Заметки разного порядка, рода и вида

— Разумеется! Всё лежит в повозке, с которой я прибыл. Техно, скажи мне… — Биллиам. Это деловой разговор, в конце-концов. — Да, верно. Кхм. Биллиам, скажи мне, ты подготовил всё, что было нужно? — Само собой разумеется. — Отлично, тогда как закончим с чаем, мне нужно будет, чтобы ты дал мне четырёх слуг, мне пригодится их помощь при выгрузке. — Поднося чашечку с тёплым, чёрным чаем с молоком и мёдом, Ватсон отпивает из неё, с аккуратностью и тихим стуком ставя обратно на фарфоровое блюдце, покрытое цветочным узором, подобным тому, что располагался на чашке. — Не составит труда. До тех пор я был бы рад услышать от тебя рассказ о твоих путешествиях и о том, какие торговые договоры и с кем ты успел заключить по пути. — Выдыхая, пиглин заметно расслабляется, ощущая, как мышечное напряжение сходит. Фил, вероятно, в самом деле с дубу рухнул, раз решил, что при страже может обсуждать подобные вещи. Слава Яйцу, он завершил вещать об этом и вернулся к изначальной теме разговора. Говоря о Яйце — его сегодня нужно будет накормить. Так или иначе, сейчас граф позволяет себе расслабиться, утопая в комфорте звучания голоса старого друга, вкусе чая и собственных размышлениях, от которых порой приходится отвлечься, чтобы записать ту или иную информацию, предоставляемую Филом. ======================================= Тем временем, где-то на другом конце поместия, Хьюберт стоит посреди комнаты с большой кроватью и открытым окном и аккуратно складывает стиранные вещи императора и располагает на багровом бархае тяжёлого, тёплого и мягкого покрывала, коим застлана постель, чтобы после убрать готовые к пользованию одеяния в шкаф. Комната графа пахнет им самим вдоль и поперёк, а шёлк его рубашек Хьюберту хочется прижимать к своим щекам от одной мысли о том, что это носил и будет носить его господин. В прочем, закончить вовремя тоже не помешало бы. Бытиё любимчиком и тайным любовником графа не освобождает от обязанностей слуги, к сожалению. В конце концов, если высший свет узнает, то у Сэра Биллиама будут проблемы — как в бизнесе, так и в построении нужных связей. Всё же, высший свет жесток к тем, кто выбивается из общей массы любителей воротить нос от всего, что по их надменному мнению низменно. Господин Техноблейд и так достаточно часто ступает по грани дозволенного, начиная с того, что всю жизнь задавал вопросы касательно бессмысленного устройства системы высоко стоящих лиц и не смог поверить в неё, теперь лишь строя из себя подобие собирательного образа покрытого снаружи золотом и прогнившего изнутри общества, в которое он был рождён и в котором пытается выжить, не уходя то ли потому, что не может, то ли потому, что страшится последствий, то ли потому, что попросту пока что не готов справляться с жизнью вне пределов собственной золотой клетки, со временем становящейся всё теснеее и теснее для него же самого и всех, кого он имел смелости подпустить к себе ближе, чем на пушечный выстрел.