Мари робко ступала коридорами, направляясь в медпункт. Внутри девушки всё сжималось и болело, она не должна лезть не в своё дело, не должна поступать подобным образом, она не имеет права лгать, но сейчас не видит другого выхода. Хоть девушка и уверена, что поняла слова отца Арлекина неправильно, тревога не дает ей просто закрыть на это глаза.
Глубоко выдохнув, девушка прошла в светлую комнату медпункта.
— Тщ… — услышала она шиканье одного из подростков. — Кто-то зашёл.
— Ого… — удивлённо протянул второй. — Вот это слух у тебя.
Мари тихо прошла глубже и заглянула за белую занавеску, сразу же встречаясь взглядом со Скаром.
— Мари, это ты… — с неким облегчением проговорил брюнет. — Почти час ночи, ты уверена, что…?
— Мальчики… вам… вам нужно уходить. — еле выдавила из себя девушка.
— Что? Почему?
— Я… я чувствую, что должна помочь вам… не понимаю… я запуталась и… мне кажется, что… Господи, прости, что я говорю подобное… мне кажется, что Вас двоих хотят… продать (?)… Боже, как я могу говорить такие вещи…
— Мари, почему ты так решила…?
— Я слышала разговор святого отца по телефону. Завтра… то есть, сегодня, Вас переведут в общежитие… в тот корпус мне дорога закрыта, как и многим служителям нашей церкви. Я боюсь за вас… пожалуйста, бегите…
— Но куда бежать…?
— Я… я не знаю… я так переживаю за вас… я ведь не смогу… не смогу ничем помочь… если это и правда так… если… какие ужасные мысли… я не должна допускать подобных…
— Почему ты решила, что отец говорил о продаже нас с Ся… с Шотой?
— Я уже думала о таком… около полугода назад… когда благотворительная организация, которая спонсирует «Селестию», организовала выставку кошек… некоторые наши дети… они… не вернулись. И странные разговоры по телефону тогда тоже были… я не придала им значения, но сейчас… я не должна… не должна думать о таком… мы ведь служители Бога, мы мирные и светлые люди… мы не торговцы детьми… как же так… грешные мысли…
— Мари, успокойся. — проговорил брюнет. — Ты… можешь нам помочь?
— Скар, нет. — резко оборвал его Сяо. — Мы просто уйдём и вернёмся с полицией. Раз всё так, как говорит Мари, то завтра можно будет взять их с поличным.
— Нельзя. Если мы сбежим, они что-то заподозрят. Они могут всё отменить… Шота. Нельзя бежать.
— Закрытое крыло… нам никто не поможет… — вздохнул Сяо. — В чем смысл просто оставаться и ждать, пока нас продадут? У нас ни оружия, ни документов. Мы не знаем карты территории того крыла, понятия не имеем, что с нами будет. Нас накачают чем-то, свяжут, продадут и вывезут заграницу. Ты готов так жить? Я — нет. Я за то, чтоб сбежать и привести полицию.
— А я за то, чтоб остаться… да, нас точно чем-то накачают и вырубят. Да, мы не знаем карты… но если мы сбежим, то всё будет напрасно. Нас напрасно избили, мы напрасно устроили весь этот маскарад, напрасно подставили одного адвоката, который занимался бумагой, Шота. Нельзя отступать.
— М-мальчики… — Мари встревожено смотрела на парней. — С вами всё хорошо? Вы… бредите? Я совсем не понимаю… разве… разве вы попали сюда неслучайно?
— Мари… мне… нам… нужна твоя помощь. — начал Скар.
— Что? Нет. — оборвал его Сяо. — Мы ещё ничего не решили. Это ведь моё дело, Скар.
— А я старше по званию, Шота.
— Вы из полиции…? — девушка с недоумением смотрела на «подростков». — Не может быть… вы же такие юные… милые и светлые мальчики… может, это побочное действие лекарств…? Вы бредите… мои хорошие…
— Сяо, пожалуйста, давай в этот раз поступим «не по закону»? Если сейчас сделать всё правильно, то ничего не закончится, понимаешь? Они просто всё по-тихому свернут… выставят полицию идиотами и продолжат свою грязную деятельность. Мы не можем сейчас идти в полицию… полиция должна прийти в самый разгар «аукциона». Мы должны взять их с поличным.
— У них есть оружие, это 100%… вряд ли они будут просто мирно стоять, пока мы, размахивая удостоверениями, которых у нас нет, будем втирать что-то о полиции.
— У нас есть оружие. — напомнил Скар. — Нужно просто сходить и забрать его. Я уверен, наши друзья оставили всё там, где мы договорились.
— И как мы его пронесём? Нас точно вырубят и свяжут… это очевидно.
— Нам нужна помощь извне, Сяо.
— Мари?
Девушка молча слушала парней, совсем не понимая, о чем они говорят. Ей было жаль двоих детей, которые, кажется, сошли с ума. Но с другой стороны ей казалось, что перед ней правда два взрослых парня, обсуждающих серьёзные дела. Отец Арлекин, торговля людьми, дети, которые на самом деле не дети, закрытое крыло, аукцион… всё давит на девушку, её представление о светлой и правильной «Селестии» начинает рушиться.
— Нет. — она резко встала с места. — Этого не может быть… вы просто… просто посланники дьявола… вы… вы пришли пошатнуть мою веру… я… не должна… не должна…
— Мари, у тебя есть листик и ручка? — прервал её лепет Скар.
— Даже не думай этого делать. — холодно сказал Сяо, смотря как девушка протянула брюнету ручку и маленький блокнот, где та обычно записывала свои приятные воспоминания. — Мы сегодня же отсюда уходим.
— Можешь идти, Сяо. — ответил Скар. — А я не уйду, пока не сделаю то, для чего я сюда пришёл. — говорил он, параллельно что-то записывая и зарисовывая в блокноте девушки.
— Я не уйду без тебя. — сквозь раздражение проговорил Сяо.
— Значит научись видеть не только своё мнение и свой план. Ты слишком упёртый. На месте Венти я б с тобой постоянно ругался.
— Венти? — переспросила Мари и её глаза слабо сверкнули надеждой. — Он… он…
— Тщ! — резко прервал всех Скар, быстро захлопывая блокнот и отдавая девушке.
Парень жестом показал, что кто-то идёт. Они с Сяо опустились на кровати и закрыли глаза, оставляя девушку стоять над ними.
— Ах, милая Мари, это вы? — прозвучал голос Дурина из-за спины. — Девушкам негоже ходить к мужчинам в столь поздний час.
— И-извините… хотела попрощаться с мальчиками… но они уже спят. — замялась девушка, сжимая в руках блокнот.
— Вы и правда как сестра для них. Так привязались всего за пару дней.
— Но… Вы ведь тоже к ним привязались, доктор?
— Эн напомнил мне одного человека… думаю, из-за этого я проникся к нему чувствами.
— Вы о своём брате?
— Да. Эх… я должен был поговорить с ним на днях, но не пришёл. Думаю, брат из меня никудышний. И в какой момент помогать чужим людям мне стало проще, чем просто поговорить с родным человеком?
— Может, Бог не велит вам пока встречаться…?
— Ах, Мари… Вы ещё так юны. Думаю, Вам уже пора возвращаться. Будет нехорошо, если кто-то увидит, что по ночам Вы гуляете по коридорам. Мало ли, что могут подумать…
— Да, Вы правы, доктор… я пойду. — она ещё раз окинула взглядом парней и вздохнула.
Девушка вернулась в свою комнату и упала на кровать. Всё, что произошло за сегодняшний день, не укладывалось в голове. Она достала из широкого кармана на белом переднике свой блокнот и открыла.
«Дорогая Мари, мне очень жаль, что пришлось тебя обманывать. Ты очень милая девушка и светлый человек, я был удивлён встретить такой лучик здесь. Но сейчас не об этом. Мы с другом — сотрудники полиции и сейчас нуждаемся в твоей помощи. Я нарисовал тебе карту, где наши друзья должны были спрятать наше с коллегой оружие и два телефона. Ниже я написал номер одного человека. Пожалуйста, позвони по этому номеру с любого из телефонов, которые откопаешь в указанном месте. Мне очень жаль, что приходится тебя впутывать. Кроме тебя нам сейчас расчитывать не на кого.» — гласила записка, а ниже нарисована карта и телефон.
Сама не зная почему, девушка тихо покинула комнату и направилась в указанное место. Что-то внутри ей подсказывало, что сейчас она поступает правильно, хотя устои, к которым она привыкла, твердили, что что-то не так.
***
Нигредо присел за стол в кухне, опуская голову на руки. Сон совсем не шёл. Кот устроился на стуле рядом, где обычно сидел Скар. Блондин тяжело вздохнул.
«Всего несколько дней прошло, а я так скучаю, будто не видел тебя вечность… всё ли идёт по плану? Всё ли у вас хорошо? Понял ли Сяо кто ты? Как Вы сработались…? Что происходит за стенами «Селестии»?
Размышления были прерваны телефонным звонком. Психолог опустил взгляд на экран и замер. Тот самый номер, что в одном из телефонов, которые они закопали вместе с оружием.
— Слушаю. — сразу же ответил он. — Как вы?
— Эм… — девичий голос.
— Алло? Не молчите, пожалуйста… — мягко повторил Нигредо, уже понимая, что что-то пошло не так.
— Меня… я… здравствуйте… Мари…
— Не переживайте, Мари, — максимально спокойно проговорил психолог, — глубоко вдохните, задержите дыхание на 7 секунд, потом медленно выдохните… давайте вместе… вдох…
— ….
— Выдох… — протянул Нигредо. — Ещё разок. Вдох…
— ….
— Выдох. Вам уже легче, Мари?
— Д-да…
— Вот и славно. Мой друг дал вам этот номер?
— Да. Ваш… ваши друзья.
— Что-то случилось?
— Да. Им нужна Ваша помощь… Эн попросил меня, чтобы я рассказала Вам всё… я не знаю, правильно ли я поступаю… я не должна идти против церкви, я… я… — голос дрожал, а глаза понемногу становились мокрыми.
— Не переживайте, Мари. Сейчас Вы помогаете полиции, которая пытается избавиться от преступников, осквернивших «Селестию», понимаете?
— Преступники…?
— Да. Они захватили власть в «Селестии» и используют её в своих целях. То, что Вы делаете, — это не ложь и не коварство. Вы помогаете справедливости и добру разобраться со злом и беззаконием. Хорошо?
— Да…
— Вот и славно, Мари. А теперь расскажите мне всё, что Вам известно.
***
Разбитые колбы, осколки стёкол на полу, разбросанные бумаги и небольшие разноцветные лужи, Реиндоттир лежит на спине на холодной плитке лабораторного кабинета. Её волосы растрёпанны, одежда помята, а на белом халате чёрный отпечаток.
— Мх… — проскулила женщина, чувствуя как боль от столкновения с твёрдой поверхностью пола растекается по спине.
Стоило ей попробовать встать, белоснежный кроссовок с чёрными шнурками опустился ей на грудь, придавливая женщину обратно к полу. Он наклонился ниже к её лицу, опираясь рукой на своё колено. Рукав белого халата скользнул вниз, и он дёрнул рукой, пытаясь вернуть его в исходное положение.
— Я надеюсь, мы с тобой поняли друг друга. — холодно проговорил он, бросая высокомерный взгляд на женщину.
— Н-но… — пыталась возмущаться она.
— Ты ведь сама этого хотела, да? — он убрал ногу с её груди и присел на корточки около лица женщины. — Ты ведь этого добивалась, да? Это твой последний шанс, Реин. Я не прощаю ошибок, а тебе делаю исключение уже в который раз. Ещё хоть намёк на то, что ты снова взялась за старое, отправишься вслед за Алисой.
— Ты не понимаешь…
— Мне всё равно на него и его телепатию, Реин.
— Но послушай…
— Так хочется расшатать ещё чью-то психику, как когда-то сделала с Альбедо? Ты — дура, если считаешь, что у тебя получится.
— Выслушай меня…
— Твои поступки не заслуживают прощения, ты ужасная мать, отвратительный врач, и просто какой-то «говноучёный». Грустно будет, когда на твоей могиле вместо «здесь покоится любящая мать и выдающийся учёный», напишут «здесь покоится
никто убийца и последняя мразь».
— Ты не посмеешь…
— Думаешь? — он поднялся на ровные ноги и направился на выход из комнаты. — Удачи тебе, Реин.
