***
Уилбур покинул уютный безопасный и удручающе неизменный сервер Кристин, когда ему было четырнадцать. Фил, ради такого вылезший из очередного хардкордного мира, встретил его на Основном сервере, провел небольшую экскурсию — портал для отправки на другие сервера; границы маленького пятачка городской зоны, где убийство и ломание блоков было невозможно; огромный торговый комплекс, очевидно выбивавшийся из всей средневековой стилистики; и несколько общественных ферм — помог выбрать сервер для начала — Уилбур не стал оригинальным, как и многие, выбрав Хайпиксель — и отправил в свободный полет, сказав обязательную неловкую напутственную речь, состоящую из одного слова. Фил желал ему удачи, но по крайней мере не пытался обнять или целовать, как Кристин — что сделало бы Уилбура первым игроком, умершим от смущения. Уилбур долгое время переходил с сервера на сервер. Он пытался оставаться дольше, пытался возвращаться, пробовал самые разные сервера: многопользовательские и на трех людей; с кучей модификаций и ванильные; даже однажды попробовал хардкордный сервер, но Фил быстро узнал об этом и заставил местного Админа забанить его — Уилбур был зол какое-то время, а затем решил извлечь выгоду, напоминая Филу об этом злоупотреблении авторитетом каждую встречу, особенно в праздничные ужины, если Фил когда-либо появлялся. В любом случае, ни один сервер не стал для Уилбура чем-то большим чем место нахождения, и Уилбур не стал ни для одного из серверов чем-то большим чем очередной игрок. А Уилбуру было четырнадцать, и он желал стать чем-то большим.*
В шестнадцать Уилбур вернулся на Основной сервер, взял бесплатной еды с общей фермы и отправился туда, где по ощущениям было меньше всего построек. Куда-то на юго-запад. Пришлось идти достаточно прилично — в основном, потому что Уилбур умер в середине пути, посчитав отсиживаться на столбе из блоков слишком детским занятием — но наученный горьким опытом Уилбур наконец дошел. Непрогруженные чанки появлялись на его глазах. Уилбур забавлялся оксюморону. Все многочисленные, приобретенные за годы путешествий, знакомые, недруги и друзья говорили Уилбуру, что необязательно идти так далеко и можно было обосноваться на уже существующих землях, но Уилбур был сторонником теории «Намерения». Это была очень комплексная и революционная теория, объясняющая буквально все процессы мироздания, и Уилбур, как один из немногочисленных ее сторонников, мог бы говорить о ней бесконечно, но к делу относилась только небольшая ее часть. Однажды Игрок задался вопросом: «Когда я прогружаю новые чанки, кто решает, что в них будет?» Этим вопросом Игрок задался, когда серьезно занялся спидраном и всегда получал тот результат, который хотел. Удача этого Игрока стала предметом нарицательным — а также предметом разного рода спекуляций. Это известная история и пусть многие не верят в достоверность этой версии, но сам случай заставил задуматься: «А может ли намерение Игрока быть настолько сильным, чтобы повлиять на генерацию чужого мира?» Уилбур не был рожден Админом и ему не давалось понимание кода. Сколько бы Кристин — не Фил, Фил не стал бы тратить время на не Админа — не пыталась показать ему как работает код, но написать что-то сложнее базовых команд для Уилбура было также сложно, как для Томи спокойно сидеть на месте пять минут. Уилбура это беспокоило, и поэтому он ухватился за непопулярную идею «Намерения», и поэтому, увидев границу непрогруженных чанков, он выложил свои, даже не подозревая, что хотел именно этого. А затем шагнул в пустоту. маленькое. небольшое. не совсем. достаточное. достаточно места. свое. только свое. окружено. защищено. место для мира. место для начала. дом. жизнь. новая жизнь. пространство. простор. потенциал. развитие. судьба. своя. для меня. новая. новый. никогда прежде. ни так. ни раньше. моя. только моя. моя. Под ногами появилась земля и пустой чанк заполнился блоками и блоками, и блоками в пространство. Лес, в гуще которого обрывалась прогрузка, резко кончался и перед Уилбуром предстала поляна, расположенная слегка в низине, с которой открывался вид на вытянутый залив. Поляна была небольшим полуостровком напоминающим небный язычок во рту кричащего человека. Вода была прозрачная. Воздух свежий. Солнце светило ярким желтым пятном. Уилбур улыбнулся. Это было красивое место.*
В шестнадцать Уилбур впервые шагнул в пустоту и понял толику того, что ощущала Кристин, когда создавала свой мир. Уилбур пробовал с намерением расширять дальше границы чанков, но больше не ощущал чувства подобного тому. Как если бы до этого ощущения он кричал, находясь в стеклянной коробке, и вот кто-то прошел сквозь коробку, услышав его, взял за руку и дал ему все чего он жаждал. Это было мимолетное и невероятно любовное чувство. Уилбур искал, пытался ухватится за поддерживающую руку, но все ушло. Все, кроме места. Уилбур — между путешествиями по морю и попытками понять в какой стороне спавн, потому что вот, что происходит, когда уходишь в спонтанное путешествие забыв привязать компас к магнетиту — строил свою хижину отшельника, что стало поводом для шуток в переписке с семьей и в спонтанных разговорах с самим собой. Как раз, когда второе начало тревожить, а очередное мореплаванье не принесло результата, Уилбур наткнулся на косяк лосося что определил его судьбу.*
Все знали, что Уилбур ничего не понимает в коде, и хоть теперь, побывав чуть ли не в центре процесса создания, он понимал чуть больше, но даже при угрозе жизни он бы не смог превратить обычное красное яблоко в божественное. Уилбур не был хорошим pvp-шром, как Техноблейд; не был душой компании и непосредственным парнем, как Томи; не заслужил безоговорочное уважение и его имя не знали все, кто хоть раз слышал о хардкорных мирах, как это было с непобедимым Филзой Майнкрафт; и уж точно Уилбур не был Кристин, лучшей матерью, терпеливой женой, красивой и умной женщиной, а также самым сильным Админом из всех. Но Уилбур умел играть на гитаре и сочинять на ходу, и Кристин любила петь с ним дуэтом; он рисовал картины и Техно улыбался, когда Уилбур просил его позировать, и всегда делал копию для себя; он мог слепить из глины все что угодно, и все ели из сделанной им посуды; он придумывал сюжеты из головы, отыгрывая их ради веселья, и Томи никогда не скучал с ним. Уилбур был обычным красным яблоком, и ему не нужно было становиться богом. Он был самим собой, и все знали это.*
Уилбур плыл, особо не следя в какую сторону течение несло его, он лежал на дне лодки — мог себе позволить, ведь Уилбур учился на ошибках, и в этот раз компас был привязан к магнетиту на поляне, и в случае чего Уилбур смог бы вернуться домой. Больше лежа, чем сидя в лодке Уилбур размышлял ни о чем и обо всем. Через пару месяцев ему исполнялось семнадцать, и он не знал что делать. Казалось, что у него все было, все, чего он хотел до этого момента. Он обеспечил себя стабильностью, работой и постоянными приключениями в виде вылазок на другие сервера. Но чего-то будто не хватало. Лодка качнулась. Мелькнул золотой блик, и что-то болезненно приземлилось на живот Уилбура, да задело чем-то мокрым и фактурным по лицу. Уилбур, отходивший от неожиданного удара — нескольких — наконец-то встал и увидел огромную рыбину, пытавшуюся усиленно выпрыгнуть из лодки, но вместо этого, опускавшуюся по накиданным блокам и каким-то палкам на самое дно. Уилбур старался не мешать и не нарываться на очередную пощечину хвостом или того хуже — рыба била болезненно. Вместо этого Уилбур наблюдал. Уилбур не разбирался в классификации рыб настолько, что мог узнать только иглобрюха, лосося и треску, и то, со всеми появляющимися обновлениями и потенциальными модами, Уилбур был уверен, что ошибется. Но, из всех возможных опций, лосось была самой подходящей. Наврятли лосось был ярко-красного насыщенного цвета, но, когда достаточно крупная чешуя под определенным углом попадала на солнце, она бликовала золотым. Рыба была длинной и изгибалась во все стороны, будто змея, глаза большие круглые смотрели за Уилбуром и вкупе с приподнятым недовольным лицом и всеми зловещими звуками, что издавала рыба, Уилбур невольно отодвинулся еще дальше. Но кроме зловещей ауры в рыбе было что-то завораживающее. Возможно, неописуемый красный цвет, настолько глубоко насыщенный, что, если бы Уилбур хотел его повторить, ему бы пришлось заняться геноцидом розовых кустов или массовым производством свеклы. Вероятно, оба. Уилбур потянулся за книгой и углем. Рыба остановилась в своих движениях и, чуть поерзав, всмотревшись, будто оценив действия Уилбура, замерла в изящной позе. Когда Уилбур дорисовал и пододвинул рисунок так, чтобы рыба могла посмотреть. Рыбе кажется понравился портрет, если Уилбур что-то понимал в эмоциях рыб — он не понимал, но целые конечности он считал хорошим знаком. С другой стороны — определенно не — лосось заглотил рисунок целиком, что было неоднозначной реакцией.*
Потребовалось время, но Уилбур привез условный лосось к себе домой, разбил личный прудик, обставил его — с большим количеством недовольных всплесков, от очевидно разумной рыбы, если он расставлял камни не так или добавлял в воду не те растения. А затем пришло время — слишком быстро — рыть канал, ведущий к озеру — дело пяти секунд, но волнительное чувство не покидало. Лосось смотрел на него как на идиота, когда, вырыв канал между прудом и океаном, Уилбур оглянулся на него — нее? — в ожидании. Уилбур почувствовал облегчение, когда рыба как обычно — уже привычно — ударила хвостом по воде, облив его волной с ног до головы. Она посмотрела на него, мокрого и замерзающего, обдуваемого ветром, своими смеющимися глазами, и Уилбур почувствовал. не один. больше нет. нашел. нашла. шанс. наш шанс. вместе. ты. я. мы. больше не один. не одна. не одни. возможность. потенциал. раньше одна. среди своих. тех кто создал. всегда выживать. всегда двигаться. всегда драться. только один итог. одиноко. опасно привязываться. опасно. опасно. нет шансов выбраться. раньше. в прошлом. сейчас. ты сейчас. нашел. ты. я. шанс. здесь. безопасно. место для мира. место для начала. Это было не тоже самое. Это было что-то новое. По-своему прекрасно. Последовала еще одна волна, и Уилбур откликнулся. — Приятно познакомиться, Салли. Я Уилбур. салли. уилбур. ты. уилбур. я. салли. шанс. наш. уилбур. салли. мы. наш. наше.***
Уилбур отпраздновал свой семнадцатый день рождения дома вместе с Салли. Он думал пригласить друзей, но Уилбуру нравилось иметь только его — и Салли — личное пространство, небольшой секрет, что может позволить себе настоящий отшельник.*
Уилбур понимает, что Салли никогда не праздновала свой день рождения. Уилбур не знает деталей — трудно расшифровывать образы, которые кидает в него Салли — но та жизнь, которой она жила — выживала — не располагает к веселому празднованию дня рождения. К тому же Салли не знает, когда она родилась, только помнит стук капель по воде и свет, пробивающийся через длинные зеленые листья водорослей. Уилбур готовит торт — он консультируется с Кристин и невольно Томи, прыгая между серверами как кролик убийца, не потому что не смог бы следовать рецепту или в принципе приготовить обычный торт без уточнения каждого шага, а потому что это необычный торт с начинкой идеально выверенного сочетания летучих мышей, рыбы и водорослей. Салли наблюдает за всем процессом — трудно что-то скрыть на их достаточно маленькой полянке — но она притворяется, что не знает о сюрпризе, когда Уилбур запускает фейерверки перед ее озером и кричит поздравления, пугая немногочисленных местных обитателей. Салли настаивает, чтобы Уилбур съел свое творение. Это ее днерожденное желание, так что Уилбур вынужден подчиниться. Уилбур решает в следующий раз нужно класть намного меньше соли. Но Салли выглядит довольной, так что Уилбур тоже.*
Кристин не перестает интересоваться для кого же Уилбур занялся выпечкой к тому же по такому уникальному рецепту. Томи же вываливает все возможные шутки — некоторые достаточно близки к истине — и отстает, зная, что у Кристин больше шансов, и, если она что-то узнает, то из нее вытащить сплетни будет легче. Впрочем Кристин не настаивает на «знакомстве с родителями», удовлетворившись: «Да, есть. Кто? Пока не готов сказать», — но и любопытные взгляды она не скрывает. В конце концов Уилбур решает позвать Кристин на свой следующий день рождения — туда же пригласить и Томи, и Техно, и Фила — там все и станет ясно.*
Уилбур боялся возвращаться на спавн. Уилбур боялся, что если уйдет, то больше никогда не найдет свой дом. А ему нужно это сделать, если он хочет когда-либо познакомить Салли с другой частью своей семьи. Уилбуру буквально пришлось бы довести Кристин, Фила, Томи и Техно до их убежища без компаса или отказаться от идеи знакомства. Даже с таким сильным Админом как Кристин и всеми Админами, которых знал Фил, никто не мог использовать команды без разрешения — не без последствий — на чужом сервере. Владельца Основного сервера не видел никто уже многие годы. Этот вариант не был рабочим.*
Основной сервер был создан очень давно, еще до создания компасов, магнетитов и других способов ориентировки. Раньше были только координаты, заложенные в код сервера. Раньше, когда были только Админы, и не было даже НПС, не то что Игроков, Админы видели координаты каждого блока, только посмотрев на него. Админы записывали координаты и по ним возвращались домой. И не было необходимости ни в чем, кроме способности видеть код. Так говорят. Уилбур знает, что это правда.*
Уилбуру нравилось слушать Салли. У нее всегда получалось успокоить его. Работал это ее голос или гладкая твердая стойкая чешуя, гибкое изгибающееся в его руках тело или гипнотические глаза, эмоциональные отзывчивые выражения или поразительная гипнотизирующая раскраска? Уилбур не знал. Это было не так уж важно. Значимо было: Салли была неподражаема, а Уилбур влюблялся.*
Примерно за месяц до восемнадцатилетия Уилбуру пришло сообщение с незнакомого коммуникатора. В нем были координаты. Как сообщалось координаты его дома. Уилбур никогда не был параноидальным даже в малейшей степени, поэтому он только обрадовался неожиданному сообщению. Это решило все проблемы и смело беспокойство Уилбура за одно мгновенье. На место беспокойства пришла легкость, по которой Уилбур успел соскучиться. Оставалось дождаться того самого дня.*
В тот самый день Филза прислал открытку с поздравлением. Типично. За неделю до, Техноблейд извинился. Обещал наверстать позднее, когда не будет занят в картофельной войне. Уилбур не совсем понял, но пожелал успехов. Томи нашел друга — кажется Табо — и терроризировал всех кто попадал в поле зрения, так что Уилбур полагал, что не прийти на его день рождения было подарком. Кристин же хоть и была занята — в новом масштабном обновлении кроме стандартных мелких багов была какая-то серьезная проблема с системой возрождения, что-то о канонических жизнях — но заглянула ненадолго на сервер, но не домой к Уилбуру — Кристин была сильным Админом, но даже она не рискнула использовать телепортацию на чужом сервере без предварительного разрешения, но Кристин использовала крупицу своей силы, протащив на сервер букет ромашек и жутко выглядящий пирог с начинкой неизвестного происхождения. Оставшуюся часть дня Уилбур высчитывал координаты до собственного дома — без ожидаемой помощи Кристин приходилось считать буквально по блокам. Утешало, что все это путешествие не было совсем бесполезным, и Уилбур привязал компас к магнетиту спавна и в общих чертах запомнил в какую сторону предстоит возвращаться в будущем. Если это будущее произойдет. Дорога назад казалась быстрее — возможно, потому что Уилбур за время отшельничества научился лучше драться и ни разу не умер, возможно, потому что Уилбур бежал. Последние шаги Уилбур делал в кромешной темноте, спотыкаясь в пятно света, что представляла из себя их поляна. Уилбур упал на колени рядом с прудом Салли и, отставив в сторону слегка помявшийся пирог, Уилбур наконец смог перевести дыхание — казалось в прошлый раз путь занял несколько дней. Уилбур не был уверен. Он не знал сколько дней бежал, и какой день сейчас. Салли нигде не было видно — но это ничего не значило, вероятно она спала, потому что уже был вечер. Или ночь. Возможно ранее утро. Уилбур стал отрывать лепестки ромашки, один за другим, и отпускать их в озеро. Он напевал мотив новой, еще не обретшей слова, песни, пока его руки — определенно не — дрожали. Салли была здесь. Уилбур не заметил, но она была на дне озера все это время — вздох облегчения вписывается в мелодию, будто так и задумано. Салли покачивалась в такт, иногда касаясь плавниками пальцев Уилбура, опускающихся в воду слишком глубоко. «Дом», — думал Уилбур. дом. дом. дом. Вторила Салли.*
Уилбур жил идеальной жизнью в свои девятнадцать. Уилбур построил дом; обрел спутницу жизни, которая всегда была рядом; обеспечивал себя сам; научился ценить свои таланты, понемногу реализовывал их и не гнался за недостижимым. Желать чего-то еще граничило бы с жадностью.*
Уилбур с детства был жадным.*
В свои девятнадцать Уилбур нашел рядом со своим домом лодку с маленьким рыжим лисенком в ней. Первое — что сделал Уилбур — запаниковал. Второе — влюбился. Третье — через много дней безуспешных поисков родителей — усыновил.*
Уилбур впервые поссорился с Салли, выбирая имя для малыша. Уилбур хотел назвать его Фло — потому что он приплыл к ним, но Салли крикнула, что в таком случае ее следует называть Жем и залегла на дно. Буквально, конечно. В любом случае, вариантом Салли была Ромашка, на что Уилбур сказал, что с таким успехом можно было назвать лисенка Цветок. Салли не слышала этого — все еще под водой, вероятно обдумывала идею проглотить Уилбура — поэтому разговор об имени пришлось отложить. В итоге — спустя споры и примирения — сошлись на Флорисе.*
Маленький рыжий пушистый лисенок рос в заботе Уилбура и Салли. Они были объективно не самым удивительным набором, что Уилбур встречал, но для Уилбура его семья была чем-то неописуемым. Слово вертелось на языке и слов не хватало. Уилбур был счастлив. Действительно счастлив с Салли и Фло в их доме. Он был счастлив. И он хотел поделиться этим чувством.*
Уилбур привык разговаривать сам с собой или напевать себе под нос какие-то не совсем полноценные мотивы, а Салли, хоть и не говорила, но была подвижной, подтверждая каждую эмоцию и мысль всплесками, так что на поляне обычно было довольно живо, а с появлением Фло стало действительно громко. Фло рос любознательным, а самое главное шустрым лисенком, и каждое свое открытие он оповещал смехом, писком, визгом или любым звуком, раздающимся на всю поляну. Фло следовал за Уилбуром, подражая ему во всем — или по крайней мере пытаясь — Фло мог сидеть часами, будто прикованный у пруда Салли, и зачарованно смотреть и слушать — «разговоры» с Салли единственное, что могло удержать Фло на месте. Конечно Фло был также непослушным, особенно, когда приходило время ванны. Он вырывался, царапался, кусался и норовил отправить Уилбура на возрождение — что пару раз было очень близко — но в итоге Уилбур побеждал, заталкивая Фло в воду. После мытья все повторялось, но с намерением вытащить лисенка и закончить купание. Уилбур делал для Фло игрушки из глины и нашел все виды красителей, чтобы эти игрушки потом раскрасить — не удивительно, что довольно быстро раскрашены были не только игрушки, но и все куда дотянулся неугомонный лисенок. Камни вокруг пруда Салли стали разных оттенков голубого, а на поставленных рядом блоках булыжника была нарисована картина семьи из жителя, лисенка и лосося. В тот день Уилбур не мог передать каким гордым отцом он был и как любил своего сына.*
Уилбур понимал, что отличается от своей семьи. Это не смущало его, и он долгое время даже не задумывался об этом, но, когда Фло исполнился год — год с момента усыновления, потому что не было возможности узнать его настоящий возраст — Уилбур задумался.*
Флорис был смышленым ребенком, и понял это раньше своего папы, и поэтому, когда папа уходил на другие сервера, а затем возвращался с невероятными впечатлениями и безумными историями, Флорис старался не показывать насколько он отчаянно хочет улизнуть из уютного, безопасного и удручающе неизменного дома. По крайней мере Флорис довольствовался редкими мореплавательскими путешествиями пусть и под присмотром папы.*
Техно смог наверстать обещанное только, когда Уилбуру стукнуло двадцать три. Техно временно был в поиске вызова — избегающий собственной серии побед, которая преследовала его даже после освобождения. А Уилбур предложил ему заняться обычным выживанием в одном из готовых пустых миров, Техно поддержал идею, и это могли быть лучшие выходное, что у них вместе когда-либо были за долгое время, но где-то между созданием каменной кирки и добычей железа Уилбур получил пинг о смерти. Техно и Уилбур были на старом сервере, созданном еще до появления хардкора — и тем более всей новой системы каноничных жизней — так что Уилбур добыл найденное железо прежде чем сгенерировать очевидную шутку на смерть Техноблейда. Но это был не Техно.*
Много лет назад, когда Томи умирал в течении двух дней подряд не переставая, Уилбур отключил пинги на его смерть. Уилбур хотел включить его после, но Томи продолжал умирать слишком часто, и Уилбур предпочел спокойствие осведомленности. Кристин, Техно и Филза до сих пор были включены в его коммуникаторе. Уилбур хотел знать — если он доживет до этого момента — как умерли члены его семьи. По этим же соображениям Уилбур включил оповещения для Салли и Фло. [Флорис взорвался] Уилбур стоял на месте, но почувствовал как падает.*
Уилбур возвращается на Основной сервер и бежит так быстро как никогда. Он задыхается и кажется умирает; он не знает, как не оказывается снова и снова на спавне, потому что он уверен что видел скелетов, преследующих его, но не поймал ни одной стрелы — он хотел бы, он заслужил умереть вместо. Рано. Слишком рано. Уилбур много раз умирал, из-за шутки, неосторожности, глупости, но сейчас, он понимает, не может не понять — смерть никогда не была настолько болезненной. Уилбур кричит. Уилбур жив. Уилбур ненавидит это. Уилбур врывается на поляну и первое — разрушенное. болезненное. урон. уродливая дыра. уродливо. больно. агония. больно. больно. разрыв. котлован. не будет заполнен. уничтожен. разрушения. всегда конец. всегда один. не имеет смысла. нет шансов. нет изменений. — видит пострадавший от взрыва пруд. Второе — исправь можно исправить заполню буду осторожней не произойдет никогда больше осторожен осторожен в безопасности дома дом безопасно. — видит Салли, обившуюся вокруг Фло. Третье — папа папа папа. уилбур. — они видят его, а затем он рядом с ними. Уилбур может только запрокинуть голову и влажно рассмеяться. Их чувства раздаются по всей поляне.*
Техноблейд незаметно уходит из личного момента, делая вид, что никогда не преследовал своего внезапно обезумевшего брата через два сервера.*
После того, как обнаружилось, что Фло Игрок, было только вопросом времени, как скоро он отправится на другой сервер. Уилбур не собирался его удерживать, но и не хотел тут же отпускать — воспоминания были слишком свежи, а Уилбур слишком привык к стабильности семейной жизни. Было трудно принять и отпустить сына, но это было только решение Фло, и Уилбур знал насколько его лисенок пошел в него с любовью к новым открытиям. Фло было явно больше пяти — но с Уилбуром и Салли в уютном и, очевидно, не таком уж безопасном гнездышке он прожил пять прекрасных лет. Когда Флорис ушел в память о нем по всей поляне осталась только куча спрятанного лазурита. — Голубой мой любимый цвет! Он делает меня счастливым! Поэтому я спрятал его везде, чтобы когда вы натыкались на него, то думали обо мне и улыбались! В тот день Уилбур наконец смог описать любовь и гордость к своему сыну. Уилбур закончил мелодию своей песни.***
Дни, после ухода Фло, тянулись куда медленнее. Уилбур с Салли уже не могли вернуться к той гармонии из двух — без Фло они звучали неполно и совершенно безвкусно. Уилбур стал занимать время написанием песен — больше в одиночестве чем у пруда — и все дольше задерживался на других серверах; а Салли стала уходить на дно и просто лежать. Единственное место, где они снова чувствовали себя близко к тому, что было в самом начале, это морские прогулки. Салли в воде, а Уилбур на лодке, в тишине они могли плавать днями, пока у Уилбура не кончится еда, и они не будут вынуждены вернуться. Но этого было недостаточно. Уилбур скучал по идиллии, которая была у них раньше. Поэтому, когда Томи позвал его выживать на совершенно новом сервере, он с энтузиазмом согласился.*
Дрим СМП, как сказал ему Томи, был милым сервером с тремя правилами, системой трех канонических жизней и дружелюбной атмосферой. У Уилбура же сложилось впечатление, что в своей сути это был сервер анархии, исключая три правила и моральные ценности каждого участника на сервере. Уилбур, услышав о Админе, пытающегося управлять сервером с концептом анархии и «уважительного отношения друг к другу», долго смеялся. Даже для закрытого сервера, где все друг с другом «хорошие друзья», это рецепт катастрофы. Впрочем Уилбур не собирался оставаться надолго, так что ему было все равно, как быстро сервер самоуничтожиться, и кто нажмет на кнопку.*
Оглядываясь назад, не стоило бросаться предзнаменованиями.*
После платонического свидания с Дримом за пределами сервера и официального добавления в белый лист Уилбур как порядочный игрок добывает дерево, создает верстак, оккупирует дом Томи на первые несколько ночей, знакомится с игроками тут и там, параллельно строя фургончик с хот-догами на небольшой поляне в гуще леса, на полуострове, напоминающем небный язычок — или Уилбуру так только казалось. Все это безобидно. Затем фургончик с хот-догами превращается в подпольное производство наркотиков и через несколько часов в страну, в Ла-манбург, затем Уилбур моргает и вот он уже ведет войну за независимость. Очень быстро ставки становятся очень высокими, а проигрыш исключается из возможных опций. Никто больше не улыбается и все хотят закончить войну, но все слишком упрямы, чтобы пойти на малейшие уступки. Все кроме Эрета. Уилбур смотрит как Эрет предает их и задается вопросом. Что он предложил, что ты оставил меня?*
Уилбур смотрит как Томи сражается за него в войне и чудом добывает независимость для Ла-манберга. Уилбур клянется — ради своих новых друзей, ради граждан своей страны, ради своей семьи — он будет лучшим правителем Ла-манбурга.*
Квакити появляется, называя Уилбура тираном. Квакити требует честные выборы. Уилбур мог бы проигнорировать Квакити. Вместо этого он назначает день выборов.*
Во всем, что произойдет дальше Уилбура злит больше всего не его проигрыш Шлату и Квакити, не его вторая смерть, не его изгнание из собственной страны — так будто он не боролся за нее собственными руками, а Квакити и Шлата даже не было во время подписания независимости — Уилбура не огорчает, что часть его народа осталась в Ла-манбурге и только Томи остался действительно с ним, Уилбура не злит, что его считают сумасшедшим и недоверяют его решениям — он связался с Дримом, подобная реакция ожидаема — но то, что Уилбура больше всего выводит из себя это Фанди. Фанди, Игрок, которого Уилбур назвал сыном сразу как увидел, он напоминает Уилбуру самого важного человека в его жизни, и сейчас, когда Фанди решил остаться на стороне Шлата, это предательство ощущается особенно больно.*
С детства Уилбур выучил, что в хороших историях всегда есть злодей, которого все убивают. Большой плохой парень, который заставляет всех ссорится, доводит детей до слез, заставляет вступать в бессмысленные сражения и бесславно умирает в конце. Уилбур взрывает свою страну, оставляя за собой кратер. Он будет востановлен другими. Игроками лучшими, чем он. Уилбура убивает его отец. В этом нет никакого смысла, он не сопротивляется, он умоляет об этом. Ни у кого не проскальзывает мысль пощадить злодея. Радостная речь Томи звучит в его голове. Так и должно быть.***
Салли не двигается с момента, когда Уилбур ушел в последний раз. Она не знает сколько времени прошло, да это и не имеет значения, ничего не имеет значения. Уилбур ушел. ненасытный. жаждущий больше и больше. больше. доказать. он особенный. его жизнь значима. он может. создатель. творец. глупость. Флорис не навещал и того дольше. ребенок. набор данных без личности. без постоянства. получил в дар. благодарность. нет. вместо конца. жизнь. перерождение. вечность. неблагодарный. И у Салли нет желания преследовать их, нет желания что-либо делать, она — не нужна. брошена. после всего. оставлена. одна. одна. одна.*
[Уилбур Сут был убит Панз] Салли игнорирует пинг, зная, что Уилбур уйдет с сервера, если будет на одной жизни или любой из любящих и могущественных членов семьи вытащит его, как это уже происходило. Салли не беспокоится.*
[Уилбур Сут был застрелен Панз] Салли слегка обеспокоена, но не пингом о смерти, а посещением сына. Флорис рассказывает о ситуации, и Салли согласна — Уилбур не уйдет с сервера.*
Салли связывается с Дримом — как бы он не скрывал сейчас свою сущность Админа, но от другого Админа скрыть подобное почти невозможно — они встречаются на нейтральной территории Основного сервера, оба с измененной внешностью, и уже только за это использование Админских способностей их можно было бы привлечь к напряженным общественным работам. Они обсуждают обстановку на сервере, планы по развитию, новые обновления и прочие окольные темы. Салли непривычно общаться, действительно извлекая звуки, а не транслируя человеку знания напрямик. Впрочем не об этом. Дрим кажется Салли достойным доверия, умным и заботящимся Админом, поэтому, несмотря на негативные отношения Дрима с Уилбуром, она выбирает его, а не Шлата. темно. пустота. нет создания. нет возможности. вечность без конца. без выбора. без продолжения. застрявшие. поломанные. остались там. не нашли путь. много дел. много желаний. не успели. но дар. шанс. шанс выбраться. шанс спасти. шанс исправить. вместе. он. спасти его. не исцелить. не вылечить. спасти. шанс. семья. я. он. фло. томи. техно. кристин. филза. все его. нет моих. я инструмент. используй. спаси. семья. Ответ Дрима не имеет слов только образы: очки ярких неоновых цветов, зажженное огниво, поднос с мафинами, учебник языка жестов, оформленный в рождественской тематике, вязанная лисичка лимонного цвета, улыбающаяся капля; в один момент все они вместе затем распадаются, отдаляются, исчезают, оставляя каплю одну. — Большая семья — это конечная цель и причина, почему я все делаю. Салли верит ему. Чувствует, Дрим жаждет заполнить пустоту от потерянного чего-то, вернуть «как раньше», вернуть семью. Также, как и она. Салли доверяет Дриму спасение Уилбура. Дрим добавляет ее в Белый лист.*
[Уилбур был убит Филза Майнкрафт]*
Салли заходит на сервер через месяц. Понадобилось время, чтобы убедить навещавшего Флориса в своей стабильности и том, что она не собирается делать чего-то глупого. Флорис заставляет ее сомневаться. Встреча с Гостбуром почти заставляет ее передумать. Гостбур непосредственный, счастливый, молодой, также восхищен ей, как и Уилбур при первой встрече — пусть она и не в облике рыбы — он милый, обходительный, вежливый, и Салли плачет, когда он дает ей лазурит. Гостбур не Уилбур и это заставляет ее убедиться в правильности решения.*
Салли встречает Дрима на одной из его секретных баз со зловеще театральным и ужасно долгим спуском на лифте. — Так, что я должен сделать, чтобы получить книгу возрождения? Салли нервно пожимает плечами. — Когда-нибудь слышал о экзоканибализме? Дрим останавливается. — Прости, я кажется не расслышал. Салли легко улыбается. — Нельзя переписать и научить пользоваться книгой возрождения, можно только поглотить знания и стать единственным источником. Можно сказать, самому стать книгой возрождения. Салли указывает на свою голову, стараясь сделать жест расслабленным, абсолютно противоположным тому, как она себя чувствует. — Возможно радикально, но это знание слишком опасно, поэтому храниться в единственном экземпляре. Дрим говорит медленно, взвешивая слова. — Почему ты сама не возродишь Уилбура? — Ты доверяешь мне настолько, чтобы дать разрешение использовать мои Админские способности? У меня сложилось о тебе другое впечатление. Дрим кивает, а затем достает меч. Он слегка медлит. — Так, какую часть я должен съесть?***
Годы назад Уилбур пришел в это место и впервые почувствовал что-то — особенное, сейчас это слово легко ложиться на язык. Создал собственное особенное место и нашел особенных игроков. Сейчас его старый домик, возведенный полностью собственными руками блок за блоком, разрушен взрывами криперов и добравшихся до места игроков — странно, как они в прошлом столько времени обходили поляну стороной. Уилбур только сейчас понял, что никогда не задумывался о ком-то кроме себя. Все это время он стремился стать чем-то особенным. Найти что-то особенное. Создать, доказать, сделать, что угодно, но, пока он возился с незаконченной симфонией, его ждала законченная и любимая. Уилбур сожалел, что до конца так никогда и не сыграл ее.