В постели хорошо поболтать

Когда с подготовкой закончено, Кэмпбелл бросает взгляд на лежащее под ним тело в очередной раз. Снова Нортон не может перестать наслаждаться тем, насколько невероятного человека ему удалось урвать: Эзоп не желал не то, что секса или отношений, но даже общение за пределами матча для старателя раньше было под запретом. Однако сейчас Нортон может себе позволить вдоволь с ним наговориться, наглядеться на его чудесное лицо и желанное тело. Шахтёр не замечает, как собственные руки двигаются вдоль бёдер, боков и плеч Карла, мокрыми после растяжки пальцами ощупывая всё, что выпирает и всё, что не выпирает. Он действительно вкушает возможность иметь близость с этим человеком до сих пор, витает в облаках каждый раз, когда задумывается: насколько же он упрямый баран, раз смог докопаться до самого Эзопа Карла и вступить с ним в полноценные обоюдные отношения. Нортон искренне гордится собственным талантом прошибать лбом любую преграду, ведь без этого умения мужчина сейчас не находился здесь, между ног симпатичного бальзамировщика, который злобно на него смотрит. Злобно? — Что не так, детка? — спрашивает старатель, обхватывая худощавые бёдра младшего. — Мне не нравится, когда ты на меня пялишься. — О, точно, — Нортон строит задумчивое лицо, будто ему действительно пришлось вспоминать факт неприязни бальзамировщика касательно прикованного к нему взгляду. — Хотя мне казалось, тебе нравится, когда тебя видят без одежды, посаженным на член. — Господи помилуй, Кэмпбелл! — восклицает Карл, поднимая руки в жесте человека, обречёного на отношения с дебилом, — твои бестактные грязные разговоры мне нравятся ещё меньше. — Хорошо, дорогой Не-любитель-скакать-на-членах Эзоп Карл, я усёк, что тебе больше по душе показываться с забитым огромным хуем ртом, — со скукой в голове произносит Нортон, показательно зевая, — так чего ты боишься? Так хочется, а строишь из себя недотрогу, который не делает минет. Тем более, у тебя нет рвотного рефлекса, горловой у тебя вышел бы хоро- — НОРТОН, Я УБЬЮ ТЕБЯ, КЛЯНУСЬ.