Дракона обидели

      Калмеус сидел на крыше самой высокой башни замка и смотрел в небо. Мысли путались, скакали, как сумасшедшие белки и исчезали, заменяясь другими, еще более тревожащими.       По прошествии четырех лет с момента своего последнего демарша и крупной ссоры с Маем он казался себе грязным и недостойным Михася. Осознание того факта, что он мог убить своего учителя, угнетало. Когда подросток увидел окровавленного дракона на тренировочной площадке, то сначала не поверил, что это Май, но потом к нему ворвался разъяренный Файрсторн и, продавив силой древних, считал память. Лишь после наглядной демонстрации всемогущества Калм осознал, что он вытворил. Он раскаивался. Искренне. Каждый день изводил себя. Нашел в себе смелость просить прощения перед учителем и его супругом, но душа все равно металась.       Он снова подумал о Михасе. За последние четыре года Калм видел парня всего шесть раз и все с приличного расстояния. Было непонятно, то ли Михась сам не хотел его лицезреть, то ли взрослые делали так, чтобы они не смогли нигде встретиться. После первой встречи на расстоянии Калмеус едва не разнес крыло замка в попытке прорваться к Михасю. Он бился о зарешеченное окно, но казалось, его никто не видит и не слышит. В следующее появление парня в замке, у Калма были занятия с Ярсторном и Мириланом. Помня о том, сколько страданий он доставил супругу Мая, было неудобно просить, чтобы его отпустили повидаться с Михасем, а когда Калмеус освободился, то стало понятно, что парня в замке уже нет. Он снова метался по своей комнате в бессильной ярости, но уже на самого себя. В день магического совершеннолетия Михася Калм видел его лишь мельком, когда того Май отводил в храм Первых драконов прихватив со двора замка Энию. Последующие появления парня в замке вообще прошли мимо Калмеуса. Во дворе мелькала знакомая фигура и не больше. Было больно в груди при виде высокого статного юноши и невозможности подойти и просто поговорить. А еще Калм хотел извиниться. Извиниться за все, включая то, каким же дураком он был, когда собственноручно сделал все возможное, чтобы Михася отослали из замка...                               ***       ‒ Он снова на крыше? ‒ я сидел за письменным столом в кабинете, оборудованном в смежной с библиотекой комнате.       ‒ Угу, ‒ Мир кивнул, не отрываясь от толстенного фолианта.       ‒ Завтра Михась зайдет перед походом к водным. Интересно, Калм снова проигнорирует его появление?       ‒ Ну, в первый раз, допустим, его чье-то магическое плетение не пустило к Михасю, а вот в последующие разы... ему достаточно было просто очень захотеть оказаться рядом с парнем, но, увы, ‒ Мирилан все-таки отложил книгу в сторону. ‒ Из чего я делаю вывод, что Михась ему не очень-то интересен.       ‒ За все четыре года он ни разу ни у кого не поинтересовался, как дела у его друга. Похоже на то, что все-таки это только Михась любит Калма, а самому Калму глубоко фиолетово на своего товарища по детским играм, ‒ я достал очередной лист бумаги и принялся писать. ‒ Кстати, он мог бы отправить Михасю обычное письмо. Магия их исправно доставляет.       ‒ Не мог бы, ‒ Мир достал следующий фолиант и углубился в чтение.       Спустя пару минут он продолжил:       ‒ Калму плохо дается магия перемещения предметов. Я думал, ты это видишь.       ‒ Странно... ‒ пришлось оторваться от записей, ‒ а я думал, что он придуривается... Надо с ним поговорить.       ‒ В моем присутствии. Одного вашего разговора наедине мне хватило, ‒ Мир посмотрел на меня тяжелым взглядом.       ‒ Боюсь, что при тебе он мне ничего не расскажет...       ‒ Значит, никакого разговора не будет вообще, ‒ Мирилан захлопнул фолиант и встал.       ‒ Хорошо, ‒ я поднялся следом. Спорить с ним не хотелось.       ‒ Идем ужинать, ‒ почувствовал легкое дуновение ветра, взъерошившее волосы. Все же Мир не мог долго злиться на меня.       ‒ Идем, ‒ подошел к супругу вплотную и поцеловал.                               ***       Михась пришел в замок с первым лучом солнца. Он стоял в зале приемов и думал о том, почему Калм так ни разу и не встретился с ним за прошедшие четыре года. Он пытался угадать, что же это было: нежелание видеть человека и разговаривать с ним, сильная занятость или запрет взрослых драконов.       А сам Михась. Что он сам сделал для того, чтобы увидеться с Калмом? Если хорошо подумать, то тоже ровным счетом ничего. Он пару раз поинтересовался у Мая, как Калмеус живет, да справился о его самочувствии, и на этом все.       Решение, что им следует поговорить без лишних ушей, пришло само собой.       "Заодно выясню, что он думает по поводу всего произошедшего", ‒ Михась вскинул голову и твердым шагом направился к башне, в которой жил Калм.       ‒ Войдите, ‒ раздалось из комнаты в ответ на тихий стук Михася.       Парень приоткрыл дверь и с порога спросил:       ‒ Я не помешал?       Вместо внятного ответа на него налетел Калм, сгреб в охапку и, закрывая дверь, втянул в комнату.       ‒ Ты пришел... Наконец-то пришел... ‒ слезы сами катились из глаз, а руки прижимали все крепче к груди, в которой заполошно билось о ребра сумасшедшее сердце.       ‒ Ты меня задушишь, ‒ тихо просипел человек, пытаясь отстраниться и заглянуть в глаза дракону, которого нормально не видел четыре долгих года.       ‒ Прости. Михась, прости меня за все. Прости за мои выходки, за то, что подставил тебя. Прости за то, что люблю, ‒ слова срывались рублено и торопливо, словно Калм боялся не успеть сказать все, что чувствовал.       Драконья хватка ослабла, и человек сам осторожно обнял парня за талию.       ‒ Калмеус, я... ‒ в этот самый момент дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился Мирилан.       ‒ Ну, и что тут у вас происходит? ‒ он внимательно осмотрел двух обнимающихся парней.       ‒ Мы тут немножко разговариваем, ‒ Калмеус прятал лицо на плече человека и от этого его голос был глухим.       ‒ После разговора ждем вас на завтрак, ‒ Мир вышел и осторожно прикрыл за собой дверь.                               ***       ‒ Ты куда ходил? ‒ я потянулся и посмотрел на раздевающегося супруга.       ‒ Проверял, как Михась с Калмом общается, ‒ Мир снова нырнул в постель.       ‒ И когда они успели? ‒ мне стало любопытно, как там у них проходит это самое общение.       ‒ Только что. Стоят посреди комнаты и обнимаются. Калм ревет, но делает вид, что все в порядке, ‒ супруг закатился мне под бок.       ‒ И ты об этом говоришь так спокойно? ‒ я навис над Миром, пытаясь заглянуть ему в глаза.       ‒ Да уже поздно дергаться. Между ними такая толстая нить связи, что остается только благословить и не вмешиваться, ‒ меня глубоко и с чувством поцеловали.       "Но Калму всего двадцать пять..." ‒ тяжко соображать, когда твое личное счастье тебя так открыто соблазняет.       ‒ А это уже их проблемы, ‒ ответил супруг, переворачивая меня на спину и снова утягивая в долгий поцелуй.       "Против связи не попрешь..." ‒ была последняя осознанная мысль в моей голове.                               ***       ‒ Михась, ты будешь хоть изредка приходить только ко мне? ‒ Калмеус так и не смог отлипнуть от человека. Своего человека.       ‒ А ты? Ты сможешь приходить ко мне? ‒ парень наконец слегка отстранил от себя дракона и заглянул ему в глаза.       ‒ Не смогу. До своего совершеннолетия я заперт в этом замке. Ну, это мне дали понять. И я понимаю, что сам виноват в таком положении... ‒ Калм снова уткнулся лицом в плечо Михася.       ‒ Тогда я постараюсь приходить раз в неделю. Чаще не получится. Меня загрузили занятиями так, что вечером я засыпаю, не успев упасть на кровать. Объясняют такой расклад пожеланием скорейшего окончания обучения, ‒ парень зарылся носом в волосы Калмеуса. Тяжело вздохнул, а затем без перехода выдал:       ‒ Я скучал.       В ответ раздалось тихое сопение и по шее щекоткой прошлось дыхание дракона.       ‒ И я тоже по тебе скучал. Чуть с ума не сошел. Думал, что не нужен тебе. Думал, что ты забыл меня. Ведь я эгоист и... ‒ раздался тихий всхлип, ‒ и предатель...       ‒ Калмеус, я люблю тебя. Разного. Доброго и злого, веселого и грустного, осторожного и безбашенного, ранимого и сверхсамоуверенного. Люблю просто за то, что ты есть. И я безумно счастлив, что моя любовь не безответна, ‒ человек осторожно погладил дракона по плечам.       ‒ Михась, ты дождешься моего совершеннолетия? ‒ Калм судорожно вздохнул. ‒ Не уйдешь к кому-нибудь другому?       ‒ Мне никто другой и не нужен. У меня есть дракон, ‒ человек улыбнулся. ‒ Мой дракон.       ‒ Твой, ‒ Калмеус прижался к Михасю плотнее. ‒ Не отпускай меня.       ‒ Не отпущу.       ‒ Пообещай, что в день моего совершеннолетия ты позволишь мне показать тебе небо, ‒ дракон извернулся и заглянул человеку в глаза.       ‒ Я обещаю, что в день твоего совершеннолетия ты сможешь показать мне небо. Я разделю с тобой твой первый полет.       Едва было произнесено последнее слово, яркое свечение окутало парней. И когда свет погас, они отлипли друг от друга.       ‒ Это магический договор? ‒ Михась пристально посмотрел на Калма.       ‒ Боюсь, что нет, ‒ каким бы раздолбаем дракон не был, но учился он хорошо. Тяжело вздохнул и, обнажая левую руку до локтя, печально сказал:       ‒ Это помолвка.       От запястья на две трети предплечья красовался еле заметный рисунок из переплетающихся линий, отливающий серебром.       ‒ Так это же здорово! ‒ Михась был искренне рад. ‒ Теперь нас никто не сможет разлучить!       ‒ Ты не злишься? ‒ Калм осторожно приблизился к парню и, взяв его левую руку, задрал рукав. Абсолютно идентичный рисунок оказался и на руке человека.       ‒ С чего бы? Теперь я точно уверен, что ты только мой и ничей больше, ‒ Михась улыбнулся, ‒ а то я постоянно дергался, что ты найдешь себе кого-нибудь, кто окажется лучше меня.       ‒ Ты самый лучший! И да, теперь я тоже уверен, что ты не будешь искать себе кого-то другого, ‒ дракон наконец-то расслабился и полностью успокоился, а Михась осторожно притянул его к себе за талию.       ‒ Вот они и поговорили, ‒ раздался от двери голос Кана.       Парни вздрогнули, но объятий не расцепили.       ‒ Отклеивайтесь друг от друга и идите завтракать, иначе сюда явится злющий Мир, ‒ Канериус усмехнулся и скрылся в коридоре.       ‒ Не комната, а проходной двор какой-то, ‒ возмущению дракона не было предела.       ‒ Калм, действительно, пойдем на завтрак, а то... ‒ человек замолчал на половине фразы.       ‒ Злющий Мир! ‒ парни воскликнули одновременно.       ‒ Михась, ‒ Калмеус схватил свое счастье за руку, ‒ я не хочу, чтобы тебе попало из-за меня. Нам придется идти вниз, а после завтрака расстаться на неделю. Я буду ждать тебя.       ‒ А я буду искать возможность оставаться у тебя подольше.       И, держась за руки, парни побежали на кухню.                               ***       ‒ Мир, перестань нарезать круги, в глазах рябит, ‒ я, как мог, пытался успокоить психующего супруга.       ‒ Май, ты не понимаешь? Калм заключил помолвку с человеком! ‒ Мирилан застыл на мгновение, а затем снова продолжил прерванные метания.       ‒ Ну, они все-таки любят друг друга, ‒ я не очень понимал возмущения своей очень дорогой половины.       ‒ Пойми ты, наконец: несовершеннолетний дракон заключил помолвку с совершеннолетним человеком!       ‒ И что плохого? Они же не пытаются сделать ничего такого, что должно насторожить, ‒ я посмотрел на супруга с осуждением. ‒ Или ты расист?       ‒ Ра... си... кто? ‒ Мирилан даже перестал метаться из угла в угол.       ‒ Расист. Представитель одной разумной расы, который презирает представителей другой разумной расы за цвет кожи и волос, за разрез глаз, за произношение и считает этого разумного физически и психически неполноценным по сравнению с собой и своей расой, ‒ я спокойно посмотрел на супруга.       ‒ Нет конечно! ‒ тот искренне возмутился.       ‒ Тогда не вижу причин так психовать. Между ними и так связь есть, так что двадцать пять лет они будут тихо ждать совершеннолетия дракона, ‒ я улыбнулся. ‒ Это должно быть весело.       ‒ Это должно быть весело, ‒ передразнил меня супруг, но все же тоже улыбнулся. ‒ Май, вот как тебе удается успокоить меня всего парой ничего не значащих фраз?       ‒ У этого умения ноги растут из прошлого мира. Профессиональная деформация. Была у нас на работе такая занимательная игра ‒ успокой злобного начальника. Вот на нем я и натренировался, ‒ я усмехнулся. ‒ Идем завтракать, а то Кан небось уже злым тобой всех в замке успел напугать.       ‒ Ну да, вот такой я страшный, ‒ Мир плюхнулся на кровать рядом со мной. Демонстративно облизнулся, чмокнул меня в нос и, показав язык, сбежал за дверь.       ‒ А ну стой! Это я так должен делать! ‒ подскочил с места и рванул догонять супруга.       Уже в коридоре, вылетая за поворот, услышал тихий шепот Айсториана:       ‒ Кого-то они мне напоминают...       Но я промчался мимо, сделав вид, что никого и ничего не заметил. июль - ноябрь 2022