообще могло произойти. Трудно было поверить в большую часть написанного, однако пальцы всё равно продолжали чётко и ровно выводить слова букву за буквой. Иногда его взгляд перемещался на небольшой кусочек синего пикапа в маленькой щели между жалюзи. Машина одиноко стояла прямо перед зданием, на парковке, и сейчас её освещал один лишь белый уличный светильник над входом в участок. Единственной, кто узнала машину, была Малия днём ранее, но она совершенно ничего не знала о местоположении её владельца. Джордан попросил Малию распространить информацию о пикапе, чтобы она дошла до Тео — но вместо этого Малия просто сама нашла хозяина машины. Но только мёртвым. И в лесу. Где-то на задворках сознания Джордана уже посещала мысль о таком исходе — но он почти сразу же отбросил её в сторону, вспомнив, что владелец машины был лишь подростком и далеко не незнакомым человеком для всех людей, связанных со стаей Скотта. Однако оказалось, что… Оказалось, что промелькнувшая всего один раз мысль была верной, и это ужасало. Джордан чувствовал себя подавленно. Суицид всегда очень и очень хреново переживается всеми. Даже простое осознание того, что кто-то может совершить с собой такое, уже сильно давит на состояние и заставляет как минимум задуматься. Шериф прибыл в участок через час вместе с Малией, чтобы она дала показания — того требовал закон. Она была не против, да и… ей всё равно нечего было делать. Во время разговора в кабинете она пыталась рассказать обо всём как можно подробнее, потому что требовались детали, но у неё всё равно получалось плоховато. Шериф бросал иногда на неё хмурые неодобрительные взгляды, однако продолжал молча слушать. А Малия продолжала говорить. Придя в участок поздороваться после приезда в город, она заметила пикап Тео и сразу же спросила про него — по неведомой даже для самой себя причине. Джордан ответил ей, что машина стоит тут уже три дня, и никто её забирать не спешит. Тогда Малия пообещала помочь найти Тео, а потом ушла на празднование дня рождения Мейсона, где решила рассказать о машине лишь под самый конец — но только Лидии, потому что она единственная была относительно спокойна. Остальные же были слишком поглощены весельем, и Малия не хотела заставлять их волноваться. Едва услышав про трёхдневную пропажу хозяина пикапа, Лидия мгновенно встала и изумлённо заявила, что как раз дня три назад она почувствовала мерзкое ощущение чьей-то надвигающейся смерти, однако ощущение это очень быстро пропало, и она так и не смогла понять, с кем оно было связано. Лидия сложила два плюс два и ошарашенно уселась обратно, отказываясь верить своей догадке. Малия тоже собрала паззл в голове — и была удивлена не меньше. Первые пару секунд она просто молчала и обдумывала всё и так, в общем-то, ясное, а потом резко наказала Лидии никому ничего не говорить и вскочила со своего места, направляясь к выходу. Малия решила отправиться на поиски Тео. Вот так. Просто потому что. И тоже никому ничего не сказав. Даже Скотту. Просто рванула к месту, где был найден пустующий пикап Тео, да так стремительно, что озадаченная Лидия не успела её остановить. Малия, на самом деле, не особо-то и понимала, что делает, даже не знала, зачем ей это нужно. Однако навязчивая догадка буквально вцепилась ей в мозг, и она не могла думать ни о чём другом — только о местонахождении Тео. Малия слышала где-то, что койотов всегда тянет друг к другу некими «неведомыми силами» — однако правда это или нет, она никогда наверняка и не знала. Может быть, эти «неведомые силы» и были причиной её чрезмерной заинтересованности в Тео и столь странных необдуманных решений, а, может быть, и нет. Единственное и главное, Малия правда смогла найти Тео, хоть и лишь благодаря тошнотворному запаху, который обнаружило бы любое сверхъестественное существо при приближении к месту смерти хотя бы на полкилометра. Вот и гадай, притягивает ли койотов друг к другу или нет. Под конец разговора шериф просто тяжело выдохнул, сложив руки на груди и приподнявшись с полулежачего положения на стуле, а потом остановил запись. Он глянул исподлобья на девушку, попросил её всё ещё не говорить ничего Скотту и Стайлзу, а потом отпустил её, оставшись в комнате в одиночестве. Джордан проследил за Малией взглядом до выхода из участка — и встретился с усталыми, немного потускневшими глазами шерифа. Джордан поджал губы и поддерживающе, монотонно кивнул несколько раз. Шериф тоже коротко кивнул, а затем они оба вернулись к бумажной волоките — ведь они были единственными на ночной смене в участке.

________________________________

Лиам проснулся совсем в другом настроении. Его прекрасный сон был нагло прерван назойливым звонком телефона, который, как назло, был недосягаем с кровати, и Лиаму пришлось встать с ворчливыми мыслями о том, что он сейчас уничтожит всех и вся за покушение на его сладкую дрёму в выходной день. Ладно — просто разбудить… Но в восемь утра? Нет. Это было уже слишком, и поэтому он был готов разорвать звонившего в клочья, кем бы он ни был. Лиам взял телефон и сразу же поднёс его к уху, успев раздраженно прорычать: «Что?!», однако голос Скотта мгновенно унял в нём всю злость — Лиам попросту опешил. Подавленная серость в тоне Скотта, старательно скрываемая под спокойствием, всё равно была прекрасно слышна, и Лиам заткнулся, в недоумении слушая своего альфу. Скотт попросил его встретиться в участке, чтобы поговорить. Сказал, что дело серьёзное и что Лиаму лучше подготовиться, но при этом заверил, что ничего напрямую с Лиамом не связано и ему не стоит переживать. Лиам нахмурился, ничего не понял, но всё равно согласился. По голосу и манере речи Скотта было ясно, что произошло что-то действительно серьёзное, и лучше бы сейчас обойтись без расспросов. Скотт сбросил звонок; Лиам так и остался стоять в одних боксерах и с телефоном в руке, переваривая разговор. Лишь спустя несколько секунд он всё-таки задвигался по комнате. Он кое-как оделся, постоянно присаживаясь на кровать и сонно проходясь ладонями по лицу, кое-как поборол соблазнительную идею просто лечь спать обратно, кое-как собрался с мыслями, кое-как напялил кроссовки и кое-как вышел из дома. Родители ещё даже не вернулись с работы, и Лиаму пришлось написать им, что он ушёл на встречу со Скоттом, чтобы они не подумали, что их сын не возвращался домой вовсе. Всё вчерашнее настроение и всю атмосферу как водой смыло, он не чувствовал ничего из того, что чувствовал перед сном — только раздражение и усталость. Он, конечно, помнил о пережитом веселье и приятном спокойствии, однако переживания насчёт предстоящего разговора и злость из-за пробуждения в такую рань просто не давали ему мыслить позитивно. Скотт не назвал точного времени встречи, просто попросил прийти пораньше, поэтому Лиам решил пройтись до участка пешком — так он надеялся хоть немного развеяться и взбодриться. Автобусы всё равно всегда бесили его своим запахом, шумом и атмосферой в целом, а заказывать такси было лень. Погода как раз была относительно хорошей, дул тёплый осенний ветерок, пусть небо и было затянуто темнеющими облаками. Пока Лиам шёл в участок, он успел придумать множество сценариев предстоящего разговора, каждый из которых был хуже предыдущего — но, по большому счёту, ничего по-настоящему ужасного в голову как-то и не приходило. В Бейкон Хиллз что-то да происходило и по сей день, однако ничто из этого не шло ни в какое сравнение с масштабностью разборок с Анук-Ите, Жеводанским зверем, Врачевателями Страха или Призрачными Всадниками. Лиам даже успел привыкнуть к относительному спокойствию в городе — поэтому и не задумывался об опасностях-опасностях. Была идея, что Скотт просто хочет за что-то Лиама отругать, но вчера у них обоих был весьма хороший день, поэтому и этот вариант отпал тоже — ведь вряд ли Скотт стал бы ругаться на него сразу после вечеринки. Только и оставалось, что придумывать всякую пугающую чепуху, медленно приближаясь к участку шерифа. Лиам завернул за угол и, заметив, наконец, вдалеке Скотта, чуть ускорил шаг. — Привет, — осторожно поприветствовал его Скотт, не успел Лиам толком к нему и приблизиться. Скотт выглядел напряжённым и словно чем-то удручённым, хотя вроде бы попытался улыбнуться Лиаму. Он стоял у своей машины, прислонившись к ней спиной, его руки были скрещены на груди, а одна ладонь сжимала телефон. Участок шерифа был скрыт за воротами чуть дальше его машины, из-за чего Лиам никого и ничего не видел. — Привет. Что случилось? — сходу спросил Лиам. Он быстро, не двигая головой, скользнул взглядом вокруг — а потом вернулся им к Скотту. Скотт отлип от машины, убрал телефон в карман джинсов, а потом начал неловко заминать пальцы рук. Скотт выглядел подавленно. Он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но всё никак не начинал, видимо, не зная, какие слова подобрать. Это напрягало. Даже слегка раздражало. — А… Ам… Лиам, в общем… Это просто ужасно, но… — медлил Скотт своим тихим тоном — и бесил этим Лиама всё сильнее; Лиам и так уже прилично накрутил себя своими переживаниями, и ему были нужны лишь ответы, а не это нагнетание. — Скотт, не тяни. Что такое? Ты меня пугаешь, — недовольно сказал Лиам, переступая с ноги на ногу и скрещивая руки на груди. Его брови хмурились, взгляд был прикован к Скотту. Скотт торопиться, видимо, не собирался. Лишь опустил глаза на землю и снова открыл было рот — но его прервал внезапный приглушённый голос, доносившийся из участка. Лиам сразу посмотрел в направлении звука, однако перед глазами оказался лишь забор. — Скотт! Хэй, Скотт! — раздался голос Стайлза, и Скотт с Лиамом переглянулись. Лиам недоумённо взглянул на своего альфу, а тот тревожно скривил лицо — словно бы… испугался Стайлза?.. Скотт неуверенно застучал кулаками по животу, явно что-то начал обдумывать. Лиам просто молчал. — Скотт?! Ты где?! — звал Стайлз всё громче и активнее, однако, судя по звуку совершенно не сдвигаясь с места. Скотт устало закатил глаза. Кивком сказал Лиаму идти за собой, а потом обошёл свою машину и скрылся за воротами. Лиам без слов последовал за ним. Его брови продолжали хмуриться: он всё ещё не получил никаких ответов, а теперь ещё и был крайне озадачен внезапным появлением Стайлза. — О, Скотт! Ты… Лиам?.. Стайлз, стоявший перед входом в здание, сначала поднял было руку, чтобы помахать Скотту — но резко замер, увидев позади него Лиама. Его лицо изобразило непонятную гримасу то ли вселенской печали, то ли глубокой чувственности, и оба эти варианта были Лиаму совершенно не понятны. Стайлз медленно опустил руку. Лиам молча остановился позади Скотта, недоумевающе оглядывая Стайлза. — Привет, Лиам. Мне… мне очень жаль, приятель. Мне… Я даже и… В общем, совершенно не вери… — начал запинаться Стайлз, словно не мог связать и двух слов, но Скотт его перебил. — Я ему ещё не сказал, Стайлз, — тихо сказал Скотт, а потом посмотрел на Лиама — и снова, словно с сожалением. Стайлз бросил на Скотта непонимающий и слегка осуждающий взгляд, но затем тоже перевёл глаза на Лиама. В Стайлзе будто что-то сломалось: его лицо тотчас стало грустнее раз в сто. — Не сказал что? — раздражённо спросил Лиам. Эти двое ему уже надоели. Что за идиотизм — предупреждать о чём-то «серьёзном», но в итоге совершенно ничего об этой «серьёзной» вещи не говорить? Только и делают, что нагнетают, а это ничерта не помогает. Скулы Лиама напряглись в подступающем гневе, язык прошёлся по внутренней стороне нижней губы, руки продолжали воинственно лежать на груди. Стайлз со Скоттом притихли окончательно. Лиам просто не понимал: не могло же это «что-то» быть настолько ужасающим, чтобы даже Стайлз не осмеливался о нём рассказать… Лиам уже просто боялся строить догадки, а эта игра в молчанку и вовсе в какой-то момент ему осточертела. Он разочарованно отвёл глаза — пялиться своим встревоженным взглядом на Скотта со Стайлзом всё равно было совершенно бесполезно. Он бы, наверное, так и стоял, раздосадованный и раздражённый этим идиотским всеобщим молчанием, если бы его резко не отвлекло кое-что очень знакомое. Кое-что, из-за чего Лиам застыл. Его глаза округлились, руки начали медленно расцепляться и опускаться вниз. Он заметил знакомую машину — и, кажется, Стайлз, поднявший ладонь к своему лбу и начавший разминать кожу, понял это сразу. Скотт посмотрел в ту же сторону, что и Лиам — а потом стушевался, поникнув головой и вновь уткнув взгляд в землю. Лиам снова нахмурился. В голове начало что-то складываться — и это совершенно ему не нравилось. — Это… Это же машина Тео. Что она тут делает? Скотт молчал, его ладони то и дело сжимались в кулаки. Стайлз будто и хотел бы попытаться что-то ответить, но Лиам сверлил их обоих таким яростным взглядом, что, видимо, он решил оставить всё Скотту: ну да, к чёрту разбираться с взбешённым подростком. Стайлз виновато прошёлся по затылку ладонью и, шепотом извинившись, нырнул обратно в участок. Лиаму, впрочем, было на Стайлза насрать. Он просто продолжил прожигать взглядом Скотта. Именно Скотт должен был ему «что-то» сказать, но до сих пор этого не сделал. А пикап Тео всё только усугублял — теперь у Лиама появились конкретные догадки, и все они как одна сводились к паранойе и переживаниям за Тео. — Какого чёрта тут машина Тео, Скотт? — процедил Лиам, едва контролируя вырывающийся рык. — Он что-то сделал? Вы его схватили? Он арестован, да? — продолжил напирать он, срываясь с места и направляясь прямо к Скотту. Скотт озадаченно нахмурился, однако отвечать не спешил. — За что? Просто так? Потому что это Тео, да? Вы для этого меня позвали? Потому что ему нельзя доверять? — Лиам приблизился к Скотту чуть ли не вплотную, его ладони были сжаты в кулаки — ещё немного, и из них потекла бы кровь из-за еле контролируемых когтей. Скотт пытался было отойти от него — но в итоге был попросту прижат к стене около двери в участок. Лиам продолжал злобно на него смотреть. Агрессия заполняла всё его сознание. Он начал терять контроль — и из груди вырвался рык. — И это из-за этого вы тут ни слова сказать не могли?! Потому что стыдно передо мной, да?! Вы совсем аху… — Лиам! — испуганно прервал его Скотт, отталкивая Лиама от себя, когда тот агрессивно направил палец прямо ему в грудь. — Тео мёртв! — добавил он — и начал судорожно отряхивать от себя невидимую грязь, неуверенно посматривая на остолбеневшего Лиама. Грудь Скотта вздымалась и опускалась слишком сильно, было видно, что он действительно испугался чуть ли не вонзившего ему в грудь коготь Лиама. — Он мёртв… — эхом повторил на выдохе Скотт ещё раз — будто бы самому себе, переваривая наконец сказанное. Наверное, до него дошло, что именно он ляпнул аж дважды — и он резко поднял свои испуганные глаза на Лиама. Лиам же просто застыл на месте. — Ч-что?.. — нахмурился Лиам, его глаза ошарашенно забегали по лицу Скотта, а голос прозвучал словно отрешённо. — Тео спрыгнул с обрыва, — всё ещё слегка напряжённо ответил Скотт. — Нет… Он мёртв?.. — выдавил из себя Лиам уже совсем осевшим голосом. Его брови были сведены уже не от ярости — от озадаченности. — Мне жаль, — произнёс Скотт, виновато всматриваясь в землю, словно это он убил Тео, а не сам Тео… спрыгнул… с обрыва?.. Что? Тео спрыгнул с обрыва? Это же бред. В смысле — «спрыгнул с обрыва»?.. — Чт… Нет… Нет! Он же… Это же Тео! Самоубийство? — Я… я… Я не знаю, Лиам. Мне ясно дали понять, что нашли тело Тео. И что… — начал тараторить Скотт, но теперь Лиама это только бесило. Что значит «ясно дали понять»? Нет. Нет, этого недостаточно, это не утверждение. Тео не «мёртв». Они ведь виделись всего… А-эм… Лиам уставился в землю перед собой, хмурясь и пытаясь вспомнить точно. …виделись всего неделю назад… Нет… Разве?.. Нет-нет-нет… — Нет! Скотт, нет! Не может быть! Не шути так! Это же… Это же пиздец! — начал орать Лиам, вновь приближаясь к Скотту — но тот остановил его, схватив за плечи, и попытался поймать бегающий взгляд Лиама, приложив ладони к его щекам. — Хэй, хэй, Лиам! Прошу, успокойся! Ли… — Нет! — резко и громко отрезал Лиам, отталкивая от себя Скотта и отшатываясь назад к машинам на стоянке. Он чувствовал всё — всё, от неверия вплоть до осознания, но никак не чёртово успокоение. — Я… Тео… Он… он мёртв?.. Что? Но… Но мы же… Всё же было хорошо! Ты врёшь?.. — Ох, Лиам, — сочуственно выдохнул Скотт, притягивая Лиама в объятья, — всё в порядке. Всё будет хорошо. Главное… Главное, что с нами всё хорошо, что… Наверное, Скотт хотел проявить поддержку. Постоять так, обнимаясь, успокоить Лиама, а потом нормально поговорить с ним. Но вот только Скотт, видимо, не осознавал, что уже оплошал со всем своим планом, потому что начал его исполнение с весьма неподходящих слов; Лиам отшатнулся в сторону и ошарашенно оглядел Скотта. Лиам был в самом настоящем замешательстве, ведь Скотт… Что за херню Скотт вообще несёт?! — Ч… Что ты несёшь?! В порядке?! Всё хорошо?! С нами?! Блять, Скотт! Тебе настолько насрать на Тео?! — изумление в голосе постепенно сменялось настоящей яростью. Скотт в очередной раз испуганно и недоумевающе нахмурился. — Чт… Нет! Лиам! Я не это имел в виду! — возмущённо начал Скотт, но Лиама это не остановило. Слишком силён был ужас перед сказанными словами Скотта про Тео. Слишком силён — и Лиам просто не принял их, отвлекаясь на собственный гнев. В его голове всплыли воспоминания. Все претензии. Вся несправедливость. Всплыл Тео, ссора с ним и то, как Лиам быстро отвлёкся от него на повседневность своей жизни. Воспоминания были мимолётными — и от них Лиаму становилось всё хуже. Несправедливость. Несправедливо. Всё казалось таким несправедливым. И… …и что значит — «Тео мёртв»?.. Лиам ведь должен был с ним поговорить. Извиниться перед ним. Вновь попытаться сблизить его со своей стаей. Со Скоттом, который, как упрямый баран, постоянно отказывался от контактов с Тео любыми возможными способами и всё продолжал это делать даже сейчас, хоть и ненамеренно, возможно, даже сам за собой этого не замечая. — Он спас меня! Спасал!.. Блять, если бы не он, возможно, Бейкон Хиллс превратился бы в город-призрак! Не может быть, чтобы он просто так… спрыгнул, нет! Я в это не поверю. Этого просто не может быть! — резко провёл рукой Лиам по воздуху, словно заканчивая этим диалог. Его дыхание было учащённым, глаза бегали то по Скотту, то по земле. — Лиам… Его больше нет, это точно. Он… — Заткнись!.. — рявкнул Лиам, но сразу захлопнул рот: он не хотел больше слышать Скотта, но и кричать на своего альфу он тоже не хотел. Скотт лишь поджал губы и действительно замолчал. У Лиама всегда были проблемы с агрессией — и Скотт всегда это понимал и принимал во внимание. Но гнев в Лиаме крепчал всё больше и больше — и никак не затихал. — Просто… Замолчи. Я… Мне нужно уйти, — выплюнул Лиам и резко развернулся, зашагав прочь. Он не мог позволить себе сорваться, поэтому побег явно был лучшей стратегией. — Ли, нет, постой. Я… Прости. Мне правда жаль. Если хочешь поговорить, то я… — Поговорить?.. — Лиам остановился и повернул голову к Скотту. — О чём тут говорить? Тео… Он… Он самоубился. Трясущаяся рука прижалась ко рту, Лиам слегка прикусил край ладони, чтобы успокоить себя — а потом просто оставил руку на месте, скрывая дрожь своих губ. — Это… Это насколько нужно чувствовать себя в дерьме, чтобы это сделать… И… И как я ничего не заметил? Если бы я… Голос то и дело словно застревал в горле, подавляя вырывающиеся всхлипы. Просыпалась вина, бушевала несправедливость, медленно приходило осознание смерти Тео, и это было ужасно больно. Лиам посмотрел на небо, чтобы накопившиеся слёзы не потекли по щеке, а потом протёр глаза ладонью. — Это не твоя вина, Лиам, — сказал Скотт. Скотт вновь не подумал о том, как именно его слова могут повлиять на Лиама. А слова эти утопили Лиама с концами. «Это не твоя вина…» Не его вина, хотя он оставил Тео и забыл про него на целую неделю? Не его вина, когда именно он постоянно втягивал Тео во все разборки со стаей, хотя Тео этого не просил? Не его вина, хотя он никак не смог помочь Тео ни с жильём, ни с едой, ни с деньгами? — Он просто был один, и ты никак не мог ему помо… — попытался было продолжить Скотт, но сразу поймал на себе гневный взгляд Лиама. Потому что эти слова подействовали на Лиама, как спусковой крючок. Лиам резко направился к Скотту. — ДА, Скотт! Он был ОДИН! Хочешь знать, почему? Потому что ТЫ мне сказал держаться от него подальше! ТЫ! Лиам вновь начал тыкать пальцем в сторону Скотта, вновь подошёл чуть ли не вплотную — но на этот раз Скотт назад не попятился. Лишь с какой-то досадой и лёгкой тревожностью остался напряжённо стоять и смотреть Лиаму в глаза. — Я… Он… Что, если бы ты его принял, и он остался бы жив, а? — выплюнул Лиам Скотту в лицо, а потом отстранился, вытирая щеки от слёз, а губы от слюны. На лице Скотта всё ещё сохранялась вселенская сдержанность. — Что, если бы вы все дали ему второй шанс? Если бы забыли всё дерьмо? — злость в собственном голосе мешалась с болью. — Это же так просто… Это… Лиам снова уставился куда-то в землю, его спина затряслась: больше сдерживать свой плач он не мог. Скотт продолжал молча стоять — верно, думая, что позволяет этим Лиаму высказаться и что когда-нибудь Лиам всё же успокоится, но Лиам планировал продолжить даже с заплаканным голосом, с всхлипами и гневом, потому что к чёрту всё это. Несправедливость переполняла всё его существо, продолжая подпитывать его лютой злостью. — Ты же всех спасаешь!.. — вырвалось из него — и вырвался и всхлип, потому что плач никуда не делся. — Какого тогда чёрта он мёртв?! А?! Это же твоя работа, ты должен был спасти его, а не заставлять его чувствовать себя последним куском дерьма! Он творил херню, но он признался, что ошибался! И я сказал тебе об этом! Но ты просто забил хер и начал своё: «Не доверяй», «Он предатель», «Убийца», «Лжец», «Ему на всех насрать»… Всем было насрать на него! Уж точно не ему — на нас, как видишь! Я один, блять, как ненормальный, между всеми вами и ним, и всем было похуй, а теперь… А теперь он… А теперь всё пришло к этому!.. Поток рвущих горло, вырванных будто из глубины души выкриков вдруг прервался — Лиам внезапно понял, что всё это время буквально орал на Скотта. Он отвернулся, хотел было замолчать — но почти сразу вскинул взгляд обратно. Нет, заканчивать он не собирается, уж точно не в таком состоянии. Правда, теперь он хотя бы проконтролирует свой хриплый и жалкий голос, чтобы перестать звучать настолько отчаянно. — Если Тео действительно бесчувственная тварь, тогда это должно значить, что он был счастлив без стаи и меня и что ему было абсолютно похер на всё ваше принятие. Но тогда для чего он… Зачем он… Почему Тео это сделал?.. Почему, если ему было всё равно?.. Нельзя же просто покончить с собой… Я просто не понимаю этого, я просто… — Я… Прости меня. Мне правда жаль. — Это всё, что смог выдавить из себя Скотт. Скотт стоял, сцепив пальцы в замок, в основном смотрел на землю — но иногда поднимал взгляд и на Лиама. Лиам на него не смотрел. Он всё ещё сжимал ладони в кулаки, его грудь постоянно вздымалась — может, могло показаться, что он активно что-то обдумывал. Нет. Он просто сосредоточился на контроле своих эмоций, своего тела и мыслей, потому что ужаснулся от самого себя: сразу после слов Скотта в нём проснулось дикое желание приложить своему альфе за всё и сразу. — Я… Я не хочу продолжать разговор. Мне нужно идти, — и это даже было отчасти правдой, ведь ему действительно лучше бы уйти, пока он не сорвался на Скотте хуже прежнего. Уйдёт сейчас — предотвратит срыв, а, значит, это он и сделает. — Я понимаю. Только, пожалуйста, поговори с кем-нибудь. Я… Просто знай, что мне не всё равно на смерть… Тео. Хоть у меня никогда не было к нему доверия, я не бесчувственный. И… мне действительно жаль, что всё пришло к этому, честно. Я ведь знаю, как ты к нему относишься, и я не могу не чувствовать себя из-за этого плохо. Ты — часть моей стаи, Лиам. И Лиам бы точно взорвался ещё раз, вновь вылил бы всё, что только пришло ему на ум, зацепился бы в бесящие слова — но Лиам Скотта вообще не слушал. Лиам, правда, даже не смотрел на него. Он смотрел на синий пикап Тео — и в голове никак не укладывалась мысль, что Тео действительно… Мёртв. Что Тео никогда больше не появится перед ним в своей машине. Никогда больше не выйдет из неё со своей излюбленной ухмылкой на лице. Никогда больше не обопрётся всем телом о пикап и не усадит потом Лиама в него же, чтобы отвезти в их любимое место для посиделок вдвоём. Эти мысли так сильно давили на Лиама, так сильно причиняли ему боль. Ему захотелось просто разрыдаться прямо здесь и сейчас — однако всё ещё бушующая внутри ярость не давала ему этого сделать. Лиам стоял совершенно неподвижно, просто смотря на пикап Тео. — Я ехал в морг… — осторожно произнёс голос Скотта. — Мне сказали, что тело Тео там. Поедешь? — Нет, — мгновенно ответил Лиам. Он был точно не готов увидеть Тео… такого Тео. Лиам ещё толком не осознал его смерть — о чём вообще речь? Лиам замотал головой. — Я… Я до сих пор не могу в это поверить. — Я тебя понимаю, — Скотт опустил взгляд и размеренно закивал. — Мне лучше уйти. — Глаза Лиама встретились с глазами Скотта, и тот неуверенно кивнул. — Хорошо. Ладно. Удачи тебе, — просто ответил Скотт, и Лиам хотел было что-то добавить, сказать, как-то нормально расстаться… но нет. В голову не приходило ничего, и он так и стоял, молча стоял, пока не решил, что всё же лучше правда просто уйти. — Пока, — тихо сказал он, развернулся и зашагал в сторону ворот. Какое-то время до него доносились отрывки диалога Скотта и мигом вылетевшего к нему Стайлза, сразу же начавшего разговор с вопросов; ещё разговор состоял из поддерживающих слов Стайлза и невнятных фраз Скотта, но потом в их речи всплыло имя Тео — и Лиам поспешно перестал прислушиваться. Слишком много эмоций вызывало это имя сейчас. Лиам просто продолжил идти, кое-как удерживая все чувства внутри себя и иногда проходясь рукой по глазам и под носом. Ему было хреново. Очень хреново. Воздух стискивал лёгкие, хотелось разреветься и заорать во всё горло, но нельзя же впадать в такую истерию, да?.. Нет. Лиам не выдержал уже после второго перекрёстка. Улицы были так удачно пусты — и он позволил себе упасть на колени и просто разреветься навзрыд, задыхаясь от всхлипов и забитого носа. Он потерял близкого человека. По-настоящему близкого. Как с таким смириться? Как справиться? Лиам впервые столкнулся с настолько тяжёлой потерей, и даже смерть Хэйден на его руках не была для него настолько сокрушительной, как смерть Тео. С Хэйден всё произошло во время тяжёлого периода, на поле битвы, когда ты так или иначе, но готов принять чью-либо потерю. К смерти Тео Лиам был не готов от слова совсем. А ведь главное… Почему?.. Почему Тео это сделал? Почему спрыгнул? Правда спрыгнул? В это так сложно верится. Зачем он это сделал? Зачем? Почему?.. Почему, почему, почему? ПОЧЕМУ? Кажется, Лиам плакал больше получаса, отойдя к ближайшему дереву — и успокоившись под ним же. Лиам не знал, что теперь ему делать, куда ему идти и как быть. Он словно потерялся в собственном сознании со всей этой болью и истерикой. Всё продолжал размышлять о суициде Тео и не верить в него, хотя осознание самой потери жгучим клеймом отпечаталось в его мыслях ещё перед этой самой истерикой. Ему необходимо было сейчас с кем-то поговорить. Это точно. Иначе он бы просто начал биться в неистовстве и винить всех и вся, и в особенности себя, за смерть Тео. Это Лиаму уж точно никак не помогло бы. Поэтому он достал телефон и начал набирать номер. Он решил позвонить единственному человеку, перед которым ему совершенно не стыдно предстать в таком состоянии — и, как только на звонок ответили, он отчаянно заговорил нескрываемо севшим и дрожащим голосом:

«А-алло… Мейсон?.. Мне нужна помощь».

________________________________

Как бы ни хотелось продлить празднование собственного дня рождения, хорошего, к сожалению, жизнь даёт понемногу. День рождения Мейсона уже час как завершился, но ему до сих пор хотелось веселиться. Они с Кори попрощались с Лиамом буквально пару минут назад, и теперь Мейсон мог направить всё внимание на своего парня. Кори неплохо так вымотался за этот день, но всё равно встретил его порывы страсти с большим одобрением. До этого у них как-то особо не находилось времени друг для друга: празднование, прогулки, кутёж, да и народу было слишком много, но вот теперь… Теперь никто, кроме таксиста, им больше не мешал и никто их больше не смущал, поэтому на заднем сидении начались и поцелуи, и усталые улыбки друг другу в губы, и нежные прикосновения, и, хотелось бы, что-нибудь и большее, но водитель бы этого не одобрил. Таксист наконец оповестил, что они подъехали к дому Кори, и им пришлось прерваться, чтобы выбраться из машины и перестать заставлять водителя краснеть из-за нескончаемых поцелуев и порой слишком далеко заходившего флирта. Кори схватил Мейсона за руку, повёл к дому, открыл ключом дверь и быстро нырнул внутрь, сразу же погружая своего парня в страстный поцелуй. Мать Кори очень кстати уехала на пару дней в другой город, поэтому никто из них не переживал насчёт лишней компании. Мейсон заулыбался ему в губы, наощупь закрыв входную дверь. Его день рождения прошёл лучше, чем любой из предыдущих, и эта мысль будоражила его и заставляла ощущать невероятное счастье в груди, хотя ничего ещё даже не закончилось. Самое сладкое Кори решил оставить напоследок, и Мейсон не мог этого дождаться. В итоге, о боже… Всё прошло просто волшебно. Лучший конец дня рождения, который когда-либо был у Мейсона. О чём-то ещё лучшем он и просить не мог. Засыпая рядом с Кори, Мейсон бы очень хотел продлить это невероятное ощущение на долгие-долгие годы вперёд, но где-то глубоко в душе он всё же понимал, что это невозможно. Что-то плохое когда-нибудь точно произойдёт, и счастье останется лишь воспоминанием. Мейсон не знал, что именно он чувствовал по этому поводу. Он поразмышлял над этим некоторое время, поглаживая оголённое плечо уснувшего на себе Кори, а потом решил, что лучше просто наслаждаться моментом и не думать о теоретическом будущем. С такой мыслью он и уснул. Утро Мейсона было отнюдь не таким, как у Лиама. Он проснулся почти с тем же настроением, с которым и засыпал, хотя его тоже разбудил звонок телефона. Громкость рингтона была тихая и совсем не действовала на нервы. Кори сладко сопел на его груди, вещи были разбросаны по всей комнате, сам звонок доносился из-под джинсов где-то на полу. Мейсон совсем не торопился идти к телефону. Он аккуратно отодвинул Кори, с зевком потянул руки вверх, протёр глаза и прошёлся ладонями по своим коротким волосам. Мейсон понятия не имел, кто мог звонить ему в такую рань, поэтому слегка запереживал и хотел было даже на всякий случай разбудить и Кори, однако быстро от этой идеи отказался и встал с кровати один. Повезло, что оба они были одеты хотя бы в нижнее бельё, потому что… Потому что потому. Мейсон не привык расхаживать голышом, вот и всё. Он потратил некоторое время на поиск телефона и вызволение его из джинсового кармана, и все его движения были абсолютно неторопливыми. Если бы Мейсон знал, что звонок весьма важный, он бы, может быть, и поторопился. Просто после вчерашнего его мысли не были особо настроены на что-то плохое, и он совершенно не думал о каких-либо серьёзных проблемах. Однако, ещё когда он увидел имя своего лучшего друга на экране, его уже пробрало мурашками от испуга: Лиам никогда в жизни не позвонил бы ему в выходные в такую рань, если бы это было как раз не что-то очень серьёзное. Отчаянный, жалкий, чуть ли не на грани срыва голос Лиама сразу донёсся из телефона, как только Мейсон ответил на звонок, и это полностью сбило его с толку. У Мейсона, кажется, на миг даже перестало биться сердце. Он не ожидал ничего подобного, и ему понадобилось несколько длительных секунд, чтобы очнуться и охуеть ещё раз, но уже вслух: — Ли… ЛИАМ, БОЖЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! — испугался Мейсон так громко, что мгновенно разбудил Кори; Кори вскочил с кровати, встревоженно и сонно одновременно. Подошёл поближе и вопросительно глянул на своего парня. Мейсон взволнованно посмотрел на него, прикрыв рот ладонью. Кори нахмурился: тоже начал переживать. Его словно окунули в ледяную воду — сон с его лица пропал мгновенно. Только ужасно потрёпанный вид выдавал его недавнее внезапное пробуждение. Лиам сразу рассказал Мейсону о Тео, впал в мелкую истерику, сообщил слишком много деталей о разговоре со Скоттом, которые было довольно сложно собрать в единую историю — но Мейсон всё равно продолжал слушать и не перебивал его отчаянную речь. Мейсон, в общем-то, просто пребывал в тотальном шоке из-за первых сказанных Лиамом слов о самоубийстве Тео. Мейсон настолько охренел от этой новости, что аж присел на кровать, пропустив часть речи Лиама, пытаясь всё это осознать. Кори тоже удивился. Стоял с круглыми глазами, явно не зная, что делать и куда себя деть. Мейсон чувствовал в голосе Лиама эту боль, это отчаянье и это самобичевание, и ему самому становилось из-за этого хреново. Они с Лиамом, всё-таки, были лучшими друзьями, а слышать лучшего друга в таком состоянии — полнейший ужас, которого не ожидаешь никогда. Мейсон спросил Лиама, где он находится: он не мог больше сидеть полуголым на кровати и просто слушать своего чуть ли не навзрыд ревущего лучшего друга, пытаясь безуспешно подобрать нужные слова так, чтобы передать все свои эмоции и поддержать. Встретиться было бы гораздо легче — встретиться и показать все свои чувства одним выражением лица и объятьями. Лиам ответил на вопрос сразу — сначала сказал, что понятия не имеет, а потом всё же нашёл табличку с названием улицы. Мейсон сказал ему, что скоро приедет вместе с Кори, а потом сбросил звонок. Кори спохватился, ещё когда услышал адрес, не стал даже Мейсона расспрашивать, начав стремительно ходить по комнате. Он быстро надел свои подобранные вещи, подал Мейсону вещи его, схватил ключи от дома — и принялся писать маме, чтобы выпросить машину, пока шёл к выходу. Мейсон был безмерно благодарен за его молчаливость и собранность — потому что сам он сейчас пребывал в совершенно ином состоянии и едва ли смог бы найти в себе силы даже на обычный разговор. Ни о какой собранности и речи быть не могло. Мысли заполнились переживаниями, настроение резко сменилось, в голове была полная мешанина — и Мейсон просто сконцентрировался на мыслях о встрече с Лиамом, ведь ему нужно будет подобрать правильные слова для поддержки и как-то ему помочь, ведь… …умер Тео. А он был далеко не последним человеком для Лиама, и это полнейший кошмар. Вот прямо до ужаса полнейший кошмар, потому что терять близкого человека — безумно тяжело, а, когда это происходит с лучшим другом — и того хуже, ведь ты толком не знаешь, что вообще говорить и делать. Тео был близким человеком для Лиама, это точно. А тут ещё и суицид… Не то чтобы сам Мейсон был как-то близок с Тео после Анук-Ите, нет. Но Мейсон никогда не проявлял к нему открытой ненависти и более-менее держал нейтралитет по поводу дружбы Лиама с ним. Они с Кори встали у входной двери. Кори поджал губы, кивнул Мейсону; Мейсон кивнул в ответ и напряжённо выдохнул. Они вышли из дома. Кори сразу направился в гараж, чтобы взять машину матери. Мейсон остался на улице и хотел было возразить, что им можно было бы поехать на такси и не рисковать чужой машиной — но в итоге, немного поразмыслив, просто промолчал. На собственной машине будет куда легче: такси они могут заказать лишь в один конец, а мало ли что именно происходит там с Лиамом? Вдруг им понадобится срочно куда-то с ним поехать? Кори уселся за руль, через минуту уже выехал за ворота, а потом вышел, чтобы закрыть гараж. Мейсон поймал его, пока сам шёл к машине, и мягко поцеловал в губы — просто чтобы поблагодарить и хоть немного успокоиться. Через пару минут они уже мчались по главной улице туда, где должен был быть Лиам. Пока они ехали на всех скоростях к Лиаму, прошло минут пятнадцать — и последние из этих минут Мейсон переживал, что они едут слишком долго. Ничего, правда, не говорил, но Кори, видимо, всё равно чувствовал его напряжение, поэтому в какой-то момент просто переплёл их пальцы свободной рукой. Мейсон улыбнулся ему уголками губ и продолжил искать глазами Лиама. После очередного перекрёстка вдалеке он наконец всё-таки заметил сидящий у большого дерева силуэт. Дал знать Кори. Машина остановилась, Мейсон вышел из неё, попросив Кори пока оставить его с Лиамом наедине. Кори спокойно кивнул. Мейсон пошёл к Лиаму — смотрел на него, сидящего под деревом и обхватившего ноги руками. Улицу Лиам выбрал, конечно, не ближнюю. Людей на ней не было совсем — хотя, может, это из-за раннего утра воскресного дня или сгустившихся туч, уже почти полностью заполонивших небо. Скоро должен был начаться дождь. Похоже, не зря Кори выпросил у своей мамы машину, потому что вряд ли кому-то из них захочется промокнуть под ливнем. На самом деле, все эти мысли о дожде, пустой улице и машине были просто способом Мейсона успокоить своё разрывающееся от тревоги сознание. Сердце колотилось, пальцы постоянно сжимались и разжимались, он очень сильно переживал. Одна поза Лиама уже не говорила ни о чём хорошем. А ведь Мейсону нужно ещё подобрать правильные слова. Нужно поддержать и не оплошать — Лиам всегда воспринимает все слова очень близко к сердцу. — Хэй, Лиам? — начал Мейсон, подходя ближе. Он сразу же заметил красноту в поднявшихся на него глазах. Встал сбоку от Лиама, слегка приобнимая себя руками, потому что не знал, куда их деть. Лиам убрал руки от обхваченных было ими ног, раздвинул колени в стороны и опёрся о них локтями. Его спину должно было неприятно колоть о кору дерева, однако он этого не показывал. Мейсон оглядел его полностью: опухшее лицо, пустой взгляд, поджатые губы, грязная одежда, высохшие дорожки слёз и… окровавленные следы от ударов на костяшках? Последнее напугало Мейсона сильнее всего. Состояние Лиама оказалось ещё хуже, чем он себе представлял. — Привет, Мейс. Я… — Лиам хотел было что-то добавить, но потом просто замолчал, отводя взгляд. В груди больно кольнуло. Мейсон поджал нижнюю губу. Видеть друга в таком состоянии — весьма хреновое зрелище. А ведь Мейсон понятия не имеет, что именно ему сказать, чтобы поддержать, потому что смерть Тео… Его смерть сильно ударила по Лиаму, и Мейсону теперь видно это очень ясно. С чего стоило начать, что сказать, как быть? Стоило ли обнять? Подбадривающе похлопать по плечу? Или лучше было начать с воспоминаний о Тео? Или вовсе просто о чём-то пошутить, перевести тему? Это же вроде тоже помогает? Мейсон понятия не имел, как быть, но и молчать было тоже нельзя. — Лиам, мне… Мне жаль, — начал всё-таки Мейсон, аккуратно присев сбоку от Лиама. Мейсон смотрел на него, а Лиам смотрел куда-то вперёд. Глаза были стеклянными, но слёз не было — однако было видно сразу, что плакал он много. Лиам сглотнул. Ничего не ответил. — Тео… Я знаю, что он был тебе очень близок… — Ты не помогаешь, — отрезал Лиам, отвернувшись от Мейсона. Мейсон замешкался. Ему срочно нужно направить свою речь в другое русло, иначе он попросту потеряет спокойного Лиама, а пытаться говорить что-то бушующему Лиаму — пиздец, с которым Мейсон сталкиваться не хотел бы. — Прости, — тихо пробормотал Мейсон и замолчал. Лиам продолжал просто сидеть, отвернувшись и ничего больше не добавив. Мейсон думал над своими следующими словами, Лиам думал о чём-то своём — и никто из них не осмеливался разорвать тишину. Неприятно тёплый ветер еле касался их кожи, лишь резвый шелест листьев напоминал о том, что ветер вообще есть. Машин всё не было. Одиноко стояла одна-единственная через перекрёсток, но и та была машина Кори. Мейсон отчаянно посмотрел в его сторону, словно ища у него подсказки — однако Кори был слишком далеко, чтобы хоть чем-нибудь помочь, и Мейсон вернулся взглядом к затылку Лиама, так и не найдясь со словами. Плечи Лиама еле заметно затряслись, донеслось шмыганье носа. Мейсон смотрел уже не на просто игнорировавшего его Лиама, а на прятавшего свои слёзы друга, и от этого внутри всё болезненно сжалось. Как быть? Как поддержать? Что сделать? Его друг буквально плачет перед ним, как в такой ситуации поступают лучшие друзья? Мейсон совсем растерялся, в его голове бурлило настоящее месиво из разных-разных мыслей, но ни одна из них не казалась ему хорошей. Собственная беспомощность убивала его. Он же не может позволить себе просто поддаться безрассудству и говорить всё, что взбредёт в голову, ведь такое никогда ни к чему хорошему не приводило — но что ему, чёрт его дери, делать?.. В какой-то момент Мейсон попросту поймал себя на подступающей панике. Вдох-выдох… Наверное, ему просто надо делать то, что кажется правильным. Вдох-выдох… А ведь точно… В нём проснулась уверенность — совсем на миг, но его рука уже сама потянулась к Лиаму, прошлась по его плечу и аккуратно потянула к себе. Лиам подался к нему почти сразу же, быстрым движением разворачиваясь и мгновенно сжимая Мейсона в отчаянных объятьях. Это было неожиданно. Мейсон замер — но быстро спохватился и обнял Лиама в ответ со всей доступной ему нежностью. Лиам уже не сдерживался, заплакал навзрыд. Его тело затрясло, он казался совсем слабым и уставшим. Этого объятья ему явно не хватало. Мейсон незаметно стряхнул навернувшиеся слёзы с глаз — и потянулся ладонью к затылку Лиама, чтобы прижать его к себе ещё сильнее. Лиам плакал ему в плечо довольно долго. Мейсон молча поглаживал его по спине почти всё это время. Он внезапно осознал одну простую истину: молчание иногда помогает куда лучше, чем слова. Лиаму было достаточно одного его присутствия, и никакой диалог ему точно никак бы не помог. По крайней мере, не сейчас, не в таком его состоянии. Лиаму нужно было выплакаться, мысленно пропустить через себя трагедию — и как-то смириться с нею прежде, чем вступать в тяжёлые разговоры; поэтому и нужно было начинать не со слов, а с действий. Вряд ли Мейсон поможет ему с принятием трагедии одними своими объятиями, ведь потерю близкого человека обычно переживают очень и очень долго — но он хотя бы постарается по максимуму и сделает всё, что сможет. И Лиам был благодарен ему за это, хоть вслух ничего и не говорил. Мейсон просто чувствовал это. Чувствовал и то, что объятия действительно помогали. В какой-то момент Лиам перестал плакать — и это было определённым знаком, что всё идёт в нужном направлении. Объятия никто не прекращал. Новая истина в поддержке молчанием Мейсона пока не подводила — поэтому он продолжил следовать ей и ничего не говорить. Ещё через пару минут Лиам отстранился от него сам, сдвигая руки к своему лицу, чтобы протереть следы от слёз и размять кожу. — Я… — начал было Лиам — но, видимо, испугался собственного голоса и мгновенно замолчал. Губы Мейсона болезненно сжались, брови бесконтрольно свелись — наверное, весь его вид выдавал сейчас то, насколько ему хреново видеть Лиама в таком состоянии и слышать его охрипший и севший голос. — Тебе нужно в ванную, поесть и отлежаться… Кори ждёт в машине, пойдём? — неуверенно предложил Мейсон, и Лиам кивнул, дрогнув одними уголками губ. Улыбкой это назвать, было, конечно, нельзя. Больше походило на отчаянье — однако Мейсон был рад и этому. Сидеть у корней дерева в неподвижных объятьях столь долго было такой себе идеей — последствия встретили их почти сразу же, как только они начали подниматься. Мейсон внезапно открыл для себя, что, оказывается, он отсидел себе к хренам собачим всю правую ногу, когда не смог на неё встать, а Лиама и вовсе пошатнуло вбок так внезапно и сильно, что он еле успел облокотиться о дерево. Они оба сразу же удивлённо посмотрели друг на друга — а потом Лиам прыснул в кулак и засмеялся, тихо-тихо. Мейсон тоже издал смешок, прикрыв губы ладонью. По груди расплылось чувство тепла и облегчения; он просто наблюдал за сдерживающим смех Лиамом и глупо улыбался ему сам. Он наконец увидел Лиама в его обычном состоянии — и это, оказывается, было для Мейсона самым важным и ценным. Смех друга означал, что Мейсон справился. Помог. Поддержал. Да, Лиам почти сразу же спрятал смех за кашлем, а его улыбка сменилась растерянностью — но Мейсону хватило и этих нескольких секунд. Лиам чуть размял ноги, проверил себя на устойчивость, чтобы больше не крениться в сторону — и первым направился к машине Кори. Мейсон двинулся за ним, но в итоге умудрился обогнать его даже со своим лёгким прихрамыванием. Они молчали, улыбок словно и не было, однако Мейсон хотя бы перестал чувствовать себя напряжённо. Насчёт Лиама он ничего сказать не мог. Кори встретил их взволнованным взглядом. Сначала прошёлся им по Мейсону, потом — по Лиаму. — Привет, Лиам. Ты как? — Стекло со стороны Кори было опущено, пальцы левой руки барабанили по дверце машины. Лиам на миг поднял на него глаза, но быстро уткнулся ими обратно в тротуар. Помотал головой, шмыгнув носом, и потянулся к ручке задней двери. — Прости… — быстро добавил Кори и вжался в сиденье, полностью переключая внимание на руль и предстоящую поездку. С Лиамом уже как-то не заладилось. Мейсон уселся впереди, рядом с Кори. Лиам остался сзади один, но Мейсон не был готов сидеть с ним всю дорогу, поддерживая пустую беседу или напряжённое молчание. У них и так намечался тяжёлый разговор. Лучше дать Лиаму и себе время для обдумывания последующих слов, потому что до этого они этих слов и связать не могли. Объятья вряд ли будут помогать вечно. Кори спросил, куда ехать, Лиам невнятно мотнул головой в зеркало заднего вида, а Мейсон пожал было плечами — но потом всё же сказал ехать обратно к Кори, потому что места лучше, вроде как, и не было. Не везти же Лиама в таком состоянии в его дом? А у Мейсона дома сейчас родители — не особо разгонишься с разговорами и решениями проблем. Кори кивнул, и машина двинулась обратно.

________________________________

Обратная дорога заняла почти в два раза больше времени. За неё никто не проронил и слова: Кори напряжённо постукивал пальцем по рулю, изредка коротко поглядывая то в зеркало заднего вида, то на Мейсона. Лиам бездумно глядел в окно, не поднимая ни на кого своего взгляда. Мейсон же был озабочен состоянием Лиама — и постоянно оборачивался к нему, быстро осматривая. Дома Лиам по приказу Мейсона сразу же отправился в ванную. Сам Мейсон пошёл в гостиную, к Кори, чтобы посоветоваться с ним насчёт Лиама — сам он был уже ни в чём не уверен. Но Кори сходу спросил его о состоянии Лиама, руша все его планы. Мейсон ничего внятного ответить не смог, лишь помотал головой и поджал губы, усаживаясь на диван. Кори явно призадумался — а потом решил уйти колдовать на кухню, быстро поцеловав Мейсона в макушку. Мейсон остался сидеть на диване в небольшой гостиной один, так и не посоветовавшись с Кори. Он отвлёкся на свои мысли, погрузился в них настолько, что не сразу заметил, как в комнату зашёл Лиам. Лиам встал около двери и вытирал полотенцем взъерошенные мокрые волосы. — Где Кори? — спросил он, оглядывая комнату. — На кухне. Еду греет, — спокойно ответил Мейсон, кивая Лиаму на кресло сбоку от себя. — Тебе нужно будет поесть потом. — Потом? — рассеянно переспросил Лиам, плюхаясь на указанное место. — Да. Перед этим… нам нужно поговорить. Мейсон выпрямился, сложив ладони на коленях. Лиам замер; на Мейсона его взгляд не поднимался, словно прилипнув к полу. — Не думаю, что после этого у меня будет аппетит. — Лиам, видимо, хотел пошутить или что-то типа того, потому что на его лице образовалось нечто вроде улыбки, а речь украсилась неуверенным смешком, но Мейсону смешно не было. Совершенно. Не хватало только, чтобы его лучший друг прятался за дебильными шуточками и не шёл на контакт. — А у тебя он сейчас есть? — иронично склонил голову набок Мейсон, скрещивая руки на груди. Лиам ничего не ответил. Опустил сжатое в руках полотенце. Сидел, смотрел куда-то вперёд, и Мейсону это совсем не нравилось. — Лиам. — Лиам вновь проигнорировал его, не удосужившись одарить и взглядом. — Лиам… Ты… Мейсон тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Просто представь, если бы я позвонил тебе весь в слезах и попросил о помощи, но при этом ничего тебе толком и не объяснил. Вряд ли бы ты хотел, чтобы я игнорировал тебя потом, да? Мейсон решил не заходить издалека — сразу перейти в наступление. Судя по сжатым скулам Лиама и его напряжённому телу, он это одобрил не особо — но Мейсону было уже всё равно. Если Лиам хочет помощи, он её обязательно получит — однако для этого ему надо пойти Мейсону навстречу. Мейсону нужны ответы. Мейсон должен добиться их. Он также должен постараться не перейти границы, поэтому ему следует быть ещё и очень аккуратным. — Я очень сильно испугался за тебя, когда ты позвонил мне утром. Очень. А твои слова о… о Тео и вовсе выбили меня из реальности. Я всегда тебя поддержу, чувак, ты же знаешь. Я люблю тебя, и мне хочется помочь, но я не знаю, как. Я вообще ничего не знаю обо всём случившемся. Ты… Я пойму, если тебе тяжело, и ты не хочешь говорить именно об этом, но хотя бы не… — Мейс… — перебил его Лиам и поднял стеклянные глаза на Мейсона. — Что?.. — устало спросил Мейсон, подумав, что Лиам вновь скажет ему своё «Ты не помогаешь». — Тео больше нет… — Мейсон застыл. Опустошённые глаза Лиама смотрели прямо в его глаза, и Мейсон совершенно не знал, как на всё это реагировать. — Он… он спрыгнул с обрыва. Этой детали Мейсон тоже не знал, и по его телу пробежали мурашки. Спрыгнул с обрыва? Тео? Почему в это так сложно верится? — Чт… Пиздец. — Вот и всё, что смог произнести Мейсон — потому что он попросту выпал в осадок. Мейсон поморгал. Мотнул головой — услышанное просто в ней не укладывалось. Да сама смерть Тео уже не укладывалась, а тут такое… — Когда? — спросил Мейсон первое, что пришло в голову. — Не знаю, мне позвонил утром Скотт и попросил прийти в участок. Там он уже всё рассказал, и… — ответил Лиам голосом, совершенно лишённым эмоций, опуская голову к рукам. — …и Тео… А я… Кажется, меня сорвало… Мейсон сразу понял, что изначально Лиам хотел сказать не это, но решил не прояснять этот момент; он также сразу понял, на кого именно сорвался Лиам — это весьма очевидно. Лиам утром успел высказать пару нелестных слов в сторону Скотта, но, видимо, забыл об этом. Мейсон помнил. — На Скотта? — Да, — кивнул Лиам, — на Скотта… Наорал. Чуть не врезал ему, боже… Потому что он — кретин, который… — Лиам, — попытался перебить его Мейсон — было ясно, к чему всё идёт. — …вечно молчит или несёт какую-то хрень. Сначала он реально молчал, потом не мог связать и двух слов. А дальше нёс такую хуйню о… А я… — Ли-а-а-ам, — протянул Мейсон. — …не могу терпеть такого его! Он, блять, совершенно ничего не понимает! Вообще! Это пиздец!.. Это… — Лиам!!! — Да что?! — Когти!.. Лиам, зло смотревший на Мейсона, кинул быстрый взгляд на свои руки — и его лицо мгновенно вытянулось: видимо, осознал, что он всё это время впивался когтями в ткань подлокотников кресла. Мейсон знал, что именно Лиам делал вот этой вот тирадой о Скотте, и это не могло его не беспокоить: Лиам, как обычно, отвлекался на свою злость вместо того, чтобы просто говорить. Мейсон проходил это множество раз, и множество раз у него так и не получилось Лиама успокоить. Сейчас же Лиам успокоил себя сам: неконтролируемые когти — это что-то новенькое. Или хорошо забытое старенькое… Давно такого не было… Кажется, со времён ухода Хэйден. — Блять, прости… Чёрт. Насколько всё плохо? — Ам… Ну, мама Кори явно не обрадуется… — прикусив нижнюю губу, оценил Мейсон свежие дырки в ткани. Лиам вновь ругнулся себе под нос — и полностью сосредоточился на осмотре повреждений, либо намеренно избегая продолжения диалога, либо действительно переживая за мебель так сильно. Правда, потом его унесло уже на злость к самому себе из-за того, что он «нихрена не может проконтролировать свою силу уже в который раз», и что-то никак не приносило обратно. Лиам всё ругался и ругался, всё злился и злился — и Мейсон не мог допустить повторения сценария. — Лиам… Лиам, хватит, прошу. Давай лучше… — Мейс, я не могу. Не могу… Я не хочу!.. — сразу же перебил его Лиам, полностью забывая о кресле и смотря на Мейсона мокрыми глазами. — Всё хорошо, Ли. Всё окей, я не заставляю. Я уже услышал, что хотел, так что всё хорошо. Если не можешь говорить о… Тео, то не будем. Просто перестань злиться на себя и Скотта. Это… Это бесполезно… И опасно. — Знаю… Прости, — тускло сказал Лиам, немного расслабляясь. Как бы больно Лиаму ни было, нельзя, ну нельзя так себя вести. Нель-зя. Мейсон уже раз за разом видел его в таком состоянии — в основном из-за ссор с тем же Скоттом или Стайлзом из-за Тео… И это было уже просто невозможно, правда, каждый раз — одно и то же, однако и винить его или просить о чём-то сейчас Мейсон тоже не мог, ведь Тео… — Всё хорошо, — мягко сказал Мейсон, сцепляя пальцы в замок. Продолжить разговор хоть как-то тоже казалось теперь Мейсону невозможным. К лучшему ли это или нет, Мейсон не знал — но точно не был этим расстроен. Он узнал хотя бы небольшие детали случившегося, успокоил Лиама — а большего ему и не надо. Сейчас, наверное, лучше просто отправить Лиама есть, а потом оставить одного в спальне, если он того пожелает. Или отвезти домой… Или, может, он сам всё-таки захочет поговорить… Или… — Тео и я… Мы… — внезапно начал сиплый голос Лиама, и все мысли сразу же вылетели у Мейсона из головы. Он совершенно не ожидал, что Лиам заговорит сам. И Мейсону было бы безумно интересно услышать, что Лиам скажет следом — однако в эту самую секунду заверещал телефон Мейсона, оповещая о звонке. Этого он тоже совершенно не ожидал и даже испугался на миг, встряхнувшись. Чёрт. Кто, блин, звонит в такие моменты? Ещё и звонок, как назло, громкий, не проигнорируешь. Мейсон поставил рингтон после того звонка Лиама на максимум, потому что запереживал, и теперь вот. Мейсон и хотел бы не доставать телефон, но не мог. — Кто это? — сразу же встрепенулся Лиам, уставившись Мейсону на карман. Мейсон пожал плечами, достал телефон, хотел было сбросить, потому что не болтать же ему с кем-то сейчас, во время разговора с Лиамом — но резко передумал, увидев, что звонит Стайлз. Стайлз… …который звонил Мейсону раз эдак один за последний месяц, и то это произошло вчера, потому что Стайлз заблудился в трёх соснах и не мог найти нужное кафе. Сейчас Стайлз звонил явно по более серьёзному поводу. Ох… — Алло? — Алло, Мейсон, ура! Ты не знаешь, где Лиам? — сходу начал Стайлз, не теряя ни секунды. Воу. — Он… Он у меня, а что? Лиам, подслушивающий разговор, одними губами предположил имя звонящего и вопросительно глянул на Мейсона. Мейсон равномерно закивал (Лиам угадал), и сразу же напряг слух, вжимаясь в кресло. — О, дай ему. Это… Это важно. И лично. И… Просто дай ему! — Ладно-ладно, чего ты кричишь… Мейсон взволнованно посмотрел на Лиама, однако всё же протянул ему телефон. Хотелось бы, конечно, послушать, что они будут говорить, но раз уж это «личное»… — Стайлз? Чего тебе, — начал Лиам, и брови Мейсона поползли вверх. Чего-чего, а такого приветствия он не ожидал. Видимо, что-то произошло. — Ура, Лиам! Ты чего телефон не берёшь? Лиам вытащил свой телефон из кармана и беззвучно ругнулся: экран никак не отреагировал на нажатие кнопки включения. — Разрядился. — Ух, ладно. Ам… Ну… Такое дело… — начал тянуть Стайлз. На удивление Мейсона, Стайлза было слышно отлично, хотя ни на какую громкую связь Лиам его не ставил. Мейсон смотрел на Лиама, и, кажется, доносящиеся из телефона слова Лиама по меньшей мере раздражали. — Блять, Стайлз! — Хорошо! Окей! Всё нормально. Я… Я же уже говорил тебе, что мне жаль?.. — Я сейчас сброшу. — СТОЙ!.. Нет, погоди. Ладно, в общем, отец попросил меня осмотреть пикап… Тео… — Попросил?.. Шериф?.. Тебя? — Эм, ну да… Ну, или я сам напросился, да не суть вообще! Короче, я нашёл тут кое-что, что, вроде как, ну, твоё… Лиам нахмурился. Было видно, что этот разговор его совершенно не радовал. Скорее, бесил: Стайлз действительно не говорил прямо, а этого Лиам терпеть не мог. Мейсон бы тоже промолчал, как это и сделал Лиам, потому что, ну, правда… хватит ходить вокруг да около. — Алло?.. Лиам? — Да тут я, говори уже… — Тут письмо. Письмо с твоим именем. Кажется, от Тео… О боже… Мейсона словно холодом обдало — мурашки пробежались по телу.

Письмо… С именем Лиама… «Кажется, от Тео»…

Мейсон уже понял, что ничего Лиам есть не будет, потому что сразу поедет к Стайлзу.