Вы 16:32
Шиза?
Шизодоктор 16:33 Она самая~ Алатус отложил в сторону телефон и перевел взгляд на Венти. Они по-прежнему сидели в кухне, и адвокат что-то рассказывал. Барбатос активно жестикулировал, возмущаясь на прокурора и следователя, из-за которых заседание затянулось и адвокат пропустил обед. Сяо слушал его через слово. Его больше интересовали жесты и мимика, чем сама история. Венти морщился, сдвигал брови, надувал щеки, размахивал руками и даже бил себя по лицу, делая фейспалм. Он выглядит таким живым и открытым, что Сяо понемногу начинал проникаться к нему какими-то тёплыми чувствами. Разговор был прерван звонком в дверь. Понимая, что это курьер, о котором писал Альбедо, Сяо быстро направился к двери. Ощущение жжения и покалывания в боку не отпускало ни на минуту. Хотелось верить, что мазь поможет. — Ваша доставка, господин следователь, — поздоровался Скарамучча, когда Алатус открыл дверь. — Скар? — удивился Сяо. — Ага, — уныло пробубнил брюнет, — Даже не спрашивай как и почему. Просто возьми это, — он протянул Алатусу бумажный пакет, от которого неприятно пахло медикаментами, — Как самочувствие? — В порядке. Может, зайдёшь? — из вежливости предложил детектив, надеясь, что тот откажется. — Нет, спасибо, — хмыкнул Скар, — Хватит с меня на сегодня. Я поехал, пока. Сяо прошел в комнату, встал перед зеркалом, глубоко вдохнул и приподнял футболку. — У вас красивое тело, детектив, — голос Венти за спиной и его отражение в зеркале заставили Сяо вздрогнуть от неожиданности. — Напугал, — честно сказал Алатус. Он приподнял футболку вверх и зацепил её зубами. Отклеивать пластырь и видеть это снова ему не хотелось. Оказывается, он довольно мнительный. Понемногу он начал понимать слова судмедэксперта о том, что видеть «раны на трупе» и «раны на живом человеке» — это разное. — Помочь? — спросил адвокат, наблюдая, как детектив старается собраться с мыслями. — Нефнафдо, — попытался ответить Сяо, держа в зубах край футболки. — Неф-наф-доф, — перекривил его Венти, доставая мягкую хлопковую ткань из крепко сжатых зубов, — Держи руками, я помогу. Либо вообще сними, что ты с ней возишься. — Медсестра из вас очень злая, адвокат, — пробубнил Сяо. Барбатос усмехнулся, но ничего не ответил. Он присел на колени и аккуратно отклеил пластырь, крепко прижимающий бинт к твёрдому телу. Его взору предстала жуткая рана, воображение уже рисовало, как доктор резал бледную кожу и доставал пулю, как бережно и аккуратно медики зашивали всё внутри (хоть адвокат и не знал, как это происходит или были ли какие-то внутренние разрывы), как руки в белых перчатках, перепачканных кровью, вытягивали следователя с того света. К глазам невольно подступили слёзы. Осознание того, что этот выстрел мог забрать Алатуса навсегда, сейчас как никогда раньше больно ударило Венти в сердце. — Чего застыл? — холодный голос следователя сверху заставил адвоката отвлечься от воображения, — Мне неловко, что ты вот так сидишь передо мной на коленях и изучаешь мой живот… — А… извини, — Венти мотнул головой, стараясь выбросить из неё все, о чем думал. Рана и правда выглядела неприятно и довольно болезненно. Он слегка сморщился, но, перебарывая страх, принялся протирать пятно и швы раствором, который протянул ему Алатус. Жидкость бралась пенкой, вызывая лёгкое жжение и покалывание. Сяо сдвинул брови, подавляя в себе желание закрыть это место как можно скорей, чтоб не видеть и не думать. Мазь, которую сделал медик, была довольно приятной на запах, что крайне удивительно для подобных препаратов. Те средства, что Сяо использовал по рецепту врача после возвращения домой, имели довольно резкий и стойкий аромат травы, глины и чего-то ещё, что заставляло морщить нос, но он никак не понимал что это. Алатус почувствовал как холодная рука коснулась его живота. Венти взял из баночки немного бело-зелёной мази и нанёс густым слоем на рану. От тепла тела субстанция начала таять и понемногу стекать тонкими струйками вниз. Барбатос плотно прижал её чистым бинтом и заклеил пластырем со всех сторон. Закончив с этим, он продолжал сидеть на коленях у ног стоящего следователя. Руки немного вздрагивали, а глаза так и просили закрыть их и поддаться эмоциям и чувствам, которые понемногу захватывали разум адвоката. — Всё в порядке? — голос Алатуса звучал слегка встревожено. Наверное, Венти погорячился, когда предложил детективу помощь. Вид разорванной, хоть уже и сшитой, плоти, осознание того, что Сяо мог больше не проснуться, понимание, как сильно это ранение болит и мучает следователя… и взявшееся из ниоткуда чувство вины. Глаза вдруг наполнились слезами, но в этот раз адвокат понимал что сдержать их он не в силах. Глубоко вдохнув, Венти поднялся на ровные ноги и крепко обнял Сяо, утыкаясь ему носом в плечо. Так приятно чувствовать его, понимать, что он здесь и он жив. Подавление эмоций ни к чему хорошему не приводит, и адвокат знает это. Знает, но вот уже почти как месяц он упорно игнорирует свою тревогу и беспокойство, пряча всё за маской улыбки. Как результат, он плачет, прижимаясь к следователю, а тот лишь молча стоит, уже на автомате перебирая чужие волосы одной рукой, и обнимая друга за талию второй. Он не знает, почему в этот раз у Венти случился срыв, не понимает, почему Барбатос плачет. Но он готов стоять так столько, сколько нужно. — Фух… — выдохнул Венти и отстранился, — Мы там соседей не затопили? Ехе… — Нет, — с улыбкой сказал Сяо, чья рука продолжала лежать на чужой талии, — Тебе лучше? — Да, — уже знакомая широкая улыбка на лице адвоката появилась в мгновение ока, — Есть хочу. — Пхах, — вырвалось у Сяо, — Ещё бы, столько сил на слёзы потратил. Но хорошо бы тебе сначала умыться и переодеться. — Переодеться? — А ты не с ночевкой? — Твоя девушка не будет против? — Венти нахмурился. — У меня нет девушки, — улыбнулся Сяо. — А Гань Юй? — Мы расстались. — Давно? — Полгода назад, — проговорил Сяо, подошел к шкафу, взял оттуда футболку и протянул её Венти, — Пока просто чёрная. К следующему разу обязательно подготовлюсь и куплю для тебя что-то с дебильным принтом. Адвокат молча взял футболку, полотенце и поплёлся в ванную. Алатус говорил что-то ещё, но голова была забита совсем другим. Венти сбросил с себя одежду, стал под душ и закрыл глаза. Тёплая вода старалась создать ощущение комфорта, но получалось так себе. «Полгода назад, — думал адвокат, — Но те фото… Они точно сделаны сейчас, а не полгода назад. Там мистер Пин… Почему он соврал мне? Если они не расстались, что в этом такого. Мы же просто друзья. Какое мне дело… Но… Почему он сказал, что они расстались, а сами спят вместе? Это типо секс по дружбе? Как у меня с шизодоктором почти… Что за дурацкое чувство вины теперь… У Сяо своя жизнь, у меня — своя. Мы оба свободны и можем спать, с кем хотим… что тут такого? Глупый-глупый Венти!» *** — Ты вчера вернулся поздно… — грустно говорил Кадзуха, мешая ложкой сахар в чашке с чаем, — Сегодня тебя весь день не было… Шутки не шутишь, не флиртуешь, не бросаешь эти странные взгляды, выглядишь раздражённым и подавленным. У тебя что-то случилось? — он поднял на сидящего напротив блондина глаза и в груди что-то сжалось, видеть этого человека таким ему было больно. — Судя по описанным симптомам, у больного нехватка серотонина, дофамина и эндорфинов, — медик откинулся на спинку стула и закрыл глаза, — Рекомендуется есть больше фруктов, шоколада и заниматься сексом. — Это типо недотрах? — неуверенно переспросил подросток. — Это всё, что твой детский мозг смог выцепить из моей фразы? — он снисходительно посмотрел на Кадзуху и приподнял одну бровь, — Нет, это типо усталость вследствие работы даже по выходным, как сегодня. Это типо недосып, вследствие бессонницы. И это типо нехватка углеводов, вследствие плохого режима питания. — А с сексом проблем нет? — У всех подростков одно на уме или у тебя только? Хотя, если вспомнить уроки психологии, в твоём возрасте это нормально, а учитывая, что меня 24/7 нет дома, а у тебя в распоряжении все мои вещи, среди которых есть парочка занятных вещиц, я думаю, что определённые сайты изучены тобой уже вдоль и поперёк. — Нет… это не так… не правда, — Кадзуха смутился, а медик сразу расплылся в довольной улыбке. Кажется, настроение вернулось к нему. Он встал с места и подошел к смущающемуся подростку. Слегка прищуренные глаза и ехидная улыбка. Судмедэксперт наклонился к Кадзухе, находясь буквально в миллиметре от его лица. — А как тогда? — тихо шепнул Альбедо на ухо подростку, чьё тело сразу обдало жаром. Кадзуха сидел неподвижно, боясь шевелиться и вообще дышать. Он видел боковым зрением этот пронизывающий душу и тело взгляд. За месяц, который они живут вместе, Каэдэхара успел понять, что «играть с людьми» — это искусство, и этот человек владеет им в совершенстве. Обидно, что Альбедо не воспринимает его, как парня, а только как ребёнка. Этот медик заставляет всё внутри Кадзухи переворачиваться и хотеть ещё. Чувствовать на себе этот взгляд, слышать этот холодный голос и эту странную интонацию. Страшно представить, на что способен этот человек, если вдруг рассмотрит в подростке объект сексуального влечения. Страшно, но интересно. — Я… я… — Кадзуха пытался что-то из себя выдавить, но слова совсем не шли. — Немецкий? — усмехнулся блондин, — Я я зер гут? — последняя фраза прозвучала прерывисто, словно из порнофильма. Сердце Кадзухи было готово выпрыгнуть из груди. Жаркое дыхание медика в ухо обжигало всё тело. Пальцы на ногах невольно сжимались, руки вздрагивали, а чувство страха, вперемешку с возбуждением (?) растекалось, заполняя изнутри. Каэдэхара нервно сглотнул, глубоко выдохнул, резко повернул голову и впился губами в такие холодные и сухие губы взрослого парня. Глаза Альбедо широко раскрылись, но отстраняться он не стал. Медик перехватил инициативу, запустил руки в волосы Кадзухи, прижал к себе, нагло «гуляя» языком по приоткрытому рту подростка, который уже дрожал, то ли от страха, то ли от возбуждения. Парень сжал чужие волосы и разорвал поцелуй, позволяя тонкой струйке слюны опуститься на подбородок Кадзухи. Подросток смотрел на него с неким страхом и неподдельным интересом. Он тяжело и часто дышал, вызывая ехидную улыбку на лице Альбедо. Ледяные глаза судмедэксперта буквально сжали душу подростка. — Спокойной ночи, — ровно сказал медик, отпуская чужие волосы. Альбедо ушёл, а Каэдэхара продолжил сидеть неподвижно, в штанах было тесно, слюна на подбородке уже высохла, подросток поднёс руку к лицу, всё ещё чувствуя на своих губах этот пьянящий поцелуй.