***
Тсунаёши испытывал странные тоску и удовлетворение, смотря на безжизненное тело своего самого первого хранителя. Связь с ураганом окончательно разорвалась, причиняя невероятную боль, но не менее удовлетворительную. Казалось, что дышать стало в разы легче, а за спиной вот-вот вырастут крылья. Ками, Тсунаёши и не подозревал насколько много сил у него забирали хранители. — Реборн. — Тсунаёши повернул голову в сторону своего самого близкого человека и широко улыбнулся. — Я и не знал, что могу чувствовать себя настолько свободным! — Он открыто засмеялся, почти, как в детстве. Его руки сами собой потянулись к киллеру, обнимая за шею, он прижался к горячему телу и зарылся носом в грудь мужчины. Реборн ухмыльнулся и обнял Тсунаёши в ответ. — Тогда мы должны избавиться от остальных, чтобы ты наконец вернулся целиком. — Он ласково погладил ученика по спине и поцеловал в макушку. — Угу — Тсунаёши повис на Реборне, не желая терять контакт с его природным теплом. — Ты можешь обжечься об меня… — Тихо произнёс киллер, ощущая, как небеса тянутся к нему доверительно и абсолютно беззащитно, вверяя свою судьбу обжигающему солнцу. — Ммм, если это ты, то мне всё равно, Реборн. — Тсунаёши нехотя отстранился и посмотрел в черные глаза напротив. Он тепло улыбнулся и прижался губами к подбородку киллера. — Люблю тебя, моё солнце. — Он беззаботно захихикал и вновь уткнулся в грудь Реборна, ощущая, как яркое обжигающее солнце, протиснулось в его объятия и ласково окружило все разрывы его пламени, от смерти хранителей, успокаивая пульсирующую боль. Всегда горячее, почти, как ураган неуправляемое, солнце сейчас было таки тёплым-тёплым, оно было пушистым-пушистым и таким ласковым, приятным. — Я и не знал, что ты можешь заглушить боль от разрыва связей. — Тсунаёши расслаблено выдохнул, всем весом наваливаясь на Реборна. — Это возможно, но только потому что эта наша связь. — Киллер усмехнулся, продолжая давать свои силы ученику и Небу в одном лице. Тсунаёши на слова Реборна замер и, казалось, забыл как дышать. «Наша связь» — сколько смысла и чувств вложено в это простое сочетание слов. Тсунаёши знает. Интуиция утвердительно мурчит, подтверждая его мысли. Да, только при обоюдном доверии, любви и чувствах возможно такое. Только когда Небеса полностью отдаются атрибуту, а атрибут отвечает тем же доверием, возможно внедрение в саму суть другого пламени. Тсунаёши теснее прижался к Реборну, благодаря вселенную за его существование в этом отвратительном мире. И отныне только Реборну будет позволительно пользоваться его Небом, купаться в нём, получать тепло от него, брать-брать-брать. Потому, что Реборн такой же, почти Небо, он даёт-даёт-даёт, всё только для Тсунаёши.Небеса
19 апреля 2022 г. в 21:33
Янтарные глаза слабо искрились. В самой их глубине бурлило пламя, яркое, горячее, живое. Оно бунтовалось, горело неистово, желая сжечь всё на своём пути. Вся эта бурлящая ярость составляла контраст с ласковой улыбкой и спокойным лицом своего обладателя.
Тсунаёши не сдвинулся с места продолжая смотреть, как его семья — сколько фальши в этом слове — весело проводила время. Они все играли, веселились, смеялись. В их глазах так и читалось спокойствие и облегчение. Облегчение от того, что его нет с ними.
Тсунаёши покачал головой, продолжая улыбаться. Это было почти не больно. Он уже привык к этому. Они никогда не беспокоились о нем. Его Хранители брали его имя, его силу и власть, использовали, как хотели, зная, что Тсунаёши разберётся со всем остальным. Конечно, ведь у него не было проблем.
Конечно, ведь он легендарный Нео-Примо Вонгола, мастер использования пламени минуса, отец Королевской семьи Вонголы, ученик сильнейшего киллера последних двух столетий. Конечно у него нет проблем.
И он не рвет на себе волосы от безысходности, читая отчёты разрушений с миссий своих Хранителей, он не воет в подушку после списка жертв невинных гражданских и он не напивается в одиночестве от поглощающего его одиночества и предательства. Конечно у него нет проблем.
Конечно же никто из Хранителей никогда не посылал ему кошмарных сновидений, обвиняя во всех грехах мафии. Его никогда не оскорбляли, не принижали и не манипулировали. И он всегда выходил с тренировочной площадки абсолютно здоровым, а хранитель солнца всегда доверительно лечил его своим пламенем, не обжигая. Отец всегда любил его и гордился, никогда не пытаясь столкнуть с трона. И конечно же его Хранители никогда не покушались на жизнь его учителя.
Тсунаёши опустил взгляд на свои трясущиеся ладони. Пятна рыжего пламени отчётливо виднелись сквозь тонкий слой кожи. Он вздохнул, сжимая ладони в кулаки, и развернувшись, покинул помещение оставшись незамеченным сильнейшими представителями Вонголы.
Тсунаёши наизусть набрал номер и стал ждать ответ. Он замер на месте, когда на той стороне трубки раздался родной хрипловатый голос. На лице сама собой растянулась тёплая улыбка, а вся поза стала расслабленнее и свободнее.
— На этот раз у них было удачное покушение на жизнь Нео-Примо Вонголы. — Его голос, пропитанный болью и тоской, предательски задрожал. Он выдохнул воздух и продолжил идти. Босые ноги бесшумно ступали по дорогому паркету, оставляя за собой следы крови.
— Да, всё хорошо. — Покачиваясь при ходьбе, Тсунаёши ускорил шаг. — Я сам приду к тебе, не беспокойся. Всё хорошо. Просто… — Он остановился на мгновение, но продолжил идти, спускаясь по массивной лестнице. — Просто, будь там… пожалуйста.
Тсунаёши криво улыбнулся и кивнул рядовым, что ждали его у парадной двери. Они так же были не в самом лучшем виде, их, когда-то идеально проглаженные, костюмы местами были сожжены и свисали разодранными тряпками. Они были единственными, кто выжил в результате диверсии хранителей Тсунаёши и внешнего советника. И эта диверсия была последним, что его дражайшая семья сделала в своей жизни.
Впредь они будут иметь дело не с наследником мягкотелого Джотто, а с лучшим учеником бывшего аркобалено Солнца.