***
Ночь медленно обволакивала город, на улице редко можно было встретить кого-либо. Легкий ветер пробирался под одежду, качал деревья. Старые ступени надрывно скрипели, Конор держал Саймона за руку, практически тащил его на себе, пока они поднимались к заброшенной церкви. — А я говорил, что надо перебраться куда-нибудь поближе, — парень тяжело дышал, стоя у входа в здание. — Просто кому-то надо больше спортом заниматься и меньше вредной еды есть, — они заходят внутрь и включают свет. В оборудованных для занятий музыкой комнатах царит полный бардак: всюду раскиданы нотные листы, огрызки от яблок и прочий хлам. — Давно мы тут уборку не делали, — Саймон скребет ногтями плечо и подбирает с пола несколько листов. — На следующие выходные надо будет Мону позвать, чтобы тоже помогла. Не мне же одному тут порядки наводить, — Конор обводит взглядом помещение. — И мне тоже надо будет убираться? — Да, и тебе в том числе. — Ну нет, ты же знаешь, как я ненавижу уборку, — Уинзер падает на диван и театрально изображает обморок. — Конечно знаю, я в твоей комнате когда в первый раз оказался, такой шок испытал, — Конор нависает над Саймоном, который продолжает мотать головой из стороны в сторону, отнекиваясь от уборки. — Ладно тебе, не так уж все и плохо. Давай лучше музыкой займемся, — парень притягивает гитариста к себе, тот размещает свою голову у него на груди. — Это мы так музыкой занимаемся? — спросил Конор, когда губы Саймона коснулись его шеи. — Давай для начала запишем мелодию, — с пола достается листок и они начинают записывать ноты, сопровождая все это быстрыми поцелуями. — Здесь размер нужно сменить, думаю три четверти подойдет, — Конор слегка настукивает ритм на гитаре. — Да, согласен. Дальше у нас пойдут две половинные соль и после нее фа. После долгих раздумий, зачеркиваний и переписываний, мелодия наконец оказалась на листе. За окном совсем стемнело, Саймон сгрыз карандаш, а Конор засыпал, боясь выронить гитару из рук. Время близилось к часу ночи, а перед ними все еще стояла задача наложить на песню стихи. — Так, я думаю на сегодня мы закончили, — произнес Саймон, буквально отбирая из рук парня гитару. — Еще есть время, давай подумаем. Как тебе строчка «в объятья звезд глядели вместе»? — Конор зевает и трет глаза. — Отлично звучит, но надо спать. Утром работа быстрее пойдет, так что ложись, — Уинзер укладывает гитариста на узкий диван и ложится рядом, обнимая его. Конор, как и ожидалось, быстро заснул, так что парень слушал мерное дыхание возлюбленного и смотрел в окно. Ночное небо было усыпано звездами, совсем как в строчке стиха, что предложил Конор. Луна, большая и яркая, освещала улицу лучше всякого фонаря. Красивое зрелище и не менее красивый гитарист рядом навеяли вдохновение, Саймон приподнялся на локтях и начал прокручивать в голове возможные строчки в песне. Сон был окончательно прогнан, теперь мозг лихорадочно соображал. — Объяты звезд туманной сенью, — пробормотал Уинзер, понимая, что нашел нужный вариант. — Под сводом храма в пустоте. Жутко довольный собой, парень прижал бормочащего во сне Конора еще ближе и вернулся к продумыванию продолжения. Он лежал так долго, что затекли все мышцы и в итоге уснул, так и не записав ни одной строчки на бумагу.***
— Объяты звезд туманной сенью, под сводом храма в пустоте, — Саймон напевал шепотом на ухо Конору, обжигая его кожу горячим дыханием. —Укрывшись только лунной тенью, с тобой уснули в темноте. — Вот так и знал, что нельзя было спать. Ты без меня наверное всю песню придумал, — юноша жмурится от светящего в окно дневного солнца. — Да ничего я не придумал. Больше этих строчек ничего не выходит, — Уинзер пожал плечами, скрывая тот факт, что оставшиеся строчки он просто забыл. — Есть у нас что-нибудь на завтрак? Следующие полчаса проходят в поисках завтрака, что кажется невыполнимой задачей. Когда ребята уже хотели разделить последнее яблоко напополам, в дверях оказывается Мона, заботливо захватившая сэндвичи и чай в большом термосе. — Мона, ты моя героиня! — воскликнул Саймон, забирая из рук девушки еду. — А тебе лишь бы поесть. Твои любимые взяла, — Мона падает на диван по соседству с Конором. — Я заходила к тебе домой, мама сказала, что вы репетируете. Решили от родителей сюда съехать? — Вчера вечером неожиданно нагрянуло вдохновение. Пока идут выходные, мы решили использовать эту возможность, — гитарист пожимает плечами. — Да и вдвоем время провести можно, — Уинзер улыбнулся, расправляясь с завтраком. Он приблизился к возлюбленному и взъерошил его волосы. — Покажите хоть, что вы тут насочиняли. Или я буду думать, что вы занимались тут чем-то другим, а не музыкой, — девушка хитро улыбается, и Конор берется за гитару. Он наигрывает мелодию пока Саймон не может дожевать сэндвич. — Объяты звезд туманной сенью, под сводом храма в пустоте. Парень начинает песню, не сводя глаз с Конора. Голос немного хрипит с утра, а в голове вспоминаются волшебные картины вчерашнего вечера и ночи. Звезды, луна и большое окно заброшенной церкви. Казалось бы, ничего особенного, но каждый момент проведенный рядом с возлюбленным Саймон пытался запомнить навсегда. — Укрывшись только лунной тенью, с тобой уснули в темноте. Эти две строчки выходят уже лучше и Уинзер вспоминает спящего Конора, его черты лица, едва различимые в темноте комнаты. Заглядывается на возлюбленного в дневном свете, тот награждает Саймона теплым ответным взглядом. — Дальше мы пока еще не придумали. — Мальчики, это так мило, вы определенно должны дописать эту песню, — девушка встает с дивана и подходит к барабанной установке. — Но я требую, чтобы там была моя партия для ударных! Мона вырывает листки с нотами из рук Саймона и убегает в другой конец комнаты, громко смеясь. Парень пытается ее догнать и вернуть ноты, убеждая девушку, что в данной песне ударные будут ни к чему. — Мона, какие ударные? Это же лирика, а не рок! — Уинзер не может угнаться за девушкой и в итоге останавливается в середине комнаты. — Сжигая в пепел, что мы можем, — Конор вдруг начал наигрывать мелодию, прерывая перепалку друзей. — Сказать, когда нет слов любви? — Красиво, нужно будет это вставить, — Саймон тут же забывает обо всем и завороженно глядит на возлюбленного. — Только перед этими пары строчек не хватает, — парень берет карандаш и начинает записывать слова. — Пусть бархат мрака будет ложем, — сходу придумывает Саймон, видимо, вспоминая то, что придумывал вчера ночью. — Пусть сон звезды в груди горит. Они записывают все на листок и слегка меняют ритм, чтобы все звучало красиво и лаконично. Мона тоже включается в работу, придумывает синонимы для слов и ищет рифмы. Время тем временем близится к вечеру, солнце клонится к закату и Саймону с Конором необходимо хотя бы на пять минут показаться дома, чтобы родители не начали бить тревогу о пропавших детях. — Завтра после школы додумаем первый куплет, — бормотал Уинзер, не желая отпускать возлюбленного из своих объятий и оказываться без него в своем холодном и неуютном доме. — Приди, прими, прижмись скорее, — словно прочитав его мысли, шепчет Конор. — Спаси меня от пустоты. — Я люблю тебя, — выдает Саймон, еще крепче прижимая юношу к себе. Он целует его, пуская по телу табун мурашек, кажется даже волосы начинают шевелиться на затылке, от того, сколько чувств было скрыто в этом поцелуе. — И я тебя, — тихо отвечает Конор, разрывая поцелуй, когда становится нечем дышать — А я люблю вас, ребята! — Мона налетает на парней, чуть ли не сбивая их с ног. Они смеются и наконец покидают заброшенную церковь с почти готовой новой песней.