Роза средь шипов, или так ли уж страшны панки!?

      2000-е годы. У Андрея Князева есть дочь. Он растит ее один. Ну как один, с ее матерью они расстались когда девочке было 3 годика, мама свинтила с новым ухажером и оставила дочь на отца-панка. Князь, в принципе, был и не против. С девушкой они стали часто ругаться. На роль матери она совсем не годилась. Видимо была ещё молода.       Дочку Андрей обожал. Ровно как и бабушка малышки, мама ее матери. Женщиной она была по всем меркам выдающийся. Бывшая советская валютная «гейша» В людях разбиралась на ура! А мужчин видела как на ладони. В свои 50 с копейкой, была в самом расцвете сил и красоты. Всегда ухожена, уложена, красива и невероятно обольстительна. Она питала искреннюю симпатию к Андрею и старалась помогать ему с крошкой, по мере сил, времени и возможностей. Да и родители Андрея тоже не оставляли его одного. В общем, худо-бедно Князь с дочкой жили вдвоем. На время гастролей девчушка жила то у одних, то у других пращуров, но ребенок очень скучал по отцу. И каждым вечером с нетерпением ждал звонка от папы. Папа не подводил. Он звонил, всегда. Спрашивал как дела, говорил с малышкой. Рассказывал что интересно видел, что веселое и смешное произошло, предавал приветы от ребят из группы. И уже потом, Князь отрывался по-полной с группой. Но звонок был обязателен.       Когда Настя подросла, да, дочку Андрея звали Анастасией. А дома просто Настя, Настюша, Настёна. Так вот, когда она стала чуток постарше, папа иногда разрешал ей не ходить в садик, а вместо этого брал ее с собой на репетиции. О-о-о, это было лучшее время. Маленькую княжну обожали все. Она была веселой, обаятельной и смешливой девчонкой. Ей все было интересно. Барабаны?! О-о-о да-а, дайте постучать! О-о, гитара?! Дайте потренькать!       С первого взгляда она влюбилась в Балунова! Когда Князь первый раз взял ее с собой, и стал знакомить с ребятами, именно Балу смутил ее своими зелеными, добрыми и кокетливыми глазами. Она обняла папу за шею маленькими ручками и спрятала в нее личико. Что вызвало в суровых панках приступ мимишности, и теперь уже они влюбились в маленькую княжну. Андрей не стал давить на ребёнка. Он усадил ее за стол, достал из сумки игрушки, карандаши, бумагу, фломастеры и оставил ребёнка осваиваться. Сам пошел репетировать. Естественно она была все время на его глазах.       Сначала она немного порисовала, когда ей стало скучно начала осматриваться. Малявка слезла со стула и пошла бродить по помещению. Горшок кивнул Князю, мол «Смотри». Андрей кивнул в ответ, что все под контролем. Он знал что его дочери нужно время, чтоб она освоилась и привыкла и лучше её не дергать. Мелкая прошлась по комнате, до чего-то дотрагивалась, что-то просто рассматривала, при этом не обращая внимания на других. Это было очень забавное зрелище, наблюдать за ребёнком, когда он в своем мире. Постепенно все так увлеклись наблюдением за ребенком, что и играть перестали.       Тем временем Настя в своих исследованиях добрела до бас-гитариста. Была у Балу такая манера, босиком ходить. И вот завис ребёнок рассматривая чужие ступни. И взгляд такой… Тяжёлый, как бывает у взрослых, даже у стариков, что повидали жизнь. Словно изучает под микроскопом и видит все все все. Балу даже почувствовал, как по телу пробежали мурашки, когда темные глазки изучали его.       — Княже-е-е… — Шепнул он Андрею, так как ему становилось не комфортно под этим взглядом.       — Терпи, Балу. — Также шепотом ответил Князь. — Либо примет, либо нет.       Он уже не раз видел такое. Его дочь изучала человека, и решала, нравится он ей или нет. Если нравился, то она общалась, могла позвать играть, а если человек ей не нравился, она просто молча отходила от него и больше не обращала внимания, словно его и нет вовсе. И, признаться, Андрею нравилась эта черта в дочери.       И вот карие глазки уперлись в зеленые. Взгляды встретились. Все невольно замерли и, кажется, даже перестали дышать. Балу так точно. Он смотрел в эти маленькие темные омуты и не мог оторвать взгляда, так они были глубоки, и казалось, что эта маленькая девочка знает больше, чем они все вместе взятые о жизни. Балу удивился. Он помнил, как держал ее на руках совсем крошку, младенца. Взгляд уже тогда был мудрый, хоть и туманный. Но сейчас, она смотрела в его душу, видела её насквозь, а он и сделать ничего не мог.       Прошла казалось целая вечность, но вот маленький детский ротик растянулся в широкой улыбке и она протянула к Балу ручки. Что означало высшую степень принятия! Она редко к кому шла обниматься, за исключением отца, конечно.       Балу не смог не улыбаться в ответ, он поставил гитару и присел, взял девочку на руки. Но тут она сделала то, что покорило сердце панка окончательно и бесповоротно. Она обняла его ручками за шею, как ранее отца, коснулась губами его чуть колючей щеки и положила головку ему на плечо, в жесте полнейшего доверия. Если бы Балу мог, он бы, наверное, растекся розовой лужицей от умиления. Но он не мог, а посему он тихонько чмокнул девочку в макушку и обнял сильнее.       Княже с улыбкой покачал головой:       — Ну, Балу… Поздравляю, такого ещё не было. Это, видимо, любофф.       И все весело заржали, а Балу посмотрел на котёнка, что примостился у него на руках. Она тихонько дышала ему в шею, согревая ее своим теплым дыханием и ковыряла пальчиком ворот его футболки.       — Завидуйте молча, да, малыш? — Качнул на руках ребёнка, на что получил ответ:       — Дя.       И все снова засмеялись, а девчушка спрятала улыбку в шее Балу. Так началась большая любовь и большая дружба между маленькой девочкой и панк-рок музыкантами.