Крысы в стенах

У Бруно уже пронеслась перед глазами вся его долгая, но в большинстве своём безрадостная жизнь, как из-за двери послышался голос Долорес. Она, кажется, нарочно говорила громче, чем нужно. Камило уже успел определить, что это был её специальный «Я вытягиваю тебя из передряги и теперь ты мне должен» тон. — Его нет сейчас, он пошел в деревню с мамой…— голос начал отдаляться, и, потрясенный произошедшим, Бруно больше ничего не услышал. Зрачки мужчины до невозможного сузились, а руки крепко вцепились в простынь. Камило, влюбленный именно в такого испуганного и смущённого Бруно, провел по его щетинистой щеке и широко улыбнулся. Бруно был уверен, что теперь ничего не выйдет, что они не смогут продолжить, когда его сердце бьётся так неистово, а кровь из причинного места резко прилила обратно к голове. Перед ним снова был его любимый племянник. Юный и невероятно красивый парень. Прядка волос прилипла ко лбу. Из-за него. Из-за Бруно. И он просто не имел права быть рядом. Не имел права смотреть в эти смеющиеся карие глаза и улыбаться в ответ. Теперь ощущение того, что он делает что-то запретное, уже не возбуждало, а только огорчало мужчину. Пропитывало ненавистью к себе. Заставляло сжаться и виновато отвести взгляд. — Спасибо, — Камило ласково гладил колено старшего. Кажется, его совсем не заботило то, что практически вгоняло Бруно в панику. — За что? — мужчина почти силой заставил себя смотреть парню в глаза. — А? — парень сфокусировал взгляд на дяде, словно вопрос вырвал его из транса, — Да так… Тот, кому предназначались эти слова, непременно услышал их. Камило бросил беглый взгляд на дверь, и вновь всё его внимание занял мужчина. Такой растерянный, такой до одури возбуждающий и такой родной. С ним Камило был готов на всё. И больше всего на свете парню хотелось бы, чтобы Бруно чувствовал себя с ним так же легко. Камило повалил своего любовника, и сам оказался на нём сверху, прижав запястья к кровати. В этот раз Бруно смотрел не в окно, а прикипел взглядом к лицу восседающего на нем парня. — Расслабься, теперь все хорошо, — он нагнулся к мужчине и их лбы соприкоснулись, — Кто бы там ни был, они с Долорес ушли. Мы снова одни. Бруно еле заметно кивнул. Он думал, что уже потерял весь настрой, но на удивление быстро втянулся обратно в процесс. Стоило только Камило несколько раз его поцеловать и пройтись кончиком языка по ребрам, как кровь снова покинула мозг и устремилась ниже. Камило дразнил его. Ждал, когда мужчина сам попросит продолжения. Парень подпрыгивал и ерзал бедрами, изображая страсть, а Бруно оставалось только смотреть — его руки были обездвижены. Шлепки мягкой юношеской кожи по его тазу сводили с ума. Бруно прекрасно понимал, чего племянник от него ждет, но он бы ни за что не поверил, если бы еще пару минут назад ему сказали, что он произнесёт это вслух. Не подумает мельком в своих влажных фантазиях, а скажет, смотря Камило прямо в глаза. — Пожалуйста… — очередной скачок Камило выбил из мужчины весь воздух. Парень восхищённо замер в ожидании продолжения, — Пожалуйста, сядь на мой член, — Бруно почти выкрикнул это и смущённо отвёл взгляд. Он весь был красный. То есть, ещё краснее, чем раньше. — Ну наконец! Баночка с кремом, пара движений рукой, и вот Камило уже насаживается на него. Почти сразу на всю длину, что заставило Бруно рефлекторно схватиться за бедра племянника — нужно приподнять его, чтобы не было больно. Но парень ловко переложил руки себе на талию и продолжил опускаться так глубоко, как только мог. Камило выпрямил пальцы на ногах от волны удовольствия, захлестнувшей его с головой. Никогда раньше он таким не занимался, но сейчас было интуитивно понятно что нужно делать, чтобы стало ещё лучше. Он немного наклонился назад, уперевшись на вытянутые руки, и вскрикнул, когда член прошелся по его передней стенке. Потом ещё раз и ещё, пока то, что под ним лежит Бруно и что их может кто-то услышать, не потеряло всякую значимость. Он полностью отдался процессу и стонал с каждым разом всё громче, совершенно забыв обо всём, что происходит вокруг. Мужчина попытался что-то сказать, но для парня все звуки смешались и он не понял ни слова. Наверное, Бруно попросил быть тише, но Камило обхватил собственный член рукой и оказалось достаточно нескольких движений, чтобы с содроганием излиться дяде на живот. — Прошу, продолжай, — Бруно простонал это ещё раз, в том же темпе двигая Камило за талию. Он вовсе не хотел, чтобы тот был тише. Он просил не останавливаться, — Пожалуйста, я сейчас… Теперь всё внутри чувствовалось очень ярко. Слишком красочно, если можно так сказать. Каждое движение отдавалось импульсом по всему телу и Камило искреннее наслаждался происходящим. Бруно сильнее сжал нежную кожу парня и ускорился, а когда, зажмурившись, кончал в Камило, то и вовсе впился ногтями в его бока. Парень не останавливал дядю. Сегодня его день. Бруно был шокирован произошедшим. Он кончил в собственного племянника, и сам лежит сейчас в его сперме. Стараясь не смотреть парню в глаза, мужчина встал и направился в ванную, а когда вернулся, молча зарылся под одеяло с головой. Только теперь Камило вдруг понял, как сильно у него болят ноги — завтра будет крепатура и тяжело будет даже просто встать с кровати. Но оно того стоило. — Я люблю тебя, Бруно, — парень кинул на него взгляд, когда шёл в ванную, и тот в ответ нечленораздельно что-то пробубнил.

***

Камило колотил ложкой по стенкам одной из двух чашек, размешивая кофе. Хоть он и смотрел только на маленький водоворот перед собой, но всё внимание парня было сосредоточено на Долорес. На то, как чашка сестры ударяется о стол, когда её ставят на место после очередного глотка. Она сидела за его спиной, в точности, как сидел он сам когда-то в темноте, раздумывая, кого же вскоре увидит в дверном проёме. Казалось, это было так давно. Подумать только — он мог никогда и не узнать о Бруно, если бы не вышел тогда. Бруно. Мужчина сидел в комнате, наверное, кусая свои тонкие пальцы, так мило стыдясь того, что между ними произошло. Камило залился краской, вспоминая, как просил старшего войти в него и постарался отогнать неприличные мысли. Если бы не Долорес, они бы не смогли закончить начатого. Девушка спасла их, и следовало поблагодарить сестру хотя бы словами. — Долорес… — начал он, перекладывая ложку из одной чашки в другую. Капля кофе упала на стол, и сестра начала говорить одновременно с ним. Камило решил заткнуться. Беседа о его сексуальных похождениях может и подождать. — Я ходила сегодня к Роберту, — парень поперхнулся. Только это не хватало. Не дожидаясь когда брат откашляется, она продолжила: — Я хотела помириться с ним, ситуация тогда вышла ужасной. Думала, что сейчас мы оба уже немного отошли, сможем всё серьезно обсудить и продолжить общаться как раньше. Но он не удивился мне, а наоборот, спросил почему я не зашла вчера, — она развернулась к брату, рассмеявшись, — А меня вот уже месяц как там не было, понимаешь? — глаза девушки сверкнули, а брови оставались приподнятыми. Камило понимал и уже открыл рот, готовясь оправдываться, но вместо этого услышал не совсем то, чего ожидал, — Спасибо. Долорес чуть помедлила, сомневаясь, отпила из чашки, а затем продолжила: — Считай то, что я сегодня сделала, просто небольшой благодарностью за твои старания. Это не значит, что я в восторге от ваших отношений. А от того, что придется это всё выслушивать, у меня радости ещё меньше, — Долорес поднялась со своего места, — Но, знаешь, делайте что хотите, — она задвинула стул и зашагала в свою комнату, оставив на столе недопитый чай. Камило со всей возможной благодарностью вымыл чашку сестры и поставил в шкафчик, пробежавшись взглядом по тарелке с зелёными песочными часами. В комнате Бруно на столе была нарисована точно такая же. Может, если украсть её отсюда для Бруно — никто не заметит? Проверять он не стал. Не было необходимости. Парень слышал, как каблуки девушки отбивают по ступеням, и ему думалось, что всё складывается как нельзя лучше. Бруно сам признался ему в чувствах, не сбежал в панике после секса, так ещё и Долорес не собирается с ними ссориться. Сам не зная зачем, он выждал немного после того, как дверь сестры хлопнула, и тоже двинулся к себе. И к Бруно.

***

Одновременно хотелось и плакать, и смеяться. Пока племянник приводил себя в порядок и одевался, Бруно только накрылся одеялом с головой, пытаясь осознать произошедшее и самому себе объяснить, что другого выхода просто не было. Камило затащил его в кровать. Затащил и изнасиловал. Сам он тут вообще не при чём. Бруно почти убедил себя в этом, когда где-то слишком близко, почти над самым его ухом, раздался голос племянника. — Я принесу тебе кофе, будешь? Бруно смог только утвердительно промычать в ответ. Раздался звонкий смех, и Камило через одеяло провел рукой по плечу мужчины. Через несколько секунд мужчина услышал, как захлопнулась дверь. Выглянув из своего укрытия и убедившись, что парень ушёл, он оделся и сел на кровать. Его отражение в зеркале выглядело беспомощным, но сам Бруно уже понемногу успокаивался. Сердцебиение почти не отдавалось гулкими ударами в ушах, да и тряслись теперь только руки, а не все тело одновременно, что мужчину, несомненно, радовало. Бруно осмотрелся вокруг, нервно подорвался, застелил кровать и сел обратно. Ещё раз взглянув в своё отражение, он поправил слипшиеся волосы и выпрямился, перестал колупать невидимую грязь под ногтями и, чтобы больше не поддаваться искушению, засунул ладони под себя. Сейчас им придется говорить, и Бруно ужасно этого боялся. Он чувствовал себя как в детстве — провинившимся и готовым к наказанию. Но Камило вернулся, и вместо наказания Бруно получил чашку горячего кофе и нежные объятия. Глаза его влажно заблестели. То ли от радости, то ли от своей ничтожности, он и сам не понимал. — Извини. — Не извиняйся, Бруно. Я не упрекаю тебя в том, что произошло, — парень взял его руки в свои, — Мне было здорово, да и сейчас я тоже чувствую себя отлично. Тебе понравилось? — Нет! — без раздумий вырвалось у него, но мужчина тут же пожалел о сказанном. Ему понравилось. Господи, да это было просто восхитительно, и если сейчас он оттолкнет Камило, его жизнь может снова превратиться в то, с чего всё начиналось. В маленькую коморку с крысами и чаем, заваренным в воде из крана. В вечную, нескончаемую темноту. Камило окрасил его жизнь в яркие цвета. Камило сам был этой краской, потому Бруно, собравшись, прикусил щеку и еле слышно прошептал: — Да… да, черт, мне понравилось, — он посмотрел на своего племянника и криво улыбнулся. Его щеки не покрывал румянец. Бруно был бледен и в глазах его горела отчаянная, ничем не подкрепленная смелость. Камило был от этого в восторге. — Вот видишь, — парень развел руками, не отпуская рук старшего, и спокойно выдерживая его взгляд, — Всем было хорошо, никто ни от кого не сбегает. Мир да любовь, — от последнего слова у Бруно внутри всё сжалось, а мгновением позже, когда Камило чмокнул его в нос, он бы и вовсе упал, если бы стоял на ногах. Парень взял чашку со столика, протянул её дяде, и счастливая улыбка скрылась за белым ободком.

***

— И что теперь с нами будет? — парень откинулся на кровать. — А чего бы ты хотел? — Бруно рассматривал кофейную гущу на дне чашки. Кажется, по ней тоже каким-то образом можно предсказывать будущее. Правда, мужчина видел там только черный зернистый полумесяц на белом фоне дна. В принципе всё сходилось: дело действительно шло к ночи. — Ну, раз теперь ты мой парень, — Камило растянул последнее слово. Определённо, нужно было придумать что-то другое, — Я бы хотел, чтобы ты перестал рассматривать свои руки, когда мы общаемся. Ты очень милый, когда вот так стесняешься, но мне бы хотелось видеть и твоё лицо, а не только макушку. — Я стараюсь, — наигранно надулся его собеседник, повернувшись к Камило, и по-детски скрестил руки на груди. — Верю, — парень не посмеялся. Бруно ведь действительно старался, — Ты молодец. Такого ему никто не говорил уже очень, слишком давно. Похвала звучала странно, вдвойне, если учитывать, что прозвучала она из уст его же собственного племянника. Бруно отложил чашку, последовал примеру парня и упал на кровать рядом с ним. Залился краской и подвинул свою руку к его. Положил сверху. Ему же теперь можно так делать? Их пальцы переплелись — можно. И если за любовь к собственному племяннику он потом попадет в ад — что ж, пускай. Это будет оправданная цена за такое счастье. За такое наивное волнение и за этих бабочек в животе каждый раз при виде него. Камило перевернулся и оказался под боком у Бруно, положив свою голову тому на грудь. Мужчина вспомнил, как тяжело было отпускать парня в прошлый раз, когда тот проснулся, и вдруг понял, что сейчас отпускать вовсе не обязательно. Что это теперь его солнце, и он может быть с ним рядом сколько угодно. — Я люблю тебя, — Бруно сильнее прижал его к себе. — И я тебя. Мужчина не видел лица Камило, но голос звучал невероятно нежно. Так, что Бруно готов был поспорить, что его племянник сейчас тоже улыбается.

***

Касита распахнула перед Камило дверь, и парень вышел на улицу. Нужно было позвать девушек на ужин. Теплые закатные лучи светили прямо в глаза, так что, зажмурившись, он не сразу заметил, чьи руки притянули его в нишу в стене. Первые мысли были о Бруно, но он только что остался за дверью комнаты, а даже если бы и не так, то ни за что не вышел бы на улицу. А кому ещё он может быть так срочно нужен? Первым, что Камило увидел перед собой, открыв глаза, были круглые зелёные очки и грозный взгляд под ними. Мирабель. Камило попробовал возмущаться, но девушка зашипела и приложила палец к его губам, после чего резко развернула за плечо вправо. На скамейке у дома сидели Долорес с Исабеллой. Кузина тихонько что-то рассказывала его сестре, но как бы Камило ни вслушивался, разобрать ничего не удавалось. Он развернулся назад к Мирабель и поднял одну бровь. Парень всё ещё не понимал, почему его не пропускают, но, судя по суровому взгляду, это явно было что-то важное. — Не мешай им, пусть поговорят, — будто проговаривая очевидное, обратилась она к нему, — А ещё, раз уж мы с тобой тут встретились, когда ты соизволишь вернуть мне мои нитки? Ты брал их на пятнадцать минут чёрт знает сколько дней назад, — девушка наклонила голову и поверх очков посмотрела на своего кузена. Парень клялся, что после ужина он совершенно точно принесёт их, но Мирабель только вздохнула. Если бы каждый раз после такого обещания он действительно их возвращал, ей больше никогда не пришлось бы покупать новые. Камило снова высунул голову из углубления в стене и стал наблюдать дальше. Долорес, наклонившись к уху кузины, так же тихо что-то прошептала — парень не услышал, понял это только по шевелящимся губам — и обняла кузину, уложив её голову себе на плечо. Девушка посмотрела на брата и взглядом предложила им с Мирабель подойти. Ребята сидели на скамейке в тёплых лучах заходящего солнца. Легкий ветер играл с кудрявыми волосами парня. Ни он, ни девушки не разговаривали. Не потому, что и так было всё понятно. Хотя нет, на самом деле всем, кроме Камило, понятно было, а парень, в свою очередь, просто не задавал лишних вопросов. Но по большей части они просто наслаждались моментом. Парень вежливо выждал, пока миг единения не пройдет, и пригласил всех в дом, откуда уже доносился аппетитный аромат чего-то, приготовленного на гриле.