Попаданец в шехзаде Мехмеда

POV Автор. Мехмед стоял за дверью в комнату Эсмахан Султан и ждал, пока лекарша выйдет оттуда. Почти час назад, Эсмахан потеряла сознание на руках наследника, и он быстро принес девушку туда. Казалось, парень искренне переживал за сестру, ходя возле двери из стороны в сторону. Вдруг, из-за поворота показались Шах Султан и Лютфи-паша. По приказу Мехмеда им сообщили о состоянии их дочери. Увидеть парня они там не ожидали. — Мехмед? — слегка кивнула женщина. — Шехзаде. — поклонился паша. — Паша, Султанша. — поклонился тот в ответ. — Что случилось? — спросила сестра падишаха. — Я разговаривал с Эсмахан, все было нормально, но вдруг она потеряла сознание. Я принес ее сюда и вызвал лекаршу. Она сейчас ее осматривает. — Разговаривали? Где? — спросил мужчина. — Я думала, она у Михримах. — сказала султанша. — Мы… как раз встретились, я шел к сестре, а Эсмахан оттуда выходила. Лютфи-паша только хотел еще что-то сказать, как дверь комнаты открылась и оттуда вышла лекарша. Поклонившись, женщина начала рассказ: — Шехзаде, госпожа… — Что с Эсмахан? — Шах-и-Хубан уже поплохело от страха. — Все в порядке… — Как в порядке? — переспросил Мехмед. — Эсмахан потеряла сознание не от того, что у нее все нормально. — Султанша слегка приболела, а сознание потеряла от жара. Я дала ей лекарство, натерла маслами, а температура тела скоро должна упасть. Утром, я снова приду, проверю еще раз. — ничего не сказав, Шах Султан обойдя лекаршу и племянника быстро отправилась в комнату к дочери, оставив парня и мужа одних. Лекарша так же ушла. — Благодарю, шехзаде. — сказал паша. — надеюсь, Вы не заразитесь. — Главное, чтобы с Эсмахан было все хорошо. — парень не упустил момента, чтобы заговорить и о государственных делах. — Я слышал, Вы остаетесь здесь, будете теперь и на собрания ходить. — Повелитель решил, что это уместно. — Я очень этому рад, паша. Ибрагим-паша покинул этот мир, а значит, его место освободилось. Думаю, совсем скоро мы услышим о Вашем назначении на этот пост. — …- мужчина слегка улыбнулся, сначала отведя взгляд, потом снова посмотрев на юного наследника. — Вы сегодня не были на собрании дивана, поэтому, наверняка Вам еще не доложили. — парень с удивлением посмотрел на мужчину. — Айяс Мехмед-паша теперь Великий Визирь нашей империи. Мехмед и был удивлен, и не сильно, ведь он прекрасно знал, что этот паша верный пес его матери, и то, что он стал следующим Визирем не сильно то удивляло. — А теперь, я пойду к дочери. — Конечно, паша. Хорошей ночи. — И Вам того же. — они разошлись по разным сторонам, кто куда. «Два дня спустя» Султан Сулейман, вместе с Мустафой сидели за столом на террасе в покоях падишаха и разговаривали. — Ты уже виделся с Хатидже? — Да, я сегодня приезжал в ее дворец вместе с Валиде. Она осталась там, для… поддержки султанши. — Хорошо, это очень хорошо. Я переживаю, чтобы Хатидже ничего не сделала. — тяжело вздохнув, султан потянулся к тарелке с лукумом, и взяв один кусочек розового цвета, только поднес к своему рту, как вдруг остановился. — Ты же знаешь, мы готовимся к походу, и я хочу, чтобы именно ты остался здесь как мой наместник. — Повелитель. — парень чувствовал себя немного неудобно, говоря это. — Я, конечно, с большим почтением приму это Ваше решение, но больше мне бы хотелось поехать с Вами на завоевание земель неверных. — Еще поедешь, и не раз. — улыбнувшись, султан похлопал сына по плечу. В покои вошел ага, и склонив голову сказал: — Пришел шехзаде Мехмед. — Пусть войдет. — разрешил падишах. Через миг на террасу вошел Мехмед, который поклонившись, прошел к брату и отцу. — Садись. — указал падишах на подушку по другую сторону от себя. — Повелитель, я хотел с Вами поговорить о предстоящем походе. — Я тоже хотел обсудить это с тобой. Мустафе, я уже сообщил, что как только мы отправимся, он займет пост наместника. — это было и хорошо, и не очень, ведь если Мехмед поедет на войну, сможет сблизиться с янычарами, а Мустафа начнет пускать корни в Топкапы поглубже, а если их поменять местами, то все повториться в точности. — А ты и Селим отправитесь со мной. — было прекрасно видно, что братья хотели бы поменяться местами, но возражать не стал никто. — Повелитель, я с огромной радостью поеду с Вами, но разрешите поднять все тот же вопрос. Я хотел, поговорить о санджаке. Вы ведь вызывали недавно моего Лалу чтобы… — падишах поднял руку, давая знак чтобы тот замолчал. — Да, я уже решил о том, когда и в какой санджак отправишься ты, но хочу подождать окончания похода. Только мы вернемся, я озвучу всем свое решение. — Простите, но поход может сильно затянуться, а если я буду знать куда позже отправлюсь, то… — Я все сказал, Мехмед. И больше пока эту тему поднимать мы не будем. — сжав руки в кулаки, парень молча кивнул в знак согласия. «Примерно месяц назад» Мехмед стоял перед стеллажом с книгами, просматривая один из трактатов турецких философов, пролистывая страницу за страницей. За ним молча стоял старик, лет пятидесяти пяти и наблюдал за действиями наследника. — Лала, тебя ведь приставили ко мне, чтобы ты обучал меня своей мудрости и учил правилам, не так ли? — Именно, шехзаде. — монотонно ответил тот. — Так, скажи. — захлопнув книгу, парень повернулся к Лале. — В нашей великой империи много санджаков, один важнее другого, но как известно, есть лишь один санджак Сарухан (Сарухан — главный наследник). Так, как ты думаешь, мне, как старшему сыну Хюррем Султан, куда нужно отправиться, чтобы править? Попытаться подвинуть брата из Манисы, или же занять другой? — Шехзаде, конечно, все наследники и все санджаки нашего государства важны, но лишь великому султану решать кому и куда стоит отправится. — Но, ведь, на то или иное мнение отца можно подтолкнуть. — Вы правы. — сказал старик, слегка улыбнувшись. — Что же, и правда санджак Сарухан очень важен, но не менее важным является санджак Амасья — это приграничный город, укрепление которого требует множества умений, и шехзаде, что сможет сохранить эту границу — будет возможно важнее старшего наследника. — Что, же. — ухмыльнулся парень. — Есть над чем подумать. «Наше время» Тем временем, для Эсмахан день только начался. Девушка открыла глаза и увидела стоящие в вазе возле постели, на небольшой тумбочке Астры, белого, розового и бордового цветов. Только эти цветы сейчас цвели в осеннем саду. Уже несколько дней девушка просыпалась с такими цветами рядом, и на душе сразу становилось теплее. — Госпожа. — к ней подошла личная служанка. — Доброе утро. — Доброе, Мелек. Снова Астры? — Да. Их так же, как и вчера и позавчера принес Орхан-ага, по приказу шехзаде Мехмеда. — Ты же не говорила матушке о них? — Нет, как Вы и приказали. Я сказала, что я нарвала по Вашему приказу. — Хорошо. — потянувшись, султанша приняла сидячее положение, сама себе поправив подушку. — Как Вы чувствуете себя? — спросила Мелек. — Лекарство уже закончилось, я позову лекаршу, и она придет к Вам на осмотр. — Не нужно, я прекрасно себя чувствую. Как матушка, я хочу ее увидеть. — Шах Султан приходила, когда Вы еще спали, и поехала к Хатидже Султан, сказала, что скоро приедет и навестит Вас. — Хорошо. — сжав губы, Эсмахан не знала стоит ли делать то, что она задумала. — Мелек, подай мне чернила и лист. — Сейчас, госпожа. — девушка быстро положила на небольшой переносной столик лист бумаги, специальную ручку и чернила, а затем, взяв все это, преподнесла на кровать своей госпоже. — Простите, но что Вы будете писать? — Шехзаде передавал эти цветы не просто так. Он… — приподняв взгляд, девушка нежно улыбнулась. — Султанша, не думаете ли Вы, что шехзаде в Вас… — Он не должен был это делать, но быстро принес меня сюда тогда, ждал пока лекарша не выйдет, приказал мне приносить всякие сладости и фрукты, а так же передает цветы. Не нравься я ему, разве старший сын Хюррем Султан делал то, что делает? — Ну, не знаю. Простите меня за мою дерзость, но думаю, все это лишь вежливость со стороны… — Лучше приготовь мне платье. — не дав договорить сказала Эсмахан. Служанка смирно сделала то, что ей приказали, пока госпожа писала письмо. Дверь в покои открылась и внутрь вошла Михримах, за три дня это был второй ее визит к сестре-подруге. — Эсмахан, я вижу, ты уже лучше себя чувствуешь. — Да, все хорошо. — с улыбкой на лице ответила та, быстро пряча лист под одеяло. — Прекрасно, я очень рада. — девушка заметила резкие движения Эсмахан, из-за чего та случайно влезла в чернила. — Сегодня моя Валиде решила устроить праздник в гареме, чтобы немного девушки развеялись, ведь, последнее время столько плохого случилось. Вот и повеселимся немного. — Хорошая идея. — на радостях та аж подпрыгнула. Раскрывшись одеялом, Эсмахан слезла с кровати, и в этот момент внутрь вошла Мелек, держа платье в руках. — Пойдем, поможешь мне одеться. — зашли девушки за ширму. — Михримах, ты же подождешь? — спросила та, выглядывая. — Конечно. — улыбнулась дочь султана. Пока подруга была скрыта из вида, Михримах быстро потянулась под одеяло, доставая тихо и аккуратно лист, что прятали только-что. «Уважаемый, шехзаде Мехмед. Пишу Вам с чувством глубокой симпатии и нежности. Только рядом с вами смогу обрести покой. Когда Вы со мной, мне не хватает слов, чтобы выразить свои счастье и радость. Воспоминания о моментах, которые мы провели вместе, хоть это и были лишь мгновенья, наполняют мускусом сердце. Когда увидите меня, удрученную, сразу же поймете, как я, больная и обессиленная, стонала от разлуки, как ней….» Там было еще несколько строк, которые прочитать Михримах не успела. Она почти в последний момент засунула скомканный лист назад. Эсмахан надев легкое зеленое платье, вышла к подруге, прокружившись перед ней, показав новый наряд. — Ты очень красивая, почти как я. — девушки громко засмеялись. Пока Эсмахан делали прическу, она с Михримах постоянно говорили, обсуждая все и всех. Дочь падишаха никак не могла избавиться от мыслей, что девушке нравится ее брат. А что, если этим как-то воспользоваться? *** Нурбахар сидела в беседке возле охотничьего домика, обмотавшись теплым покрывалом. У нее за эти месяцы уже появилась подруга, которая и прислуживала, и помогала ей. — Нурбахар хатун, может, тебе что-то принести? Или ты замерзла? — Нет, спасибо Гюльчичек. Я еще немного посижу и пойду в комнату. — Хорошо. Я пока схожу по воду. — Конечно. — слегка улыбнувшись сказала девушка. Та ушла, оставив подругу одну. Нурбахар вдыхая уже слегка свежий-холодный вечерний воздух, встала с подушки и обмотавшись еще больше, решила пройтись по территории, охраняемой людьми Хюррем. За это время она ни разу не гуляла там, не было настроения и желания. Проходя мимо больших кустов и густых невысоких деревьев, внимание наложницы привлек один большой белый цветок. Точнее, это было соцветие из множества маленьких белых цветов, что создавали видимость небольшого зонтика, укрытия что защищает от солнца или дождя. Необычные размеры этого растения необычайно привлекали девушку. Чтобы достать до цветков, Нурбахар стала на пальчики и потянулась к трехметровой красавице. — Нурбахар хатун, не трогай! — крикнула Гюльчичек, выбежавшая из домика к девушке. Та, услышав голос, быстро убрала руку, спрятав ее под одеяльце. — Это очень опасное растение, нужно сказать, чтобы его срубили. — Опасное? Почему? — с удивлением спросила та. — Там, откуда я родом его называют «Поцелуем солнца», но это совсем не хорошо. Его сок попав на тело ничего плохого не сделает, если успеть смыть холодной водой, но только место, куда попала хотя бы капля, выставить под солнце — страшные раны и нарывы появятся на том месте. — О Аллах, а я бы могла… — девушка посмотрела на растение, а потом и на подругу. — Спасибо тебе, Гюльчичек, возможно, ты жизнь мне спасла. — Пойдем уже, поужинаем и будем отдыхать. — Хорошо, пойдем. POV Мехмед. Я обедал сидя в своих покоях, но все время, я представлял, как в скором будущем могло бы быть хорошо. Я, по правую сторону Нурбахар, держащая на руках нашего сына, а по другую сторону от меня Джихан — с дочкой, красивой как она. Но я один. И пока, совсем не готов стать отцом, ведь не смог не то, что защитить, а возможно, даже сам стал причиной смерти одного из детей. В горло больше и куска не лезло. В двери постучали, и это отвлекло меня от дурных мыслей. — Войди! — дверь открылась и внутрь вошел ага. Поклонившись, он только открыл рот, чтобы что-то сказать, как из-за его спины появилась мама. Положив ложку, я встал с подушки, чтобы встретить ее как подобает. Ну или почти как подобает. — Выйди. — сказала женщина, подходя ко мне. Ага поклонился и ушел, а я, обойдя стол, подошел к ней. — Валиде, Вы, конечно, в праве указывать слугам, но приходя в мои покои… — А что мне делать остается, если ты не приходишь ко мне, избегаешь, а стоит мне прийти, так ага сообщает, что ты не хочешь никого видеть. — Это касается всех, не только Вас. Не стоит принимать на свой счет. — Что бы между нами не случилось, но я твоя мать, и я хочу… — Я знаю, что Вы хотите, ведь не случайно отец решил пока не отправлять меня в санджак. Вы вовремя поговорили с ним. — Я не говорила с повелителем на эту тему уже давно, поверь мне. — мама прошла к дивану и постучав по месту рядом, словно давала знак, чтобы я туда сел. Ну, хорошо, я сел рядом и Валиде сразу же взяла мои руки, положив себе на колени. — Я не буду скрывать, что рада этому, ведь, ты видишь, что сейчас твориться? Стоит повелителю уйти в поход или хотя бы отправиться на охоту, как коршуны слетаются сюда. Еще несколько дней назад ты остановил Хатидже Султан. Я жила и выживала здесь только ради вас — мои сыновья — моя жизнь тут. Я молю Аллаха каждый день, чтобы ты простил меня, мы снова были близкими как раньше. — Это возможно. — встав с места сказал я. — Но лишь тогда, когда Вы наконец сможете осознать что я не ребенок более, а взрослый шехзаде. — наклонившись, я добавил. — Хотите, чтобы я остался и защитил Вас с братьями, так разрешите мне это сделать. — я выпрямился, сложив руки за спиной. — Что-то я забыл, мне пора проведать повелителя. С Вашего разрешения. — я поклонился слегка перед матерью и ушел. Думаю, не сделай я это сейчас, мог бы что-то такое наговорить ей… *** Последующая часть дня прошла очень быстро. Я сначала отправился к отцу, где уже был Мустафа, после, мы втроем отправились в зал собраний, где были Матракчы Насух-эфенди и Айяс Мехмед-паша. Как оказалось, человек, верный моей матери — Рустем-ага быстро приехал в столицу, где получил новый пост. Валиде уж сильно запустила корни в совет. Не удивлюсь, если вскоре, Рустем пашой станет. Мы поужинали на террасе в покоях отца, после чего, решили пойти, посмотреть на праздник, который разрешил провести повелитель. Но хоть мы и становились все ближе к гарему, музыки слышно не было. Доходя до общей комнаты, мы столкнулись с Михримах, выбежавшей оттуда. Она была очень расстроена и почти плакала. — Михримах? — удивился я. — Что случилось? — в ответ она лишь обняла отца. Падишах посмотрел на меня, но я пожал плечами, что ничего не понимаю. — Ты во всем виновна?! — голос Хатидже Султан прозвучал из гарема. — Сначала ты убила мою Валиде, а теперь и до Ибрагима добралась! Так еще траур не прошел, а ты праздник устроила! — мы прошли туда, став за спинами Хатидже, Шах и Махидевран с Гюльфем. — Я разрешил. — сказал отец. От этого, все женщины сразу повернулись к нему, синхронно поклонившись. Их испуганные лица лишь вызвали у меня легкую улыбку. — А теперь, Хатидже, возвращайся к себе. — Да, повелитель, я вернусь. — она подошла к падишаху, глядя ему прямо в глаза. — А Вы оставайтесь здесь и ждите, пока щупальца Хюррем Вас не задушат. — она бросила мимолетный взгляд на меня, видимо вспомнив нашу последнюю встречу, и отвернувшись, поспешила прочь, а за ней как хвостик побежала Гюльфем хатун. — Повелитель, разрешите. — сказал я, и тот кивком сказал «да». Я отошел от него и последовал за тетей. — Хатидже Султан! — услышав мой голос, женщина остановилась. — Что? Снова скажешь, что я должна следить за тем, что говорю? — Я? — спросил я. — Вовсе нет. — я неспеша медленным шагом подходил к тети. — Мне хотелось высказать свое соболезнование за потери Ибрагима-паши. Он ко мне всегда хорошо относился, учил итальянскому, бою на матраках и множеству другого. — она явно размякла, слыша это. — Но, как и у всех нас, у него были недостатки, а знаете какие? Гордыня, уверенность и… враг. Паша выбрал не ту сторону, за что и поплатился. — я наклонился к уху Хатидже Султан и напоследок сказал. — Вы тоже выбрали себе врагом мою Валиде, но не учли кое-что важное — я ее сын, а значит, все ее качества во мне вдвойне. И упаси Аллах кого-либо пойти, портив нее. — выпрямившись, я улыбнулся тете. — Добрых снов, султанша. — я повернулся и ушел оттуда, с неким облегчением на душе. Праздник в гареме продолжался, но как мне сообщили, отец и мама отправились в покои султана, а Михримах и Эсмахан ушли к себе. — Шехзаде. — ко мне по пути в покои подошел Орхан-ага. — О, хорошо, что ты пришел. Прикажи Элиф хатун чтобы готовилась сегодня. Только, пусть примет все меры, как полагается. — Как прикажете, но я должен Вам кое-что предать. — он протянул мне письмо. — От кого это? — Мне принес Газан-ага. Он отдал мне письмо и сразу ушел. Я спрашивал от кого, но тот очень быстро убежал. Найти его? — Не стоит. — я открыл лист и начал читать. Было понятно с первых строк, что это любовное письмо, но вот кто именно его написал я не понимал. — Пойдешь со мной. — сложив письмо, я положил его в пояс. Через минут пятнадцать я уже стоял возле жемчужного павильона. Оставив Орхана-агу как принято говорить в моем времени «на шухере», а сам вошел внутрь. Ко мне спиной стояла девушка, с длинными темными волосами и небольшого роста. — Ты кто? — спросил я. — Шехзаде. — повернувшись, сказала она. Оказалось, это была Эсмахан. Девушка мило улыбалась, смотря на меня. — Эсмахан, что происходит? — спросил я, подойдя к сестре. — Это письмо… ты написала? — Я, шехзаде. — Я ничего не понимаю. — это была правда. — Твои слова написанные там… . — брюнетка подошла к небольшому столу и только сейчас я увидел, что там лежит небольшая коробка. Взяв ее, Эсмахан подошла ко мне и протянула ее. — Вы помогли мне недавно, почти… жизнь спасли, присылали цветы и подарки. Я понимаю, возможно, Вы считаете, что нам нельзя так видеться — тайно и при свете луны, но я… — она засмущалась. — Я хочу ответить этим подарком на Ваши чувства. — …. — услышав такое, я неприлично приоткрыл рот от удивление. — Какие чувства? — голос за спиной заставил меня повернуться. Там стояла Шах-и-Хубан Султан. — О каких чувствах речь?! — уже повысила та голос. — Валиде? — удивленно сказала девушка. — Я попал. — так же удивлённо добавил я.