Dein Leid, Mein Elend

Дилан и Эрик устало сидели рядом с друг другом, прислонившись к одному из десятков книжных шкафов. После поисков оставшихся учеников и неудачной попытки взорвать несколько бомб, которые были заложены в школьной столовой, они приняли решение вернуться в библиотеку. Теперь она была совершенно пустой, не считая тел убитых которые все еще лежали на полу. Дилан безмятежно смотрел на лужу крови на паркете перед ними. –Который час? –Без понятия, – ответил Эрик, переводя взгляд на стену. – Ты сбил гребаные часы когда стрелял. –Но у тебя же есть часы с собой. –Да и хер с ними. Больше ничего ее имеет значения. Мы сделали то что собирались. Кого волнует, который сейчас час? Дилан ответил не сразу, он откинул голову назад и уставился в потолок. Полиция снаружи наконец бросила попытки стрелять в них через окна, возможно, они уже направляются в библиотеку. Вокруг царила мертвая тишина, нарушаемая только треском мигающих флуоресцентных ламп и тихим дыханием двух парней. –Ты доволен? Эрик напрягся, но никто кроме Дилана не заметил бы этого. –А ты как думаешь? Я убивал людей, было весело. –Я понимаю, если ты разочарован... Я имею ввиду мы убили не так много как планировали, не говоря уже о бомбах которые не взорвались, и...– Эрик перебил его. –Просто замолчи уже. Мне насрать на бомбы, насрать на то кого мы убили, и мне насрать на то что ты несешь. Перестань ныть, хоть раз. Его слова были резкими, но он говорил их таким тоном, будто имел ввиду совсем другое от того что он сказал. Дилан точно знал это. Правда была в том, что Эрика явно заботили бомбы, количество убийств, и Дилан. Они потратили столько времени на план, и все ради того чтобы ничего не удалось. Он был расстроен и разочарован тем, что бомбы не сработали должным образом, и он ненавидел тот факт, что они не причинили вреда людям которые действительно это заслужили. Конечно, все в этой дыре заслужили этого, но он сетовал что не смог всадить обойму в спины определенных людей, которые каждый день не давали пройти ему в коридоре, он хотел увидеть, как взорвется стол спортсменов, которые поливали его грязью в кафетерии, или заглянуть в испуганные глаза парней которые, по словам Дилана, всегда дразнили его в спортзале год назад, он хотел размазать их мозги по стене. Может тогда Дилан улыбнулся бы по-настоящему. –Но зато это было весело, так ведь Реб? Они боялись нас, да? Было забавно наблюдать как они убегают. –Блядь да, кто бы не испугался? Мы боги. Töten, zerstören, lieben. Какой же из меня бог? Подумал Дилан. –Я не говорю по немецки, гребаный ты фриц. –Жид – Эрик поддразнил его в ответ с небольшой ухмылкой. – Это значит "убивай, уничтожай, люби". Три величайших заповеди, признаки настоящего Бога. –У меня никогда не было возможности любить, по-настоящему. Я всегда уничтожал все, к чему прикасаюсь, убивал сегодня, но никогда не любил. Эрик закатил глаза. –Я же сказал перестань ныть. Ты любил сильнее, чем кто-либо. Любовь – это не только порнуха, и секс на выпускном. Можно влюбиться в идею, а можно любить издалека. Я знаю что ты разбираешься в этой херне, ты все время об этом говоришь. –Меня никто не любил. Никто не позволял мне любить себя. –Ты Бог, а не они. Они ничего не значат. Они вдвоем снова сидели в тишине, казалось целую вечность, хотя на деле прошло несколько секунд. В библиотеке было холодно. Пахло дымом, порохом и местью, так едко что даже приятно. Дилан придвинулся ближе к Эрику, прежде чем положить голову ему на плечо, его глаза слипались. –Отстань от меня, педик – рявкнул Эрик, но все же придвигаясь ближе, чтобы Дилан удобнее устроился на его плече. –Я хочу вернуть свой плащ. Мне холодно. – дрожащим голосом сказал он, – и мне страшно. Вдруг ад или типо того, существует? –Даже если ад есть, горели бы другие. Не мы. Мы будем править армиями демонов и кибермонстров, прямо как в думе. Может быть у нас даже будет своя собственная территория, на сотни лет, собственность Реба и Водки. Дилан слабо улыбнулся, усталые голубые глаза все еще отражали печаль. Он знал, что Эрик не верит ни в какую загробную жизнь, но было приятно слышать, как он притворился ради Дилана, и приятно быть так близко к нему. Он не был уверен что он чувствует но он чувствовал себя в безопасности. И он не хотел слишком много думать об этом. –Знаешь, скоро сюда могут прийти копы. Они перестали в нас стрелять. –Пиздец, серьезно? Я не обратил внимания. Я пойду проверю. Жди здесь. – сказал Эрик. Дилан схватился за его футболку, словно маленький ребенок. –Останься. Он снова сел, но Дилан оставил руку на его груди. Сердце Эрика быстро забилось, толи из-за, прикосновения, или возможно, из-за адреналина, после стрельбы. –Дилан... Его сердце забилось ещё сильнее. Часть его хотела навсегда остаться в этом моменте, но он знал, что время пришло. Он представлял этот момент долгие годы, и вот он – его ключ к свободе, побег из этого больного мира полного ненависти, боли, грязи, ярости и тоски. –Все конечно, Эрик? Он осторожно убрал руку Дилана, и переплел их мизинцы. Это был нехарактерный жест, но он казался правильным. –Я думаю, да. Они нерешительность отстранились друг от друга. Пока Эрик перезаряжал дробовик, Дилан осторожно вытянул серьгу из уха, и снял крест. Он носил его постоянно с тех пор как сделал его на заказ, и сняв его он почувствовал себя уязвимым. Однажды ночью он вырезал символ на тыльной стороне ладони. Он нежно погладил шрам. Наконец он достал из кармана старые карманные часы. –Так у тебя были часы – Эрик сказал с небольшой улыбкой. Дилан быстро показал их, а затем положил к остальным украшениям. –Они не работают. Он так и не смог понять, зачем Дилан принес сломанные часы, но решил не спрашивать. Эрик знал его характер, и подумал что он вероятно приплел сюда какую-то церковную ересь. –Что ты вообще делаешь? Дилан хрустнул костяшками пальцев, привычка, которая у него была столько, сколько Эрик себя помнил. –Эти вещи что-то типо того что связывает меня с этим измерением. Если я умру с ними, что-то может пойти не так. В этом мире они выполнили свою задачу, и теперь мне нужно избавиться от того, что управляло моей смертностью. Все должно быть идеально. Я не могу оставить никаких связей с этой жизнью. Эрик посмотрел на него в замешательстве, и Дилан неловко отвел взгляд. –Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедший. –Не думай об этом, я тоже не тот кого можно называть примером здравомыслия. В любом случае, это довольно круто, мне всегда нравилось как ты мыслишь. –Конечно. Ты думаешь, я ебаный урод как все остальные. –Да, – сказал он, садясь рядом с Диланом. – хотя в хорошем смысле. Мы не такие как все. Кстати что насчет твоего кольца? Его почему не снял? –Оно защищает мою энергию. Иногда это помогает мне успокоиться. Оно не связано с моей сущностью как остальные вещи. Я думаю о нем как о физическом проявлении. – Хорошо, теперь я убедился в том что ты сумасшедший. – Эрик посмеялся, игриво толкая его в бок. Его смех был искренним, но пустым, и он казался не очень уместным, учитывая то, что они собирались сделать. Дилан просто смотрел на него теми же усталыми глазами. –Передай мне мой пистолет, я не хочу вставать. Эрик взял tec-9, осмотрел его, и передал Дилану. — Знаешь,—тихо начал он, — я думал, что все это заставит меня чувствовать себя хоть немного лучше, но я все еще чувствую себя паршиво. Я просто хочу умереть. –Ну а что мы собираемся сделать по твоему?–Эрик раздраженно выдохнул. Он не хотел злиться, просто, все это, было в новинку, и он был уставшим и нервным. –Блядь, прости. Я просто- –Не извиняйся ты прав, – Дилан прикусил губу до тех пор пока из неё не пошла кровь. Может это было странно но этот металлический вкус его всегда успокаивал. – Мне тоже жаль, иногда я был херовым другом, но ты всегда был рядом когда никого не было. Эрик смущенно отвел глаза. — Это… ты… все в порядке. Ты сделал то же самое для меня. У меня тоже никогда не было никого кроме тебя. Все это… я не смог бы сделать это один. Я знаю ты хотел найти себе девушку, но... –Не говори этой херни, ты лучший человек с которым я когда-либо мог это сделать, Реб. Ты лучше любой Меллори. –Я Микки, это ты Меллори, – запротестовал он – но не в пидорском смысле. Дилан слегка рассмеялся, хотя это больше походило на поддавленый вздох. Он снова положил голову на плечо Эрика, но на этот раз он обнял Дилана, притягивая его ближе. Раньше они никогда не были физически нежны, но мысль об их надвигающемся самоубийстве несколько изменила события. Его рука была горячей на руке Дилана, и он мог чувствовать, как плечо Эрика двигалось вверх и вниз, когда он дышал. Возможно, все могло быть иначе, где-нибудь далеко от Колумбайна. Возможно, в конце концов, они могли бы прожить жизнь в бегах. Хотя это была всего лишь фантазия, и они оба это знали. –На счет три? –Ладно, на счет три. Они осторожно отстранились друг от друга. Эрик встал к полке, а Дилан опустился на колени рядом с ним. Он слышал, как стучало его сердце, когда они начали обратный отсчет. –Раз. –Два. –Три... Ни один из них не нажал на курок. – Какого хуя чел? – Ты не выстрелил! –Ты тоже. –Мне кажется ты не собирался. –Пиздеж! Ты же знаешь, что я хочу умереть. –Ладно, ещё раз? Дыхание Дилана перехватило от ужасного комка в горле, тошнота пожирала желудок. Его страх пересилила последняя надежда — его доверие к Эрику. — Ты можешь сам пристрелить меня? — сказал он. — Я не могу сделать это сам. На лице Эрика отображалось удивление. –Пожалуйста, — молил он, — пожалуйста, Эрик. Я не хочу делать это сам. –Блядь, Дилан! Я не собираюсь убивать тебя! –Ты не убиваешь меня – он взял Эрика за руку – ты просто помогаешь мне. Эрик посмотрел на него сверху вниз, во рту пересохло –Я не могу так просто застрелить своего друга. –Пожалуйста, сделай это для меня. Если бы я мог сам я бы уже валялся мертвым. Дилан выглядел на грани слез, даже больше, чем обычно. Эрик глубоко вдохнул и медленно выдохнул. —Ты хочешь, чтобы я сделал это твоим оружием? –Да… пожалуйста. И еще одно: если промахнешься или что-товроде того, стреляй в меня еще раз. Убедись что я действительно мертв. Я не хочу корчиться на полу, захлебываясь своей кровью в течение 10 минут. Они сели так же как несколько минут назад. Дилан снова положил голову на плечо Эрика. Он приставил пистолет к левому виску Дилана. –Наклонись немного вперед, или пуля попадет и в меня — Ты все равно собираешься застрелиться после этого, верно? –Если пуля пройдет через твою голову и попадет в мою, она не убьет меня, а просто причинит адскую боль. Конечно, я собираюсь застрелиться, не будь идиотом. Дилан слегка наклонился вперед, чтобы гарантировать, что пуля не заденет Эрика. —Спасибо, Реб. –Для тебя просто Эрик. – он пытался выглядеть спокойно, но трясущаяся рука его выдавала. Дилан пристально смотрел ему в глаза, умоляюще и безумно. За его отчаянием скрывалась тревога, от которой у Эрика сжалось сердце. –Можешь... отвернуться, просто чтобы не нервничать. – Его сердце сжималось при мысли о том что он должен был сделать. Как он мог нажать на курок когда Дилан смотрел на него такими глазами? –Хорошо. Прости – он отвел взгляд куда-то в пол. – Пожалуйста, Эрик, сделай это. –Ты Бог Дилан. Всегда помни про это. Эхо от выстрела громко прошло по всей библиотеке. Дилан судорожно вскрикнул, перед тем как он рухнул к ногам Эрика. Его мозги размазало по полу библиотеки, теперь он ничем не отличался от других людей которых они застрелили. –Блядь, – всхлипнул он и уронил пистолет, по его лицу текли слезы. – Мне жаль, Дил. Он чувствовал как кровь Дилана пачкает ткань его штанов. Он попытался осторожно высвободить ногу из-под Дилана, но его голова ударилась о землю с мягким, тошнотворным глухим стуком. Эрик печально посмотрел на Дилана. В его голове пробегали сотни мыслей, слова которые он хотел сказать Дилану, вопросы которые теперь навсегда останутся без ответа. Он умер. Впервые с тех пор, как они познакомились, он выглядел по настоящему счастливым. Можно было бы легко поверить, что он просто спит, если бы не дыра в голове и осколки черепа, вульгарно разбросанные по полу. Он казался красивым в каком-то ужасно мерзком смысле — золотые волосы, бледная кожа и, самое главное, выражение безмятежности на его ранее измученном лице. Эрик нежно погладил его по волосам, но они были липкими от крови, и уже слишком поздно, чтобы этот жест что-то значил. Он потянулся за своим дробовиком, сунул его в рот и направил вверх, чтобы пуля прошла через небо. У него заболела челюсть, ствол ружья был холодным и имел грязный и металлический привкус. Он позволил оружию коснуться своего языка, когда его последние слезы полились из глаз. В комнате было холодно и пусто, в ней не было никакой жизни, кроме его собственной. Некому было сказать ему ободрение или сообщить, что все будет хорошо. Перед школой выли сирены машин скорой помощи, и полицейские толпились у входа в школу. Он хотел ощутить последний прилив гордости за то, что вызвал такую бешеную панику снаружи, но больше он не чувствовал себя Богом. Он просто хотел, чтобы это закончилось. –"у проблемы всегда есть решение, все заебы жизни решены одной точной вспышкой" – с горечью процитировал он про себя. Последний прерывистый вдох, и он нажал на курок.