Дракона обидели

      Вот все в моей жизни как-то не так... Приемная семья, в которую меня просто подбросили в младенческом возрасте. Школа, которую для меня выбрали родители. Колледж, в который меня отдали по рекомендации знакомых. Мне не нравилось все, но моего мнения никто никогда не спрашивал. И мне казалось, что все происходящее как-то не по-людски. Хотя...       Жил потом себе спокойно никого не трогал. Таскался в офис на работу. Иногда встречался с парнями, но чаще одного раз с одним и тем же не получалось. Не мог. Я словно искал кого-то и не находил. По вечерам сидел в соцсетях. Ночью видел красочные сны. А еще писал. Много, часто и густо. Не всегда прилично, но всегда о драконах.       И все равно было что-то не то в моей жизни. Чего-то не хватало. И было ощущение потери. Словно я очень давно что-то посеял по глупости, да так по сию пору и не нашел...       Так и жил: от понедельника до пятницы ‒ работой и с субботы до обеда воскресенья ‒ гулянкой.       А потом случился пожар в офисе, который перевернул всю мою жизнь с ног на уши. Или наоборот ‒ выправил.       Пятница. Конец рабочей недели. Люди к четырем часам дня уже одной ногой на низком старте, а другой ‒ дома. И тут вваливается в отдел шефская секретутка с кипой бумаг и начинает втирать об ошибках, опечатках и прочей разной лабуде. От имени шефа обещает кары небесные в виде урезанной квартальной премии, уменьшении надбавок и снятии сверхурочных, если мы "вот прям счас" не переделаем сданную ахинею.       Весь отдел ушел в глубокий афиг, а начальник, побелев, как потолок, нервно поинтересовался у секретамки, о каком отчете спич. На что получает странно-пространный ответ, что отчет, де, писал второй отдел, а исправлять его будем мы. На идиотский вопрос "правой руки" начальника отдела, что если косячили складские, то причем здесь те, кто отвечает за поставки, нас одарили презрительным взглядом и дали не менее идиотский ответ ‒ мы знаем, что заказывали.       ‒ Бинго! Аут! Финиш! Шиздец! ‒ разнеслось одновременно по отделу, а из дальнего полутемного угла раздался мой придушенный шепот:       ‒ Очешуительная логика!       ‒ Давай свой отчет, ‒ не выдержал начальник и протянул руку.       Как только кипа бумаг и флэшка перекочевали в его загребущие ручонки, он тут же вытолкал шефскую стерву за дверь и предложил нам оставшиеся пару часов до конца работы посвятить исправлению чужих ошибок. Почему? Да все очень просто ‒ на жену шефа бычить нельзя ‒ она является тем самым начальником второго отдела. А почему никто не стал спорить с секретудаткой? Так здесь вообще все просто ‒ она официальная любовница шефа, одобренная его женой. Попрешь что-нибудь против такой и сходу вылетишь с работы. Так что спустя тридцать минут мы всем отделом бодро стучали по клавиатурам и успевали перебрасываться цифрами:       ‒ Поставка номер двести пять дробь шестнадцать ‒ восемнадцать штук, стеллаж номер два, место три. Отпущено двадцать второго ноль третьего шесть штук, на остатке двенадцать...       К восьми вечера общими усилиями мы не только сделали правильный отчет, но и успели его распечатать. К шефу отправили самую стойкую из нашего коллектива ‒ Маргариту Степановну, даму пятидесяти лет от роду, добрейшую и необъятнейшую. Шеф при ее виде тушевался, краснел и, как нашкодивший котенок, пытался от нее быстро ускользнуть.       Уже сворачиваясь и выключая оргтехнику, все услышали вой сирены, автоматический голос, сообщивший о возникновении пожара на втором этаже и, что самое страшное, звук закрывающейся противопожарной двери между этажами. Весь отдел оказался отрезан от выхода. Пожарная лестница находится на противоположной стене здания и, если мы успеем до появления дыма и открытого огня на нашем этаже, то это можно будет считать чудом.       Не задерживаясь ни секунды, начальник отдела выключил рубильник питания всего этажа электричеством на щите, приказал захватить личные вещи и документы, а сам кинулся закрывать несгораемый ящик с документацией. Вереницей мы потянулись на другой конец коридора, и появилась мысль, что уже проскочили, когда из вентиляшки посреди прохода с гудением вырвался поток пламени. Шедшие впереди отшатнулись и сбили с ног, идущих сзади. Я один остался стоять на ногах, так, как обычно тащился медленнее всех. Осмотрелся и понял, что текущий по стенам пластик, расплавившийся от температуры, под действием тяги из вентиляции растекается лужей от стенки до стенки. Коридор оказался перекрыт горящей рекой, которая с каждой минутой становилась шире.       Глядя на эту реку, я вдруг четко осознал, что надо уводить своих коллег, пока огонь основательно не перекинулся на стены. Упавшие сотрудники самостоятельно поднимались на ноги, но едкий дым уже начал щипать глаза, разъедать слизистую носа и проникать в легкие. Не думая, что делаю, подбежал к Варваре, отобрал у стоящего рядом помощника начальника отдела пиджак, накинул его на девушку, подхватил на руки, и рванул сквозь огонь к другому концу коридора. Добежал до аварийного выхода, выбил заклинившую раму, вытолкал девушку на лестницу, а сам метнулся назад. Следующим вытащил пожилого Якова Макарыча, который пытался возмущаться. Я сказал, что теперь он мне должен пузырь сорокоградусной. Макарыч, призадумался, а я быстро выставил его из горящего коридора и убежал за следующим. Я не давал отчета своим действиям, все происходило на автомате, но мне это казалось правильным и... отработанным... Начальника, его зама и учетчика Валерку я просто осторожно перебрасывал через огненную реку по очереди. Не учел я только одного. Дешевая пластиковая панель полностью выгорает примерно за десять минут. К тому моменту, как весь отдел оказался в безопасности, я вдруг понял ‒ не выберусь. Не потому, что не хочу, а потому, что бежать некуда. Я оказался заперт в огненной коробке...       ...Меня пробило. Окружающий огонь, мысль, что спас своих, и радость. Радость, не уместная в такой ситуации. Ощущение счастья от возможности прикоснуться к огню... от возможности приласкать его... от возможности подчинить...       Я поднял голову к потолку, издал дикий, полный необъяснимой радости, крик, который скорее был похож на рык динозавра. Увидел, как поплыли перед глазами огненные стены и отрубился.                               ***       Как всегда мне снился сон. Высокое небо, яркое солнце, парящие драконы. Просыпаться не хотелось... В мозг ввинтилась странная мысль, что это правильно и мне надо туда, в небо, к драконам. А потом нахлынули воспоминания о пожаре в офисе. Танцующий вокруг огонь. Тело содрогнулось, и я резко открыл глаза.       Вокруг меня был лес. Какой-то странный ‒ не очень высокие деревья, мелкие кусты. Я попытался поднять голову с земли, но мне это не удалось с первой попытки, а когда все-таки я смог оторвать ее от больших передних лап, то чуть не заорал. Осторожно осматриваясь, понял, что на маленькой полянке посреди леса лежит здоровый огненно-красный дракон. И этот дракон я. Попробовал подняться, все еще надеясь, что это всего лишь мой сон, но дрожащие лапы и перевешивающий зад, снова вернули меня на землю. В прямом смысле. Я просто упал туда, где раньше лежал.       Мысль о том, что возможно я в коме, а все увиденное мной качественный глюк, унеслась из моей головы со скоростью курьерского поезда, едва на краю поляны из леса появились два человека. Хотя...       На людей они были похожи весьма смутно. Вроде бы две руки, две ноги, одна голова, рост, телосложение и светлые волосы говорили о том, что я вижу людей, но исходящая от них сила... Она накрыла, и мне стало хорошо. Я физически ощущал ее... а еще видел свечение вокруг их фигур.       "Аура", ‒ понимание всплыло откуда само собой.       "О, Мир, смотри-ка, мы его триста лет искали, а он сам нарисовался."       Тот, кого назвали Миром, лишь скептически хмыкнул.       "Да он это, он. Я чувствую."       "Я тоже чувствую, и что мне с того. Брак мы не подтвердили. Он свободен. Прошло слишком много времени. Мы не супруги. Берт, разбирайся с ним сам, а я пойду..."       Они не размыкали губ, но я слышал их, а главное понимал. И это было так странно. Чуть повернув голову, подумал:       "О ком это они говорят?"       Мужчины застыли на месте.       "Ми-ир, ты уверен, что он в порядке?"       "Уже нет", ‒ мужчина посмотрел мне в глаза и приказал:       "Оборачивайся!"       Я смотрел на условного человека и не понимал, чего это он сверлит меня взглядом.       "Он не реагирует на прямой приказ... Что же с ним случилось?"       На всякий случай осторожно осмотрелся у себя за спиной, мало ли чего он там имел ввиду:       "Сзади меня никого нет".       Мир хлопнул себя по лицу рукой:       "Берт, скажи мне, что я сплю. Это же бред какой-то..."       Берт внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:       "Что ты последнее помнишь?"       "Пожар в офисе", ‒ а что я еще мог помнить?       "Что такое офис?" ‒ мужчина явно не понимал, о чем я говорю.       "Офис ‒ это здание, где я работал. На планете Земля", ‒ зачем-то уточнил я.       "Ты был в закрытом мире? Как ты там оказался? Почему ты ничего не помнишь?" ‒ вопросы из Мира посыпались, как картошка из прохудившегося мешка.       "Где? Я не знаю. Я там родился. И я помню свою жизнь на Земле. Лет с четырех-пяти..." ‒ я ответил на все его вопросы скопом, как их понимал.       "Берт, это не Май! Это вселенец!" ‒ в руке мужчины начал появляться белый светящийся шар.       "Мир! Остынь! Посмотри глубже, это Май! Только вся его память заблокирована".       Судя по тому, что шар перестал расти, а Мир застыл памятником самому себе, он действительно что-то где-то смотрел.       "Ну, что, увидел?" ‒ Берт осторожно шагнул ко мне. ‒ "Как тебя звали в том мире?"       "Мэйсон. Мэйсон Игнеус".       "А ты можешь рассказать о себе?" ‒ мужчина приблизился еще на шаг.       "Могу. А зачем ты ко мне подкрадываешься?" ‒ я смотрел на него, как на мышь.       "Я хочу прикоснуться к тебе, чтобы понять, что с тобой случилось", ‒ он застыл, как вкопанный.       "А просто попросить ‒ никак? Надо устроить пляски с бубном?"       "Ну, у драконов не принято просто так просить о таком, если это, конечно, не целитель..."       "Прикасайся", ‒ я вытянул лапу в его сторону.       Мужчина дотронулся до меня, а Мир заскрипел зубами. Я это отчетливо услышал.       "Мир, успокойся, я не сделаю ничего лишнего", ‒ он сосредоточился и его руки окутались теплым светом.       Появилось желание зевнуть. А еще было ощущение, что мой мозг кто-то пытается почесать. Под черепной коробкой. Я напрягся и представил, что осторожно сметаю пыль.       "Зачем ты меня вытолкнул?" ‒ Берт посмотрел укоризненно.       "Мне в голове щекотно", ‒ на такое заявление мужчина негромко рассмеялся, а я обиделся.       "Май, тебе всегда не нравилось, когда кто-то пытался копаться в твоих мозгах. Давай, ты расслабишься и постараешься дать мне возможность посмотреть на твой блок в памяти. Я смогу сказать, поставил ты его себе сам или кто-то другой его тебе навесил".       "А ты постарайся меньше щекотаться, тогда у тебя что-нибудь и получится", ‒ я усмехнулся и выдохнул, выпустив пар из ноздрей.       "Полегче", ‒ мужчина снова дотронулся руками до лапы и сосредоточился.       На этот раз появилось ощущение легкого поглаживания, и я смог терпеть. Что бы отвлечься от ощущений, я начал разглядывать Мира. В меру мускулистый экземпляр, светловолосый, сероглазый. Проскользнула неясная мысль, что в паху он тоже наверно светлый.       Берт фыркнул, а я вспомнил, что в моей голове сейчас копается друг этого самого мускулистого экземпляра. Стало неловко, и я постарался не думать вообще ни о чем.       "Мир, у нас проблемы", ‒ Берт убрал руки с моей лапы. ‒ "Это работа Энара".       "То-то эта тварь мне свою дочурку подсовывал, когда Май пропал..." ‒ Мир посмотрел на меня совсем другим взглядом ‒ теплым и ласковым. ‒ "Расскажи, как ты там жил".       И я рассказал. Все вплоть до пожара. Меня слушали молча, не перебивали и не задавали никаких вопросов. Когда же я закончил, то Берт тихо сказал:       "Я тут подумал, что о возвращении Мая никто не знает. Энар уверен, что спрятал его далеко и надолго, откатив возраст. И если в этом не замешан твой отец, который был не в восторге от твоего выбора, то надо его просить снять блок. Сами мы не потянем. Или придется кому-то рассказать... Но вот кому?.." ‒ Берт был в явных непонятках.       "Отцу нельзя, Энару тем более. Есть прадед, но все считают его выжившим из ума. И добираться до него проблематично. Порталы к нему страшно сбоят."       "Слушай, а ведь чокнутый Март самый лучший выбор!" ‒ Берт аж подпрыгнул от радости. ‒ "Одна проблема ‒ Май большой, неуклюжий, не умеющий летать дракон. С ним мы становимся легкой мишенью. Для людей особенно".       "Почему для людей особенно?" ‒ эта мысль меня почему-то задела.       "Потому что они спят и видят, как бы разобрать огромного дракона на ингредиенты", ‒ нервно ответил Мир.       "А этот Март не может придти сюда сам?" ‒ вылезать из леса отчего-то не хотелось. Здесь казалось спокойно и безопасно, что я и высказал этим двоим:       "Мне кажется, что пока я здесь, ни вам, ни мне ничего не угрожает".       "Ты прав, этот лес огромен и тут тебя даже драконам будет сложно найти, но еще сутки и тебя надо чем-то будет кормить", ‒ Берт отошел подальше и что-то по ходу прикидывал. ‒ "Мир, ты к прадеду на своих двоих, я повешу иллюзию и за едой для Мая. А ты, Май, постарайся ничего не натворить здесь до нашего возвращения".       Я кивнул, давая понять, что понял.       Мир, сделал круговое движение правой рукой. Перед ним появилось яркое светящееся пятно. Он кинул какой-то нечитаемый взгляд на меня, потом на Берта и шагнул в этот свет. В то же мгновение все спецэффекты исчезли.       "Май, я сделал иллюзию пустой поляны. Сейчас я уйду, поймаю кого-нибудь тебе на перекус, а потом мы еще поговорим. Не пытайся взлетать ‒ убьешься, а Мир меня потом в порошок сотрет".       "Почему?" ‒ спросил я, чувствуя, внутри беспричинное беспокойство.       "Что почему?" ‒ не понял Берт.       "Почему он тебя убьет?"       "Потому что вы супруги".       "Чего? Какие супруги?"       "Ты и Мир столкнулись на охоте в горах. По какой-то причине стали встречаться. А потом заявили, что любите друг друга и поженились, но брачной ночи у вас не было. Ты исчез из спальни. Это если кратко о ваших отношениях", ‒ Берт перестал взмахивать руками и осмотрелся.       "А почему мы стали встречаться именно "по какой-то причине"? Может мы любили друг друга?"       "Понимаешь в чем проблема..." ‒ мужчина замялся. ‒ "Ты огненный дракон, а Мир ‒ ледяной. Противоположные стихии... Они плохо уживаются вместе. Конфликты стихий могут отражаться и на их носителях. Вы могли просто поубивать друг друга в порыве гнева или в порыве страсти..." ‒ он смотрел прямо, но было видно, что он нервничает.       "А никому не приходила мысль, что если стихия слабая, или контроль этой стихии очень хороший, то ни с кем ничего не случится?" ‒ я выдал откуда-то всплывшие знания.       "Приходила, но это не ваш случай... Мир весьма сильный маг, да и ты был не из последних..." ‒ Берт тряхнул головой. ‒ "Я пойду за едой, а ты пока поспи или подумай. Хорошо?" ‒ я чувствовал, что он, словно младенца, боялся оставить меня одного.       "Иди уже. Ничего я тут не натворю", ‒ демонстративно положил голову на лапы и прикрыл глаза.       Мгновение, и Берт исчез в таком же светящемся мареве, какое я видел у уходящего Мира.       "Да уж..." ‒ мне явно было над чем подумать.       Гоняя мысли так и эдак, пришел к выводу, что, скорее всего, вся эта муть со мной произошла именно из-за страха окружающих перед возможными последствиями конфликта стихий. И Энар... Кстати, кто такой Энар я так и не вспомнил, хотя честно пытался. Так вот Энар... Он мог еще и свою выгоду искать в этой ситуации. Удачно пристроить дочь в браке с сильным магом. Но было что-то еще, оно свербело внутри, не находя выхода и облечения в слова. Я, как ни пытался поймать это чувство "за хвост", ничего не выходило. В итоге, оставил попытки понять этот свербеж и задремал.       Мне снились горы. Высокие с белоснежными вершинами. Серые, окаймленные яркой зеленью внизу. Они казались прекрасным ограненным камнем в дорогой оправе. На вершине самой высокой горы стоял белоснежный храм. Огромный, переливающийся разными оттенками белого в лучах слепящего солнца. На ступенях храма я видел две фигурки людей. На общем величественном фоне они казались маленькими и хрупкими. Различались эти двое только цветом волос. У одного человека волосы были белоснежными с серебряным отливом, а у второго ‒ огненно-рыжими. Они держались за руки и смотрели друг на друга.       Следующим кадром моего сна был огромный зал с фигурами драконов вдоль стен. Они замерли в разных позах, но в каждой скульптуре сквозила сила и величие. В конце зала возвышался постамент с двумя статуями ‒ дракона и человека. Две фигурки стояли напротив этих статуй и самозабвенно целовались.       Еще кадр и я почувствовал, что краснею во сне. Два человеческих тела переплелись в порыве страсти прямо у подножия монумента. Их движения не вызывали сомнений в том, что происходило между ними. Вдруг я четко увидел свет, окутывающий их полностью и прячущий от всего мира...       И тут во сне меня пробило понимание ‒ я и Мирилан занимались любовью в храме Первых драконов! Финиш. Тушите свет и забирайте лампочки.       Красочный сон прекратился, и меня накрыла приятная темнота.       Очнулся рывком от того, что кто-то очень пристально на меня смотрел.       "Проснулся?"‒ Берт стоял напротив меня рядом с тушей убитого оленя. ‒ "Ешь".       "Чего? А пожарить?" ‒ я непонимающе пялился на мужчину. Не, ну действительно, как можно жрать не приготовленную оленину?!       "Вот точно Май!" ‒ Берт заулыбался, ‒ "ты всегда отказывался есть сырое мясо".       "Я же не дикий", ‒ меня захлестнула вселенская обида.       "Не дикий, но симпатичный", ‒ и он принялся за готовку.       Когда мы поели и Берт убрал все признаки нашего пиршества, он уселся прямо перед моей мордой и подумал:       "Ну, спрашивай".       "Чего спрашивать? И так все ясно, что пока мне не снимут блок на памяти, я ровным счетом ничего не вспомню", ‒ прикрыл глаза и устроился поудобнее. ‒ "Я тут думал, что могло послужить причиной моей высылки на ПМЖ в другой мир? Знаешь, я пришел к выводу, что нас с Миром просто боялись. Ты сам сказал, что от нашей связи мог получиться убойный коктейль магий. Так вот, если устранить одну из составляющих этого коктейля, то можно спать спокойно. Меня, по какой-то причине, посчитали более слабым и устранили, как могли. Исподтишка, по подлому. Вероятнее всего боялись, что я мог в открытом бою как следует дать по морде".       "Мог," ‒ мужчина ухмыльнулся, ‒ "причем очень хорошо мог. Одного не понимаю, как ему удалось насмерть запечатать твою магию? Я ее не чувствую. Я вижу, что она есть, но не чувствую. Такого не может быть, но..."       Я нервно кашлянул, выпустив немного дыма, и задвинул:       "Я много читал в подростковом возрасте. Из фэнтезийных книг земных авторов, которые мне попадались, могу сделать предположение ‒ артефакт. Очень маленький. Такой, который каким-то образом смогли мне вживить под кожу. Других выходов я не вижу".       "Но каким образом? Ты в здравом уме никого, кроме Мира, к себе не подпускал. А Мир, за тебя любому голову оторвет и не поморщится. Даже самому себе. Понимаешь?"       "А в спальне? Если меня там ждали, что мешало воткнуть артефакт в спину, а потом делать со мной все, что вздумается?"       Берт вздрогнул всем телом:       "Ты только Миру о таком не говори! Он от ревности весь дворец разнесет".       "Дворец?"       "Ну да, Мир наследный принц Ледяного королевства. Извини, ты же об этом не помнишь..."       "Та-ак..." ‒ я начал прокручивать в голове вновь полученную информацию и имеющиеся у меня данные. А потом задал интересующий меня вопрос:       "А я по статусу кто?" ‒ у меня появилось одно подозрение.       "Обычный дракон", ‒ мужчина пожал плечами. ‒ "Причем здесь это?"       "Как причем? Он принц, я никто ‒ без роду и племени. Да еще и мужик. Его отцу такой подарок не сдался от слова "совсем". Зачем ему нищий зять, да еще и детей у нас не будет. Мотив его ледяного величества, как раз таки понятен".       "Так, придется пояснять. У драконов пары создаются один раз и на всю жизнь, но есть один нюанс, пока брак физически не подтвержден, есть шанс его отменить и найти кого-то другого. Но такое скорее исключение, чем правило. Выбираем мы сердцем. Ошибок не бывает. Положение в обществе здесь абсолютно не важно. А детей могут и мужчины сделать. Магические коконы не разбираются в половой принадлежности драконов. Они сами создаются, когда пара готова продолжить род. И физическая близость здесь совсем не причем".       Я даже затаил дыхание от такой информации. Это что ж получается, в храме Первых драконов мы могли заделать магический кокон? Но триста лет! Вот же молодые идиоты. Были.       "А когда магия решает, что супруги готовы к продолжению рода?" ‒ я осторожно задал интересующий меня вопрос.       "Когда желания обоих супругов завести ребенка совпадут".       Ф-фух, отлегло. Я-то до сих пор был не готов к детям. Так что прикинул все варианты и понял, что ничего страшного тогда не могло случиться. Ничего, кроме добровольного брака.       К тому моменту, когда солнце ушло за верхушки деревьев, мы с Бертом успели поговорить о Мире, его отце, советнике Энаре, о дворцовых интригах и о людях.       После этого разговора я стал ненавидеть их еще больше. У людей не было магии и не рождалось магов. Иногда случалось так, что драконы выбирали себе в пару человека. Такие пары делили драконий век на двоих, но это было очень редко и об этом не говорили вслух. Людские женщины могли забеременеть от драконов обычным путем, но дети обычно рождались без магии, а роженицы часто умирали родами. У драконов женщины, если и беременели от человека, то на свет появлялись либо драконы, либо ребенок умирал при родах. Естественно у людей была зависть. Зависть к драконам, к их долгому веку, к их силе и к их магии. И люди изобрели способы заполучить себе хоть частичку всего этого. Они стали ловить драконов, убивать и делать из частей их тел зелья и артефакты. Меня передернуло от мерзости.       "Давай закругляться с разговорами. Сегодня Мир может уже и не вернуться. Надо спать, а завтра утром, будем посмотреть", ‒ Берт устроился на ночлег на краю поляны прямо на траве.       "Замерзнешь", ‒ я вынес свой вердикт.       "Ошибаешься", ‒ мужчина ухмыльнулся, ‒ "ледяные не мерзнут, как и огненные, водные, земляные и воздушные. Мы ‒ драконы. Внутренний жар не дает нам всем замерзнуть, а названия ‒ это всего лишь стихия, которой управляет дракон", ‒ он закинул руки за голову и уснул.       "Вот бы мне так, раз и вырубился", ‒ я завистливо посмотрел на спящего, опустил голову на лапы и прикрыл глаза.       Разбудил меня посреди ночи радостный вопль:       ‒ Майсторн, маленький гаденыш! Ты где столько пропадал?! Мой правнук чуть с ума не сошел, пока тебя искал! А ну быстро проснулся и дал мне тебя осмотреть!       Нехотя разлепил глаза и увидел перед собой беловолосого вполне себе такого бодрого мужчину лет пятидесяти.       "Вы кто?" ‒ в голове появился вполне закономерный вопрос.       ‒ Я Мартиус, прадед твоего супруга, ‒ ответил мужчина уже абсолютно спокойно. ‒ Мир, забирай Берта и уходите в лес. Еще немного и здесь будет жарковато, ‒ и уже обращаясь ко мне, ‒ а ты сейчас позволишь мне залезть в свою голову и дашь снять блок, но перед этим я прогуляюсь по тебе и поищу ту заразу, которую в тебя воткнули, ‒ мужчина весьма ловко запрыгнул мне на спину.       "Как вы поняли, что во мне что-то есть?" ‒ от неожиданности я даже не возмутился прогулке по своему загривку.       "Увидел", ‒ ответил прадед Мира просто и без затей.       Посмотрел на двух мужчин, стоящих на кромке леса. Они одновременно кивнули мне и без лишних слов скрылись в чаще. Я же боялся пошевелиться. Веса мужчины ‒ не ощущал, но его шаги чувствовал всей своей шкурой.       "Будет больно", ‒ предупредил он, и меня словно прошило разрядом электрического тока.       Я зарычал, но сдержался от порыва вскочить и, не глядя, ломиться сквозь лес.       "Смотри", ‒ мужчина спрыгнул прямо перед моим носом и раскрыл ладонь. На ней, поблескивая в лунном свете, лежала микроскопическая серебряная пластинка. ‒ "Эта дрянь была у тебя под левой лопаткой. Не мудрено, что и магия перекрыта, и любовь не жива".       А меня уже начало выламывать. Было ощущение, что кости трещат и ломаются, мышцы рвутся, а сердце, как бешенное пытается пробить грудную клетку. Меня в полной мере окатило тоской, сочувствием, жалостью, злостью, ревностью, нежеланием расставаться и желанием обладать.       "Мир", ‒ я осознал, что это его ощущения прилетели ко мне по связи супругов. ‒ "Мир, какой же ты придурок. Мы супруги и никуда я от тебя не денусь. И брак мы подтвердили. В храме Первых драконов. Если ты, конечно, помнишь..." ‒ если бы драконы могли улыбаться, то на моей морде сейчас была бы довольная улыбка, даже не смотря на боль во всем теле.       ‒ Не расслабляйся, сейчас я блок с памяти буду снимать. Постарайся меня не зажарить. Я хоть и ледяной дракон, но в человеческом виде вряд ли переживу буйство твоего огня. Смотри мне в глаза, ‒ мужчина властно повернул мою морду к себе, словно она ничего не весила.       Заставив себя сосредоточиться, посмотрел на него. Два серых омута потянули меня в глубины космоса, темнея, а пульсирующий зрачок стал вертикальным и огненно желтым. Все мысли из головы вылетели одним махом. Она ощущалась пустой бочкой, в которой начал раздаваться настойчивый гул. Спустя пару мгновений в висках взорвалась дикая боль и волной прокатилась по всему телу. Разорвав зрительный контакт, мужчина упал на землю, а я, задрав голову к небу, с диким рыком выпустил из себя струю красно-желтого пламени. От болевого шока внутри все скрутилось, и я провалился в темноту.                               ***       "Выходите, надо восстанавливать иллюзию. Он теперь до утра будет в себя приходить. Энар кретин! Запереть магию в человеческом теле!.. Удивительно, как она Мая изнутри еще в закрытом мире не взорвала?" ‒ прадед Мира бегал по отрубившемуся дракону и водил над ним руками, периодически замирая и к чему-то прислушиваясь. Мир с Бертом осторожно выглянули из леса и приблизились к лежащему дракону.       "Март, как он?" ‒ Мир еле держался на ногах от боли, прилетевшей ему по открытой связи супругов.       "Нормально, жить будет", ‒ мужчина сбежал по драконьему хвосту и приложил руки к его боку. ‒ "Сейчас подправлю его магический сосуд, и он вообще станет, как новенький".       "Не понимаю, за что Энар так поступил с Маем?" ‒ Берт присел рядом с мордой дракона.       "Зато я догадываюсь, но надо спросить самого Энариона, и желательно в присутствии короля ледяных. Кстати, Мир, как там твои родители?" ‒ прадед перешел к морде дракона и поводил над ней руками. ‒ "Порядок. Надо поесть и ложиться спать. Утром полетим во дворец и я самолично накостыляю внуку и его советнику. Нет. Сначала советнику, а потом уже внуку".       "Да, вроде бы, нормально, если считать мелочью, что мама с отцом, с момента исчезновения Мая, не разговаривает и не делит ложе", ‒ Мир прижимался к дракону и гладил его по морде.       "Молодец! Суровая женщина. Уважаю. Думаю, она в курсе произошедшего, но никому ничего не скажет из-за любви к мужу", ‒ Март начал доставать прямо из воздуха все необходимое для позднего ужина. ‒ "Мир, не мнись уже, спрашивай", ‒ мужчина кивком головы указал на еду, ‒ "присаживайтесь, поедим и поговорим".       Мир нехотя отлип от теплого бока супруга и присоединился к трапезе. Спустя какое-то время он сформулировал интересующий его вопрос:       "А как Маю удалось вспомнить про наш единственный раз?.. Ну, когда между нами была физическая близость..."       "А она была?" ‒ Берт чуть не подавился.       "Была. Еще до официального заключения брака в храме ледяных", ‒ Мир не видел смысла отпираться.       "Ну, если судить по его памяти, то она даже через блок прорывалась. Еще в закрытом мире ему снились сны о мире нашем. Он считал это фантазиями и писал рассказы по ним. Думаю, что он увидел момент вашей близости во сне, сложил два плюс два и выдал тебе", ‒ Март откинулся на спинку походного стула.       "А..." ‒ Мир замялся, но потом собрался и спросил:       "А то, что наш первый и единственный раз был в храме Первых драконов, может означать подтверждение брака?"       "Где?" ‒ не удержался Берт. Он думал, что эта парочка уже ничем не сможет его удивить, но вот, пожалуйста, получите, распишитесь.       "Так, дорогой правнук, а вот с этого места поподробнее", ‒ мужчина напрягся, ‒ "ты же понимаешь, что от этого зависит дальнейшая судьба Энара. Одно дело, когда он покушался просто на твоего избранника и другое, если он покушался на супруга".       Миру пришлось рассказывать все с момента спонтанного решения испросить высшего благословения на брак и до момента выхода из храма Первых драконов, опустив совсем уж пикантные подробности своей близости.       "Два малолетних придурка!" ‒ Март хлопнул себя ладонью по лицу. ‒ "Вы заключили полный равный мужской брак по древним правилам! Даже не знаю, плакать или смеяться. А я говорил вам, когда вы ко мне прилетали за советом ‒ читайте старые книги!"       "Но почему тогда у нас не появились браслеты?" ‒ Мир искренне не понимал.       "Да потому что во времена Первых драконов-оборотней брак заключался магией и только магией. Ей не нужны никакие придуманные подтверждения, кроме ваших искренних чувств и желания быть вместе навсегда", ‒ прадед достал из ниоткуда бутылку вина, скрутил пробку и припал к горлышку. ‒ "Поздравляю с возвращением супруга!" ‒ он отсалютовал бутылкой и снова отпил приличный глоток. ‒ "Поясняю для тупых малолетних идиотов, как определить свершившийся брак по древнему обряду: в ауре появляются искры магии супруга. Все. Больше никак не поймешь, был заключен союз или нет. То-то мне показалось, что твоя аура изменилась, но я списал это на севшее зрение и полутемное помещение лаборатории замка. Ан не показалось! Зато теперь проще ‒ Энара я порву на праздничные гирлянды. Покушение на законного супруга наследника Ледяного королевства ‒ это вам не фунт алмазов стырить! Ответь мне только на один вопрос: неужели вы ничего не почувствовали после первого и единственного раза?"       "У нас появилась связь. Я ощущал Мая, как самого себя, а он меня. Мы говорили об этом, но решили, что так действует благословение Первых драконов... А еще нам стало проще находиться рядом друг с другом. Мы перестали жестко контролировать себя..."       "И это вы тоже списали на благословение", ‒ прервал правнука Март. ‒ "Молодцы! Мне по вашему вопросу сказать больше нечего", ‒ он в один присест осушил остатки вина. ‒ "Поели? Могу прибраться на поляне?"       "Да, спасибо", ‒ мысли Мира и Берта прошли одновременно.       После позднего ужина все устроились, где удобно и задремали. Миру было удобно под боком супруга, даже, невзирая на то, что тот во сне немного двигался. Перед тем, как уснуть окончательно Мир положил руку на лапу дракона и несильно сжал ее.                               ***       Пробуждение было обалденным. Я лежал на чем-то теплом и равномерно дышащем. Открыл глаза и встретился взглядом с серыми глазами Мира.       ‒ Доброе утро, ‒ сказал супруг шепотом, при этом улыбался нежно и чуть печально.       ‒ Доброе, если оно действительно доброе. ‒ А-а как?.. ‒ я не успел полностью озвучить вопрос, как меня перебил супруг и ответил:       ‒ Освобожденная магия сама все сделала.       ‒ Тебе не тяжело?       ‒ Нет. Ты в закрытом мире совсем ничего не ел?       ‒ Ел, просто мало. Не хотелось. Я все пытался понять, что я потерял.       ‒ И как, понял?       ‒ Да.       ‒ Я скучал... ‒ он потянулся за поцелуем, а меня вдруг накрыло понимание всего, что я творил будучи Мэйсоном.       ‒ Мир, ‒ я рывком вскочил на ноги, ‒ в том мире я тебе изменял. Я считал, что свободен, не знал, что у меня есть супруг и... ‒ меня затрясло.       ‒ Успокойся, ты не виноват, и магия была запечатана, ‒ он одним движением оказался на ногах и уже обнимал меня, осторожно поглаживая по спине. По связи я чувствовал искреннее беспокойство супруга.       Нарастающую истерику прекратил Март:       ‒ Ну, раз все проснулись, отправляемся во дворец, ‒ и он одним движением открыл портал в покои принца.       Вопли, разбуженного пинком под зад советника, слышали все обитатели дворца, а то, как Мартиус гонял его по главному залу приемов, видели не только стражники, но и вбежавшие король с королевой.       ‒ Дед, за что? ‒ Артаниус попытался вклиниться между Мартом и Энаром, но был переставлен в сторону, как статуя.       ‒ Я в своем праве! ‒ взревел Мартиус и швырнул ледяное копье, попавшее советнику в ногу и пригвоздившее его к полу, ‒ я обвиняю Энариона Фрозеана в покушении на жизнь супруга принца Мирилана!       ‒ Но брак не был подтвержден! ‒ вякнул перекошенный советник на свою беду.       ‒ А ты уверен, сопляк?! Они заключили полный мужской равный брак в храме Первых драконов! Какое подтверждение ты хотел увидеть еще?! Недоумок!       Советник осел там же, где пытался стоять. Покушение на жизнь супруга или супруги наследника каралось высылкой в междумирье. Такого он и врагам не хотел пожелать, не то, что себе.       ‒ А ты куда смотрел? ‒ Март переключился на внука. ‒ Тебе было удобнее избавиться от огненного, чем понять, что они обручены самой магией! ‒ в Артана полетел здоровый ледяной булыжник, от которого он чудом увернулся. ‒ Но ничего, я исправлю этот пробел в вашем образовании! ‒ он ловко заморозил ноги внука по самые колени и достал из воздуха широкий ремень, каким подпоясываются стражники.       ‒ Мартиус, остановитесь, пожалуйста, ‒ я вылез из темного угла, из которого мы с Миром наблюдали за разворачивающимся дурдомом.       ‒ Май, ты мог серьезно пострадать. Твоя магия была запечатана. Да тебя ей могло просто разорвать на куски! Просто счастливая случайность, что тебя выбросило обратно в наш мир. А еще твои невольные измены из-за того, что магия не могла тебя от них оградить, что ты не знал, что имеешь супруга и магическую клятву. Тебе было хорошо и приятно, или ты ходил опустошенным и умирающим после каждой попытки получить с кем-то физическую разрядку? ‒ прадед Мира вывалил на присутствующих все о моей личной жизни.       Мне захотелось провалиться под землю, а еще лучше сдохнуть. Я застонал и хотел сбежать, но сдержался:       ‒ Я просто хочу знать, за что советник поступил со мной таким образом? Что я ему сделал? Или я расплачивался за какую-то вину принца?       ‒ Не ты должен был расплачиваться, ‒ подал голос советник. ‒ Так получилось, что я и король влюбились в одну и ту же женщину, но он женился на ней, а я мучился и страдал. И тогда я решил ему отмстить, чтобы он видел, как мучается и страдает его единственный сын. Я не подумал, что брак подтвержден. У меня была мысль, что Мир потоскует с десяток лет, а потом успокоится и найдет себе другую кандидатуру в супруги.       ‒ И это вся причина, по которой меня надо было отправить в закрытый мир, да еще и сделать младенцем?! ‒ моему изумлению не было предела.       ‒ Да...       ‒ Энарион, ты кретин! ‒ Артаниус наконец справился с магией деда и подскочил к советнику. ‒ Ты сам своими руками испортил все. Ты прекрасно знаешь, что иногда магия по какой-то непонятной причине связывает троих. Ты третий в нашей с Илрианой паре. Я и она это давно поняли и смирились, но ты сам упорно продолжаешь все ломать и нашу жизнь, и свою, и жизнь ни в чем неповинного мальчика.       ‒ Шведский семейный дурдом, ‒ меня начало трясти, ‒ Мир, давай уйдем отсюда, пока я что-нибудь не натворил.       ‒ Май, подожди, ‒ Артан внимательно меня осмотрел, а потом спросил:       ‒ Сколько тебе сейчас лет по меркам закрытого мира?       ‒ Двадцать восемь. Это что-то меняет.       ‒ По меркам драконов ты несовершеннолетний и...       ‒ Идите вы все в... на... куда подальше! По человеческим меркам ‒ я десять лет, назад справил свое совершеннолетие! ‒ обида распирала меня изнутри и грозила прорваться наружу непредсказуемым фейерверком. ‒ Если вас так трясет, то это вы сами все и заварили! Если же вам что-то не нравится, то у меня есть супруг, вот он и будет за меня отвечать! И да, никого из вас не касается, что будет происходить за дверями нашей спальни!!! ‒ я схватил Мира за руку и выскочил с ним из зала, саданув дверью так, что со стен посыпалось каменная крошка. август 2020