Узы: Друзья

      Отдыхать оказалось не так невыносимо, как Наруто предполагал. Всё его тело ныло от боли, тяжело было даже пошевелиться, не говоря о том, чтобы встать и пойти в бой. К тому же, боя никакого и не было. После того, как Наруто потерял сознание, налёты Зецу сошли на нет. Конечно, лагерь всё ещё в блокаде, но за ночь враг ни разу не предпринял очередную попытку штурма. Хотя это не значит, что шиноби могут спокойно отдыхать. Дрёма Узумаки всё время нарушалась вознёй снаружи. Все что-то да делают: лечат раненых, ставят оборонительные укрепления, роют могилы для павших…       Последняя неделя оказалась сущим адом для Наруто. Он часто слышал истории старших о войне, но его разум всё воспринимал слишком просто. «Война то, война сё, война плохо, войну нельзя допускать» — слышал он из уст Ируки-сенсея, потом Какаши-сенсея и Извращённого Отшельника. Он не придавал войне должного значения, всё время романтизируя себе эпические поля сражений, в которых можно доказать свою силу. Но теперь Узумаки понимает все ужасы, через которые прошли его учителя.       Сотни погибших каждый день, при чём смерть их ничуть не героическая. Многие гибнут от внезапного куная, прилетевшего в голову, или сдаются в руки смерти за секунду до прибытия подкрепления. А выжившие, тем временем, завидуют умершим, так как каждый день их существования наполнен болью и невероятным грузом ответственности. И при этом тебя гнетёт мысль о том, что тебе ещё повезло. Твой дом ещё цел, все близкие целы, сам ты жив-здоров. В какой-то момент Наруто даже стал стыдиться этого, хотя бесконечно радовался сохранности Сакуры, Карин, Какаши-сенсея и всех остальных. Однако, слыша чей-то плач снаружи палатки, он продолжал чувствовать вину.       А также в сердце закралась сильная тревога за друга.       В последний раз Наруто видел Саске с повязкой на глазах у двери его квартиры, когда они с Сакурой хотели… в общем, остаться вдвоём. Следующим утром он слишком рано покинул Коноху, от чего не успел ни с кем увидеться. Узумаки был в полной уверенности, что его друг будет участвовать в войне, сражаться в авангарде, пока он «выполняет миссию ранга S». Но вступив в битву, он нигде не нашёл друга.       Какаши-сенсей говорил, что ему дала сверхважную миссию бабуля Цунаде, но Наруто больше на такое не поведётся. Да и куда она могла его отослать? Саске ведь не Джинчуурики, ему прятаться не зачем. Да и как Саске вообще мог согласиться на такое? Может, с ним что-то случилось? Вдруг Кабуто его схватил? И вместо того, чтобы помочь другу, Наруто лежит и прохлаждается.       Ладно, не стоит себя накручивать. Саске — самый сильный шиноби из всех, кого Наруто знает. Даже если он и впрямь попал в беду, скоро выкарабкается, обязательно. Только поскорее бы…       Наруто почти уснул, даже не зная который час, когда полы его палатки тихо распахнулись и внутрь вошла Карин, очки которой никак не могли скрыть мешков под глазами. У неё был крайне обеспокоенный вид.       — Привет, — слабо улыбнулся он, поднявшись на локтях.       — Привет. Как ты себя чувствуешь?       — Да всё хорошо. Только спать хочется, но не получается, и тошнит слегка, в остальном всё в порядке, даттебаё. — Джинчуурики решил умолчать о боли в каждой клеточке его тела. Нечего Карин ещё за него беспокоиться. — Как сама? Выспалась?       — Какой там, — отмахнулась Карин, присев рядом с кузеном. — Я проспала от силы часа три.       — Ой-ой, чего так, даттебаё?       — Заменяла Сакуру. Мы с Какаши и Саем едва ли не силой заставили её пойти отдохнуть хотя бы эту ночь. Честное слово, она выглядела похуже некоторых раненых. И я понимаю почему: она весь день провела в лазарете, вымоталась физически и истратила море чакры — это видно даже без моих сенсорных способностей.       Наруто отвёл взгляд, почувствовав в сердце острый укол вины. Отчасти это он виноват в слабом состоянии подруги. Если бы он не довёл себя до такого истощения, Сакуре бы не пришлось переливать ему кусочек своей чакры. Опять из-за него страдают другие…       — Наруто, я вот что хотела сказать, — начала Карин, повысив уровень серьёзности в голосе. — Я чувствую твою слабость. Ты хоть понимаешь, чем чревато такое истощение нам? У нас, как у представителей клана Узумаки, колоссальные объёмы чакры, но, если мы их истратим, это может плохо кончиться.       — Да, да, я знаю это, даттебаё, — вздохнул он, отведя взгляд.       — Знаешь, но не понимаешь. Ты запросто мог умереть даже без вмешательства Девятихвостого. А ты не можешь себе позволить вот так просто умирать.       — Ах, я понимаю, — тяжело вздохнул Наруто. — Я знаю, что от меня зависит судьба Альянса. Обещаю больше так собой не рисковать, даттебаё.       — Да при чём тут Альянс? — вскинулась Карин. — Я говорю о нашем клане, Наруто!       — Что? — искренне не понял Джинчуурики, уставившись на кузину.       — Мы с тобой — последние представители клана Узумаки. — Голос Карин звучал твёрдо, как никогда. — От нас зависит выживание одного из самых великих и древних кланов шиноби. Если мы умрём, не оставив после себя потомство, это станет исторической трагедией.       — Ого, не думал, что это для тебя так важно.       — Важнее, чем ты думаешь, — с какой-то грустью произнесла Карин.       Наруто снова вздохнул.       — Ладно, ты дала мне ещё одну причину, чтобы не умирать. Впрочем, я всё равно этого пока не планировал… — Джинчуурики натянул на лицо улыбку, решив умолчать и о мыслях суицида, настигших его во время разговора с Девяти… Курамой.       — Не просто не умирать, Наруто, — не убавляя суровости в тоне, продолжила девушка. — Мы обязаны обеспечить нашему клану дальнейшее существование и дать хорошее потомство.       Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока Джинчуурики пытался осознать смысл её слов.       — Эм, чего? — спросил он напрямую.       — Мы должны как можно быстрее родить детей, — на полном серьёзе произнесла девушка.       Наруто аж отшатнулся, настолько его поразили слова родственницы.       — Что-что, даттебаё?! Фу, да как ты вообще можешь такое предлагать, мы же брат и сестра!       — Начнём с того, что мы кузены, а подобные половые связи в великих кланах не считаются постыдными и иногда даже поощряются для чистоты крови. Но в любом случае, я имела ввиду мы должны родить детей отдельно друг от друга, дурак. — Карин слегка насупила брови. — Мне не меньше, чем тебе противна мысль об этом. Мы оба должны найти партнёров.       — Эм, Карин, я понимаю твоё желание спасти наш клан от вымирания, — снисходительным тоном начал Наруто, — но тебе не кажется, что это всё малость не вовремя? У нас тут война в самом разгаре, Мадара в любой момент может явиться за мной и Киллером Би и погрузить весь мир в бесконечное Гендзюцу, а ты предлагаешь прямо сейчас начать делать детей, даттебаё.       — А когда этим заняться? — вскинулась девушка. — Война ещё неизвестно сколько продлится, она может затянуться на несколько лет. Мы оба можем умереть до окончания войны, а вместе с нами вымрет и весь клан Узумаки. Я же многого не прошу — просто найди какую-то симпатичную девушку и займись с ней…       — Карин, да ты себя слышишь вообще?! — не выдержал Джинчуурики. Каждая новая фраза кузины сводила его с ума всё сильнее. — У меня же никогда не было… ну, ты поняла… А ты ещё хочешь, чтобы я заставил кого-то забеременеть от меня, даттебаё!       — Я собираюсь заняться тем же. Не волнуйся, для нас это не составит труда. — Карин лукаво улыбнулась, но Наруто стало только ещё больше не по себе.       — Нет, ну я не могу просто так взять и воспользоваться кем-то, — вздохнул Узумаки. — Я хочу найти любимую девушку, которая не только родит мне детей, но и с которой можно будет встретить старость, даттебаё.       — Ох, ладно, — закатила глаза Карин. — И какую же славную куноичи ты желаешь видеть в роли матери своего ребёнка?       Наруто такой вопрос смутил. Да вообще весь разговор с Карин его жутко смущает. Как она может говорить о сексе со случайными людьми с последующей беременностью, ещё и в такое время? Для Наруто это казалось дикостью. Он точно не собирается в ближайшее время кого-то «оплодотворять». А вот отношения завести вполне можно. Во-первых, тогда Карин перестанет пилить ему мозг по этому поводу, во-вторых, уже давно пора. Ему вот-вот исполнится семнадцать, многие его друзья уже встречаются и лишаются девственности, а он может похвастаться только подглядыванием за женщинами на горячих источниках на пару с Извращённым Отшельником. А про его первый и пока единственный поцелуй вообще лучше не вспоминать…       Пока Наруто всё равно не может принимать участия в боях, можно наконец-то заняться личной жизнью. Только вот вопрос — кто станет его целью?       — Даже не знаю, — пожал он плечами после длительных раздумий. — Не уверен, что я кого-то привлекаю в этом плане.       — Ты серьёзно? — Карин обессиленно опустила плечи. — Ты же спаситель Конохи, герой войны. Тебе ещё придётся отбиваться от девчонок.       — Я понимаю, но я не это имею ввиду. Те же девчонки тыкали в меня пальцем и высмеивали в детстве. Их просто привлекает мой статус, а не характер или внешность, даттебаё.       — Ого, я даже не ожидала от тебя такой рассудительности, — удивлённо, но в то же время с примесью уважения проговорила кузина. — Ладно, дай-ка подумать… А как насчёт Хинаты? Красивая, не болтливая, из престижного клана, — всерьёз предложила Карин таким тоном, будто они обсуждают покупку мебели. — К тому же, она, кажется, сама признавалась тебе в любви.       Наруто долго пытался игнорировать этот факт. Рано или поздно всё равно пришлось бы с этим разобраться. Хината сказала, что любит его, но Наруто едва ли может ответить ей взаимностью. Он никогда не думал о ней в подобном ключе. Если так посмотреть, он вообще о ней ничего не знает. Они почти не общались, так как Хината всё время краснела при его виде и куда-то убегала — теперь Наруто понимает почему. Всё, что Узумаки может о ней сказать — она не отступает перед лицом опасности, какой бы она ни была. Это вызывает к ней уважение, но чтобы прям любовь или хоть какие-то чувства?..       Хотя откуда Наруто знать о любви. Он сам всю свою жизнь был влюблён в одну девушку, которая предпочла другого. Наруто желает Сакуре и Саске только лучшего, и всё же в глубине души его грызла зависть и маленькая надежда на то, что они-таки не сойдутся и всё такое. Такие мысли Узумаки пытался сразу гнать. Грош цена такому другу, который ждёт расставания друзей.       И всё же Сакура останется для него лучшей девушкой. Даже если ему не суждено встречаться с ней, Наруто хочет найти девушку, максимально похожую на неё. А Хината является, наверное, полной противоположностью Сакуре.       — Прости, Карин, но я даже не знаю, — только и выдавил из себя Джинчуурики после длительных раздумий.       — Как знаешь, — на удивление спокойно отреагировала Карин. — Впрочем, может, Хината и не вариант. У неё сильные гены клана Хьюга, то есть ваши дети будут Узумаки только на половину, а то и на четверть. А мне бы хотелось, чтобы алые волосы тётушки Кушины хоть кому-то передались.       Наруто слабо улыбнулся, вспомнив образ мамы. Она бы обрадовалась, если бы её внуки имели такие же красивые волосы.       — Слушай, — в голосе Карин отчётливо слышалась гениальная идея, — а как насчёт той девушки, которую мы нашли? Конан, кажется?       — Ах да, кстати, как она, даттебаё? — вспомнил Узумаки.       — Ну, когда мы нашли её, она была серьёзно ранена. Её будто проткнули арматурой, да и чакры она много истратила. Кто-то, скорее всего, торговцы, которым принадлежала та телега, перевязали её, но этого явно недостаточно. Я обеззаразила рану и поменяла повязку, но полную медицинскую помощь ей оказали в лазарете. Сейчас она спит.       — Хорошо. — У Наруто аж от сердца отлегло. Он не видел Конан с того момента, как она забрала тела Нагато и Яхико и исчезла, так что сильно удивился, увидев её здесь. Особенно в таком состоянии.       — А откуда ты её знаешь? — Карин с интересом склонила голову набок.       — Ой, длинная история… — Наруто отвёл глаза и заскрипел зубами. — Как бы это поделикатнее сказать… Ну, она была членом Акацуки и напарницей Пейна… Только не делай поспешных выводов! Она, как и Нагато, просто запуталась. На самом деле, она очень добрая. Прошу, дай ей шанс, даттебаё!       — Я… ладно, — вздохнула Карин. — Если ты за неё ручаешься, то я не имею ничего против неё. К тому же, она выглядит тоже очень симпатичной.       Наруто скривил губу, уставившись на сестру, пока до него наконец не дошёл смысл её слов.       — Эй, ты что, предлагаешь Конан в качестве моей девушки?!       — Я просто хочу, чтобы ты поскорее определился с выбором будущей миссис Узумаки, и мне плевать, кем она будет — хоть из Акацуки, хоть представительницей великого клана. — Карин поднялась на ноги и направилась к выходу. — Я пойду ещё вздремну, пока есть возможность, а ты хорошенько подумай.       Не дожидаясь реакции со стороны кузена, Карин покинула палатку и оставила его в одиночестве.       Вот тебе и раз. Вчера единственной заботой Наруто являлось прекращение войны, а теперь двоюродная сестра просит его родить ребёнка. Мир сошёл с ума, не иначе.       — И кого же мне выбрать, чтобы Карин от меня отстала? — вслух рассуждал Узумаки, заложив руки за голову. — Хината? Я ведь толком ничего о ней не знаю. Конан? Тем более. Только Сакура-чан действительно близка мне, но… Эх.       — Вот бы у всех моих реинкарнаций это было главной проблемой.       Наруто удивлённо вскинул голову и увидел усмехающегося мужчину в белой мантии, который стоял, скрестив руки на груди и опёршись спиной о каркас палатки.       — Ашура?! — вскинулся Наруто. — Что ты тут делаешь, даттебаё?       — Ну, я увидел, что у тебя проблемы, и решил помочь. — Ашура приблизился к Узумаки и сел напротив него. — Я, знаешь ли, при жизни был крайне популярным у девушек, так что могу помочь тебе советом.       — Я, конечно, благодарен тебе, но разве ты не говорил, что не должен вмешиваться в мою судьбу или как-то так?..       — Ну, как сказать… В общем, покинув твоё сознание, я внезапно покинул и твоё тело, — замявшись, признался Ашура. — Видимо, после того как я отделил свою чакру от твоей, чтобы помочь тебе, вернуть её на место так просто нельзя.       — Погоди, хочешь сказать, ты воскрес, даттебаё?!       — Не сказал бы. Я всё ещё привязан к тебе, меня никто не видит и не слышит, а сам я не могу ни до чего дотронуться. Зато могу с тобой разговаривать. — Ашура с улыбкой пожал плечами.       — Такое себе удовольствие, — прозвучал усталый голос в голове Джинчуурики.       — О, Курама, так ты тоже здесь, даттебаё?       — Я всегда был здесь, кретин.       — В общем, давай так, — продолжил Ооцуцуки. — Выбери себе девушку, которая тебе нравится, и я буду помогать тебе с ней общаться. Под нашим совместным обаянием ни одна особа не устоит.       — Это же замечательно! Спасибо тебе, даттебаё! — искренне обрадовался Узумаки. Подумать только, ему будет помогать сам сын Мудреца Шести Путей. Ещё и в таких вещах. — Слушай, а не можешь заодно помочь мне определиться с выбором? — натянув виноватую улыбку попросил он.       — Прости, Наруто, но здесь ты должен следовать только зову собственного сердца, а не чужим советам, и…       — Но ты же моя прошлая жизнь, даттебаё! У нас, получается, должны быть одинаковые вкусы касательно девушек, разве нет?       Ашура открыл рот, чтобы ответить, но задумался и закрыл его.       — Ну, вообще-то, это не совсем так работает, но…       — Просто скажи, кого бы ты выбрал на моём месте, а я уже подумаю!       Наруто сложил руки в молебном жесте и тысячу раз повторил «пожалуйста». Надолго Ашуру не хватило.       — Ладно, ладно! — вскинул он руки. — Только лежи, тебе нельзя вставать. Ну, будь я тобой, я бы, наверное, выбрал Хинату. Она такая тихая, спокойная, уравновешенная. Прекрасное дополнение для тебя — громкого, энергичного и непредсказуемого, — усмехнулся он.       Наруто кивнул и задумался. Такое чувство, словно абсолютно каждый в этом лагере желает видеть его вместе с Хинатой. Он ещё не уверен в своих чувствах к ней, но, раз Ашура так говорит…       — Эй, постой, а откуда ты так знаешь о Хинате, даттебаё? — опомнился он. — Я же о ней ещё ничего не рассказал.       — Я был частью тебя и видел всю твою жизнь твоими же глазами, потому знаю всё, что и ты, — спокойно проговорил Ашура.       — Оу, — смутился Наруто. — Хочешь сказать, прям всё-всё?       — Всё-всё.       Узумаки спрятал взгляд. До чего же стыдно от того, что за ним всё это время кто-то наблюдал. Чёрт, это ж и Курама, получается, видел всё, что он делал… Так, главное, не акцентировать на этом внимание.       — Значит… Хината, даттебаё? — перевёл он тему.       — Как я и сказал, это должен быть твой выбор. Ты пока поспи и продолжи восстанавливать чакру, а после обсудим план действий.       Наруто моргнул, и Ашура исчез. Как будто его здесь и не было.       С каждым днём Наруто всё меньше узнаёт свою жизнь. Подумать только, года три назад он думал о том, как бы сдать экзамен, а сейчас его прошлая жизнь учит его соблазнять девушек, пока вокруг бушует война за Хвостатых Зверей. Даже хочется вернуться в те более понятные времена.       Так или иначе, теперь Узумаки есть чем заняться. Пока его чакра восстанавливается, он попробует выполнить просьбу Карин и разобраться с личной жизнью. Но как только он снова сможет сражаться, сразу же возьмётся за первостепенную задачу — одолеть Мадару и остановить войну.       Утро выдалось сегодня весьма приятным. Темари уже и забыла, когда в последний раз просыпалась не от пронизывающего холода или тревожного шороха, а от тёплых солнечных лучей, прорывающихся через тонкую ткань просторной палатки. Ей даже кошмары почти не снились этой ночью. Единственным недостатком сна в закрытом пространстве оказалась концентрация неприятного запаха. Под утро вонь от пропотевшей формы куноичи стала такой невыносимой, что, проснувшись, она практически выбежала наружу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. И как остальные общались с ней последние пару дней?       Нет, это терпеть уже невозможно. Темари просто необходимо помыться и надеть новую форму, а старую выбросить и, желательно, сжечь.       Захватив новый комплект одежды, которые она нашла как раз перед сном, и рюкзак из палатки, Темари бодрым шагом направилась к пруду, параллельно наслаждаясь утренней прохладой и мелодичным чириканьем птиц. Судя по всему, она проснулась первой, так как по пути не встретила ни души.       Выйдя за пределы стен и пройдя пару минут по протоптанной дорожке, Темари оказалась у большого пруда, в который втекал ручеёк. Вода, конечно, не такая чистая, как на знаменитых горячих источниках Конохи, но, чтобы смыть грязь и пот, сойдёт.       Аккуратно сложив чистую одежду на большой камень, Темари стала скидывать с себя вонючую форму. Даже несмотря на прохладный воздух, ей было чертовски приятно наконец открыть поры и позволить коже дышать. Не менее приятно оказалось распустить волосы, развязав все четыре хвостика, чего она уже давно не делала даже перед сном.       Достав из рюкзака маленький кусочек мыла, Темари окунула пальчик в воду и тут же вынула его, едва сдержав вскрик. Вода просто ледяная. Так можно и простудиться, особенно учитывая холодный ветерок. Но да чёрт с ним, Темари лучше отморозит себе пальцы, чем ещё хоть один день походит грязной.       Сделав глубокий вдох и выдох, куноичи вбежала в воду, тихо матерясь и сдерживая визг. Она, уроженка пустыни, не была готова к таким низким температурам. Войдя в пруд достаточно глубоко, она ещё несколько минут растирала плечи и пыталась выровнять дыхание, чтобы поскорее согреться. Привыкнув к низкой температуре, Темари принялась стирать с себя грязь.       Темари очень быстро расслабилась и начала получать удовольствие. Прохладная водичка обволакивала её, очищала. Куноичи даже смогла на какое-то время забыть о войне, о тревоге за Гаару и ответственности за свой отряд. Можно было насладиться тихим одиночеством перед новым тяжёлым днём. Не думая ни о чём, не переживая ни за кого, а просто уделив время своим потребностям.       Однако недолго длилось её рандеву с самой собой. Краем уха она расслышала шаги. Кто-то очень тихо и весьма быстро перепрыгивал с ветки на ветку со стороны лагеря прямо сюда. Темари поглубже погрузилась в воду, чтобы незваный гость не разглядел лишнего.       Спустя пару секунд на берегу появился Саске. Он как-то даже чересчур бесшумно спрыгнул с ветки какого-то дерева.       Встретившись взглядом с капитаном, Учиха никак не отреагировал. На его лице не дрогнул и мускул, а в глазах продолжало царить абсолютное безразличие, при чём даже большее, чем раньше.       Эта, как выразился Омои, кислая рожа уже действовала Темари на нервы. Лицо Саске чудесно передавало окружающим его мрачное настроение. В глубине души куноичи даже хотелось посмотреть, как провокации Омои и подколы Куроцучи выведут его из себя, и он хоть на секунду покажет эмоции, которые так старательно скрывает.       Во время боя Темари убедилась в том, что Саске не изменился, а лишь закрылся в себе. Издалека, краем глаза, но она заметила на его лице ухмылку. Такую же, какой он награждал своих врагов во времена экзамена на чуунина. Это значит, эмоции ещё не чужды ему. Где-то там, за этой каменной маской, всё ещё скрывается тот нахальный красавчик, при виде которого конохские девчонки падали в обморок. Но от кого же он прячется? Что стало причиной его столь отстранённого поведения?       Саске закрылся в себе, отгородился ото всех точно так же, как и Гаара в своё время. Её младшему брату повезло, что он встретил людей, поддержавших его и помогших ему открыться. Возможно, сейчас Учиха нуждается в такой же помощи.       Темари натянула на лицо привычную кривую усмешку и лукавый взгляд.       — Доброе утро, красавчик.       — Доброе, — сухо ответил Учиха. — Я хочу умыться.       Темари скрыла недовольство от того, что он даже не назвал её капитаном, и сделала улыбку ещё ярче.       — Ну, хорошо, тогда иди сюда.       Куноичи старалась звучать как можно более кокетливо. Возбуждение и смущение — два самых легко вызываемых чувства, а Темари хорошо их вызывает. Она красива и умеет соблазнять мужчин, чего греха таить. Нет сомнений, что даже такая глыба, как Учиха, не выдержит столь откровенного флирта и, как минимум, покроется румянцем. Стоит лишь раз сломать броню, и тогда Саске перестанет за ней прятаться.       И всё же пока что он держался молодцом. В его чёрных глазах всё так же царил лёд, спина держалась прямо, в то время как рука мирно лежала на рукояти меча. Чёрт, а он хорош. Ещё и эта форма прекрасно подчёркивала его стройную фигуру. Темари начинала понимать, почему в Конохе он такой популярный…       Так, стоп. Темари хотела пофлиртовать с Учихой, чтобы просто посмотреть на его реакцию, а не чтобы затащить в постель. Надо бы постараться самой не клюнуть на свою же наживку. К тому же, у неё есть другой парень на примете.       — Лучше подожду, пока ты закончишь. — Саске отвернулся и ровной походкой зашагал обратно в лагерь.       — Я спешить не собираюсь, ждать придётся долго, — не сбавляя лукавства, настаивала Темари, но Учиха даже не обернулся. Хм, а если она выйдет из воды и предстанет перед ним в чём мать родила, это разобьёт его броню? Не хотелось ей использовать тяжёлую артиллерию, но и отступать тоже.       Вдруг Темари стало не до шуток. Со стороны донёсся громкий шорох листьев, будто кто-то прорывался сквозь заросли. Ещё один желающий искупаться? Не похоже. Больше звучало так, словно кто-то от чего-то убегал.       На секунду среди деревьев показалась фигура, но она была слишком далеко, чтобы разглядеть её. Тем не менее, Саске, едва завидев её, сразу рванул к ней, Темари едва успела заметить удивление в его глазах.       — Стой! — крикнула она, но Учиха уже исчез из виду.       Темари, рыча и чертыхаясь, быстро выбралась из воды и стала быстро натягивать на себя одежду. У неё было крайне плохое предчувствие. Кого мог увидеть Саске, чтобы так сорваться с места? Темари вообще не разглядела ничего с такого расстояния. Ей только показалось, что среди деревьев маячила розовая макушка.       Саске помчался вперёд, не обращая внимание ни на выкрики Темари, ни на заросли на пути. Сейчас он впервые не может контролировать эмоции.       Он видел её. Это без сомнений она — его любимая Сакура. Саске узнает её розовые волосы из тысячи. Он не может ошибаться. Но от кого же она бежит? Её кто-то ранил? Если так, то обидчик будет молить о пощаде.       С утра у него паршивое настроение. После упоминания Дейдарой Итачи он так и не смог заснуть, даже тёплая палатка в этом не помогала. Саске ворочался в спальном мешке, тщетно пытаясь отогнать мрачные воспоминания. С новой силой разгорелось желание отомстить Конохе за страдания брата, но Учихе удалось его потушить, вспомнив о своей обиде. Итачи сам избрал свой путь и направил по нему невинного Саске, которого впоследствии едва не поглотила ненависть. Однако чем дольше Саске об этом задумывался, тем только больше злился. Причём не на Итачи и даже не на Коноху — на самого себя.       Но теперь что злость, что ненависть куда-то улетучились. Теперь голову Саске занимали мысли лишь о розоволосой куноичи, которая всё же умудрилась скрыться от него. Но ненадолго — не прошло и пары минут, как он столкнулся с ней лицом к лицу.       — Сакура, — вымолвил он, не веря своему счастью.       На испачканном грязью и засохшей кровью лице запыхавшейся Харуно застыл ледяной ужас. Словно перед ней убили всех её родных и близких, а сама она едва спаслась бегством. Саске хорошо знаком такой взгляд. Его сердце обливалось кровью от того, что её любимая пережила то же, что и он, и всё же он испытывал только радость при виде её.       Саске протянул к ней руку и сделал шаг вперёд, но она отшатнулась.       — Нет! — пронзительно закричала она, достав из сумки кунай. — Нет, не подходи! Скажи, кто ты, или я нападу!       Учиха застыл на месте. Неужели она его не узнала?       — Сакура, это же я, Саске. — Учиха предпринял новую попытку приблизиться, но куноичи направила на него кунай.       — Если это так, докажи это!       Саске действительно почувствовал укол обиды от того, что любимая его не узнала. Но ладно. Он не знает, что с ней произошло. Возможно, Зецу пытались обмануть её с помощью его образа, от чего она перестала доверять окружающим. Не ему судить её за недоверие к другим.       Учиха выпрямился и призвал Сусаноо, дав Сакуре время, чтобы проанализировать ситуацию. Вскоре она опустила кунай, с её лица снялся оскал.       — Саске… — дрожащим голосом произнесла она. — Это правда ты?..       — Это я, Сакура, — с улыбкой подтвердил он, убрав Сусаноо.       Харуно сделала несколько маленьких шажков в его сторону, но, вскрикнув, резко отшатнулась, когда в дерево, всего в паре сантиметров от её лица, врезалась пара сюрикенов.       — Стой! — крикнула прибежавшая Темари, которую Учиха наградил безжалостным взглядом.       — Ты что творишь?! — яростно прорычал он, стиснув рукоять Кусанаги. — Ты могла её убить!       — Это ты что творишь?! — в тон ему спросила капитан, приготовив к броску ещё пару сюрикенов. — У тебя мозги совсем расплавились после драки с Пакурой? Ты ведь даже не проверил её, вдруг это Зецу!       — Думаешь, я перепутал бы Сакуру с Зецу? — фыркнул он, хотя мысленно упрекнул себя за то, что поддался эмоциям. Но нет, он чувствовал её чакру, видел её яркие изумрудные глаза, следил за каждым её движением. Он ведь не может ошибаться…       — Осторожность не повредит, — бросила Темари, не сводя глаз с напуганной Сакуры. — Ты! Три года назад, первый этап экзамена на чуунина. Какая была суть десятого вопроса?       Саске вопросительно глянул на куноичи Песка. Он прекрасно помнил этот страшный вопрос, а вернее, его отсутствие. Ибики Морино просто проверял генинов на смелость и готовность идти до конца. Не все сдали этот этап, но те, кто сдал, наверняка, до конца жизни будут вспоминать тот день.       Но Сакура не спешила отвечать.       — Это не может подождать?! — возмутилась она. — Быстрее, там Наруто ранен, ему нужна помощь!       — Наруто? — Саске сделал шаг вперёд, но рука Темари встала у него на пути.       — Мы поможем ему, как только ты ответишь на вопрос. В твоих же интересах сделать это как можно быстрее.       Саске хотелось грубо оттолкнуть Темари за то, что она не даёт ему помочь девушке и лучшему другу, но рациональная часть мозга призывала довериться ей.       — Я не помню! Я забыла!       — Врёшь. — Темари приготовила сюрикены к броску, но Саске удержал её за руку.       — Постой. Дай я проверю.       Учиха вышел вперёд без сопротивления со стороны Темари, которая обошла Харуно со стороны, дабы та не попыталась сбежать. Саске не нравилось то, что он собирается сделать, особенно если перед ним настоящая Сакура, но так надо. Если это настоящая Харуно и Наруто действительно нужна помощь, то у Саске нет времени убеждать Темари. Если же нет…       Активировав Шаринган, он посмотрел прямо в напуганные изумрудные глаза.       — Скажи правду, — повелел он, после чего тело Харуно оцепенело. Она находилась полностью под его контролем. Гендзюцу не должно ей навредить, если она не будет сопротивляться. — Кто ты?       — Я… Я… — С каждым звуком голос куноичи всё меньше походил на себя — звучал более хрипло, грубо. Вскоре её кожа и одежда начала белеть, волосы исчезали на глазах, а прекрасное лицо и тело деформировались в уродливую форму, в которой Саске узнал Зецу.       Его провели. Он перепутал свою любимую с этой тварью. Зецу обманул его, усыпил его бдительность. Ещё бы немного, и Учиха обнял бы «свою любимую» и открылся бы для удара. Такой позор выводил его из себя.       — Я знала! — воскликнула Темари, замахнувшись, но Саске жестом приказал ей остановиться. Он каменным взглядом смотрел в жёлтые глаза Зецу, которые излучали уже настоящий страх.       — Ты пытался обмануть меня, притворившись близким мне человеком, — медленно проговорил Учиха. — Сгори.       Зецу вспыхнул и закричал во всё горло. Чёрное пламя быстро жгло его бледную кожу, и в какой-то момент он затих. Саске захотелось выучить Эдо Тенсей, чтобы воскресить этого подонка и снова убить, и снова, и снова. За то, что посмел притворяться Сакурой. За то, что заставил Саске сорваться.       Учиха потушил пламя и молча ушёл, сам не зная куда.       — Надо было его допросить, — произнесла Темари подавленным голосом.       — Меня не интересует информация из его гнилых уст, — бросил Саске. Он на мгновенье остановился, обернувшись через плечо. — Темари, спасибо тебе.       Даже не смотря на куноичи Песка, он почувствовал мягкую бесхитростную улыбку на её лице.       — Не за что, Саске.