***
Потухшее сухое помещение особенно леденело душу, а нечастый мелькающий свет от фар машин за окном надоедливо мельтешил по стенам; никаких лишних звуков, только посвистывания и скрежет внутри дремлющего одинокого бармена, лежащего лицом на столе, подперевшись руками. Дверь резко распахнулась, впуская сильный сквозняк, и в бар въехал Сту, оставляя облако пыли и неся за собой запах горящих покрышек: всё его пальто измазано в запёкшейся крови, на лице и стекле, покрывающем глаз, также были жирные багровые следы, размытые его собственными пальцами, а шина и вовсе вся в слякоти и той же крови. Барли поднял голову, сонно сощурив механические веки, уставившись на своего парня. — Я её грохнул. Готовься идти закапывать, — без капли совести или сочувствия произнёс робот, кинув тело перед проходом и подъезжая близь своего возлюбленного, раздеваясь и протягивая запачканный плащ, — Есть сменная одежда? Прям по мозгам бьёт её отвратный запах паршивого парфюма, будто мне в ткань въелся. Бармен самую малость удивился и отрицательно покачал головой на заданный вопрос, всё ещё отходя от сна, любопытно посмотрев через широкие плечи напротив него на валявшийся труп. — Дон будет очень зол, когда узнает об этом, — взволнованно произнёс он, вздёрнув усами и взяв длинный плащ, после осторожно повесив его на вешалку рядом со своей красной потёртой курткой, — Ох и на крупную ты рыбу нарвался. — Какое мне дело до этого идиота? — фыркнул Сту, залезая на короткий стул, — Надо будет — и его прикончу. Возомнил себя главарём, а на деле пустышка. Теперь его единственная защитница мертва, а значит он обезоружен без этой маленькой придурковатой француженки, — тот посмеялся, устраиваясь поудобнее. — Не называй её так. Всё же, Пайпер была моей знакомой, хоть мы и не ладили. Девочка не виновата, что связалась с ними. Думаю, Рикошет давил на неё, а остальные его помощники угрожали, ей ничего не оставалось делать, кроме как пойти на очевидную смерть, — Барли намешивал густое бодрящее масло. Сту лишь покосился, заметно напрягаясь, но всё же понимающе кивнул и отвёл взгляд. В баре спокойно осела дружелюбная тишина, и лишь два влюблённых робота переглядывались, попивая горькую жижу. — А в целом, как время провёл? — резво спросил Сту, положив свою руку на чужую и принявшись медленно её поглаживать, — Всё те же клиенты? — Ты ведь знаешь, сейчас не особо много посетителей в связи с частыми ночными разбоями, а я ведь только в это время и работаю, — тот вздохнул, наслаждаясь нежностями, — А ты как? — Весь день промотался по городу. Чёртовы наскучившие важные дела, на деле не представляющие никакой ценности для моей карьеры, — показательно он облокотил щёку на руку, — Всё ждал встречи с тобой, а не с моими спонсорами. Последние слова заставили застенчивого бармена хихикнуть и налить очередную стопку. — Интересно получается, — продолжил последний, — днём ты в Старр Парке, как ни в чём не бывало испытываешь их разваливающиеся аттракционы, — зрачок медленно покосился на крупную грудь, — а вечером такой жуткий, убиваешь людей. — Так это же наоборот хорошо. Никто меня не подозревает, потому что, считай, я в этом Старр Парке чуть ли не живу. — Тут ты прав, — Барли потянулся за поцелуем, щурясь. В воздухе витала романтика и пьяная страсть, два красных огонька с жаром смотрели друг на друга; роботы целовались через каждый выпитый шот, одаривая друг друга слабыми, приятными разрядами тока, проходящими сквозь всё тело и заставляя колени подгибаться, а руки дрожать. Они взаимно обхватывали корпуса, поднимая игривые пальцы вверх по нагревшемуся металлу до шей, протягиваясь через барную стойку. Ребята в очередной раз были счастливы вместе, несмотря на то, что прямо сейчас с ними буквально в паре метрах находится бездыханное охолодевшее тело, уже начавшее покрываться синюшно-фиолетовыми трупными пятнами, выступающими на неприкрытых тощих ногах. Бармен приоткрыл глаз, вспомнив про девушку около двери, и отстранился, последний раз поцеловав робота в щёку, — Кажется, пора бы позаботиться о ней. — Точно, — недовольно хмыкнул Сту, поднимаясь и последний раз проводя кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Барли, — У тебя должна быть лопата в кладовой. Робот подъехал и нагнулся рядом с покойницей, внимательно её осматривая: лазурное платье впитало в себя всю кровь в области талии, приняв тёмно-сливовый цвет, а блондинистые волосы, упавшие на простреленный лоб, слиплись между собой, образовав ком; белоснежные, уже начинающие сереть руки, были тонки как крохотные ветки подрастающего саженца дерева, а сама девушка уже давно заледенела, наконец-то перестав издавать своё поганое, околдовывающее пламя; но всё же, её неизменно прекрасным лицом можно было продолжать любоваться вечно, истекая завистливой слюной или пылая от ярости. Цокая небольшими каблуками, Барли своим обычным торопливым шагом подошёл к кладовой, находившейся в самом дальнем углу бара, и открыл узкую дверь: всё было заставлено заполненными бутылками разных форм, мешками, корзинами, садовыми и уборочными инструментами, тряпками. Еле подняв тяжёлую лопату из этого хаоса, он ухватился за неё двумя руками и поплёлся к Сту. — Какая тяжеленная, — поставив инструмент у выхода, Барли присел на колени, — Каков план? — План… — задумался робот напротив, — Значит, идём в лес. Тут от твоего бара недалеко выйти на дорогу, там уже и фонари заканчиваются, а, значит, даже машины, хоть и редкие, на нас внимания не будут обращать. Получается алиби, — он усмехнулся, протянув руку и помогая бармену встать, — А дальше идём в лесную чащу, найдём место где бы её будет лучше всего спрятать. Ну, а потом просто роем яму, глубоко главное, и закапываем. Всё ясно? Стройный робот кивнул, наклонившись и поднимая девушку на руки, засматриваясь. На удивление, та была легка, словно хрупкое пёрышко самой маленькой птицы в мире; локоны её распущенных волос дивно завивались и прилипали к механическому телу, падали и свисали, словно шёлковые ниточки. Как она была прекрасна, когда глаза её закрыты, а сама она бездвижна и тиха. Словно ведьма она манила и влюбляла в себя, заставляя проводки полыхать и плавиться. — Не пялься на неё, — Сту положил ладонь бармену на плечо, накидывая на него куртку, — Всё равно она уже померла. Нечего бояться, — он натянул свой грязный плащ, не застёгивая, и крепко схватился за черенок лопаты, открывая стеклянные двери. — Да я и не боялся, — Барли заёрничал, выйдя на улицу, где его сразу ударил осенний холодный ветер в лицо, — Просто, она выглядит такой… — Завораживающей? — Сту закрыл бар, засунув ключи себе в карман, — Тут ты прав. Она всегда кичилась своей умопомрачительной красотой рядом со мной, да она прямо сейчас это делает, даже когда мертва. Пожалуй, я бы опроверг все её слова, но только не эти. Сам подумай — она в себя робота влюбила! Так ещё и чуть ли не самого жестокого из всех, кого я знаю. Точно бесовка, — он прижался к Барли, кладя руку ему на талию и поглаживая, перебирая и постукивая пальцами по натянутой вдоль торса до ребёр резине. Бармен чуть призадумался насчёт услышанных слов, не отводя взгляда от Пайпер. — А тебе она нравилась? — тихо спросил он, звуча самую малость опечаленно, — Может, хотел бы с ней что-то да построить? — С чего бы?! — усмехнулся Сту, — Да я бы ни за что, ни за какие богатства мира! Людишки жестоки, нелепы, и она в их числе! Она меня чуть ли не с первой встречи ненавидит, хотя я ей едва что сделал. К тому же, эта потаскуха слишком горда собой, чтобы даже рядом находиться со мной, не то что встречаться. И тем более, — он чуть нагнулся, подарив Барли поцелуй в висок, — у меня ведь уже есть ты. — Да, но всё же, — небольшие плечи робко дёрнулись, а сам робот смущался, протяжно вздыхая. — Ну хватит, — Сту прислонялся всё ближе, пытаясь успокоить взволнованного бармена, — По-твоему, я бы променял тебя на кого-то, как ты думаешь, «получше»? Барли смутился, — Нет, — раздался тревожный смешок. — Вот именно! Мы с тобой столько вместе прошли, столько повидали и пережили! Да ты мне с нашей самой первой встречи понравился. Это как… любовь с первого взгляда, во! — Никогда в подобное не верил. — А я наглядный тому пример! Живое её воплощение, так сказать, — каскадёр перекинул лопату через плечо, после неудержимо, с животной жадностью, зацеловывая железные щёки и пластичные усы. — Забавно слышать это от робота, который даже боли не чувствует, — Барли поддавался непослушной ладони, хватающей его, и всё продолжал крепко держать труп девушки у своей груди.***
Время близилось к двум часам ночи. Темнота покрыла всё небо, не давая просвета ни единой звезды, и обещала не сходить ещё парочку часов, намекая на подступающий морозный декабрь. Роботы продолжали идти вдоль бесшумных дорог, где лишь свет одиноких фонарей и полной луны, ярко видной даже сквозь наплывшие тучи, освещал их, переливаясь узорами на металле. Разговор уже не был таким оживлённым, они думали каждый о своём, но даже так им было невероятно уютно рядом. — А мы скоро придём? — смирённо поинтересовался Барли. — Кажись, оттуда заканчиваются фонари и начинается пустая дорога, — Сту пальцем свободной руки указал вдаль, в глушь, где выстеленная асфальтированная дорожка резко переходила в гравий и протоптанную траву, — Завернём в лес, там в самую глубь прямо, а потом уже как получится. — Мы не заблудимся? — Думаю, немного отдохнём на месте, а до утра немного останется — потом выйдем и легче будет сориентироваться, — он поправил шляпу, продолжая ехать и держать бармена рядом, чуть подталкивая и поторапливая его за собой. Снова скромная тишина. Ветер развивал высокую, сухую жёлтую траву, походящую на колючие шипы, торчащие из земли. Вот, вдали уже показывались силуэты голых деревьев, кривые и уродливые; огромные пушистые ели, выглядывающие из самых дальних уголков леса, величественно стояли и горделиво прикрывали размытый среди облаков диск луны. — Ты не устал? — Сту глянул на хрупкие трясущиеся руки, крепко обхватывающие бездыханное тело дамы, — Если хочешь, я могу её понести. — Не стоит, — красный глаз радостно засветился, поменяв цвет на оранжево-жёлтый, — Не такая уж она и тяжёлая. Сказать даже, подозрительно лёгкая. — Бедняга, наверняка морила себя голодом, лишь бы никчёмные женишки бегали за ней. Вздумается мне, она целыми днями блевала кусками своего собственного желудка ради этой фальшивой фигуры, — насмехался каскадёр. И правда: даже из-под пышного платья можно было отчётливо видеть, как рёбра Пайпер плотно облегаются тканью, выпирая, словно при сколиозе, а туго натянутый корсет на поясе подтверждал тонкость её пластичного женственного тела. Не просто идеальные формы, а мечта любой наивной клуши, желающей приковывать к себе взгляды таких же наивных дураков. Сту спустя пару секунд продолжил, — А вот тебе даже стараться не надо, чтобы быть таким стройным. У тебя удивительная модель, такая проработанная, словно созданная специально под меня! — Что ты имеешь ввиду? — робот глянул сам на себя, опустив голову. — Ты тощий и низкий, а я широкий и большой. Это, честно сказать, — он нагнулся к чужим скулам, — возбуждает. Представлять как мои сильные руки обхватывают твоё ветхое, беззащитное тельце, а ты никак от меня не можешь убежать, — Сту игриво мурчал, переходя на шёпот, словно поддразнивая. Бармен внимательно слушал, чувствуя, как начинает нагреваться. — …а потом ломают тебя на две части! — последовал выкрик, вытащив Барли из мечтаний. — Не говори так! — сразу же юрко отстранился тот, нахмурившись из-за хихиканий и отведя взгляд, словно стыдливый маленький ребёнок. Уже приближаясь к лесу, было слышно громкий шелест неуспевших опасть мёртвых листьев, всё той же травы и приглушённый редкий вой, гул диких животных. Роботы завернули в самую гущу, где толстые ветки деревьев свисали под собственной тяжестью и тыкались в лицо, больно ударяя по щекам и оставляя мелкие царапины как от тончайшей розги. Всё было влажно, в слякоти, из-за прошедших последних осенних дождей и ливней, поэтому было довольно сложно передвигаться, но всё же терпимо. — Как здесь жутко, — худые ноги подгибались, то ли от усталости, то ли от тяжести и подступающего страха. — Да ладно тебе, — глаз Сту поменял цвет и загорелся ярче, озаряя всё светло-голубым светом, — Тут и бояться то нечего. Разве пустой лес может тебе навредить? — он усмехнулся, глядя на своего настороженного парня. Последовал вздох и бармен закрыл сонную зенку, положив голову на сильную чужую грудь, чувствуя вибрацию и теплоту сквозь рубашку. Скрип колеса раздавался на всю молчаливую окраину, сопровождаясь скачущим свечением от глаза, иногда пугая спящих одиноких птиц и поднимая их с веток, заставляя разлетаться в стороны. Они торопясь двигались вдоль деревьев, Сту искал хорошее место, чтобы они могли отдохнуть и наконец-то избавиться от трупа. — Холодно, мокро, — жалобно тянул Барли, всё сильнее и сильнее прибиваясь к груди, трясь о нагревшийся торс, — Я замёрз. — Потерпи, ещё немного осталось, — Сту обвил его бок одной рукой, тяжело вздохнул. Спустя ещё пару минут, сквозь стволы начали просвечивать тусклые лучи. — Смотри, — обратил внимание Барли, отдалившись, — Вот! — он кивнул, указывая куда-то вдаль, и пошёл по незаметной тропинке, уже всю заросшей травой и засыпанной листьями. Каскадёр неуверенно вздохнул, но пошёл за ним, окидывая подозрительной оглядкой всю местность. Всё та же гнетущая обстановка с не менее гнетущим лесом, но что-то начало ярко переливаться и сиять: роботы вышли на обрыв, высокий, откуда виднелся, наверное, весь лес; за громадными горами было видно, как поднимается солнце, сменяя тёмное небо. — Давай оставим её здесь, — подумал бармен, наконец-то положив девушку на землю, — Кажется, здесь ей самое место. Глянь как красиво. Её труп точно будет гармонично сочетаться с этим пейзажем. — Она ведь не всегда будет такой. За пару недель разложится, да превратится в груду костей. А ещё черви, — Сту прищурился, сжав черенок лопаты и воткнув её в мёрзлую землю, — Но сил моих больше нет куда-то идти, поэтому так и быть, остановимся здесь. И ты устал, — сразу же он принялся копать, с неуспокоившийся ненавистью и гневом глядя на Пайпер. Та была всё так же превосходна. Барли сел на траву, покрывшуюся инеем, уставившись на рассвет, — Никогда не знал, что в лесах всё именно так, как на картинах. — А то! — поддержал Сту, — Ты просто из своего бара не вылезаешь, а как домой приходишь — так оттуда не выходишь. Вот я уже здесь, наверное, весь лес перекопал. — Зачем? — повернулся испуганный робот. — Я же тебе говорил, что сам порой людей сюда вывожу. Ну, знаешь… конкуренция, слухи, споры, клевета. Иногда убийство — единственный выход заставить кого-то заткнуться, — он продолжал рыть могилу, с особым усилием вдалбливаясь в твёрдую землю. Тишина опустилась, оба замолчали, лишь стуки инструмента и редкие шептания Сту раздавались в уставших осенних дебрях. Всё же этот сумасшедший иногда бывает прав. И хоть Барли никогда никого не убивал, да и не горел особым желанием, только помогал избавиться от трупов в особо крайних случаях, он всё равно поддерживал чужие слова. Правда, не зная, из-за страха это или из-за сильной любви. Вдали слышались пения редких оставшихся на зиму проснувшихся мелких птиц, что невероятно успокаивало. Бармен вовсе устало лёг на траву, приятно облегающую всё его изящное тело, закрывая глаз и уже не обращая внимания ни на что. Сту поднял девушку, последний раз посмотрев на неё и небрежно кинув в свежую могилу, чутка подравняв тело кончиком лопаты. — Наконец-то мы избавились от неё, — облегчённо вздохнул робот, принявшись обратно закапывать тело, плотно засыпая всё землёй и пристукивая, иногда бросая в яму валявшиеся рядом небольшие камни, — Маленькая стерва. Бармен поднялся, взглянув на спину Сту. Даже жаль как-то: такая молодая, ухоженная, сейчас лежит с продырявленными животом и лбом, но на удивление даже такие уродливые раны красили её. Барли расстроено, но не подавая виду, обратно опустил голову, подобрав колени и сложив руки на груди, принявшись перебирать пальцы. Сту продолжал усердно засыпать девушку землёй, в последние мгновения глядя на эти обворожительные черты лица. — Разве ты не рад? — спросил последний, не получив ответа. Робот вздохнул, закончив с трупом, и, с грохотом кинув лопату на землю, направился к Барли. — Что с тобой? — он присел рядом, принявшись очищать колесо от мелких застрявших галек, — Я думал, тебе нравится это дело. — Да, но суть не в этом, — вздохнул бармен, — Просто, это так странно. — Что именно? — Сту перевернулся и лёг на бок, подперев щёку рукой. — Знаешь, странно то, как людская жизнь коротка. Понимаешь? Вот, она буквально несколько часов назад была живой, радовалась жизни. А потом появился ты, — Барли открыл зенку. — Ты намекаешь на то, что я поступил неправильно? Да ладно тебе! — вспыхнул Сту, — Она сама виновата в своей собственной смерти… — Нет же, — Барли его перебил, — Всё заключается в том, насколько все они сиплые, хилые, их так легко прикончить! Меня это так удивляет. Сту лишь молчаливо кивнул. — Люди легко рождаются, легко умирают. Так в чём же смысл их жизней? — бармен стянул бархатную чёрную шляпу с чужой макушки, принявшись завязывать бантик из обмотанной вокруг красной ленточки. — Откуда ж мне знать, — фыркнул каскадёр, развернувшись и положив руку на грудь Барли, став медленно водить, словно успокаивая его. — Вот именно. Может, она так любила просыпаться по утрам, думая о том, насколько будет этот день хорошим. Даже сегодня ночью она выходила на прогулку с мыслями как вёрнется домой и хорошенько отоспится, — тот вернул шляпу, — а ты её убил. Ребята помолчали с десяток секунд, после чего Барли тихим, скромным тоном, и с таким досадным выражением лица спросил, — Как думаешь, она попадёт в рай? — Рай? — нахмурился Сту, — Что это? — Рай, это место куда попадают все хорошие люди после смерти. Как думаешь, она попадёт туда? — Понятия не имею. Может, попадёт, а может, ей там припомнят всё её деяния и вернут сюда, — Сту потянулся за поцелуем. Солнце вышло из-за гор, просвечивая сквозь кучные пухлые облака, обдавая холодные замёрзшие груды металла приятными бледными лучами. Ощущения были странные: кажется, что пылала радость от нахождения рядом вместе, но всё же ощущалось то самое утопание в печали от осознания содеянного. Жаль, что это понимает только один робот.