«Мы тебя искали, злая девочка с ногами, у которых нету края И, я даже допускаю, границ Я вроде бы из стали, но меня не отпускает ощущение Что где-то упускаю половину страниц». Нервы «Мои демоны»
Вампирам всегда приходилось несладко, а ещё более хреново — полукровкам. Эд иногда завидовал Алу, что он простой человек и только его батенька одарил генами вампира, сделав чёртовым полукровкой. И нет, ему мало этого. Он ещё и питаться кровью не может, по одной простой причине, что эта самая кровь не усваивается у него. И потому лет с пятнадцати ему приходится искать партнёров на ночь, насыщаясь энергией. До этого перебивался с человека на человека, впитывая чужие эмоции. Этот способ Эд ненавидел, но иначе он не выживет. Конкретные проблемы начались, когда Рой Мустанг, его непосредственный начальник и, как выяснилось, вампир, начал проявлять к нему нешуточный интерес. И Элрик сначала не понимал, чем вызвал такое внимание к своей скромной персоне, а потом вспомнил рассказы матери о том, кто его отец, и всё встало на свои места… Рой Мустанг не на шутку был серьёзен в своих наблюдениях. Его серые глаза часто следили за Эдвардом и Альфонсом. Это было нормой. Даже сейчас, находясь в своём кабинете, Рой размышлял. Будучи чистокровным вампиром, он имел множество преимуществ: сила, скорость, выносливость. Он чётко мог ощутить, какие травмы, какая группа крови, мог понять, когда ему лгут с лёгкостью… Но он имел и свои минусы. Многие считали, что он часто питается кровью. Ошибочное и глупое мнение. В отличии от других его питание происходило два раза в неделю. Он привык к этому режиму, от чего его организм не требовал больше, чем нужно. Да и к удивлению, если другие вампиры пытались тронуть братьев, Рой показывал, кто здесь главный, и легко ставил их на место… Он всегда был именно таким. Хотя сейчас он был занят лишь бумагами, кучей ненужной писанины и прочего. Обязанность как начальника. Эд ненавидел эту слежку. Она его напрягала и жутко бесила, и каждый раз, видя надменное лицо полковника, Элрик сдерживался, чтобы не ударить его. Чуть прикрыв глаза и глубоко вздохнув, успокаивая вздёрнутые после драки нервы, юноша осторожно стучит и входит, не распахивая дверь с ноги. Нонсенс. — Добрый вечер, полковник. Эдвард поджал губы, хмурясь и снова тихо вздохнув. От полукровки пахло пылью, дракой, немного кровью и… Чужим вампиром. Мустанг поднимает голову и хмурится. Это действительно напрягало. — Что стряслось? Что-то не похоже, что ты в духе, раз по-нормальному открываешь дверь, — взгляд серых глаз оказался направлен на парня, а документы потеряли весь интерес для мужчины. Он сложил руки в замок и опустил на них голову, ощущая чужой аромат… Сейчас не время вспылить. Брюнет спокойно встал, захлопывая за Эдвардом дверь, и, хмурясь, следит за ним. Отходя к окну, он на доли секунд допустил явно какую-то мысль, от чего сжал ладони за спиной. Надменность, холод, сдержанность. Рой старался быть спокойным и рассудительным. Это его часто спасало. — Ничего, всё нормально, — цыкает юноша, ещё сильнее хмурясь. Очень уж он не любил, когда Рой так сильно беспокоился о нём. Эд сейчас пожалел, что не смыл с себя этот чужой запах, да только осознание невозможности данного действия заставило парня поджать губы и убрать растрепавшуюся косу за спину. — Сцепился с вампиром, подрались и разошлись. Ничего сверхневероятного. Правда приходится умолчать об одной незначительной, но очень и очень важной и весомой детали… Но это ведь не ложь? — Умалчиваешь… Не советую этого делать. — Рой спокойно следил за ним, а после отвернулся к окну. — С какой целью сегодня явился? — суровый взгляд был направлен на улицу. Свинцовое пасмурное небо тяжёлым покрывалом нависало над Централом, заставляя людей кутаться в одежду от пронизывающего холодного ветра и ругаться на осень. Пока не поступало приказов с заданиями, и не было никаких слухов о красной тинктуре. Он не даёт работу, позволяя Элрикам свободные поиски. — Если это из-за работы, то её пока нет, ты можешь быть свободен и заняться своими делами. Мустанг убирает волосы, закуривает и выдыхает дым в сторону. Будучи чистокровным, он порой пренебрегал своим статусом в открытую. Блондин поджал губы, хмурясь. Рука невольно дёрнулась к плечу, и Элрик всё же тихо признался: — Эта мразь перепутала меня с человеком и укусила… Мне не очень хочется заболеть гепатитом или сифилисом, мало ли кого он кусал, — передёрнувшись от отвращения, бормочет полукровка. — Давай посмотрю, так меньше вопросов будет, — Мустанг вздыхает и следит за взбаламученным Эдвардом, только чуть виски потёр. — Альфонс будет волноваться, да и запись тебе в личном деле ни к чему. — Я знаю… К сожалению или к счастью, но у меня не такой иммунитет, как, например, у вас, — вздохнув, юноша снимает плащ и отодвигает ворот толстовки. На улице приближалась зима, и иногда выпадал мокрый снег, быстро превращавшийся в грязь и слякоть. Как довольно мерзлявая личность, Элрик уже носил утеплённую версию любимого плаща. Рой лишь тихо стал осматривать его укус, а после приблизился на пару секунд к его шее и глубоко вдохнул воздух, определяя наличие заражения. — Просто укус… Сейчас достану перекись, бинты и пластырь, чтобы туда ничего не попало. Будешь дома, попроси Альфонса обработать. Ясно? — Он легко отходит к ящикам и достаёт аптечку, начиная тихо и мягко обрабатывать его рану с задумчивостью. — Ага, — без энтузиазма отвечает тот, скривившись. Регенерации у него не было. — «Надо будет снова найти кого-нибудь…» — Дёрнувшись от ощущения перекиси, юноша рыкнул, невольно выпустив клыки. При нехватке энергии, он уже не мог полностью контролировать трансформацию, от чего клыки удлинялись, а золото глаз сменялось алым. Отвернувшись, он поджимает губы. — Успокойся… — Мустанг тихо фыркает и заклеивает его шею с пугающим спокойствием, при этом его глаза даже не изменились на тёмно-винный оттенок, который часто был ему свойственен в агрессии, злости и голоде. Сейчас он был сыт, но вечером придётся выйти на охоту. Главное, чтобы Мустанг не решил позвонить Алу, чтобы проверить, выполнил ли Эд его указания. Отстранившись, когда обработка закончилась, и, поправив одежду, юноша забирает куртку. — До свидания, полковник. — Эдвард морщится от вынужденной вежливости и быстро покидает кабинет, а после и штаб. Нужно будет зайти в общежитие и принять душ, а после на «охоту». Главное, не встретить никого из знакомых. Рой вздыхает. Элрик никогда не изменится. Он начинает медленно собираться. С некоторой задумчивостью и скованностью в своих движениях. В голове всё путается, от чего вампир поджимает губы. Сразу после работы он идёт к себе в дом. Древний и чистокровный вампир, сбежавший от всех, сейчас просто смотрел в потолок, ощущая усталость… Он заставляет себя начать собираться. Заставляет выйти на свою охоту. В основном в лес. Приходилось долго охотиться. Он ведь не трогал людей. Пока что в этом нет необходимости.***
После привычного тёплого душа, что смывал усталость, пыль и неприятные воспоминания с тела, юноша выходит, растирая золотые волосы махровым полотенцем. Приходится какое-то время тусоваться по комнате, дожидаясь, пока разгорячённое тело остынет перед выходом на холодную улицу. Элрик собирает хвост, надевает рубашку, джинсы и свои любимые ботинки с платформой. Накинув на плечи тёмное пальто, юноша бесшумно выскальзывает на улицу, предупредив Ала. Привычные улицы близ одних из самых развратных точек города. Он скользит между домами, кинув взгляд на часы, висевшие на фонаре, и мысленно хмыкнул. Успел как раз вовремя. Кровью он питаться не мог, а потому столь нужную энергию для себя он получал немного иным способом, который всё же не доставлял ему должного удовольствия. Хотя со стороны могло вполне казаться, что он просто подросток, учащийся вкушать прелести взрослой жизни. Свет фонарей отражался в стёклах домов, заманчиво поблёскивали витрины и кое-где даже виднелись гуляющие гражданские, решившие отдохнуть в столь прекрасный спокойный вечер. Нырнув в бордель, он кивнул женщине за стойкой, которая знала особенности организма юноши и всегда помогала. Эдвард откидывает светлую чёлку с глаз и направляется в комнату, от которой ему выдали номерок. Скрипучая лестница ведёт его на второй этаж, с двумя коридорами и множеством комнат. Всё они имеют некое однообразие — тёмный оттенок стен. Деревянный пол, большая кровать и небольшой стол с одним стулом для тех, кто планировал остаться. В конце коридора небольшие душевые. И вроде всё должно было быть хорошо, как обычно Эдвард получил бы необходимую дозу энергии до следующей недели, правда что-то идёт не так. И это напрягало, вызывая глубоко запертый уже много лет страх, поднимая холодную волну… Но у Эда начинаются проблемы, когда после секса он не ощущает привычной сытости от полученной энергии. К концу ночи он окончательно убеждается в том, что не может питаться. Как обычно собравшись и бесшумно покинув пристанище разврата и похоти, он устало смотрит в небо, тихо вздохнув. Предстояла недолгая дорога к месту их обитания по холодным улицам Централа. Голод досаждал, хоть и пока что не сильно. Нужно найти нового партнёра. Вероятно, проблема именно в человеке. Ведь не каждый подходил для вытягивания энергии. Да, нужно всего лишь сменить «пассию». Об этом алхимик подумает позже, сейчас же ему стоит вернуться в общежитие к Альфонсу, которого он успел предупредить об отлучке. Едва слышно проникнув в здание и пройдя мимо караульного, майор поднимается по лестнице, юркнув в успевшей стать родной комнатку. Раздевшись, юноша с наслаждением потянулся и вздохнул. Усталость отдавалась тянущей болью в пояснице, особенно после весёлой ночки. Завалившись на кровать с книгой, полукровка перелистывает страницы, погрузившись в мерный шорох бумаги и сосредоточившись на тексте очередного трактата вышедшего из-под пера какого-то алхимика-биолога. Постепенно мысли уходят на второй план, но неприятное саднящее чувство в груди, где-то под лёгкими, отвлекало. Постепенно это стало беспокоить и, отложив книгу, блондин садится и хмурится. А после наступает резкая вспышка боли, словно в лёгкие залили раскалённое железо. Эд сворачивается комочком, прикусывая губу. В какой-то момент его выгибает от жуткого хриплого кашля, от чего Ал тут же заглядывает к нему и быстро уходит за водой. Блондин с ужасом замечает, как на кровать падает несколько капель крови. Осушив поданный братом стакан, юноша вытирает губы рукавом, облокачиваясь на стену. — Эд… Может сказать? — Нет. Ни в коем случае. Он и так, как мамка, опекает меня. Я обязан найти камень, чтобы вернуть тебе тело, а не отсиживаться дома. — Но брат, такое уже было, когда ты ещё маленьким был. Вспомни. Папа дал тебе тогда свою кровь, и стало лучше, но сейчас становится ещё хуже. Когда ты последний раз питался? — Сегодня Ал, сегодня… И кажется я больше не могу поглощать энергию… — Элрик-младший замер, а глаза-огоньки расширились. — Эдвард, почему ты не сказал?! — Ал, не ори, общежитие разбудишь. Они замолчали, а полукровка подтянул колени к груди, опираясь лбом о них и прикрыв глаза. Элрик слишком гордый, чтобы что-то кому-то рассказать и попросить банальной помощи. — Ал, если я узнаю, что ты рассказал Мустангу, клянусь — мало тебе не покажется. Младший из Элриков лишь, казалось бы, недовольно скрипнул доспехами, глаза-огоньки прищурились, и Альфонс вышел из комнаты, оставив всё же ещё стакан воды. В тишине наблюдая за этим, Эдвард снова почувствовал поглощающую его душу вину и боль. Зарывшись в волосы пальцами, он судорожно вдохнул, прикрыв глаза и подрагивая от резко нахлынувших эмоций. Он не только не смог защитить брата и огородить от проблем, наоборот, он втянул его в самую глубину пиздеца своими собственными руками, даже не подозревая об этом. Глубоко вздохнув и медленно выпуская воздух из лёгких, блондин ложится на подушку, отстранённо смотря куда-то в потолок, где уже успел выучить все трещины в побелке бессонными ночами. Прикрыв глаза, парень понимает, что стоит хотя бы попытаться заснуть, завтра предстоит тяжёлый день. Элрик засыпает, сморённый своими же думами. Усталость сковывала тело, а мысли до погружения в царство Морфея метались беспокойными птицами, вызывая надоедливую мигрень.***
Практически так же, но уже более спокойно проходил вечер и у полковника Мустанга. Вампир выслеживал оленя. Самая нужная пища. Этого объёма ему хватит. Он легко нападает, окрашивая сочную зелёную траву кровью, а глаза Роя меняют оттенок на тёмный винный и полный некоторой глубины… И где-то там на дне его взгляда прячется что-то известное лишь ему. Он пьёт кровь, ощущая, как жизнь покидает оленя, а пальцы невольно зарываются в остывающее тело, пытаясь ощутить тепло, которое он никогда не ощущал чётко и правильно… Не ощущал без боли для себя… Спустя время Рой лишь расслабленно направлялся в свой дом по тёмным улочкам. Думал, как поступить, куда шагать. Но прошёл в свой дом. Он давно вырвался из гнезда. Стал свободным и независимым. Даже не смотря на то, что его питание — это животная кровь, он всё ещё был силён. Приходилось питаться чаще. Было трудно перестроить организм, но он справился. Смог это сделать, и вот сейчас он стоял в душе, смывая кровь и не ощущая тепла от кипятка, что лился на него. — Тц… Стоит прекращать… — тихий голос Роя разрезает тишину, и он закрывает глаза. Расслабляется на доли секунд, а после упирается ладонями в стенку. Зевает. Он мог так стоять часами. Но всё же приходится выйти из-под горячих потоков, завернувшись в полотенце, и привычно растрепать чёрные волосы. В зеркале отражался уставший взрослый мужчина с тёмными глазами цвета грозового неба. Полковник переодевается и направляется на кухню, ставя чайник. Травяной чай сейчас будет лучше, чем кофе, потому как завтра нужно будет предоставить отчёты за квартал и выспаться просто необходимо. Мерный шум чайника позволял погрузиться в собственные невесёлые мысли. Элрики опять во что-то ввязались, слава Истине, что старший не попал в больницу, а то проблем не оберёшься потом. И без того хватало. Мужчина устало трёт лицо и поднимается, заваривая чай. Кухня мгновенно наполнилась терпким запахом смородины, мяты и ромашки, которые больше всего выделялись из всего душистого букета. Взяв кружку, он спокойно подходит к окну и, оперевшись бедром на подоконник, смотрит в сторону тихих освещённых улиц, снова ныряя в мысли. Вампиры начали шевелиться, что-то назревало и это ему не нравилось. Отвлечься получается, только когда голова касается подушки. Вздёрнутые после сложного рабочего дня нервы успокоились под действием мяты и позволили погрузиться в сон без кошмаров, напоминаний об Ишваре и проблем. Сейчас только спать.