***
Айзава облокачивается на дверной косяк и смотрит на умывающегося ледяной водой Хитоши. У последнего на лице написано, насколько сильно он устал. Синяки под глазами стали тёмными, как ночное небо за окном, и выглядели на бледном лице просто ужасно. Шинсо тяжело вздохнул, обернулся и грустно улыбнулся краем губ хмурому лицу Шоты. Ему было стыдно, за то что будит и без того занятого мужчину. — Прости. Айзава выдохнул. Шота чувствует запах табака, когда обнимает Хитоши, и ему кажется, будто он сходит с ума. Шинсо тает в чужих руках, прикрывает глаза и опускает голову на плечо Айзавы. Хитоши не спит днями, выпивая кофе литрами, а потом ходит и дрожит. И ему ничего не помогает. Футболки Шинсо провоняли сигаретами, - обычными, без кнопки, потому что ему уже не важно, что он курит, а на губах навечно отпечатался след от фильтра. Айзава целует Хитоши, и лёгкого касания его губ хватает, чтобы почувствовать привкус табака.***
Шинсо кажется, будто у него в лёгких завелись бабочки. Они порхают, бьются об оболочку органа, и Хитоши выворачивает. Он выбрасывает проклятую пачку, но через день покупает новую. А балкон стал ему как личная комната, в которой он встречает рассвет, давясь разноцветными насекомыми - фиолетовое, зелёное, синее, чёрное. Айзава хмурится. Хитоши видит, что у него у самого появились синяки под глазами, и ему становится плохо. И он остаётся ночью в кровати, и на следующую ночь, и на следующую, пока бабочки в его органах не начинают лезть наружу, и тогда он сдаётся. И Шота опять сидит, повесив голову, а Хитоши умывается ледяной водой. Айзава понимает. Он все понимает.