Узы: Друзья

      — И впрямь, два идиота, — прорычал Девятихвостый.       — Эй, Курама, не говори так! — с обиженным видом попросил Ашура. — Когда мы с тобой виделись в последний раз, ты был более дружелюбным!       — А ты не вёл себя, как ребёнок.       — Эй!       Наруто молча наблюдал за перепалкой этих двоих и понимал, что вообще ни черта не понимает. Ашура показался ему сначала безумно крутым — ещё бы, только нереально крутой шиноби может остановить Девятихвостого жестом, — а теперь выглядит так, будто его действительно обижают слова Кьюби. Узумаки всё не мог понять, кем являлся этот незнакомец, внезапно появившийся у него в голове. И ещё, как это он назвал Наруто? Реорганизацией что ли?..       — Эй, мужик! — окликнул его Наруто. — Ты кто такой вообще? И чего это я реорганизация, даттебаё?!       Девятихвостый громко расхохотался.       — Не могу определить, кто из вас двоих тупее.       Ашура обречённо выдохнул и виновато обернулся.       — Прости, я, видимо, не очень похож на своего отца и уж тем более не так хорош в наставлении, но я просто хочу тебе помочь, — виновато проговорил он. — Итак, давай начнём сначала: меня зовут Ашура, и ты моя реинкарнация.       Узумаки скривил губы и поднял бровь, уставившись на собеседника.       — Всё ещё ничего не понятно?       — Не-а, — мотнул головой Наруто.       — Так, ладно… Давай зайдём издалека. — Ашура сложил пальцы в замок и на пару секунд задумался. — Ты знаешь Мудреца Шести Путей?       — Мудреца Шести Путей? — оживился Наруто. — Того, которого называют Богом Шиноби? Знаю, конечно! Мой учитель много о нём рассказывал.       — Фух, это уже хорошо. Тогда ты лучше поймёшь, кем я являюсь. Я его сын.       Наруто застыл сначала в недоумении, а потом в шоке. Он просто не верил в услышанное.       — С-сын Мудреца Шести Путей?.. — промямлил он спустя где-то с минуту. — Как такое возможно, даттебаё?! Он же жил тысячу лет назад! Сколько же тебе должно быть лет? Да и каким образом ты в моей голове оказался?!       — Я здесь, потому что это моя голова. — Ашура мягко улыбнулся. — Видишь ли…       — ЧЕГО?! Так это что же, меня переместило из моей головы в голову сына Мудреца Шести Путей?!       — Что? Нет, я не это имел… Ох, это будет сложнее, чем я думал. — Ашура потёр переносицу.       — Это твоя прошлая жизнь, Наруто, — без особого энтузиазма пояснил Девятихвостый, устало положив морду на лапу.       — Моя прошлая жизнь? — шокировано повторил Узумаки, глядя на рыжую морду. — Как это?..       — Когда умирает Хвостатый Зверь, его чакра рассеивается на миллионы частей, которые в течении многих лет собираются воедино. Когда умирает человек, его душа также разбивается, однако одни осколки отправляются в Чистый Мир, а другие находят пристанище в новых телах. Душа Ашуры после его смерти переселилась в тело новорождённого ребёнка, а когда умер он — в следующего, и так на протяжении многих поколений. Теперь частичка души Ашуры, как и его чакра находится в тебе, — рассказал Лис.       Наруто где-то минуту переваривал информацию. Души, Чистый Мир, перерождение, разделение души… Как-то это всё очень сложно и даже немного муторно, но, если Узумаки правильно понял — ему передалась чакра Ашуры.       — То есть, у меня есть чакра сына Мудреца Шести Путей? — уточнил он.       — Ну-у, в принципе, твоя чакра имеет кусочек моей, — протянул Ашура. — Но здесь больше речь идёт о душе. Ты — это я, и…       — Так, ладно, допустим, я понял. — Джинчуурики вскинул руку, чтобы остановить очередной поток сложной информации. — Что ты делаешь в моей голове, даттебаё?       — Моя душа обладает крайне могучей чакрой, что даёт ей самосознание. Твои родители точно так же смогли влить своё сознание в твоё тело, но они обладали меньшей волей. Я всегда наблюдал за тобой, но не вмешивался в твою судьбу. Однако в этот раз ты был на грани, и я не мог не помочь тебе.       — Но… если я — это и есть ты, и при этом мы с тобой разговариваем, то разве у меня не раздвоение личности? — не мог понять Наруто.       — Это… хороший вопрос. — Ашура задумчиво вскинул палец. — Возможно, в какой-то степени так и есть, но… Ох, признаться честно, я и сам мало что понимаю, — опустил он плечи. — Это мой брат заучивал теорию от и до, а я предпочитал… руководствоваться малым, как бы он выразился.       — Старик Шести Путей поставил бы тебя в угол за то, что ты так безответственно руководствуешься своей безграничной силой, — фыркнул Лис. — Видно, что вы одного поля ягоды.       — Ой, Курама, ты вообще не будь врединой!       — Так тебя зовут Курама? — уточнил Наруто у Лиса, натянув на лицо ухмылку. Ему хотелось как можно быстрее сменить тему. Все эти души, реинкарнации, самосознание кусочка чакры и так далее… Из-за этого мозги начинали кипеть. Главное — Наруто может говорить с сыном Мудреца Шести Путей, а причина его уже не так волнует.       Девятихвостый никак не отреагировал на вопрос, даже не взглянул на Джинчуурики.       — Так назвал его отец, — с ностальгической улыбкой сказал Ашура. — Я помню его ещё совсем крохой.       — Эй, ты кого там крохой назвал?!       Узумаки рассмеялся. Он так и представил себе этого злобного демона маленьким лисёнком.       Наруто поднялся на ноги и подошёл к своей прошлой жизни. Если так вглядеться в плохо освещённое лицо, не очень-то Ашура и смахивает на Первого Хокаге. Его короткие каштановые волосы были такими же взъерошенными, как у Наруто, хотя на лбу вместо протектора были обвязаны обычные бинты; с его висков из-под этой повязки свисали две косички, обрамляющие доброе лицо. Ничего не выдавало в нём какую-либо опасность или силу, способную остановить Девятихвостого, и всё же Наруто победно хмыкнул, глянув за клетку.       — Что, уже не такой крутой, даттебаё?       Сузившиеся зрачки Курамы злобно зыркнули на Джинчуурики, а сам он громко зарычал, оскалив зубы.       — Наруто, полегче. — Ашура мирно вскинул руки. — Курама довольно мирный, но лучше его не злить.       — Но ты же его остановил, даттебаё!       — Только попросил об этом. Если он захочет, то снова попытается вырваться из твоего тела.       — И что же, Лис просто сделал, как ты хотел? — удивился Узумаки, широко раскрыв глаза.       — Говорю же, он мирный, если его не злить.       — Я сделал это только потому, что Старик Шести Путей назначил тебя своим преемником, а значит, видел в тебе что-то. — Лис отвернулся. — Не злоупотребляй моим терпением.       Наруто только усмехнулся. С каждым днём ему всё больше кажется, что Девятихвостый не такой ужасный, как все говорят. Кто знает, может, ему и впрямь удастся исцелить его от ненависти, как Саске?       — Наруто! — вдруг прокричал знакомый голос, будто бы за пределами этого коридора. Узумаки моментально развернулся, в поисках источника этого голоса. — Наруто, пожалуйста, вернись!       — Это же… Сакура! — узнал он, схватившись за голову. — Точно же, у меня совсем закончилась чакра! Ой, что же делать?! Я умру, если не сниму печать и…       — Не переживай об этом. Я перелью тебе немного своей чакры. — Ашура дотронулся до плеча и лба Наруто. В ту же секунду Узумаки ощутил сильный прилив энергии, как после залпом выпитой чашки кофе. Голова сразу прояснилась. Кажется, коридор, в котором они находились, даже стал немного ярче. — Вместе с тем, что передала тебе твоя подруга, этого вполне хватит и для твоего выживания, и для поддержания печати. И всё же, я бы хотел, чтобы ты снял её в будущем.       Узумаки даже отшатнулся. Лис в таком же недоумении поднял морду.       — Тогда зачем ты усилил ему печать?! — рявкнул он.       — Я хочу, чтобы вы нашли общий язык, — серьёзно пояснил Ашура. — Ты нужен Наруто, Курама. Сними я печать, ты бы остался в нём?       Ноздри Девятихвостого изрыгнули жаркий поток воздуха, глаза его сузились и отвернулись.       — То-то и оно. Посиди здесь, пока не осознаешь важность своего присутствия здесь. — Ашура невинно улыбнулся, чем заставил Лиса тихо прорычать, а потом с серьёзным видом повернулся к Узумаки. — Хотя это больше барьер для тебя, Наруто.       — А?       — Тебе нужно восстановиться после такого сильного истощения. Той чакры, что мы с Сакурой тебе дали, едва хватит для твоего выживания. Если истратишь и её — я буду уже не в силах тебе помочь. Пока не восстановишь хотя бы половину своего запаса чакры — никакой силы Курамы или клонов. Курама, если он попросит, не давай ему своей чакры!       — Больно хотелось.       — Ох, ну ладно! — протянуто вздохнул Наруто. — И сколько мне надо восстанавливать чакру?       — Несколько дней так точно.       — Сколько-сколько, даттебаё?! — сорвался Джинчуурики. — Но я не могу валяться без дела! Мне нужна сила Девятихвостого, чтобы понимать, кто Зецу, а кто нет!       — Какое-то время тебе придётся справляться без этого, — спокойно объяснил Ашура. — У тебя, как у потомка клана Узумаки, колоссальные запасы чакры, но такое сильное истощение для тебя чрезвычайно опасно. Не изводи так себя впредь.       — А нельзя как-то ускорить этот процесс, даттебаё?..       — Иногда бывает так, что обходных путей нет, Наруто.       Ашура положил руку ему на плечо, заставив взглянуть в его глаза и добро, словно по-отцовски, улыбнувшись.       — Уверен, что ты справишься, — сказал он перед тем, как убрать руку и направиться в неосвещённую часть коридора.       — Постой… А мы ещё увидимся? — спрашивал Наруто. Он понимал, что это его прошлая жизнь, и это и есть он, но… то есть, не совсем он, а… Хотя нет, не понимал. В любом случае, он уверен, что Ашура может рассказать ему много интересных вещей. Будет жалко, если на этом их знакомство кончится.       Ашура улыбнулся ему через плечо.       — Никто не знает, как сложится судьба. Но в любом случае, я рассчитываю на тебя, Наруто.       Наруто моргнул, но потом не смог открыть глаза. Даже пошевелиться он не был способен. Всё тело беспощадно ныло, даже после самых жёстких тренировок Извращённого Отшельника Наруто не чувствовал такой боли в мышцах. Что ж, может, он не так уж и против отдыха, навязанного Ашурой.       — Только не умирай, Наруто… — донеслись до ушей тихие всхлипы Сакуры. Он чувствовал её руки на своей груди и тёплую чакру, исходящую от них.       — Са… Сакура-чан… — позвал он из последних сил, чтобы Харуно перестала волноваться.       Руки Сакуры вздрогнули. Приоткрыв веки, Узумаки увидел обеспокоенный взгляд широко раскрытых зелёных глаз.       — Ты жив! — воскликнула она, повалившись на него и крепко обняв. Она громко разрыдалась, словно уже успела смириться с его смертью. И, пускай ему было больно от любого прикосновения, его губы растянулись в широкой улыбке.       — Как никогда раньше, даттебаё.       Хоть Темари почти не спала последней ночью и изрядно вымоталась за утро, ей так и не удалось наконец уснуть. Куноичи только ворочалась в своём мешке, пытаясь найти удобную позу хотя бы для неглубокой дрёмы. Разум отвергал любые попытки отправиться в мир сновидений. Интересно, из-за чего на этот раз? Из-за волнения перед грядущим сражением? Или же опять из-за страха за близких?       Связь с Альянсом пропала больше недели назад. С тех пор Темари ничего не слышала о Гааре. Она даже не была уверена, жив ли её младший брат или давно убит. В последний раз, когда она его видела, он сражался с их же отцом. Отцом, который неоднократно пытался убить собственного сына и теперь получил прекрасную возможность.       Темари много раз отговаривала себя, убеждала, что Гаара — ценный пленник, которого лучше оставить в живых, от чего Кабуто не позволил бы Третьему Казекаге расправиться с ним; но понимание того, что её брат, скорее всего, находится в заключении, её не подбадривало. Скорее просто давало надежду, что его ещё можно спасти.       Темари необходимо найти брата, но для этого она должна оставаться сильной. Капитан должна подавать пример другим, поэтому не показывает свою слабость даже при Канкуро. Стоит лишь раз показать слабину, как остальные перестанут видеть в ней сильного лидера, на которого можно положиться. И тогда весь отряд опустит руки, чего нельзя допустить.       Темари не натягивает улыбку через силу, но позволяет себе немного расслабиться. Куроцучи как-то говорила, что только её искренняя улыбка вселяет в неё надежду. Поэтому при ней и всех остальных Темари отбрасывает гнетущие мысли и думает только о хорошем — о людях, окружающих её.       Но наедине с собой она вспоминает о тех, кто далеко, и пытается только не разрыдаться.       Темари не знала, сколько она лежала с закрытыми глазами — сном это никак не назовёшь, — но, наконец открыв глаза, увидела, что небо, скрытое за густой листвой, уже начало темнеть. Почти все спали вокруг разведённого костра. Кажется, даже Дейдара наконец затих, устав орать требования выпустить его. Только один спальный мешок пустовал.       Куноичи тихо выбралась из своего мешка. Он уже вонял от пота, как и костюм под жилетом. Темари две недели не меняла одежду и не принимала ванну. Теперь ей больше всего хотелось, чтобы в этом треклятом лагере, на который они собираются совершить набег, окажется новый комплект одежды, подходящий ей по размеру.       В течении получаса солнце окончательно скроется за горизонтом, и отряду надо будет выдвинуться в поход. Хоть бы игра стоила свеч. Хоть бы они справились. Хоть бы в том лагере оказалась ценная добыча. Чёрт с ней с одеждой, главное, чтобы им удалось достать свитки для запечатывания и военные пилюли. Этого хватит, чтобы открыть охоту на охотников.       Темари взглянула наверх и начала прыгать по веткам деревьев в поисках нового члена команды. Он скрылся среди деревьев, но куноичи была уверена, что ушёл недалеко.       Нашла она Саске быстро — он сидел на толстой ветке, опёршись спиной о ствол дерева, и, кажется, крепко спал. Темари сначала хотела поспешить к нему, но потом заметила другую фигуру, наблюдающую за Учихой с другой стороны.       Темари отступила назад и сделала широкий крюк, чтобы подкрасться к Омои со спины. Он сидел на колене, сконцентрировавшись на цели, и даже не заметил приближение Темари боковым зрением. Её губы изогнулись в ухмылке.       — Сталкеришь за нашим красавчиком? — тихо сказала она.       Омои вздрогнул и чуть не свалился с дерева. Ему получилось не закричать.       — Капитан, не пугай так! — громко прошептал он, схватившись за сердце.       — Я дала команду отдыхать. Почему ты здесь? — посерьёзнев, спросила она, хотя уже знала ответ. Просто хотела услышать его от самого Омои.       — Я смотрю, чтобы наш новичок не сбежал, — фыркнул он, вернувшись к наблюдению.       — И куда же он, по-твоему, может сбежать?       — Да хотя бы в тот же лагерь, куда он нас заманил. Расскажет своим дружкам, что мы идём, и они подготовятся к обороне.       — Ты серьёзно? — обречённо вздохнула она. — Я же тебе раз сто сказала, он мой друг.       — Уверена? Что-то я не видел радости в его глазах, когда он увидел тебя. Так он встречает друзей?       Темари лукаво усмехнулась, скрестив руки на груди.       — Поверь, ты бы понял, как он встречает врагов, если бы увидел.       — Всё равно я ему не доверяю. — Глаза Омои недоверчиво сузились.       — Ох, ну и почему? — скрестила она руки на груди.       — Ты знаешь.       Темари не ответила. Она понимала, что после случившегося в Альянсе наступит раскол. Шикаку Нара и прочие стратеги утверждали, что враг никак не сможет обойти войска, и всё же он ударил в тыл. Как так могло получиться? Единственная догадка, крутящаяся в голове у многих — в Альянсе затесались предатели.       Темари понимала паранойю Омои. Смерть Каруи сильно ударила по нему. Он, так же, как и все, пытается держать эмоции в себе, от чего не стал добрее. Он даже перенял стервозный характер подруги, с грустью признавала Темари. Каруи сразу ей не понравилась, хотя известие о её смерти никак не обрадовало её. Но куда больше её не радует то, что Омои стал слишком строг к себе.       — Пойди-ка разбуди остальных, — мягко попросила капитан, желая поменять тему. — Я разберусь с новичком.       — Я не оставлю тебя одну с ним! — Омои развернулся к ней.       — Омои. Это приказ, — отчеканила она. Ей всё же нравится статус главной.       Шиноби слегка опешил, но быстро успокоился и подчинился, направившись вниз.       Убедившись, что Омои ушёл далеко, Темари переместилась на ветку, на которой спал Саске. Даже во сне он сохранял мёртвую невозмутимость, как будто просто прикрыл глаза.       Темари наклонилась и вгляделась в его лицо. Как он был красавчиком три года назад, так и остался. И всё же что-то в нём поменялось. И дело даже не в том едва видимом шраме на шее, который остался после боя с Райкаге, не в красивом, крепком телосложении, которое новая форма отлично подчёркивала, и, уж тем более, не в более мужественных чертах лица. Во взгляде Саске что-то изменилось.       Раньше в чёрных глазах Учихи читался азарт, дерзость. Когда Темари впервые его увидела, он с явной злостью и презрением смотрел на Канкуро, обижавшего конохского мелкого. Во время экзамена он ухмылялся всякой сложности, с радостью воспринимая любой вызов. А теперь ему как будто стало на всё плевать. Да даже воскрешённые поживее его будут. Даже сейчас, во время сна, он походил больше на мертвеца.       Темари назвала Саске своим другом. Возможно, друг — громко сказано, но они точно не чужие люди. Он ведь, в какой-то мере, спас её. Тогда, во время их боя три года назад, он мог легко её убить. Она проиграла схватку и была в его полной власти. Она была врагом для него, которая без колебаний покончила бы с ним, но он её пощадил. Почему? Такой, как Учиха, точно способен на убийство, так почему же не избавился от врага?       Так или иначе, Темари не хотела быть должной за спасение. На Собрании Каге Темари точно оказала Саске большую помощь, позволив тому беспрепятственно подобраться к Данзо. На этом можно было бы и оборвать отношения коротким «квиты», но её всё ещё интересовало самочувствие Учихи. Омои стал дерзким и недоверчивым из-за смерти подруги. От чего же Саске скрывает свои эмоции?       — Долго будешь стоять? — неожиданно спросил он.       Темари отшатнулась. Она была уверена, что Саске крепко спит. Тем не менее, ей удалось скрыть своё удивление и натянуть на лицо кривую улыбку.       — Хотела полюбоваться тобой подольше, красавчик. Ты такой милый, когда спишь.       Учиха проигнорировал комплимент, от которого другие парни обычно смущаются. Он открыл глаза и поднялся на ноги. Куноичи внимательно наблюдала за ним, будучи в предвкушении ответной дерзости.       — Остальные готовы? — спросил он.       — В плане? — не поняла она.       — Выступать. Ты говорила, двинемся в путь, как начнёт темнеть.       Темари разочарованно сузила глаза. Неужели он стал таким скучным? Или же ему просто нет дела до её шуток?       — Я послала Омои, чтобы он всех разбудил, — сообщила она, поджав губы.       — Хорошо, тогда идём обратно. Пойдём все вместе, капитан.       Не дожидаясь даже согласного кивка, Саске спрыгнул с ветки. Темари стиснула кулаки от недовольства. Она считала его похожим на неё, таким же дерзким и строптивым, но теперь он кажется безжизненной статуей, которой плевать на всё вокруг. Неужто он так сильно изменился? Нет, ну он же называет её «капитан», и она чётко слышит нотки сарказма в его словах. Почему же во всём остальном он не проявляет эмоций?       Темари это так не оставит. Что бы не гнело душу Саске, она не собирается просто смотреть в его кислую рожу. Ему, как и остальным, нужно отвлечься на другие эмоции. И Темари сделает всё, чтобы помочь ему в этом.       Вся история мира шиноби — история войн и конфликтов. Сначала отдельные кланы враждовали друг с другом, а с появлением Скрытых Деревень Великие Страны стали вести широкомасштабные боевые действия друг с другом. Ничего не поменялось. Обито только заставил эти страны на короткий срок объединиться перед лицом общего врага, но даже вместе они не способны одолеть его.       В первый день Альянс шиноби давал серьёзный отпор, но уже на второй стал сдавать позиции. Стоило всего-то посеять панику в их рядах, и они все разбежались, спасая свои жалкие жизни. Не такие уж и бесстрашные эти шиноби. Такие же люди, как и все. Не ровня Обито.       Конечно, Обито не мнил о себе слишком много. Он крайне ценил помощь своих партнёров, которые составляли ему компанию в убежище. Воскрешённые Кабуто переломили ход битвы, хотя главные фигуры ещё даже не вышли на сцену. А агенты «Корня» превзошли все ожидания. Шимура собрал себе настоящую армию, которая смогла скрыться и нанести несколько точных ударов в тылы Альянса. Этого хватило, чтобы ослабить оборону каждого войска, что стояло у Акацуки на пути.       Теперь оставался финальный акт.       После операции, проведённой Зецу, Обито вошёл в пещеру, где его уже ждали Кабуто и Данзо. Якуши сидел на земле, склонившись над неким подобием шахматной доски, рядом с которой лежала куноичи Листа и ученица Орочимару Анко Митараси. В отдалении стоял считающийся мёртвым Данзо, как всегда, невозмутимо сжимавший трость.       — Новая маска? — выгнул он бровь.       — С ней я могу в полной мере воспользоваться силой своих глаз, — пояснил Тоби.       — От тебя долго не было вестей. Где ты пропадал? — спросил Кабуто, не отрываясь от своей доски.       — Оправлялся после похода в Деревню Дождя, — пояснил Обито. Получить Риннеган оказалось действительно куда тяжелее, чем он предполагал. Конан дала ему хороший отпор. — Надеюсь, вы не успели всё испортить?       — Уж не знаю, кем надо быть, чтобы испортить что-либо здесь, — хмыкнул Кабуто. — Силы Альянса разбиты, разрознены и тают с каждым днём. Некоторые смогли сгруппироваться и отбить наши атаки, но стоит им это колоссальных потерь. Наша победа — лишь вопрос времени.       — Раз уж всё так прекрасно, почему вы ещё не схватили оставшихся Джинчуурики?       — Ты говоришь так, будто сам не знаешь, с кем мы имеем дело, — нахмурился Данзо. — Сын Четвёртого овладел чакрой Лиса и создал целую армию клонов. Он стал куда опаснее, чем когда-либо.       Обито фыркнул. Наруто… он старается изо всех сил ради победы. С одной стороны, это не может не восхищать, с другой — Обито воротит от этого. Он сам был таким, сам знает, каково это — слепо верить в навязанные идеалы. Рано или поздно мечты разобьются о суровую реальность. Джинчуурики Девятихвостого просто слишком тупой, чтобы сдаться.       — Ну, в ближайшее время он вряд ли доставит нам проблем, — ехидно хмыкнул Кабуто. — Я видел, как в одночасье пропали все его клоны. Видимо, даже его колоссальных запасов чакры не хватило на долгие сутки использования теневых клонов с чакрой Лиса.       — Это отличное время для удара, — отозвался Тоби. — Пока Наруто беззащитен, нам стоит собрать все силы и ударить по лагерю, где находятся Джинчуурики.       — Увы, вам придётся сделать это без меня, — сообщил Кабуто, поднимаясь на ноги. — Не только Наруто истощил свои запасы чакры. Управлять целой армией воскрешённых не так легко, как кажется со стороны. Мне удалось минимизировать траты чакры на Эдо Тенсей, но не убрать полностью. Мне нужно отдохнуть хотя бы ночь перед тем, как снова взяться за технику.       — То есть, помощи от твоих воскрешённых не будет?       — Я бы на них не рассчитывал. Если я не сконцентрирован на технике, контроль над воскрешёнными слабеет, и они вольны делать, что хотят. Я уже отозвал всех, кто сражался бы на стороне Альянса, но направить оставшихся в одну точку для захвата Джинчуурики не смогу.       — Чёрт с ними, — фыркнул Данзо. — Нам вполне хватит сил Зецу и моих агентов.       — Зецу говорил мне, что в том лагере ещё находится Джинчуурики Восьмихвостого. Не стоит недооценивать сложность атаки.       — Если ты выступишь с нами, об этом можно не беспокоиться. Я сам видел, на что способен Риннеган в бою.       — И всё же пользователь Риннегана проиграл тот бой, — отрезал Обито, — что стало серьёзным ударом по Акацуки. Я не могу так рисковать собой, ведь тогда весь наш план пойдёт насмарку.       Обито часто представлял себе момент войны, но никогда бы не подумал, что будет переживать за свою жизнь. За многие годы он получил урон лишь единожды — в бою с Минато-сенсеем. С тех пор Тоби считал себя непобедимым, пока не вступил в схватку с Конан. Он недооценил эту девчонку, считал самой слабой из Акацуки, а в итоге ему пришлось использовать Изанаги, чтобы пережить её атаку. Больше он не может рисковать своими глазами и самим собой, так что необходимо соблюдать осторожность.       — Ладно, тогда все вместе сидим здесь, — усмехнулся Кабуто. — Я бы с радостью поиграл с вами в маджонг, но после этих недель поддержки Эдо Тенсей мне нужно хоть немного выспаться. Здесь есть какое-то хоть немного подходящее для сна место?       — Не думал, что змеям полагаются кровати для сна, — хмыкнул Данзо.       — Очень смешно. К слову, Данзо, знаешь, кого сегодня видел один из моих воскрешённых? — На лице Якуши отразилась ядовитая улыбка. — Одного юношу, того самого, который в последнюю вашу встречу убил тебя два раза.       Данзо хорошо умеет скрывать эмоции, но Обито увидел, как сжала его рука трость.       — Саске? — спросил Обито. — Он вернулся? И как же он поживает?       — Живее всех живых. Он за секунду обезвредил Дейдару, поджёгши его Аматерасу и спася тем самым горстку шиноби. Возможно, он теперь по-настоящему превосходит Итачи.       Обито поджал губы. Стало быть, мальчишка всё же пересадил себе глаза брата и теперь владеет Вечным Мангекё. Но неужели Саске готов помогать Конохе после правды о брате? Обито думал, что эмоции возьмут над ним верх и он загорится целью отомстить. Что ж, Тоби недооценил его хладнокровие.       — Будь добр, пошли кого-то посерьёзнее Дейдары по его голову. Не недооценивай его, — потребовал Обито.       — Я сам решу, кого призвать для его поимки. Может, и наш козырь в рукаве достану, если вы понимаете, о чём я.       Обито с силой сжал кулаки. Он прекрасно понял намёк Кабуто.       — Да не волнуйся, — усмехнулся Якуши. — Скорее всего, призову другого Учиху. Я всё ещё хочу посмотреть на бой Саске с воскрешённым Итачи.       — Ладно, чёрт с вами. Просто схватите Джинчуурики, и тогда война будет окончена.       — Подожди, — окликнул его Данзо, когда Обито уже развернулся, чтобы уйти. — Пока не забыли, хотим показать тебе подарок.       Данзо отошёл в тёмный уголок пещеры и кивком указал следовать за ним. За стенкой, в небольшом углублении, стояла обклеенная защитными печатями железная клетка, в которой сидел красноволосый юноша.       — Воскрешённые почти убили его, но мои агенты спасли его, посчитав, что он будет ценным пленником. Я не прав?       Обито промычал, задумавшись. Он не рассчитывал на взятие пленных, но такая добыча обещала принести большую выгоду.       — Может, и прав. — Обито опустился на колено, заглядывая в злобные голубые глаза заключённого. — Не переживайте, мы Вас не обидим, господин Казекаге.