Сегодня в зале суда как никогда холодно. Адвокат поправляет мантию, его голова опущена, волосы собраны назад, он в последний раз просматривает материалы дела, которыми сегодня планирует апеллировать, руки слабо вздрагивают, внутри живёт надежда, что получится сбить срок или хотя бы выбить «пожизненное» вместо казни. Он глубоко выдыхает, стараясь успокоить сердцебиение. Венти поворачивает голову на лавку подсудимых: Скарамучча сидит, безотрывно смотря в зал, откуда на него направлен взгляд Нигредо.
Свидетели на местах, адвокат и прокурор тоже. Заседание вот-вот начнется. Венти впервые чувствует настолько сильную тревогу, даже в деле с Сяо было не так. Алатус был невиновен, защищать невиновных всегда легче. Морально легче.
Секретарь занимает свое место, окидывает взглядом зал и начинает свою речь:
— Судебное заседание по делу №0412 объявляется открытым. Подлежит рассмотрению уголовное дело по обвинению Райден Скарамуччи по статье №115 «Умышленное убийство». Суд проходит под председательством судьи Янь Фэй. Сторону обвинения представляет советник юстиции, прокурор Кэйа Альберих. Подсудимый в зал суда доставлен. Его защищает адвокат Барбатос. Просьба, свидетелям покинуть зал судебного заседания и дожидаться вызова в коридоре.
Зрительный контакт прерван — Нигредо вынужден покинуть зал суда. Стоит ему скрыться за дверью, на глазах брюнета сразу наворачиваются слёзы. Лишь сейчас понемногу приходит понимание и осознание происходящего.
— Подсудимый, встаньте, пожалуйста, — обратилась к нему Янь Фэй. — Вы имеете право знать, в чем вы обвиняетесь; возражать против обвинения; давать показания по предъявленному вам обвинению либо отказаться от дачи показаний в отношении себя и своих родственников, круг которых определен законом. При согласии дать показания вам разъясняется, что ваши показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Вам понятны ваши права?
— Да, Ваша честь, — без эмоций в голосе отвечает он, поднимаясь на дрожащие ноги.
— Подсудимый, представьтесь суду.
— Скарамучча Райден, 24 года, безработный, бывший следователь.
— Подсудимый, ознакомлены ли вы с материалами уголовного дела?
— Да, Ваша честь.
— Присаживайтесь. Имеют ли стороны ходатайства до начала процесса? — судья повернула голову на прокурора, потом на адвоката. — Слушанье по делу объявляется открытым! — стук молотка словно лишний раз оповестил о том, что точка невозврата уже пройдена. — Слово предоставляется государственному обвинителю. Вам слово, прокурор.
— Благодарю, Ваша честь, — Кэйа едва заметно вздохнул и поднялся. — Подсудимый обвиняется в серии умышленных убийств, в общем количестве — 8 человек, одно из которых было совершено с особой жестокостью и пытками. Учитывая все материалы, приобщенные к делу, считаем вину Подсудимого полностью доказанной и требуем максимального наказания в виде смертной казни.
— Благодарю, — холодно проговорила судья, переводя взгляд на адвоката. — Слово предоставляется адвокату.
— Благодарю, Ваша честь, — Венти поднялся, нервно сжимая и разжимая пальцы. — Подсудимый находился в психически-нестабильном состоянии, его поступки были совершены в состоянии аффекта и под влиянием сильнодействующих психотропных препаратов, которыми он лечился от затяжной депрессии. Учитывая все материалы, приобщенные к делу со стороны защиты, считаем «смертную казнь» слишком суровым и необоснованным наказанием, настаиваем на принудительном лечении и наказании в виде лишения свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строго режима.
— Благодарю, адвокат, — она перевела холодный и тяжелый взгляд на Скарамуччу. — Подсудимый, встаньте. Признаёте ли вы свою вину?
— Да, Ваша честь, — еле слышно проговаривает парень, подавляя сильную тревогу. Находиться сейчас здесь настолько эмоционально тяжело, что он готов подписать всё, что угодно, лишь бы этот процесс быстрее закончился.
— Вы раскаиваетесь в содеянном?
— Да, Ваша честь.
— Присаживайтесь. Суд переходит к допросу свидетелей.
Сегодня в зале суда довольно много знакомых лиц, информация совсем не усваивается. Скарамучча улавливает лишь обрывки фраз, совсем не имея сил слепить всё воедино. Да и не особо старается сделать это. Он ждет лишь одного свидетеля, того, чей голос и чьи слова он будет слушать внимательно, бережно храня каждую фразу, словно больше никогда не услышит этот родной для сердца голос.
Кажется, единственным со стороны потерпевших сегодня считается Сяо. Это вызывает слабую усмешку на лице Скарамуччи. Всё же, дело Ху Тао списали на него, а из всех родственников каждой жертвы пришел один Сяо.
«Иронично, — слышит Алатус в своей голове мысли Скарамуччи, — его сестру я не убивал, но он пришел… а у тех людей ведь были семьи… да? И никого нет… может, так себе люди из них? Зря раскаиваюсь… бред… Скар, ты несешь бред…»
Его мысли куда более последовательны, чем были у Сяо, от чего детектив ловит себя на том, что Скарамучча, кажется, ни о чем не переживает. Его не особо волнует исход этого дела, совсем не заботит, что он может умереть, максимум — он переживает о Нигредо и Альбедо.
— На той игре, — продолжает Сяо свой рассказ, — Скарамучча был в поле зрения камер видеонаблюдения всегда, так что… я не понимаю, как он мог бы провернуть убийство моей сестры, оставаясь при этом видимым на камерах.
— Скажите, Алатус, — парирует прокурор, — вы ведь были в дружеских отношениях, да? Кроме того, Вы работали вместе с Подсудимым. А еще, Вы выполняли с ним общее задание, после которого он взял всю вину на себя, лишаясь работы, но при этом прикрывая Вас. Всё верно?
— Да, верно.
— Чувствуете себя в долгу перед ним, и поэтому прикрываете на суде? — продолжает Кэйа.
— Я протестую, это манипуляция и искажение показаний! — вмешался Венти.
— Прокурор, — обратилась к нему судья, — воздержитесь от манипуляции. Продолжайте.
Скарамучча слабо хмыкнул и перевел взгляд на Янь Фэй. Девушка выглядит довольно молодо, ей на вид не больше 25 лет. Он вздыхает и опускает голову. В мыслях проносится лишь то, что это конец. Отчаяние и обреченность, но страха смерти нет. Нет абсолютно никаких чувств, есть только желание увидеть и услышать Нигредо.
Аяка. Иронично, но и она была сегодня заявлена свидетелем. К слабому удивлению, она выступает со стороны обвинения.
«Хах, этого стоило ожидать… — думает Скарамучча, слушая рассказ девушки о поддельном алиби. Он не был уверен, что она пойдет на такое, ведь это значит, что она была соучастницей, а за такое ей грозит статья. — Или прокурор с тобой договорился…? Или с твоим братиком…? Хм…»
— Свидетель, представьтесь, — обращается судья к занявшему место медику.
— Альбедо, 26 лет, судебно-медицинский эксперт.
— Прокурор, прошу Вас, — она передает слово Кэйе.
— В каких отношениях Вы с Подсудимым?
— Дружеских.
— Вы знали, что он, как утверждает адвокат, страдает от затяжной депрессии?
— Да. Так и есть.
— Вы подтверждаете, что он принимал тяжелые психотропные препараты?
— Я ведь не слежу за ним, товарищ Прокурор.
— Правда, что помимо дружеских отношений, Вас связывали и интимные?
— Я протестую, это не имеет отношения к делу! — вновь вмешивается адвокат.
— Протест отклонён, — строго говорит девушка. — Свидетель, отвечайте на вопрос.
— Да, правда.
— Считаю, что к Вашим показаниям нужно относиться с ноткой скептицизма.
— Считайте, — хмыкнул Альбедо.
— Не хамите, пожалуйста, — проговаривает судья, строго смотря на блондина. — Свидетель, я делаю Вам замечание.
— Прошу прощения, Ваша честь.
«Нервничает… — думает Скарамучча, наблюдая за судмедэкспертом. Альбедо то и дело закусывает губу, бегает глазами по сторонам, нервно перебирает пальцами. Он несобран и слегка напуган (?). — Кажется, нервничают все, кроме меня… это из-за тех уколов… или мне реально всё равно…?»
Свидетели выступают один за одним, рассказывая судье о том, что Скарамучча действовал под эмоциями, описывая ужасные поступки убитых им людей, кто-то пытается оправдать, кто-то — нет. Кажется, высказался уже чуть ли не весь участок.
— Нигредо, 26 лет, частный психолог, — проговаривает блондин, и сердце Скара вдруг пропускает удар. — Я… психолог, к которому обратился Подсудимый.
— Вы знали о том, что он совершил убийство? — холодно спрашивает прокурор.
— Нет… он… пытался мне сказать, говорил намёками, но… видимо, специалист из меня так себе, так что я не понял его.
— Это Вы прописали ему препараты?
— Я посоветовал, но… ничего не прописывал, потому что работаю, как психолог, а не как психиатр.
— Правда, что у Вас с Подсудимым были интимные отношения?
— Да. Мы и жили вместе какое-то время.
— Замечали за ним что-то странное в поведении?
— Да, как психотерапевт, могу точно сказать, что он страдает глубокой депрессией, кроме того, у него есть признаки биполярного расстройства и склонность к суициду. Могу точно сказать, что он нуждается в стационарном лечении, и мог совершить необдуманный поступок находясь под действием «мании» или «психоза».
«Сколько уже идет заседание?» — Скарамучча вздыхает, совсем не ощущая времени. Кажется, словно допрос свидетелей длится вечность. Он совсем не улавливает слов адвоката, через раз слышит прокурора, в голове что-то гудит.
— Допрос свидетелей окончен. Объявляются прения сторон. Слово предоставляется прокурору. Прошу Вас, господин Альберих, — проговорила судья.
— Считаем вину Подсудимого полностью доказанной. Неважно, кем именно были люди, которых он убил: хорошие или плохие, но он не имел права лишать их жизни. Подсудимый действовал хладнокровно и осознанно. Все показания свидетелей о его психическом состоянии считаем необоснованными. Сторона обвинения требует признать его виновным в убийстве восьмерых человек и приговорить к смертной казни. Спасибо, Ваша честь.
— Слово для защиты Подсудимого предоставляется адвокату. Прошу Вас.
— Благодарю, Ваша честь, — проговорил Венти, поднимаясь с места. — Беря во внимание показания свидетелей, выписки из больницы, заключения независимой медицинской экспертизы, защита настаивает на признании Подсудимого невменяемым и помещении его на принудительное лечение на стационаре в психиатрической клинике для осужденных, с последующим отбыванием наказания в колонии строгого режима сроком на 10 лет.
— Суд предоставляет последнее слово подсудимому, — проговаривает Янь Фэй и поворачивает голову на Скарамуччу. — Подсудимый, встаньте, вам предоставляется последнее слово.
— Полностью признаю свою вину и… раскаиваюсь в содеянном… мне никто не помогал, я всё делал сам… только… Ху Тао я не убивал…
Последние слова заставили сердце Сяо болеть. Все улики указывают на Скарамуччу, но сейчас, на суде, он признается в убийстве 8 человек, но при этом отрицает, что имеет отношение к смерти Тао. Алатус закусывает губу и опускает голову, ощущая себя ужасно гадко.
— Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора по делу, — с этими словами судья покидает зал заседания.
Давящая тишина. Адвокат что-то говорит, но его слова проходят мимо. Взгляд Скарамуччи направлен на Нигредо. Психолог смотрит на него с другого конца зала, он не имеет права подходить и вообще вставать с места. Блондин лишь нервно кусает себя за губы и постукивает пальцами по дрожащему колену. Альбедо сидит рядом с братом, опустив свою руку на ногу психолога. Зрительный контакт, и словно в этом мире нет больше никого и ничего. Скарамучча слабо улыбается, что-то внутри говорит ему, что сейчас они видятся в последний раз. Он поднимает руки к уголкам своих губ и жестом просит психолога улыбнуться в ответ. Сквозь боль в груди Нигредо пытается выдать некое подобие улыбки. Такая слабая, едва уловимая… она прошлась ножом по сердцу Скарамуччи.
Судья вернулась относительно быстро, что сразу наводит на весьма неоднозначные мысли. Либо материалы дела не были изучены должным образом, либо судья принял чью-то позицию еще в ходе заседания, либо она умеет быстро анализировать и усваивать информацию.
— Провозглашается приговор суда: суд постановил признать Подсудимого виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 115 уголовного кодекса (Умышленное убийство) и приговорить к смертной казни без права на апелляцию. Приговор должен быть приведён в исполнение сегодня же.
«Что?» — внутри адвоката словно что-то сломалось.
— Подсудимый, приговор Вам понятен? — обращается к нему судья.
— Да, Ваша честь.
— Заседание окончено! — стук молотка.
Свидетели начинают расходиться. Скарамучча сидит неподвижно, смотря в глаза Нигредо. Тело психолога словно онемело. Не пошевелиться. На глазах уже собралась влага. Он кое-как поднимается, но ноги ватные. Конвой берет Скарамуччу под руки и уводит. Так быстро и бесповоротно, лишая Нигредо последней возможности хоть что-то сказать. Он обессилено смотрит вслед, с уст слетает немой крик. Конвой скрывается за дверью. Нигредо падает на пол на колени. Его руки дрожат, голова безвольно опускается. Слезы градом стекают по лицу.
— Док, пойдем на улицу, — Альбедо поднимает брата под руку и кое-как выводит из зала суда.
Адвокат продолжает просто сидеть на своем месте. Внутри — пустота.
— Венти… — осторожно отзывает его Сяо. — Пойдем… нужно покинуть зал заседания.
***
Небо затянуто серыми тучами, Нигредо сидит на лавочке рядом с братом, утыкаясь лицом в его плечо. Он уже принял успокоительное, но нервы всё еще на пределе. Сил плакать больше нет, руки трясутся, голос дрожит. Альбедо обнимает, поглаживая по спине.
— Давайте… поможем ему сбежать… — говорит Сяо, сам не веря своим словам.
— Чувство вины мучает? — зло прошипел Нигредо, но потом сразу же извинился. — Прошу прощения… я… не хотел…
— Ничего… — виновато отвечает Сяо.
— И как мы поможем ему сбежать? — неуверенно спрашивает адвокат.
— Я… не знаю…
— Сяо… ты… — психолог поднимает голову с плеча брата и смотрит в янтарные глаза без тени надежды, — сможешь… внушить охране… чтоб нас пропустили…?
— Что…?
— Твоя способность… Сяо… она… она может… может помочь вытащить Скара… — каждое слово давалось с трудом, а абсурдность этого предложения делала его похожим на крик отчаяния. — Приговор приведут в исполнение сегодня… сегодня… Сяо… у нас нет времени продумать план… изучить здание… придумать стратегию… у нас нет времени… нет… ничего нет…
— Тише-тише, — Альбедо прижимает дрожащего от нервов психолога к себе, стараясь успокоить, хотя сам находится не в лучшем состоянии.
— Не попробуем — не узнаем.
— Это… безумие, — проговаривает адвокат.
Внутри тоска и боль. Он проиграл не просто дело, он не спас жизнь тому, кто неоднократно спасал его. Руки дрожат, сердце болит, дышать тяжело. Всё было напрасно.
— Венти, — Сяо опускает ладонь на щеку адвоката, — всё будет в порядке… я верю, что смогу это сделать.
***
Безумие или нет, но вот, они уже стоят на проходной. Венти и Альбедо остаются снаружи. Дело закрыто, так что адвоката уже не пропустят, а Альбедо отдал своё удостоверение брату, а сам же играет роль Нигредо.
Под предлогом встречи с начальником, Сяо с психологом проходят в здание. Удивительно, но когда охранник на проходной связался с Педролино и сказал, что к нему пришел детектив и судмедэксперт, то мужчина с легкостью разрешим им войти, утверждая, что ждал их.
Расхаживать по помещению колонии просто так не получится, остается делать ставку на то, что способность не подведет, а умение Нигредо разговаривать и манипулировать людьми, поможет им найти нужную камеру.
Коридоры, камеры, коридоры, кабинеты, множество дверей, поворотов и странных развилок. Это здание словно лабиринт, но больше всего удивляет полное отсутствие охраны. Единственные люди, которые встречались парням на пути — это уборщики помещения.
Из-за железных дверей доносятся голоса, заключенные уже давно по камерам, значит скоро время отбоя, но ни одного охранника или работника колонии нет. В голове Сяо невольно всплывают воспоминания, как они с Венти бежали из лаборатории такими же пустыми коридорами, но под звуки сирены.
— Туда, — указал психолог куда-то в бок, смотря на экран телефона.
— Что? Откуда ты знаешь?
— Венти сбросил план… мы с тобой не по тому крылу ходим. Приговоренные к казни досиживают свой срок в другом здании. Пойдем.
И снова двери, коридоры, двери… они идут быстрым шагом, время уверенно близится к полночи, а нужная камера не найдена. Работники колонии, которые попадаются на пути, никак не реагируют на парней, то ли из-за того, что Сяо держит в руке удостоверение, хоть оно и закрыто и рука опущена, то ли из-за того, что Нигредо в куртке брата, на которой нашивка судебной медицины, то ли здесь просто всем наплевать. В любом случае это играет только на руку.
Нужное крыло найдено.
— Пропуск, — требовательно говорит охранник.
Полчаса общения не дают результата. Каждое новое слово лишь выводит мужчину из себя. Время потрачено впустую. Голова болит, а нервы на пределе.
«Ну же… пропусти нас… — Сяо фокусируется на охраннике, чувство вины перед Скаром затмевает рассудок, затуманивает разум, но он продолжает упорно пытаться внушить что-то охраннику. — Пропусти нас…»
Нигредо всеми силами тянет время, разговаривая с мужчиной и отвлекая его от того, чтоб поднять тревогу. Сяо продолжает сверлить охранника взглядом, фокусируясь на его мыслях.
«Ненавижу» — проносится в голове, как только всплывает воспоминание с раненым в лаборатории Венти. А следом за ним — Сяо видит, как двое сотрудников стреляют сами в себя. Осознание бьет по голове. В ушах сразу раздается противный писк. Алатус падает на колени и хватается за голову.
— Сяо, что с тобой? — присаживается к нему Нигредо.
«
Ненавижу, ненавижу, ненавижу».
Нужная эмоция найдена.
«
Из-за меня Скара казнят.»
Охранник делает шаг назад.
«
Ненавижу.»
— Что с Вами? — мужчина вопросительно наклоняет голову.
«
Ненавижу.»
— П-пропусти нас… — сдавленно говорит Сяо.
— Что?
«
Ненавижу… себя.»
Охранник обессилено падает на пол. Кажется, сознание покинуло его тело. Нервная система не справилась и сработал защитный механизм.
— Получилось… — не веря своим глазам говорит психолог. — Сяо, у тебя получилось…
— Ч-что? — сквозь головокружение он пытается разобрать слова Нигредо.
— Скорее, — психолог снимает с охранника куртку и надевает. — Пойдем.
Идти по помещению колонии в одежде работника этой самой колонии оказалось весьма выигрышным вариантом. Вопросительных взглядов больше нет и оправдывать свое присутствие здесь не нужно. Хотя и до этого никто особо не интересовался. Возможно, дело в том, что они пришли сюда ночью, когда все, кроме дежурных, находятся дома.
***
Ему не дали попрощаться с близкими, не дали сказать последние слова, просто грубо вывели из зала суда и увезли в неизвестном направлении.
«Но… я ведь тоже не давал никому проститься с родными… я заслужил», — раздумывал Скарамучча по дороге навстречу собственной смерти.
Перед глазами стоит лицо Нигредо. Эта слабая легкая улыбка, потухший взгляд, растрепанные волосы. Рядом с ним — Альбедо. Точно такой же, но со своей атмосферой.
«Люблю…»
— Приехали, — его грубо достают из авто и куда-то ведут.
Коридоры, коридоры, коридоры…
Перед глазами невольно проносится жизнь: школа, дядя Сэм, биатлон, мама, соревнования, дядя Сэм, мама, кафе, мама, любовь, дядя Сэм, мама, травма, мама, больница, мама, Реиндоттир, Итэр, лаборатория, дядя Сэм, мама, университет, мама, участок, Фатуи, «N», Альбедо, Нигредо, «Селестия», Нигредо, Сяо, Нигредо, арест, Нигредо, суд, Нигредо, тёмные коридоры, холод… Вот и вся жизнь. Он стоит перед железной дверью. Она со скрипом открывается, и его заталкивают внутрь и закрывают.
Неприятное шипение.
Дышать тяжело.
Он опускает на колени около двери и прислоняется к ней головой.
«Я заслужил… прости меня, Нигредо… прости меня, Альбедо… ты не виноват, Сяо… спасибо за помощь, Венти… я вас любил… всех… прости, мама, я не справился…»
— Слышу его голос, скорее сюда! — Алатус тянет психолога за собой.
— Скар, ты тут? — удар в железную дверь.
«Я тут… Нигредо…» — он слабо улыбается, думая, что рад слышать этот голос в последние секунды своей жизни.
.
.
.
Психолог сидит на коленях на полу около газовой камеры, где производят смертную казнь, несдержанно рыдая. Ведь они не успели. Они не смогли открыть. Сяо неподвижно стоит рядом, надеясь услышать еще хотя бы одну мысль Скарамуччи. Конвой, охраняющий дверь, лежит на полу без сознания.
— Что вы здесь делаете? — голос начальника колонии заставил парней вздрогнуть.
Ответа на его вопрос просто нет.
— За мной, — командует он и кивает головой на выход.
— Нигредо, пойдем… — Сяо опускает руку на плечо психолога.
— Нет! Я не пойду! Никуда не пойду! — он припадает ухом к двери, продолжая рыдать. — Скар! Ответь! Пожалуйста! Скар!
-…
— Оставь его и пойдем, — проговаривает Педролино. — Твоему другу нужно прийти в себя. Пусть побудет наедине со своими мыслями.
— Н-но… оставить…? — Сяо поворачивает голову на психолога, который продолжается бить железную дверь, словно это чем-то поможет.
— Пойдем, — повторяет мужчина. — Поговорим о незаконном проникновении на територию колонии и попытке совершить побег.
— Так точно.
Глупо было думать, что последствий не будет. Сяо послушно следует за мужчиной, понимая, что любое сопротивление сделает только хуже.
— Детектив и психолог, — протянул мужчина, занимая свое место в большом и светлом кабинете. — И что надоумило вас на это безумие?
— Вы даже знаете, что он — психолог…
— Конечно, — усмехнулся мужчина, жестом приглашая Сяо присесть за стол. — Уверен, он немного посидит и возьмет себя в руки, кроме того, его брат уже направляется к нему.
— Так… Вы просто позволили нам пройти…?
— Я лишь дал приказ не мешать вам. Мне было интересно, что и зачем вы делаете. Сегодня казнили кого-то дорогого для вас?
— Да…
— Мне жаль. Я закрою глаза на произошедшее, ничего не было.
— Что…?
— Вот так вот, — он пожал плечами и слабо улыбнулся, — мои соболезнования. Прах и свидетельство о смерти будут завтра переданы членам семьи или близким. На этом, думаю, можем закончить разговор. До встречи, детектив Алатус.
— С-спасибо…
Разговор буквально поставил Сяо в тупик. Почему мужчина поступил вот так? Что значит «до свидания»? Почему они не понесут никакого наказания? С чувством полной растерянности и опустошения он покинул здание и вышел через проходную, где его ждал адвокат.
— Альбедо заберет Нигредо, Сяо… — еле слышно проговорил Венти. — Поехали домой.
Давящая тишина. Стены квартиры кажутся как никогда холодными и пустыми. Стоит Венти переступить порог, как он падает на колени и заливается слезами, ударяя ладонями в пол:
— Я не спас его… не спас… не спас… это я виноват… Сяо…
— Не виноват, — Сяо присаживается рядом.
— Это… почему… почему… ПОЧЕМУ??? — несдержанный крик срывается с уст адвоката, он начинает трясти Сяо за плечи, продолжая повторять одно и то же. — Почему? Почему??? ПОЧЕМУ???
— Венти…
— Сяо, почему???
Истерика берет свое, и Барбатос слабо ударяет Сяо в грудь. Тот прижимает его к себе, но адвокат продолжает заливаться слезами, повторяя одно и тоже и отбиваться руками.
***
11:00
Свидетельство о смерти и прах переданы Нигредо.
12:00
Психолог стоит на краю смотровой площадки с видом на город.
13:00
— Я люблю тебя, Скар… — одними лишь губами шепчет блондин.
14:00
— Никогда не забуду.
15:00
— Люди живы, пока живут воспоминания о них.
16:00
— Надеюсь, в следующей жизни мы с тобой снова встретимся…
17:00
«Внимание посетителям, через полчаса закрытие»
17:30
Прах подхватывает ветер, развеивая его над любимым городом.
18:00
Психолог сидит на набережной, наблюдая как серая вода раскачивает засохшие и опавшие когда-то листья.
19:00
— Спасибо, что был весь день со мной, Альбедо… — он впервые за сутки обращается к брату, который всё это время молча ходил следом. — Спасибо, что не оставил одного не пытался отвлечь глупыми разговорами.
20:00
— Я… устал… Альбедо… поехали домой…?
— Поехали… — он опускает руку на запястье брата, помогая ему встать с лавочки. — Я поведу.
