Перемены

Виктор давно уже с ними. С «Бандой Бауэрса», если быть точнее. Каждый день, просыпаясь, он собирается, идёт в школу, вполне неплохо учится, а затем остаток дня проводит время с компанией не очень образованных, и не шибко адекватных парней. Наверно, Генри признаёт в нём единственного разумного человека, способного мыслить, поэтому сделал своей правой рукой. Хотя, конечно, смысла в этом было никакого. Виктор не желал становиться чем-то большим в этой компании наглухо отбитых, да и совладать с ними было трудно. Особенно с Патриком. Ни один из банды не был таким, как этот безумный старшеклассник, часто витающий где-то, но точно не в облаках. Он порой делал то, что приносило неприятности, и Виктор действительно не мог понять, что вообще заставляет Генри общаться с этим человеком. В целом, Хокстеттер был спокойным рядом с ними, даже временами проявлял признаки полнейшей адекватности, и мог поддерживать диалоги. Наверно, поэтому Генри всё ещё таскал эту псину с собой. Только вот для каких целей… Бауэрс, как известно, тоже не сильно дружил с головой, но сохранял адекватности поболее Патрика, потому оставался главарём этой банды, которую сам же и создал. В отличие от безумного Хокстеттера, он принимал здравые решения, или, по крайней мере, не доводил свои дела до того результата, который порой хотел. Виктор поднялся с кровати, и прошёл в ванную комнату. — Однажды это должно закончиться. Парень слегка улыбается уголками губ, но при взгляде в зеркало, на его отражение, он хмурится. В последние дни его внешний вид становится всё хуже и хуже, возможно из-за того, что близится лето, предвещая целую кучу свободного времени в компании банды. Это не особо радовало, ведь если не шататься с ними, — быстро помрёшь от скуки, а больше занятий в этом городке не было. Виктор посмотрел на свои волосы, проведя по ним руками, и выдохнул. Светлые, местами спутанные, местами почти слипшиеся в толстые и тонкие сальные пряди, они свисали вниз, прибавляя парню более жалкий вид. Карие глаза сейчас напоминали давно брошенную на произвол судьбы почву, которую оставили без какой-либо надежды на то, что однажды здесь распустятся цветы, или прорастут деревья, приносящие пользу своему окружению. Крисс покачал головой, повернул ручку крана, зашумела вода, и парень подставил руки под холодный поток, набирая немного в свои ладони. Ему не помешало бы освежиться, и, плеснув себе в лицо холодную жидкость, Виктор сразу же вновь посмотрел на себя в зеркало, словно это что-то изменилось. Особого эффекта не наблюдалось, однако юноша взбодрился, и несомненно был готов начать свой учебный день. — Виктор! Вик! Сюда дуй! — Ну вот, его заметили. Блондин обернулся, уставшим взглядом смотря на кричащего. На ступеньках сидел Бауэрс, его уже окружили Хаггинс и Патрик, разговаривающие о чём-то своём. — Мне… Домой надо. — Честно соврал юноша, надеясь сегодня улизнуть от «друзей» — Ничего не знаю. Сюда иди. За всё время их знакомства Виктор понял несколько вещей, одной из них было правило: Если ты переходишь дорогу Генри, больше ты не жилец. Единственные, кто каждый раз уходили целыми, это Неудачники. К ним Крисс не относился, поэтому как только Бауэрс его позвал, пришлось подчиниться. — Все смотрим сюда. — Патрик и Хаггинс тут же замолчали, и наклонились. Виктор оглядел присутствующих, в голове мелькнуло сравнение с какой-то преступной группировкой. Хотя, наверно, такими все они и были. — Я хочу вытрясти пару душонок сегодня, так что будет лучше, если сейчас каждый встанет у выхода. Патрик, Виктор, стоите здесь. Черноволосый, стоящий на пару ступенек выше, довольно усмехнулся, и кивнул. От такой хищной, но при этом тупой улыбки Виктора передёрнуло. Почему именно в пару с Патриком? Это что, такое проклятье? Хотя на деле, Генри действовал разумно: Он поставил правую руку вместе с одним из подопечных, ведь если бы он поставил Хаггинса в пару Патрику, возможно, пойманного неудачника до него не дотащат. — Все меня поняли? — Ага. — Закивал Хокстеттер, потрясая чёрными патлами, уже в предвкушении погони. — Понял. Идите. — Виктор надеялся откреститься от этого поскорее, возможно, действительно поймать одного из неудачников, притащить к Бауэрсу, и слинять по-тихому. Когда время подошло, и из школы повалили ученики, Крисс заметил двух мальчиков, идущих по коридору. Один из них — Эдди Каспбрак, он что-то увлечённо рассказывал своему другу, — Стэну Урису, который больше молчал, чем разговаривал, но очень внимательно слушал рассказ первого. Когда мальчики оказались за порогом школы, не успел Виктор очнуться, их подозвал Патрик. — Эй, мелкие На мгновение оба застыли, но после, даже не оглядываясь, рванули вперёд, и старшеклассникам не оставалось ничего другого, как побежать следом. Виктор бежал почти наравне с Патриком, и видел, как загорелся азарт в его глазах. Хокстеттер теперь чувствовал себя в своей тарелке, от макушек и до пят отдаваясь этому великолепному ощущению погони. Крисс лишь раз проследил за его взглядом, но понял, что патлатый нацелен только на одного неудачника — на Уриса. Отлично, если они побегут в разные стороны, мы не столкнёмся. Возможно, сегодня мысли Виктора сбываются, потому что ничем другим нельзя объяснить то, что в один момент мальчики в действительности разделились, и свернули: каждый на разную улицу. Патрик, как и ожидалось, побежал следом за Урисом. Отлично, догонит — притащит к Бауэрсу, а вот второго Виктору придётся брать на себя. Он слегка ускорился, и погнался за Каспбраком, на ходу пытаясь сообразить, куда именно загнать астматика, чтобы притормозить и поймать. Однако найти такое место было довольно трудно, Эдди выбрал довольно просторную и открытую улицу, тупиков на ней было очень мало. Зачем я вообще это делаю? Каждый из них — просто невинный младшеклассник, на которого в первую очередь обозлился сам Генри. Они ничего не сделали ни ему, ни мне, так зачем? У меня есть причины злиться на них? Нет. Тогда нет никакого смысла в этой погоне. Быть может… Пора прекратить это? Однажды это должно закончиться. Виктору все-таки удалось загнать Каспбрака в тупик. Мальчик, остановившись практически у самой стены, обернулся на старшеклассника. Путей к отступлению не было, а Крисс всё наступал. Грязные белые волосы поблёскивали в свете лучей солнца пробивающихся в тупик, а в глазах старшеклассника, казалось, горел такой же азартный огонёк, как у Патрика. Каспбрак вздрогнул, и отскочил от Крисса еще дальше, ингалятор выпал у него из кармана, шлёпнулся на землю, и откатился к ногам блондина. Виктор внимательным взглядом изучал мальчика, отмечая, что тот явно желает забрать свою вещь, однако страх сильнее. Молча подняв ингалятор, блондин протянул его мальчику. Неудачник удивленно вытаращился на руку старшеклассника, но не двинулся с места, напротив, продолжал стоять как вкопанный. Бери, второй раз я подавать ничего не буду. Виктор лишь приблизил руку к младшему, стараясь всем видом показать, что позволяет забрать вещь, а самого мальчика не тронет. Эдди выдохнул, сглотнул, рывком схватил ингалятор, выдернув его из тонких пальцев старшеклассника. Должно быть, это действие далось ему с трудом, про себя блондин отметил, что Каспбрак похож на маленького запуганного кролика. И этот кролик, как только Крисс отступил в сторону, со всех ног принялся бежать, даже не вернув свою вещь на ее законное место, напротив продолжая ее держать. Мальчик обернулся один раз, чтобы проверить, продолжится ли погоня. Однако Виктор продолжал стоять на месте, и, честно говоря, ещё долго никуда не уходил, стараясь понять, что чувствует. Казалось, от того, что в этот раз он отпустил Каспбрака, что-то поменялось. Возможно, не снаружи, возможно, в самой душе Виктора. Благодарный, но при этом напуганный взгляд, который на него бросил младшеклассник, надолго засел в душе старшеклассника. Он вспоминал об этом когда возвращался домой, так и не вернувшись к банде Бауэрса, вспоминал, когда обедал, когда сидел за своим столом, занимаясь домашним заданием, и когда лежал в кровати, готовясь ко сну. Возможно, он действительно сделал шаг к тому, чтобы «Это всё» закончилось.