Пришло время выбрать сторону

      Только получив сигнал о том, что щит вокруг планеты перестал действовать, Миссия выскочила из корабля на пляж, по которому беззаботно прыгали гизки. Поддавшись их беспечности и спокойствию, девочка села на песок возле трапа и начала вглядываться в тропинку за холмом, по которой должны были вернуться джедаи команды. От этого занятия её отвлекла гизка, подпрыгавшая к ней вплотную. Миссия вытянула руку и почесала рептилию за бугорком-ухом, за что получила порцию довольного урчания. Тви’лечка улыбнулась, а в голову сами собой полезли мысли и воспоминания.       Реван… нет, не Реван… Арии нравятся гизки. Она, конечно, злилась сперва на идиота, погрузившего контейнеры с животными на их корабль, даже порывалась молнией его шибануть. Но пробыв с ними буквально час, капитан не захотела расставаться с маленькими урчащими рептилиями. Она бывала жестока с людьми, она бывала груба, бывала… Ария бывала очень разной, но она никогда не была жестока с гизками. И с Миссией.       Она была… противоречащей. Она была взрослой, куда старше Бастилы, но в ней был юношеский задор, тогда как мисс-сама-незаменимость часто звучала как старуха, ворчащая на молодёжь. Ария была джедаем, но никогда не донимала её нравоучениями, как та же Бастила. Пожалуй, Бастила их всех донимала нравоучениями. А ещё она была Реван… Дартом Реван… той, кто руководил ситхами. Той, кто захватывал планеты. Той, кто убивал разумных тысячами. Той, кто спас её с Тариса. Той, кто воспринял её всерьёз. Той, кто спас её брата, каким бы тупоголовым махинатором-неудачником тот ни был. Той, кто… стал ей сестрой. Надёжной сестрой, которая не бросит двенадцатилетнюю девочку одну на планете, полной опасностей.       Миссия тряхнула головой, пытаясь прогнать мысли о брате. Он оказался придурком. Ария говорила, что по описанию он похож на большого мудака. Она не верила ей тогда. Она верила, что Грифф хороший брат. Что во всём виновата его девушка. Но Ария была права. Грифф мудак. Её крутой старший брат — мудак, бросивший её на Тарисе одну.       Девочка хлопнула ладошкой по песку. От резкого движения гизка квакнула и поспешно упрыгала к воде. А Миссия вернулась к разглядыванию заветного холма, из-за которого должны были выйти Ария и два джедая. По трапу Ястреба застучали босые лапы Заалбара. Вуки спустился и присел рядом с подругой. Все гизки вдруг отпрыгали подальше от них. Грозный вид на самом деле добродушного Заалбара их пугал ещё на корабле, отчего рептилии предпочитали держать дистанцию.       Через пару минут вновь послышались шаги. Тяжёлая поступь, будто сотрясающая весь трап, принадлежала Кандерусу. Опустившись к основанию трапа, мужчина присел на его край, поставив ноги на песок и достав свой тяжёлый бластерный пулемёт и тряпочку. Механически полируя оружие, мандалорец тоже погрузился в какие-то свои мысли, периодически поглядывая на холм, из-за которого должны были показаться Реван и джедаи.       Вскоре трап зазвучал быстрыми ритмичными шагами. Карт спустился вниз и пошёл в сторону Миссии и вуки — лишь бы подальше от мандалорца. Эти двое так и не поладили. В чем, в общем-то, их сложно винить. Они воевали друг против друга. Республика ненавидела и боялась мандалорцев. Кандеруса же просто раздражал вечно недовольный тон пилота и его постоянные «проблемы с доверием». Хотя кого они не раздражали? Может только Бастилу и Т3-М4. И всё стало ещё хуже, когда все узнали, что Ария на самом деле Реван. БЫЛА Реван. По крайней мере, Миссии хочется надеяться, что только БЫЛА.       Совсем скоро по трапу застучали колёсики, а воздух наполнился задорным пиликаньем Т3-М4. Миссия не понимала бинарный, а потому никогда не могла сказать, о чём говорит их астромех. Дроид осторожно съехал на песок, а после, выхватив свою цель, поехал за гизкой, с любопытством наблюдавшей за странным агрегатом на колёсиках.       И буквально сразу после жужжания колёсиков Т3-М4, по трапу прошагали металлические конечности НК-47, вызывая громкий лязг металла о металл. Обведя присутствующих своими излучающими красный свет сенсорами, дроид-убийца замер на краю трапа, справа от Кандеруса. НК ужасно пугал Миссию. Конечно, она не подавала виду. Нечего какому-то дроиду знать, что она его боится. Но каждый раз, встречаясь взглядом с его красными глазами-сенсорами, она вздрагивала. Ей казалось, что НК видит её насквозь, что он вот-вот наставит на неё бластер и выстрелит. Миссии казалось, что если бы захотел, этот металлический маньяк мог бы без труда перестрелять весь их небольшой экипаж. За исключением Арии, конечно.       Весь экипаж Чёрного Ястреба вышел из своих кают. Все с нетерпением ожидали возвращения остальных членов команды, отправившихся отключить нейтрализующее поле. Они сидели, стояли возле корабля, такие разные, такие несовместимые, и ждали, в порыве неестественного единения. Как никогда ощущая, что они — одна команда. И под ярким тёплым солнцем планеты, не указанной ни на одной современной галактической карте, они все ждали капитана и товарищей-джедаев.       И вскоре их ожидание закончилось. За холмом появилось движение и из-за него показались русые хвостики Бастилы. Пожертвовавшая собой джедайка, теперь одетая в чёрную робу, гордо прошагала к остальной команде. За ней, слегка ссутулившись и смотря исключительно на песок внизу, вышла Ария. Миссия мгновенно оказалась на ногах и побежала к товарищам. Карт также поспешил им навстречу, облегчённо вздыхая:       — Бастила! Ты жива! Я так волновался, на мгновение я даже поверил, что мы больше никогда тебя не увидим, когда ты осталась с Малаком!..       Но что-то заставило их остановиться. Быть может выражение полного превосходства на лице подруги, быть может отрешённый вид Арии, быть может…       — Так стоп, минутку. Где Джухани и Джоли Биндо? Они в порядке? Что случилось в том храме? — Голос Карта становился всё напряжённее.       В этот момент Ария подняла глаза. И впервые с момента их знакомства, Миссии стало поистине страшно. Ей было страшно, когда гаммореанцы схватили Заалбара, ей было страшно, когда НК-47 смотрел на неё, ей было страшно на корабле ситхов, но она всегда знала, что если она не справится, то её есть кому защитить. Теперь же, взглянув в глаза капитана, она испытала ужас. Её обычно серо-голубые глаза сейчас были цвета расплавленного металла и выражали скорбь и мрачную решимость. Казалось, она либо расплачется, либо активирует свой меч и убьёт всех, кто здесь собрался. Но она лишь хрипло произнесла:       — Они не выбрались…       — Что?! О чём ты вообще говоришь?! — Карт растерянно и зло посмотрел на Арию. Казалось, он вот-вот подбежит к ней и станет трясти её за плечи. Но вперёд опять выступила Бастила.       — Совет джедаев не справился, Карт. Дарт Реван переродилась! — Она говорила торжественно, а в её глазах плескался такой же расплавленный металл. — Вместе мы одолеем Малака и получим контроль над его флотом. С его помощью мы уничтожим Республику!       От слов джедайки (а джедайки ли вообще?) по спине Миссии пробежал холодок. Ноги подкосились и тви’лечка отступила на шаг назад, чтобы не потерять равновесие полностью. Заалбар поднялся и подошёл ближе к своей юной подруге, готовый защитить её от всего. А Бастила тем временем продолжила:       — Джухани и Джоли не захотели присягнуть новому повелителю ситхов и поплатились за свою глупость. Теперь поклянитесь в верности Дарту Реван или встретьте свою смерть как они.       Реван приподняла голову, устремив свой взгляд к морю, избегая смотреть в глаза друзьям команде. Уголки её губ подрагивали, а руки сжимались в кулаки. Миссия никогда не видела её такой. И была бы рада не увидеть никогда.       Первым тишину нарушил Карт. Он смотрел то на Бастилу, то на Арию Реван, пытаясь — надеясь! — найти в их словах шутку. Или любое другое объяснение происходящему, но только не признавать, что Ария, их вспыльчивая, заводная Ария перешла на тёмную сторону. Что Бастила, такая правильная и педантичная Бастила перешла на тёмную сторону. Что Джухани и старика Джоли больше нет.       — Ч-что? Нет! Мы служим Республике! Вы ничем не лучше Малака! Мы никогда не присоединимся к тем, кто служит тёмной стороне!       Взгляд Реван метнулся к мужчине. Её глаза расширились, будто от страха, тут же вернувшись к нормальному состоянию. Их взгляды встретились, сверля друг друга, пытаясь передать всё, что они не смогут сказать. Что они не станут говорить. Всю боль, скорбь, сожаление, разочарование, неверие, надежду, обречённость. Казалось, этот взгляд мог всё решить. Казалось, ещё секунда и всё закончится. Но Реван отвернулась и тихо, но так, чтобы услышали все, произнесла:       — Только ты служишь Республике, Карт. Ты не можешь говорить за других, — её голос дрогнул. Ей было страшно.       Бастила, будто уловив настроение Реван, поспешила её успокоить:       — Дроиды продолжат служить тебе, Реван — они запрограммированы подчиняться хозяину. И, быть может, некоторые сами решат присоединиться к нам. Республика обречена! Реван вернулась! Кто теперь присягнёт второму пришествию тёмного лорда? — Пафосно закончила свою речь Бастила.       Давящую тишину прервал лязг металла. Кандерус положил свой бластерный пулемёт на трап и поднялся. Он подошёл к Реван почти вплотную и, твёрдо встречая её взгляд, заговорил:       — Ты — Реван, и я последую за тобой куда угодно. Плевать, кому ты противостоишь, я всегда буду на твоей стороне. Мандалорцы всё равно не испытывают особой любви к Республике, — мужчина сухо усмехнулся, — тёмная сторона, светлая сторона — для меня нет никакой разницы, Реван. Что бы тебя не ждало, я останусь.       Кандерус замолчал, продолжая смотреть на женщину. Его взгляд был уверенным. И преданным. Мандалорец уважал её за то, что она сделала, когда была Реван. И за её качества, что помогли им сейчас, когда она была Арией. И он смотрел на неё, будто бы она была Мандалором, зная, что под её командованием его ждёт много славных битв. Ибо только в сражении мандалорцы ощущают себя живыми.       Реван едва заметно кивнула. Слова Кандеруса вселили в неё надежду. И с этой тусклой, едва треплющейся надеждой она повернула голову к Миссии. И этого момента девочка очень хотела избежать. Она хотела верить, что до этого не дойдёт. Она хотела верить! Но встречая печальный, тёплый, родной взгляд, Миссия поняла, что ей придётся выбирать. Смотря в глаза Реван Арии, её снова голубые глаза, тви’лечка видела лишь мольбу. Лишь надежду, что Миссия, как и Кандерус, останется с ней несмотря ни на что.       — А ты, Миссия? — Реван Ария попыталась улыбнуться. Так, как она это делала раньше. И пусть эта улыбка, как и сама женщина, была скорее тенью себя прошлой, она почти убедила девочку, что это всё та же Ария. Всё та же старшая сестра, что всегда и всё делает лишь на благо ей. Что никогда не предаст и не оставит её одну.       Но одного взгляда на Бастилу, на её красный — ситский — меч, на её жёсткое лицо, искажённое презрением, хватило, чтобы вспомнить, кто такие ситхи. Кем была Реван. Кем снова стала.       И Миссия не выдержала этот взгляд. Она опустила глаза и с горечью произнесла:       — Я видела, что ситхи сделали с Тарисом. ВСЕ, кто служит тёмной стороне — злые! — она невольно сжала руки в кулаки, действительно стараясь убедить себя в собственных словах. Убедить себя, что Реван Ария — злая.       И из-под опущенных век, скрывающих глаза Миссии от окружающих и скрывающих всех остальных от её взора, она не увидела Реван, в неверии смотрящую на неё. Не увидела влагу в её глазах и ту резкость, с которой она отвернулась. И расплавленный металл, занявший место пасмурного неба, когда она посмотрела на Карта вновь.       Не поворачивая головы, она произнесла, будто бы обращаясь к Карту, хоть слова её полностью относились к вуки:       — А что выберешь ты, Заалбар? — Её слова звучали отстранённо, будто ей даже было не интересно, каким будет ответ. И одновременно с этим, немыслимым, парадоксальным образом, они звучали так, будто от его ответа зависит всё.       В конце концов, Реван всегда была манипулятором. Она могла найти ключик к любому разуму, заставить доверять себе, заставить принимать нужные ей решения, заставить… остаться с ней. Ведь Реван очень боялась одиночества. Она не помнила почему. Она не понимала, откуда у неё эта навязчивая идея, жизненная необходимость в близких людях. Как будто так она восполняла потерю чего-то, или кого-то важного. Того, кого она забыла.       И сейчас ключик к Миссии лежал в ответе Заалбара. Она точно знала, что вуки не предаст её. Он не мог предать её. Он дал клятву.       — Я… я связан клятвой Жизни. Я останусь с тобой… Реван, — рёв Заалбара был наполнен подавленной яростью.       Карт встретился глазами с Реван. Она была другой. Она изменилась. И в тоже время оставалась ровно той девушкой, которая ему понравилась. Она заставляла их страдать, страдая при этом сама. Он видел железную уверенность в её глазах. Чёткую цель, что она преследовала. И тот жестокий путь, что она в итоге избрала. И вот здесь он видел её колебания. Она не хотела идти этим путём. Не снова. Он видел, что один толчок мог вернуть её. Но то же видела и Бастила.       — Видишь, Карт, не все готовы пожертвовать жизнью ради твоей ненаглядной Республики! — Насмешливо произнесла бывшая джедайка. — А теперь республиканским шавкам пора умереть.       Двухлезвийный меч Бастилы описал дугу, когда она приготовилась к нападению. Красный свет меча и его резкий гул испугали Миссию, отступившую на ещё один шаг назад.       — Беги, Миссия! Давай! Уходим! — Крикнул Карт и сам побежал к холму. К тому холму, откуда совсем недавно все ждали возвращения друзей.       Но тви’лечка не могла пошевелиться. Она смотрела вслед удаляющемуся мужчине и чувствовала ком, подступающий к горлу. Неужели так всё и закончится?       Она заметила, как Реван бросилась вслед за Картом, как кричала ему что-то. Как Бастила остановила её, как что-то ей говорила. Как Реван повернулась и подошла к ней. Миссия подняла глаза. Лицо женщины прорезали морщины, её брови были сведены к переносице, её глаза горели расплавленным металлом, а губы сжаты в узкую полоску.       Реван вздохнула. На мгновение Миссия увидела в её взгляде смертельную усталость. Реван положила руку на плечо девочки и посмотрела прямо в глаза. И Миссия не смогла отвести взгляд от её глаз, снова приобретших цвет дождевых туч.       — Миссия, — позвала Реван Ария, и её голос был уставшим и тихим, — я не желаю тебе зла. Я тем более не хочу твоей смерти. Я понимаю, что тебе страшно. И понимаю твою ненависть к ситхам. Но я прошу понять и меня. Я делаю это ради всех, кто мне дорог. Ради тебя. Республика не способна вас защитить. Обрывки воспоминаний показали мне, что есть большая угроза. Враг, с которым Республике не справиться. Враг, из-за которого Реван, та, прошлая Реван, перешла на тёмную сторону.       Миссия неотрывно смотрела в глаза Реван Арии. Она смотрела, как из её правого глаза потекла слеза. А ещё она чувствовала, как её собственные щёки становятся мокрыми.       — Я лишь хочу защитить тебя. Я видела, что творится на планетах внешнего кольца, я видела это сейчас, я видела это в обрывках воспоминаний! Я видела, во сколько обходится этим планетам безразличие Республики. Я видела рабство. Я видела Тарис… — Реван Ария уже крепко держала её обеими руками за плечи, будто боясь, что стоит отпустить, и она исчезнет, убежит как Карт. — Я просто хочу создать мир, где детям не придётся выживать в одиночку. Галактику со светлым будущим.       Они стояли и смотрели друг на друга, не решаясь прервать установившееся молчание. Внезапно Миссия опустила взгляд. Она легко выскользнула из, казалось бы, железной хватки Реван. И ещё внезапнее для женщины оказалось её следующее действие. Подавшись вперёд, Миссия крепко её обняла, уткнувшись лицом ей в плечо. Как только Реван поняла, что произошло, она обняла девочку в ответ, держа её так крепко, как могла.       — Только обещай, что не перейдёшь на тёмную сторону. Хотя бы не полностью… — на грани слышимости пробормотала тви’лечка.       — У меня всегда будешь ты, чтобы вернуть меня обратно, — с печальной уверенностью прошептала Ария.       — Я приму это за «обещаю», — хихикнула Миссия и прижалась к сестре сильнее.