Сигареты

- Дай сигарету. Голос Тео звучит совсем рядом со мной и как-то хрипло. - С хера ли? - Заткнись и дай. Я качаю головой. - Заебал умничать. Тебе чо, жалко? - Допустим. - Прячу пачку за спиной. Нафиг ему курево? - Курить хочу. Отвали. Тео подходит вплотную и шарит по моему телу руками в поисках сигареты. Напрягаюсь. Стараюсь контролировать себя, чтобы меня не выдали некоторые... выдающиеся детали. - Блядь, сколько можно? - Он пьян и раздражителен. Редко его таким вижу. Обычно он лёгкий, когда навеселе. - Дай сигарету, Адам! Неожиданно строгий и даже отчасти трезвый тон настораживает. Я почему-то протягиваю ему пачку. Хотя прекрасно знаю, что он не курит. И прекрасно знаю, что для вокалиста, как он, сигареты - смерть. Его пальцы тянутся к пачке и осторожно извлекают из неё бумажный цилиндр с коричневым фильтром. Сссука... Долбаный организм. Я только начал отходить. Я хочу его вот уже до фига лет. Я только внушил себе, что мы - группа и трахаться нам нельзя. Но постоянно возникают такие вот идиотские ситуации. Как сейчас... Он хватает сигарету кончиком губ. Я почему-то замечаю, какие они у него мягкие, эти губы... Вот бы он меня ими... там... Блядь... - Поговорить надо. - Его глаза пристально смотрят в мои, а потом опускаются вниз. Я машинально скрещиваю руки в области паха, чтобы он не увидел ничего. - Не закрывай. Я вижу. - Говорит он, и моё лицо начинает гореть и обугливаться. - Собственно, я об этом и хочу... - Ну? - Голос звучит, как пластиковый. - Мне неудобно, что ты так... ну... реагируешь на меня. - Как? - Блядь, не придуривайся, а? - Он почти вскрикивает. - Меня бесит, что у тебя хер встаёт, когда ты меня видишь. Я молчу и внутренне трясусь. Это конец. Сука, Андерсон, соберись. Ты и так всё это знал. - Если ты меня хочешь, какого хера не подкатываешь? - Неожиданно совсем тихо произносит он. Я в непонимании поднимаю глаза. - Я ж тебя тоже хочу, идиот. Поехали после всей этой ёбани ко мне. Сколько можно терпеть? - Он затягивается последний раз, морщится, швыряет окурок мимо мусорки, воровато оглядывается по сторонам и неожиданно впивается мне в губы. Прокуренный горький рот... Тео... Он уходит и я вижу его затылок - как всегда прилизанный, но с одной выбившейся прядью. Давай мы с тобой тоже будем такой прядью, а? Стою радостный, и мир уходит из-под ног. Осталось докурить - и до счастья станет на одну минуту меньше.