-x-X-x-
— Я буду помнить тебя, Погасший. В тебе тлеет скудный огонёк. Съёжься от страха перед ночью. И не жди пощады прислужников Ужасного Знамения. Мелина думала, что начала понимать своего Погасшего за последние несколько дней, в течение которых она незаметно следовала за ним во время его путешествия по Междуземью. Но по мере того, как обрывки эха голоса Короля Знамений медленно рассеиваются по округе, она находит в его тоне нечто такое, что находит отклик в ней самой. Изумление. Возмущение. Неверие. Маргит так же ошеломлен выходкой Погасшего, как и она, хотя он и постарался скрыть свою реакцию. Конечно, Маргит не наблюдал за ним уже несколько дней. Он не следил за каждым шагом Погасшего по Междуземью, как это делала она. Уже в самом начале стало совершенно ясно, что ее Погасший очень комфортно чувствует себя благодаря этой силе. Его полностью реализованный потенциал делал его монстром в бою, независимо от того, какую форму он принимал на время сражения. От любого оружия, до колдовства и заклинаний, он использовал все в тот или иной момент, за последние несколько дней, и уничтожил всех врагов, которые соизволили встать на его пути. Кроме того, Мелина не преминула заметить, что он из кожи вон лез, чтобы подружиться, утешить и спасти любую девушку, которая попадалась ему на пути. От колдуньи Селлен, прятавшейся в своей лаборатории, до слепой девушки, сидевшей на камне и ожидавшей, как была уверена Мелина, своей смерти. Очевидно, ее Погасшего, похоже, не особо волновало предназначение, не так ли? Нет, он не стал бы помогать рыжеволосой девушке, Миллисент так, как он это сделал, если бы хоть сколько-нибудь верил в судьбу. Конечно, именно старый мужчина, Гоури, вроде бы направил её Погасшего на путь спасения… но Мелина знала, что это не так. Он погрузился в глубины Каэлида так, словно Алая Гниль ничуть его не беспокоила, и направился к хижине Гоури, словно бы точно знал, чего потребует от него Мудрец. Затем он с безошибочной точностью решил головоломку Селлии, города магии, чтобы получить доступ к Храму Чумы. Мелина не знала, как это возможно, но одно она знала наверняка… ее Погасший отлично знал, куда именно идет. Он вошел в Каелид, чтобы спасти девушку Миллисент от Гнили, и так же быстро ушел, чтобы вернуться на свой путь. Когда он остановился у хижины на Грозовом Холме, и утешил светловолосую девушку, Мелина убедилась в том, что обрела понимание его сущности. Приоритеты ее Погасшего были легко читаемы. Он был из тех, кто считает, что может спасти всех. Или, по крайней мере, каждую красивую женщину. На самом деле, он был преисполнен решимости сделать это. Мелина решила, что с этим можно работать. Она могла сделать из него оружие, которое было ей необходимо, чтобы добраться до подножия Древа Эрд. Конечно, он пошел в обход, в противоположную сторону от Замка Грозовой Завесы, пройдя не менее чем через четырех женщин, у которых он остановился, чтобы как-то помочь или утешить. Но в конце концов он добрался до этого места. И здесь он столкнулся со своим первым настоящим испытанием. Когда фрагмент Короля Знамений —м Маргит Ужасное Знамение, дал о себе знать, Мелина застыла в своем укрытии. Это было несправедливо. Ни в малейшей степени. Конечно, это был не Король Знамений в его полной силе. Это был не Морготт, истинная сущность которого, скорее всего, все еще находилась в Лейнделле, присматривая за столицей и самим Древом, чем он и занимался всё это время. Но для молодого Погасшего, который только начал свой путь, это все равно было слишком много. Разве мало того, что весь замок и так против них? Разве недостаточно того, что Годрик Сторукий ждет их в конце тяжелого, трудного пути, полного его солдат? Нет, Маргиту просто необходимо было вмешаться, чтобы лично испортить весь день Погасшего. Однако Мелина волновалась лишь полминуты, потому что так же быстро вспомнила, кто такой ЕЕ Погасший. Он не был молодым Погасшим, даже в самом начале своего пути. Он был воином и магом, обладающим непревзойденной силой. Он непременно победит Маргита. Он непременно подтвердит веру Мелины в него прямо здесь и сейчас… так ведь? … Ее беспокойство вернулось с новой силой мгновение спустя, когда ее Погасший остановился… и сбросил свои доспехи, прямо там. От этого действия Маргит на секунду растерялся, но мгновения замешательства хватило, чтобы Погасший успел раздеться до нижнего белья. Мелина была вынуждена признать… безусловно, он был хорошо сложен. Что касается его оружия, то он отказался от меча, колдовства и заклинаний. Он отказался от любого обычного оружия… в пользу крючковатых когтей, прикрепленных к костяшкам его пальцев, его руки сжались в кулаки, когда он широко раскинул руки перед лицом наступающего Ужасного Знамения. Сказать, что Маргит был поражен, было бы преуменьшением. Почти презрительно, Ужасное Знамение призвало световые клинки и бросило их в ее полуобнаженного, беззащитного Погасшего. А тот… просто уклонился в сторону, покачиваясь из стороны в сторону. То, что последовало за этим, едва ли можно было назвать битвой. Маргит старался, он ОЧЕНЬ старался… но в итоге все это было бесполезно. Мелина все еще не могла поверить в то, что видела, но правда была налицо, даже если ей было трудно ее принять. Погасший вступил в бой в простой одежде, чтобы соблюсти приличия, и с помощью своих крючковатых когтей без устали вырывал полосы из шкуры Маргит, кромсая Знамение на куски и уворачиваясь от каждого его удара. Не имело значения, что делал Ужасное Знамение и как он сражался. Бешеная энергия, казалось, наполнила Маргита, когда он понял, что его унижают и позорят. Вокруг никого не было, ее собственное присутствие было полностью скрыто, но это не имело значения. И Погасший, и Знамение знали одно и то же… один из них был полностью побежден и держался на волоске… и это был явно не Погасший Мелины. Поражение Маргита было неизбежным, и хотя слова Маргита, сказанные им на ветру после поражения, конечно, пытались быть предвещающими, звучали так, словно он отчаянно пытался сохранить лицо, Мелина могла сказать… Маргит был потрясен. Полностью возмущен. И совершенно унижен. Ее Погасший, тем временем, не праздновал, насколько Мелина могла заметить. Он не остановился, чтобы попрыгать или порадоваться. Он просто прошел вперед к близлежащему Месту Утраченной Благодати, и протянул руку, чтобы дотронуться до него, а затем решил отдохнуть. В этот момент Мелина понимает, что должна вмешаться. После такой демонстрации… В ходе того, как она наблюдала за ним последние несколько дней, у нее возникла идея. Мимолетное увлечение, но теперь она чувствовала его гораздо сильнее, чем раньше. Его тянуло к женщинам, тянуло помогать им, спасать их, утешать их. Но… он также был чертовым сумасшедшим. Тем не менее, он был ей нужен. Ей нужно было найти способ привязать его к себе еще крепче. Их договор — это одно. Мелине нужно было найти способ сделать так, чтобы он обращал внимание на нее и ее нужды в первую очередь, ставя их превыше всего остального. Вздрогнув, она делает шаг вперед, и снова принимает телесную форму, подходит к нему и медленно опускается на колени, стараясь не смотреть слишком пристально на его обнаженную грудь и точеное… всё. Как только она появляется, ее Погасший улыбается, и кивает ей. Он не встревожен, не расстроен или что-то еще… он просто смотрит на нее с необъяснимой теплотой и нежностью, которая заставляет Мелину покраснеть, которая заставляет ее чувствовать странный жар. Или, возможно, не так уж и странный, учитывая, что она намеревалась сделать с ним. — Прошу прощения. Я… проверяла вас. Мне нужно было знать наверняка, действительно ли благодать ведет вас. И на полминуты Мелина задумалась, когда же он поехал на Потоке в неверном направлении от замка Громовой Завесы. Но нет… теперь она была уверена. Он был тем, кого она ждала. Он был ее Погасшим. — Мне нужно было знать, готов ли ты к предстоящим испытаниям. Но, похоже, мои опасения были беспочвенны. Поток с самого начала оценил тебя по достоинству, в то время как я лишь притворялась. Медленно, Мелина наклонилась вперед. Неужели она действительно собиралась это сделать? … Да. Да, собиралась. Приблизившись к нему, Мелина быстро, как хлыст, высунула язык, чтобы смочить губы. — Есть… две другие вещи, которые я могу предложить тебе. Первую я хочу предложить сейчас. Услуга… от потенциальной Девы, к ее Погасшему. Позволь моей руке лечь на тебя, всего лишь на мгновение. Это была не ТА услуга, которую обычно оказывали девы своим Погасшим. Мелину это не волнует, и она не позволяет ни малейшей доле этой правды отразиться в ее голосе, лице или глазах, когда она наклоняется вперед… и кладет свою руку между его ног. Он смотрит на нее, не осуждая и не презирая, и, ободренная теплым взглядом его глаз, Мелина начинает ощупывать его промежность. В конце концов, она откидывает в сторону его нижнее белье, и обхватывает рукой его ствол, прежде чем сомнение успевает охватит её ещё больше. Однако… она не была готова к его размерам. Когда его член оказывается на открытом воздухе, взгляд Мелины опускается с его теплого, манящего лица к промежности, где она в недоумении смотрит на то, как МНОГО его там. — … Я не ожидала этого. Слова вырвались прежде, чем она успела их остановить, и Мелина покраснела. Тем не менее, она не убирает руку. Вместо этого она медленно проводит ею вверх и вниз по длине своего Погасшего, чувствуя, как он становится все толще и тверже в ее руках. Возможно, она надеется на его стон, на какую-то реакцию со стороны до сих пор молчавшего Погасшего. Увы, он не стонет и не хрипит. Он просто сидит, спокойно наблюдая, как она гладит его массивный член. … Это не работает. Осознав этот факт, Мелина впадает в панику. Как? Откуда ей было знать, что ее Погасший будет так… хорошо обеспечен? Это просто смешно! Он огромный! Более того, ее рука не на высоте. Она не может нормально возбудить его своими пальцами, когда они едва охватывают его ширину! Весь смысл этого поступка заключался в том, чтобы показать, что ему не нужна никакая другая женщина. Что ему не нужно останавливаться через каждые несколько футов, чтобы спасти очередную попавшую в беду девчушку. Весь смысл этого поступка заключался в том, чтобы сосредоточить его внимание исключительно на ней и их общих целях, где им и место. Она не могла этого сделать, если не могла даже облегчить ему жизнь. Но… что еще она должна была сделать? Может быть, ртом? Посмотрев с некоторым сомнением на толстую, выпуклую головку члена своего Погасшего, Мелина слегка нахмурила губы. Она не уверена, что сможет поместить его в рот, не напрягая челюсти. Ее губы не могут открываться так широко. Но ей нужно хоть что-то. Даже обеих рук недостаточно, хотя это кажется даже более непристойным и… пошлым. Издав несколько придушенный крик разочарования, Мелина откинула плащ, и, держа его одной рукой, потянулась другой вверх, чтобы поспешно расстегнуть завязки на лифе. Она завязывала их, в основном, на груди, которая вызывала у нее раздражение большую часть дня. По ее мнению, было уже слишком поздно думать о комфорте. Но когда она позволяет им вырваться из своих пут, когда она расстегивает свой топ и наклоняется вперед, чтобы обхватить грудью ствол своего Погасшего. Это нелегко, даже с ее размерами. Но это всё равно намного лучше, чем просто использовать руки, и она наконец-то получает ответную реакцию — вздох, который подстегивает Мелину, подталкивает ее сделать все возможное, чтобы обслужить его должным образом. — Так тебе больше нравится, Погасший? Это то, что тебе нужно. Пожалуйста, не сдерживайся из-за меня. Раз уж я должна играть для тебя роль девы… т-то, конечно, я должна играть ВСЕ роли девы… Её неуверенность осталась невысказанной. Она не может играть самую важную роль Девы, независимо от того, каков их договор, независимо от того, какую сделку они заключили. Ее неспособность помочь Погасшему превратить руны в силу грызла ее последние несколько дней. Он так могущественен, так до ужаса силен. Она ему не нужна, и Мелина не может не чувствовать тот факт, что они оба это знают. Если она не может удовлетворить его жажду власти, тогда она должна удовлетворить его жажду женской плоти. Именно такое обоснование проносится в голове Мелины, когда она спускает немного слюны между грудей, смазывая проход во время движения своей мягкой, объемной груди вверх и вниз по его пульсирующей мачте. Вот что она может сделать для своего Погасшего. Вот как она может по-настоящему привязать его к себе, к их договору. И вот Мелина работает в каком-то исступлении, полная решимости проявить себя. Показать ему, на что она способна. Она так целеустремленна, что даже не понимает, что достигла точки невозврата, пока, наконец, это не происходит. Погасший издает низкий стон… и оно начинает извергаться на ее лицо и грудь. Его семя покрывает ее ошеломленные черты, медленно стекая по груди. Быстро моргая, чтобы смахнуть сперму с глаз, Мелина… испытывает шок. Больше всего она удивлена тем, насколько чистой она себя чувствует. Она ожидала, что будет унижена. Что будет чувство оскорбления. Отвращение, даже. Но когда ее Погасший протягивает ей тряпку, и она быстро берет ее из его рук, чтобы начать приводить себя в порядок, не столько стыд побуждает ее действовать быстро, сколько простой инстинкт. Она ожидала, что ей будет стыдно и противно, что она будет чувствовать себя нечистой, поэтому она старается вымыться так быстро, как это реально возможно. Но на самом деле? Она была бы не против поносить его сперму на своей коже еще некоторое время, при… д-других обстоятельствах. Совершенно не зная, как справиться со своими внезапными чувствами, Мелина сглатывает, ощущая вкус его соленого, липкого семени на слегка приоткрытых губах. Прежде чем она смогла остановить себя, ее язык высунулся, чтобы облизать их, даже когда ткань терлась о ее грудь. Она краснеет, и надеется только на то, что ее Погасший ничего не заметил. Когда ее бюст оказался вытерт до блеска, она быстро натягивает верхнюю одежду, и накидывает на себя плащ. Ей больше всего на свете хочется убежать от этой встречи. Но в то же время какая-то часть ее души хочет остаться и насладиться присутствием Погасшего. Она никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Никогда не чувствовала ничего подобного, выходящего далеко за рамки ее уверенности в своем предназначении. Она была создана для одного и только одного, а теперь… теперь выбранный ею инструмент заставляет ее сомневаться в себе. В конце концов, она не делает ни того, ни другого. Она не убегает и не остается. Вместо этого она прочищает горло и мужественно делает вид, будто ничего не произошло. — Еще одно, что я могу для тебя сделать, это отвести тебя в Крепость Круглого Стола. Там собираются такие же Погасшие Чемпионы, как ты. Тех, кого направляет Благодать. Это будет место безопасности и защиты для тебя… место, где ты сможешь отдохнуть, во время твоих странствий через опасные земли, между столкновений с ужасными врагами. Мелина покраснела, запоздало осознав, что бредит, и тут же оборвала себя. Но Погасший только улыбается, и кивает, протягивая ей руку. Она почти берет ее, почти переносит его в холд Круглого стола прямо на месте. К счастью, здравый смысл возобладал, и прежде чем она успела прикоснуться к нему снова, она поняла… — Ах. Возможно, вам лучше сначала одеться, прежде чем я отправлю вас в путь… Его улыбка расширяется, однако ее молчаливый Погасший все равно следует ее совету, и Мелина изо всех сил старается не смотреть, как он надевает доспехи. Однако её лицо, безо всякого сомнения, пылает. И все же… все же. Годрик Сторукий не за горами. После его боя с Маргитом она не сомневается, что ее Погасший сможет победить полубога, и получить свою первую Великую Руну. Она должна быть счастлива. И… она счастлива. Но почему ей кажется, что она счастлива не по тем причинам?-x-X-x-
A/N: Этот фик всегда планировался как развратный. Но не буду врать, после ошеломляющего положительного отклика на первые пять глав без разврата, часть меня немного беспокоится, что эта глава не получит такого же отклика. Полагаю, я хочу сказать, что надеюсь, что вам всем понравится эта глава, как и остальные, а также главы, как развратные, так и не развратные, которые планируются в дальнейшем в этом фике. И если вам понравится, не забудьте сообщить мне об этом в комментариях, отзывах, или поставить лайк/поблагодарить!