Собственник

Идя по узкой улице Лондона, я всё больше убеждалась в том, что брусчатка явно не рассчитана для прогулки на каблуках. Тонкие шпильки застревали в проплешинах, вынуждая меня раздражённо поджимать губы и с силой отрывать ноги от земли, продолжая быстро шагать. Тот ещё парадокс — ты по всем законам женской самоуверенности должна чувствовать себя богиней, изящно дефилирующей по оживлённому тротуару, а в итоге оказываешься вялым пингвином с непослушными ластами и тормозишь общий поток спешащих куда-то людей. Примерно так я и ощущала себя. Как вялый никчёмный пингвин, на которого напялили дорогую одёжку и пнули под зад, мол, шуруй давай. Хер ли ты тут расселась? Мне было неловко, но гораздо сильнее меня одолевало раздражение. Я всё время поправляла ремешок маленькой сумочки на плече, чтобы хоть чем-то занять руки в попытке удержать себя от жгучего желания остановиться посреди дороги и просто закричать. Во всё горло, не жалея голосовых связок. Выпустить все переполняющие меня эмоции одним махом. Или расплакаться, как обиженная девчонка. И не потому, что меня уже по меньшей мере трижды больно задели плечом во время очередного «обгона». А потому что на самом деле я ненавидела чёртовы каблуки. А ещё короткие платья и макияж. Все эти скляночки с парфюмом и кремами. Укладку волос и маникюр. Муки выбора, когда ты в ступоре переводишь взгляд с небесно-голубого шарфа на лазурный и абсолютно не понимаешь, на хрена в мире столько одинаковых цветов. Но я продолжала это делать по какой-то идиотской привычке, въевшейся в подсознание. Потому что ему это нравилось. А то, что нравилось Драко Малфою, автоматически помечалось галочкой как обязательное. Иначе следовало наказание, во время которого моё мнение ничего не стоило. Моё мнение в принципе было для него как малозначимый пшик. Навязчивый писк насекомого, от которого он лениво отмахивался и продолжал прогибать меня под себя. Буквально. И как только я начинала высказывать свою точку зрения, в сленге Драко — «ебать мозг», то получала очередное протянутое «Ты не должна думать, миссис Ма-алфой» и снова наказание, затыкающее мой «невыносимый ротик». Мои терпение и стремление реализовать себя как личность трещали по швам весь год нашего брака, но их подлатывала моя больная одержимость мужем. Жгучая страсть и какая-то безумная потребность подчиняться именно ему. Мне нравилось быть маленькой девочкой за его широкой спиной. Нравилось, когда он сам принимал решения. Это было как горький кофе на вкус — сначала казалось отвратительным, а после становилось жизненно необходимым напитком богов. Но всему был предел. И когда постельные игрища перетекли в тотальный контроль и разрушение моей жизни, то это стало последней каплей. Мне было обидно. Как человеку, как женщине со своими мечтами и целями, как начальнику целого отдела в Министерстве, как когда-то лучшей ученице Хогвартса и героине войны, чёрт побери. Но у меня не было никакой власти над Драко. Ни малейшего шанса на право голоса. Никогда я ещё не чувствовала себя такой неважной и бесполезной. Безвольным дополнением к самодостаточному мужчине. Игрушкой для секса в умелых руках избалованного аристократа. Ручным зверьком, что по первому зову должен бежать к хозяину, пуская слюни. Эта Гермиона жила своеобразно счастливо, но это была даже не я, а какая-то обезумевшая извращённая донельзя версия, что растеряла остатки достоинства, пока выбирала тот самый откровенный наряд, который бы удовлетворил его. И теперь всё было кончено. Заявление на развод лежало на фешенебельном письменном столе в Мэноре вот уже две недели, ожидая хотя бы небрежной кляксы с подачи пера Драко, пока я бесцельно бродила по маггловскому Лондону, пытаясь привести мысли в порядок. Пытаясь найти силы собрать себя по крупицам и перешагнуть через неудавшийся брак, отпустить Драко и прекратить невольно цепляться за наивные надежды. Это было чертовски сложно. Потому что, как бы невыносимо мне с ним ни было, без него — просто невозможно. Казалось, что мне ампутировали конечности, настолько неполноценной я себя чувствовала. Но раз за разом напоминая себе о пострадавшей женской гордости, я упрямо не возвращалась в поместье. Пыталась пересилить эту больную привычку. Глупо было рассчитывать, что он изменится. Я навсегда останусь лишь крайне приятным досугом для ненасытных бесов в его голове, жаждущих тотального доминирования. И я должна бы вновь вернуться к прежней себе. Вновь натянуть любимые джинсы и удобные кроссовки. Но, чёрт возьми, руки против воли тянулись к привычным платьям и туфлям. И стоило мне внутренне начать перечить действиям тела, как по коже пробегал ледяной холодок, рассыпающий по каждой клеточке электрические разряды. Словно предостерегая. Раз за разом предупреждая о грёбаном неизбежном наказании. Идея о вопиющей шалости пробралась в мою голову вчера, когда я прогуливалась по этой же дороге и свернула в малоприметный переулок, чтобы аппарировать в съёмную квартиру где-то на окраине. Я уже готова была взмахнуть палочкой и с хлопком исчезнуть, как замерла на месте, с чуть приоткрытым ртом рассматривая вход в престранное заведение. Фиолетовая пошарпанная вывеска над широким крыльцом гласила «Релакс для женщин». И я бы с лёгкостью распознала данное название подходящим для спа или на крайний случай для салона красоты. Вот только в узкие окна у дверей были вставлены постеры с полуголыми мужчинами. Чертовски сексуальными мужчинами. И именно это заставило меня опустить палочку и повременить с перемещением в квартиру. Ведомая любопытством и желанием «только спросить», я зашла внутрь и была практически атакована бойкой девушкой за стойкой ресепшна. Она била меня наотмашь такими фразами, как «нежное действо», «ласковые прикосновения по всему телу» и «трепетное отношение». Я, наверное, была похожа на дурочку, что перепутала дверь, но суть её описаний всё же уловила. Речь шла об эротическом массаже. Никакого секса, всё делалось только руками, и звучало это… довольно интригующе. В любом случае не успела я и рта раскрыть, как девушка предложила записать меня на завтрашний вечер, и только голова дёрнулась кивком перед тем, как ноги понеслись прочь из столь пикантного места. Я переспала с мыслью о подобном досуге и уже отмела её, как неподходящую. Ведь стоило представить лицо Драко, если он узнает о моём «развлечении», то по коже вновь начинали пробегаться те самые предостерегающие разряды тока. И проскочившее осознание, что он почти бывший муж, было снесено на корню под гнётом моего же идиотского страха. Он бы убил меня. Или посадил на цепь где-нибудь в подвалах Мэнора. В этом я не сомневалась, раз он до сих пор тянул с подписанием заявления на развод. Драко был против. Ну конечно, чёрт возьми. Он не из тех, кто придёт в восторг от перспективы потерять любимую игрушку. А сегодня я снова начала собираться на прогулку и снова напялила платье и каблуки, даже не задумываясь. И это так вывело меня из себя, что я прооралась в подушку, запечатлев на ней остатки ненавистного макияжа, схватила сумку и сгоряча аппарировала недалеко от заведения, намереваясь совершить, наверное, самую большую ошибку в своей жизни. Хотя нет. Самой большой моей ошибкой был брак с Малфоем. В тот злополучный день я собственноручно продала себя дьяволу, даже не осознавая этого. Даже не предполагая, что через год я стану куклой на цепи. Но никак нельзя было предугадать самого ужасного — что какой-то части меня, очень тёмной и глубоко спрятанной, это будет нравиться. Что она будет упиваться подчинением и заглядывать в рот хозяину, с вожделением вслушиваясь в новый приказ. Омерзительно. Именно так я себя чувствовала, когда начинала размышлять о том, во что он меня превратил. Что он стёр в порошок ту Гермиону Грейнджер, которой я когда-то была. Когда мне последний раз позволяли вздёрнуть носик и начать спорить? Я уже и не припомню. Помню лишь, как раз за разом опускала голову вниз, молча принимая его верховенство. Потому что после малейшего сопротивления следовало постыднейшее наказание, которое потрошило все мои принципы. Ему нельзя было возражать. От этого хотелось скулить. И вот я мчалась по злополучной улице, выдёргивая шпильки из проплешин брусчатки и молясь всем богам, чтобы моя шалость удалась и у меня получилось наконец освободиться. Действительно выйти из-под гнёта собственника-мужа с очевидной манией величия. Начать жить заслуженную жизнь и вдыхать полной грудью тёплый летний воздух, не оглядываясь и не боясь, что Драко надоест моё гулянье и он захочет вернуть меня в поместье силой. На ресепшне заведения меня встретила всё та же бойкая администраторша. По её лицу было сразу ясно: она явно не ожидала, что я всё-таки приду. От этого я ещё больше чувствовала себя не в своей тарелке и неловко елозила на кожаном диване, постоянно поправляя короткую юбку, пока блондинка ещё раз повторяла, что именно включено в предоставляемую услугу. Травяной чай под тихие звуки восточных напевов немного успокоил. Подарил мнимое умиротворение, но даже его было достаточно, чтобы хоть немного усмирить бешеное биение сердца. Я расплатилась и спустя пару минут последовала за администраторшей по коридору с приглушённым светом. Она открыла одну из дверей, пропуская меня внутрь, и как-то заговорщицки протянула: — Приятного отдыха. От этой фразы пошли мурашки по коже. И, конечно же, они сопровождались изрядно надоевшими мне за сегодня разрядами тока. Словно вот-вот появится Драко и выстегает меня плетью в наипикантнейшей позе. Не остановится до тех пор, пока ягодицы не станут пунцово-багряными. Пока я не заскулю от боли вперемешку с удовольствием и окончательно не потеряю рассудок, ловя сдвиг по фазе от капли смазки, непозволительно медленно и так предательски стекающей по моему бедру. Вся реакция тела на Малфоя была сплошным предательством моего разума. Всех моих мечтаний и целей. И я шагнула внутрь небольшой комнаты, тут же встречаясь взглядом с высоким мускулистым шатеном. Он был в одном полотенце, низко повязанном на уровне тазовых косточек и оголяющим узкую дорожку волос на животе. Мужчина был загорелым и подтянутым, в его ухе поблёскивала серьга, а грудь покрывали чёрные тату. Наверное, это было действительно сексуальным, если бы не мои предпочтения на жилистых бледнокожих блондинов. Сама комната была… атмосферной. Посередине стоял широкий массажный стол, обтянутый белой простыней. В углу находилась застеклённая душевая, а по периметру расставлены столики разной высоты. И на каждый из них была водружена либо свеча, либо замысловатая подставка под ароматическую палочку в том же восточном стиле. Вся обстановка казалась до невозможности интимной и вместе с тем завораживающей. Я переступила с ноги на ногу, не зная, куда себя деть, и опустила взгляд в пол, тушуясь перед пристальными тёмно-карими радужками. — Добрый вечер, — почти прошептал парень, делая шаг навстречу. — Меня зовут Марк. — Гермиона, — я растянула губы в ответной полуулыбке, чувствуя его парфюм с нотками бергамота. — Приятно познакомиться. Вы бывали здесь раньше? — Н-нет. Мерлин, когда уже закончатся все эти неловкие формальности? Мне хотелось провалиться сквозь землю. — Хорошо, сначала нужно будет принять душ, и после вы можете располагаться здесь, — Марк провёл ладонью по массажному столу. — Я оставлю вас на несколько минут, чтобы не мешать. Позовите, когда будете готовы. Я втянула воздух в лёгкие и с трудом кивнула, невольно задерживая взгляд на его руке, что прорезали выступающие вены. Он слегка приподнял уголок губ, словно пытался подбодрить, и покинул комнату, позволяя мне облегчённо выдохнуть. Оттягивать неизбежное не имело никакого смысла, если уже пришла сюда. Поэтому я скинула со ступней злополучные каблуки и собрала волосы в высокий пучок, воспользовавшись одной из резинок, лежавших на полочке у двери. Быстро стянула с себя тёмно-зелёное платье вместе с бесполезным полупрозрачным сетчатым бельём и вошла в душевую. Вода никак не желала настраиваться на нужную температуру, поэтому я простояла под ледяными струями пару минут, от шалящих нервов вылив на себя, наверное, почти весь бутылёк с гелем для душа, и, наспех вытеревшись полотенцем, залезла на массажный стол. От волнения по коже бежали мелкие волны мурашек. Я облизала губы от какого-то интригующего предвкушения и, вздохнув на свои противоречивые мысли, опустила лицо в специальное отверстие, вытягивая руки вдоль тела. На полу под моим ложем стоял подсвечник в форме жемчужины, и я видела только его. Пляшущие блики тёплого света успокаивали. Свеча была ароматической — кажется, с ванилью и корицей. Не сдержавшись, я усмехнулась. Ведь так было даже лучше: не иметь возможности наблюдать воочию, как тебя будет ласкать кто-то другой. Не чувствовать чужого запаха. Но при этом получать удовольствие. Действительно хорошее место, чтобы расслабиться и отпустить себя. И, если верить блондинке на ресепшне, это должно быть нежно. Так непривычно, но вместе с тем так желанно для меня. — Марк! — громко позвала я, скрывая в голосе волнительные нотки и стараясь расслабиться и перестать думать о том, что я лежу в незнакомом месте в неглиже. И наверняка первое, что увидит вошедший массажист, — это моя оголённая промежность между слегка раздвинутыми ногами. Это смущало настолько же, насколько возбуждало. Предвкушение пощипывало кончик языка, вынуждая меня тяжело сглотнуть. Тихий звук закрывшейся двери заставил еле заметно вздрогнуть. Лёгкий сквозняк пробежался от пальцев ног и до ягодиц, вынуждая меня вновь покрыться мурашками. Расслабься и дыши, Гермиона. Малфой ни о чём не узнает и подпишет чёртово заявление, хочет он того или нет. Ты будешь свободна, Гермиона. Эти мысли вселяли в меня шаткую уверенность. Я коснулась холодными ладонями бёдер, усмиряя возбуждающие волны, проносящиеся по телу. — Удобно устроилась, — услышала я приближающийся голос, и Марк остановился где-то справа от меня. Я не уловила вопросительной интонации в этой фразе, но всё равно решила ответить, выговаривая слова на выдохе: — Да, я готова. — Это хорошо… — протянул он, и отчего-то я чувствовала, что мой массажист улыбался. Прикусила губу в нетерпении, хотелось, чтобы он поскорее принялся за работу и прекратил болтать. — Какие будут пожелания? Мои пожелания? Что, чёрт возьми? Ох, Мерлин. Я ведь и вправду могу себе позволить сказать, как я хочу. От этого осознания по венам растекался чистый экстаз. Уму непостижимо. Как же я скучала по трепетным эмоциям — иметь возможность хоть что-то держать под контролем. — М-м… Как можно медленнее и нежнее, пожалуйста, — наконец шёпотом озвучила я, прикрывая глаза. — Как скажешь. Я, кажется, пропустила момент, когда мы перешли на «ты», но мне было наплевать. Марк будет доводить меня до оргазма, может, касаться меня, где только пожелает, так что пусть зовёт хоть девой Марией, лишь бы сделал это хорошо. Лишь бы выбил из воспоминаний другие прикосновения, совсем не трепетные и порой даже грубые. Замёрзшее тело после ледяного душа невольно содрогнулось, когда Марк начал лить разгорячённое масло на мою спину. Капля за каплей. Прямо вдоль позвоночника. Ягодицы неконтролируемо приподнялись, когда по спине прошла восхитительная волна дрожи, устремляя всё копившееся внутри томление в низ живота. С уст сорвался судорожный выдох в унисон с певучим переходом в тихой мелодии, заполняющей комнату. Обжигающе-горячие широкие ладони мягко легли на лопатки, и массажист принялся гулять ими по моей спине, рассредоточивая масло по коже. Я чувствовала нежные, почти не давящие пальцы, и всё внутри меня завязывалось в тугой узел. А когда Марк очень аккуратно убрал выбившиеся пряди волос с шеи, моя душа запела. Устремилась куда-то очень далеко, обволакивая меня давно забытой и такой тёплой гаммой чувств. Это была забота. Я была готова расплакаться прямо здесь от трепета внутри — настолько тело истосковалось по ласке. По элементарным нежным прикосновениям, на которые Малфой, казалось, был просто неспособен. Только не теперь. Тем временем руки массажиста медленно вели незримые дорожки: от лодыжек и до плеч, аккуратно скользя по каждому изгибу тела. Словно он сам ловил кайф, словно любовался мною, стараясь запечатлеть каждую частичку в памяти. Наверное, это лишь очередной сложившийся мираж, но я всё равно продолжала наслаждаться. Это было тем, в чём я так отчаянно нуждалась. Когда тело согрелось и было полностью покрыто маслом, Марк неспешными поступательными движениями начал расслабляющий массаж. Проходился по плечам, спине и пояснице. Он явно прикладывал минимальные усилия по моей же просьбе, у него с лёгкостью выходило приподнимать мои ноги, удерживать их на весу, проминая забитые от каблуков икры. И я чувствовала ликование оттого, что этот сильный мужчина возился со мной как с фарфоровой куклой. Восхитительные ощущения. Когда горячие ладони скользнули по внутренней стороне бедра, я невольно напряглась, но Марк был всё ещё достаточно далеко от эпицентра моего возбуждения. Медленный выдох, и глаза вновь закрылись. Я уже предположила, что то было случайностью, как вдруг его руки снова оказались непозволительно близко к моему лону. Так медленно и тягуче проводили по коже, давали каждой клеткой ощутить ноющее чувство внизу живота. И ещё ближе. Его пальцы почти дотронулись до мокрых складочек. Боже… Но этого было недостаточно для того, чтобы комок возбуждения начал развязываться. Напротив, он собирался ещё туже, вынуждая меня закусывать губу от нетерпения. Из-за тёплого масла на коже немного холодящая смазка, стекающая вниз по клитору, чувствовалась особенно ярко. Я и не собиралась пытаться остановить реакцию тела на ласки, мне так хотелось смаковать каждое ощущение, что дарили его руки. Он сжал мои ягодицы, слегка приподнимая их и проходясь большими пальцами по неглубокой складочке снизу. Пробираясь ими почти до входа и так болезненно для меня обрывая эту дорожку. С уст сорвался вздох разочарования. Мерлин, это какая-то сладостная пытка. Мне так хотелось, чтобы он поскорее дотронулся именно там, что приходилось останавливать свои порывы податься тазом навстречу нежным пальцам. Пока что у меня это получалось, потому что вместе с нетерпением меня одолевало жгучее желание максимально растянуть происходящее. Но сколько я ещё протерплю?.. Сомневаюсь, что очень долго. Я продолжала неподвижно лежать с закрытыми глазами и как-то против воли рассудка представляла на месте массажиста Драко. Моего Драко. Будто это он так невыносимо сладко и медленно отправлял меня в пучину удовольствия. Его руки так приятно массировали мои плечи и шею, снимая напряжение после рабочего дня. Именно он сейчас доводил меня до грани, прекращая свои движения прямо у эпицентра моего вожделения. Мысли начинали путаться, и я даже не заметила, что всё-таки приподняла таз в попытке получить желаемое. Поняла это только тогда, когда до ушей донеслась тихая усмешка. Даже немного самодовольная. Но это было абсолютно неважно, потому что Марк положил ладонь именно туда, где я так отчаянно в этом нуждалась. По телу скользнула ощутимая волна дрожи, и я шумно втянула воздух, раздвигая ноги чуть шире, чтобы он мог добраться до каждой моей чувствительной точки. Так, как только ему вздумается. Мерлин, я уже на всё согласна. Марк словно издевался и не спешил. Он надавил на половые губы, медленно раскрывая их пальцами. Непроизвольно я сжала внутренние мышцы, и стоило их расслабить, как новая капля смазки начала своё движение вниз. Скользнула по клитору, заставляя меня задыхаться от экстаза. Ноги подрагивали. Язык прошёлся по нижней губе, и я тут же закусила её, пытаясь не застонать. Всё эмоции внутри катились кубарем по бесконечной лестнице, падали в бездну, пока мой мучитель наверняка смотрел на мою раскрывшуюся промежность, истекающую соками моей несдержанности. Но стон всё же вылетел изо рта, когда я почувствовала мягкое прикосновение к клитору. Оно было почти невесомым, палец массажиста тут же скользнул на половые губы, собирая с них выделяющуюся смазку и слегка подразнивая лёгкими касаниями моё лоно. — Боже! Его горячая ладонь опустилась на мою ягодицу, пока второй рукой он продолжал распалять моё возбуждение. Опустилась так непривычно бережно, почти ласково, без привычного шлепка или грубых сжиманий кожи. Где-то внутри я всё ещё продолжала убеждать себя в том, что это руки Драко. И от давно позабытых чувств, от этих трепетных прикосновений я таяла, словно кубик сахара в свежезаваренном чае. Потому что когда-то мой муж был именно таким. Когда-то давно, когда я ещё не принадлежала ему по закону. Я, уже не скрывая, елозила на простынях, пытаясь усилить давление на клитор. Но массажист упрямо не поддавался моим махинациям, словно заранее знал каждое моё действие и успевал подстраиваться так, чтобы продолжать свою сладостную пытку. У него определённо был талант к пониманию женского тела, если он так хорошо считывал меня. В голове царил полный кавардак. Я полностью растворялась в удовольствии, окончательно забывая, где нахожусь. Рука с моей ягодицы исчезла, и я тут же ощутила холод вперемешку с тоской на коже. Но не успела осознать, как сильно нуждалась в большей тактильности, как до меня донёсся голос Марка: — Чьи руки ты сейчас представляешь? — М-моего мужа, — даже не задумываясь, ответила я, тут же вновь приподнимая таз и почти хныча оттого, что ласкающие меня пальцы опять увернулись. Всё, что делал массажист, было невыносимым и приятным одновременно. Мне казалось, если он прямо сейчас надавит на мой клитор, то я наверняка кончу. Я так хотела этого, хотела разрядки. Между ногами было настолько мокро, что его руки беспрепятственно скользили по складочкам без всякого масла. Но, видимо, ему было этого мало. Потому что пальцы у вульвы исчезли, а через пару секунд я почувствовала, как горячая густая жидкость струилась по ягодицам. Массажное масло стекало вниз, задевая каждую мою чувствительную точку: от копчика и дальше вниз, по мокрым складочкам напрямую к набухшему клитору. Приятно обжигая. Я застонала, стоило мне ощутить, как оно проникает внутрь, как опаляет меня и вынуждает завозиться на простынях. Я хотела его пальцы в себя, прямо сейчас, чёрт побери, иначе просто не выдержу и наверняка сойду с ума. Но Марк медлил, даже не касался меня, давал сполна насладиться растекающимся маслом. Это невозможно было терпеть. Будто горячий член Драко прямо у входа, но у меня никак не получалось на него насадиться. Наверное, ещё никогда в жизни я так сильно не хотела оргазма. — И какой он? Твой муж? — Грубый, — почти прорычала я, не видя абсолютно никакого смысла в этой болтовне. — И… бывший муж, — уточнила я, понимая, что приходить в такое место будучи замужем как минимум неправильно. Мне не хотелось выглядеть в глазах мужчины какой-то пустоголовой шлюшкой. — О-о, — протянул Марк в ответ. — Он тебя не любил? И где только понабрали этих любопытных массажистов? Меня буквально разрывало от недостигнутой кульминации. Но шестое чувство подсказывало, что мне давали остыть перед новым заходом. Всё ещё повиновались моей просьбе о «нежно и медленно». Поэтому я заставила себя примириться с вынужденной беседой. Разговоры о Драко как нельзя лучше охлаждали мой пыл сейчас. — Наверное, любил… — вздохнула я. — В какой-то извращённой манере. — В извращённой? Я невольно закатила глаза, хоть и понимала, что Марк этого не увидит. — Он собственник. Глядя на свечу подо мной, я понимала, что это как нельзя лучше описывало Драко. Собственник. Я перекатывала слово на языке, будто заново пробуя его и ещё раз убеждаясь в том, что этот вкус, эта вязь — это Малфой. Определённо. Что весь год я, подобно этому самому огоньку на кончике нити, тянулась вверх, пыталась коснуться своим светом всего, до чего дотянусь. В то время как Драко был накрывающим меня подсвечником, в своей излюбленной манере преграждающим мне путь. Не оставляя никакого выбора и полностью забирая всё моё тепло себе. Всё до капли. Наслаждался им и не собирался отпускать, пока я не сгорю дотла. Что ж, видимо, я всё-таки обратилась в пепел. — В целом, ему было наплевать на меня, — задумчиво озвучила я. — На всё, что я говорила или чувствовала. Но ему нравилось играться мной, нравилось, что я рядом. Поэтому можно назвать это своеобразной любовью, наверное. — А что ты чувствовала? — О-о, — усмехнулась я. — Много чего. Гнев и постоянную боль, например. — И всё? Мне показалось, что голос массажиста еле заметно дрогнул. — Конечно, нет. Были и страсть, и желание, и любовь… Но обиды и боли было больше. Мы не подходили друг другу. В этом вся причина. — И ты… — Боже, пожалуйста, просто продолжайте! — не выдержала я, совсем истосковавшись по ласке. — Как скажешь. Я чувствовала усмешку на его губах, но мне было наплевать, потому что новая порция масла вылилась на мою ягодицу, за один миг направляя моё возбуждение в нужное русло. В этот раз он не был таким медлительным, и я тут же ощутила прикосновение горячей ладони, когда массажист начал размазывать масло между ног. Его движения перестали быть лёгкими и бережными, они были скорее… нетерпеливыми, хотя всё ещё достаточно аккуратными. Я приподняла бёдра, чтобы потереться сильнее о его пальцы, и тут же услышала сиплый выдох. Похоже, Марк послал к чертям всю осторожность, наконец понимая, чего именно я так страстно желала. Мне было стыдно в этом признаваться, но моё тело абсолютно не настраивалось на волну нежности, когда его уже одолело безумное возбуждение. Браво, Малфой. Ты отлично меня выдрессировал. Массажист ввёл в меня подушечку пальца, и громкий стон пересилил тихую музыку. Я податливо повела бёдрами, требуя большего. И Марк, повинуясь моему желанию, тут же насадил меня на всю длину, почти сразу добавляя к пальцу второй, и начал тереть мой клитор свободной рукой. Наверняка жёстче, чем собирался изначально. Но... Боже... Это было именно так, как мне хотелось. Он быстро провёл пальцами по складкам, собирая с них щедрую влагу, и вновь вернулся к точке, которая вынуждала мои ноги подрагивать. Я невольно выгнулась, ещё сильнее поднимая таз, и открыла рот, судорожно хватая воздух. Но у меня ни черта не получалось дышать, потому что новые порции стонов выходили из меня нескончаемым потоком. И словно подбадривающие меня пальцы, которые только ускоряли свой темп, нещадно вколачиваясь в меня, нисколько не способствовали облегчению возможности дыхания. Я собиралась привстать, оперевшись на ладони, но Марк тут же схватил меня за шею, грубо вжимая обратно в простыни. И мне бы негодовать от такой наглости, но я же, напротив, ощущала волны мурашек по телу оттого, как он давил на меня. От столь знакомого чувства удушения, что даже голову не повернуть. Это уже болезнь. Какая-то ненормальная одержимость, зависимость от грубости, от которой у меня напрочь сносило крышу. Как бы я ни ненавидела доминирование над собой, это абсолютно не мешало изголодавшемуся телу слепо желать его. Хлюпающие звуки разносились по всей комнате, пока я продолжала подмахивать бёдрами, чтобы ещё резче насаживаться на пальцы. Я была так близка к долгожданной развязке, что вовсе перестала контролировать себя и содрогалась от каждого прикосновения к клитору. Подо мной, наверное, была огромная лужа, и я чувствовала, как не могу остановить вырывающиеся из меня струи. Мысли путались, в глазах стояла пелена. — Я… сейчас… — задыхалась я вперемешку с громкими стонами. Я перестала видеть даже злополучную свечу, окончательно растворяясь в феерии от накрывающего оргазма, пробирающегося от низа живота разрядами тока по всему телу. Взрывая в голове сотни фейерверков и совершенно точно на секунду останавливая биение сердца. Тяжёлый вдох, пока мир вокруг очень медленно восстанавливался. — Умница. Голос. Как ушат ледяной воды. Как удар под дых. И не разогнуться. Не выскрести сковавший меня страх. Я вцепилась руками в простыни, замирая вместе с пальцами внутри меня. Боялась сдвинуться даже на дюйм, резко приходя в себя. Показалось? Чёрта с два. Я узнаю его из тысячи. До боли знакомый. Такой властный и низкий. Это Драко. Драко, мать его, Малфой. Мой великолепнейший муж, от которого я сбежала две недели назад, оставив после себя лишь заявление на развод. Как он нашёл меня?! Где Марк?! — Кажется, твои громкие стоны рассеяли голосовые чары, — усмехнулся Драко, высовывая из меня пальцы. Но судя по его чуть игривому тону, он был не сильно расстроен данным обстоятельством. Мой разум всё ещё отказывался верить в происходящее, всё ещё считал, что это чья-то убогая шутка. И словно в подтверждение, вокруг запястий тут же обвились тонкие канаты, сковывая руки за моей спиной. Вот же чёрт. Только один человек мог так искусно колдовать верёвки без помощи палочки. И этот человек — мой грёбаный муж. До меня начало доходить, что Марк так и не вернулся в эту комнату. Что после душа это сразу был Драко. И когда я так по-идиотски фантазировала о его руках, это действительно были они. О господи. И где он только научился так мастерски делать массаж? Как он смог быть таким нежным?! Это же просто невозможно, чёрт возьми. Я не могла выдавить из себя ни звука, продолжая лежать на мокром массажном столе и тупо пялясь на свечу под ним. Как же наивно было полагать, что Малфой за мной не следил. Видимо, я растеряла не только достоинство, но и хвалёные мозги. Как можно было быть настолько глупой?! Мерлин, он убьёт меня. Утащит в Менор и будет издеваться над моим телом до конца дней. Он никогда меня не отпустит. — Знаешь, здешний персонал очень сговорчивый, если называть им правильную цену. Тебе было весело? — его голос был пропитан сталью, буквально замаринован в ней и пропечён до копоти. — Иди к чёрту, — процедила я еле слышно, но сквозь зубы. Ответом на мою дерзость была звучно разорвавшаяся резинка на волосах, и Драко тут же вогнал пальцы в мою шевелюру, вынуждая повернуть голову и насладиться взглядом тёмно-серых радужек, сполна поливавших меня злостью. И нет, это была не та злость, от которой трясёт. Это была ледяная ярость, от которой всё внутри рушилось. Добровольно сдавалось, боясь расправы. Но я приказала себе собраться. Перестать прогибаться. Каким бы изощрённым он ни был в сексе, в обычной жизни он никогда не бил меня. Не причинял реальной физической боли. Он лишь разрывал меня изнутри унижением и тотальным доминированием. Наказание-наказание-наказание. Он никогда не слышал меня. Демонстрировал свою власть и, стоило мне перечить, выливал её на меня в двойном размере. И снова подминал под себя. Раз за разом пользовался мои телом, которое просто не научилось говорить ему «нет». Будто я не любимая женщина и даже не жена. Будто я не нуждалась хоть в толике нежности и заботы. Будто он хотел превратить меня в безвольную игрушку для секса. А я подчинялась, принимая правила игры. Мне это даже нравилось. Поначалу. Пока это происходило только в постели и никак не отражалось на моей жизни. Пока я не переехала к нему после свадьбы. Пока я была относительно свободной. — Ну же, дорогая, — он пытался придать голосу ласковых ноток, но выходило у него крайне паршиво. — Ты скучала? Я молчала, сжимая губы. Рано или поздно ему надоест игра в одни ворота. И тогда он либо жёстко оттрахает меня, связав так сильно, что я рта раскрыть не смогу, не то что вырваться, либо всё же снизойдёт до человеческого разговора, если его демоны успели насытиться зрелищем, что я предоставила им. Беспокоила только одна проблема — им всегда было мало. Наверняка именно поэтому мои руки уже связаны за спиной. — Вижу, что да, — Малфой покрутил перед носом пальцами, до сих пор мокрыми и пропитанными запахом моей смазки. — Заявление на развод у тебя на столе, — с ходу проговорила я, не видя никакого смысла оттягивать неизбежное. — М-м, — Драко закатил глаза. — Припоминаю какую-то странную бумажонку. — Подпиши её. Он усмехнулся, мазнув быстрым взглядом по моему голому телу, и я тут же ощутила прикосновение к коже новых верёвок. Вокруг талии и через спину крест-накрест, прямиком к шее лёгкой удавкой. Ювелирная работа. Как всегда, чёрт побери. И как бы ни рвал и метал мой разум, пытаясь отстоять своё мнение, у тела были совершенно другие идеи на этот счёт. Я вновь почувствовала между ног предательское тепло. — Не выйдет. Я порвал эту херню. Или сжёг. Или и то, и другое. Уже не припомню. Он опустил обжигающую ладонь на мою ягодицу, тут же до боли сжимая кожу. А после провёл по ней пальцами, еле касаясь. Почти заглаживая вину. Но это был обман, потому что в следующую секунду он сжал её ещё сильнее, вынуждая меня практически зашипеть. — Копия в первом ящике стола. Подпиши, — я упрямо стояла на своём. — Нет. — Драко, я не хочу быть твоей женой! Его рука замерла, пока я внутренне молилась, чтобы хоть эту фразу он не пропустил мимо ушей. Что мой крик будет услышан, а не погребён под тысячей других разговоров, которые были пресечены на корню. Что он хотя бы раз даст мне высказаться перед тем, как я исчезну из его жизни. Драко с силой дёрнул за созданную им же верёвку, одним махом переворачивая меня на спину. От такого резкого порыва полотенце на его бёдрах слетело вниз, оголяя до сих пор стоящий член. Я больно ударилась связанными сзади руками о поверхность стола, но всё это было ерундой. Потому что теперь Малфой был в ярости. Его радужки стали ещё темнее, если это вообще возможно. Никогда я ещё не видела их настолько пугающе чёрными и невольно сжалась, боясь его дальнейшей реакции. — Что ты несёшь?! Ты моя, блядь! Он грубо сжал мои щёки, врываясь в рот несдержанным поцелуем. Сталкивался языком с моим, крепко удерживая лицо за подбородок и не давая вырваться. Я задыхалась. Теперь действительно задыхалась. Из-за чёртовой удавки, из-за его настырного рта. Но губы Драко были мягкими. И от этого было так больно. Потому что он мог бы проявить нежность и заботу. Хотя бы выслушать меня, чёрт побери. Эти самые губы могли бы вмиг успокоить меня, стоило ему только захотеть. Как когда-то давно, ещё в Хогвартсе. Всё в груди болезненно сжималось. Что бы я ни делала, как бы отвратительно он себя ни вёл, я всё ещё продолжала любить его, надеясь, что когда-нибудь всё изменится. Но нет. Теперь ему было наплевать на мои чувства. Его волновали только жёсткий секс и доминирование. Я и не заметила, как из глаз хлынули непрошеные слёзы. Они мешались со слюной на щеках, потому что я мотала головой и извивалась в верёвках, пытаясь отстраниться от него. — Перестань! — прокричала я, стоило ему оторваться от меня всего на секунду, чтобы самому сделать вдох. В тёмно-серых радужках на скоротечный миг промелькнула боль. Или мне показалось. Я уже ни в чём не была уверена, потому что к удавке на шее присоединилась его тяжёлая ладонь, перекрывая и без того скудный доступ к кислороду. Драко склонился надо мной, приблизив своё лицо к моему так, что наши носы почти соприкасались. Дыхания столкнулись в невидимой схватке: его, размеренное и сиплое, с моим — порывистым и тяжёлым. Истеричным. Он прожигал меня прищуренным взглядом, и я чувствовала, как продолжаю гореть. Так немыслимо и несправедливо, но я всё ещё не гасну, несмотря на солёную влагу, не перестающую течь из глаз. — Мне больно! — прохрипела я, шевеля связанными руками за спиной. Я была уверена, что Драко и ухом не поведёт на моё нытьё, но он тихо цокнул, не отводя глаз от моего лица, и верёвки на запястьях тут же растворились. Казалось, что даже его хватка на шее чуть ослабла, и я втянула так необходимый кислород, проталкивая его поглубже в лёгкие, ошарашенно раскрыв глаза от такой покладистости. Что Малфой задумал на этот раз?! Вытащив руки из-за спины, я чуть повела ими, чтобы размять изрядно затёкшие кисти, пока он давал такую возможность. Я заметила, как кадык Драко дёрнулся, и он прикрыл глаза, все ещё находясь на расстоянии дюйма. Я не знала, сделал ли он это потому, что хотел спрятать эмоции, или в попытке сдержать свою ярость, но я не спешила начинать вырываться. Потому что одно неверное движение — и его показная снисходительность растворится без следа. — Почему ты сбежала? — еле слышно прошептал Драко, опаляя горячим дыханием мои губы. И его слова отдавали болью, были такими непривычными с его уст, почти чужими, но отдалённо знакомыми. С каких-то давно прошедших времён. Потрошили изнутри, вытряхивая все мои чувства. Но он всё ещё не открывал глаза, и у меня не было ни единой возможности понять: очередная ли это игра или… он действительно задавал вопрос? Хотел поговорить? Это что-то из разряда невозможного. Несбыточного. Но глупо было упускать хотя бы малейший шанс. — Я так больше не могу. — Блядь, как ты не можешь?! — его глаза распахнулись, а пальцы на шее вновь надавили, вжимая меня в стол и заставляя задыхаться. — Жить в достатке?! Заниматься потрясным сексом?! Иметь верного мужа, который проводит с тобой каждый вечер и ночь?! Я уже понял, что в наш рацион стоит добавить нежности, — припомнил он мои же слова, адресованные «массажисту». — Что тебе ещё, блядь, нужно?! — Свободу! Ты и рта не позволяешь мне раскрыть без твоего ведома! — Но сейчас же позволяю, — тихо проговорил Драко, склоняя голову к плечу. — Вот именно, — выплюнула я. — Позволяешь. И душишь меня при этом. — А мог бы не только душить, — усмехнулся он. И в доказательство провёл членом между моими ногами, прямо по мокрым складкам, собирая смазку с половых губ. Невыносимо медленно, издавая звонкий хлюпающий звук. Я чувствовала предательство тела сильнее, чем когда-либо. Потому что оно против моей воли желало прильнуть к Драко, как бы ни сопротивлялась вся моя душа. Желало отдать всё без остатка и вознестись к вратам рая. Вот только потом я снова неизбежно окажусь у разбитого корыта, олицетворявшего все мои принципы и цели. Нельзя поддаваться. — Хватит! Я хочу поговорить, — как можно твёрже сказала я, уперевшись ладонями в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Конечно же, у меня ни черта не вышло. — Тише, — прошептал он, ни на секунду не смягчая трения о мой клитор, напрочь сбивая дыхание. — Я тебя слышу. — Нет, не слышишь! Ты просто снова собираешься трахнуть меня. — Какая догадливая… — уголок его губ коварно дёрнулся вверх, выводя меня из себя. — Перестань! Я потянула руку к промежности, чтобы убрать член, но Драко рыкнул и перехватил мои запястья, грубо вжимая их в массажный стол и с ещё большим трением проходясь по влажным складочкам. — Может, всё-таки связать тебя? — задумчиво озвучил он. — Да, давай! — с нотками истерики в голосе закричала я. — Как тогда, когда я задержалась на работе! Отличная идея, дорогой. Снова привяжи меня к кровати на трое суток и прикажи эльфам кормить меня с ложки! Прекрасное наказание, чёрт тебя побери. — Я тоже так думаю, — Малфой как ни в чём не бывало провёл кончиком носа по моей щеке. Почти нежно, почти заботливо. Было бы. Если бы он не продолжал до боли стискивать мои запястья и с нажимом водить членом между половыми губами. — Я пропустила пять важных совещаний! Краснела перед подчинёнными из-за тебя. Чувствовала себя вещью в твоей чёртовой спальне. Но тебе, как всегда, наплевать! — Не ври, — он усмехнулся, оставляя на моей щеке невесомый поцелуй. — Тебе понравилось. И сейчас нравится, потому что ты течёшь, как сука, пока лежишь подо мной. Кайфуешь от моих приказов. Может, приказать тебе наконец заткнуться, м? — Только попробуй, — процедила я, хватая ртом воздух оттого, что он упёрся головкой у входа. — Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? — Малфой приподнял бровь, но явно не ждал от меня никакого ответа, потому что сразу продолжил: — То, что ты пытаешься сопротивляться. Что обманываешь сама себя, не бросая свои идиотские принципы. И, блядь, ты даже не представляешь, насколько ты прекрасна в своей покорности, Гермиона. Последняя фраза с его уст вышла действительно мягкой, и это разозлило меня ещё больше. Всё внутри меня начинало таять, когда он говорил так. Он сегодня был непривычно разговорчив, непривычно нежен, но от этого мне не становилось ни капли легче. Малфой в своей извращённой манере озвучивал все мои страшные и потаённые мысли. Отвешивал мне оплеуху каждым вылетающим из его рта звуком. Я дёрнула руками, пытаясь выбраться, но он вновь крепко сжимал мои запястья, сверля дыру на моей переносице. Вот же подонок. — У меня есть жизнь помимо секса с тобой, — медленно проговорила я. Глаза в глаза. — И ты её ломаешь, Драко. Изо дня в день. Мою карьеру, мои отношения с друзьями, все мои увлечения. Ты всё испортил! — Но ты, блядь, не сможешь без меня. Тебе необходимо всё это. Он резко вошёл, вгоняя член в разгорячённое лоно до основания. Выбивая из лёгких скудные остатки кислорода вместе с несдержанным стоном, вынуждая меня задрожать в его властных руках. А после мучительно неторопливо вышел, распространяя по всему телу новые волны дрожи. Беззвучно давал понять, что чёртово «медленно и нежно» всё ещё в силе. И сегодня меня ждёт необычное наказание. Но всё-таки наказание. Он прижался к моему лбу, вновь погружаясь внутрь с предательски хлюпающим звуком. — Ты можешь быть хоть трижды министром магии, героиней войны, кем угодно, Гермиона. Но ты будешь приходить домой и всегда, слышишь, всегда оказываться подо мной. Потому что я так сказал. — Нет! Я так не могу. Тебе вообще плевать на меня и моё мнение! Это уже не любовь, а какая-то болезнь. Чёртов маразм. Драко замер, прекращая свои мучительные движения внутри меня. Его лицо исказилось от нескрываемой боли. — Не любовь? — осёкся он, перебегая неверящим взглядом с моих глаз на дрожащие губы. — Блядь, да я чуть с ума не сошёл, пока искал тебя в этих маггловских трущобах! — Тогда, может, это ты без меня не сможешь? — Не смогу, — на выдохе проговорил он, чуть мотнув головой и толкнувшись в меня. И по телу пробежала дрожь не от нахлынувшего удовольствия, а от его честного ответа. Таких разоблачающих и пугающих слов. Он отпустил мои руки и тут же потянул за верёвки, прижимая меня к себе. Обхватывая мою талию и зарываясь куда-то в волосы. Вдыхая мой запах. — Всё, что мы с тобой делаем… Это не только про доминирование и подчинение, — он шептал у моего уха, и я с бешеным сердцебиением вслушивалась в каждое его слово. — Это ещё ответственность и доверие, Гермиона. Так что не смей даже думать о том, что я не люблю тебя. Канаты болезненно стягивали кожу на спине, но предательское тепло неизбежно расползалось в груди. Всё внутри меня наслаждалось его близостью и признанием, как бы я ни сопротивлялась. Смогла бы я сбежать, если бы он позволил высказаться мне раньше? Показал бы, что я всё ещё дорога ему? С уст сорвался стон от очередного толчка, утонувший в его напряжённом плече. Но на кончике языка уже сидел очевидный ответ. Он отдавал вязью, той же самой, как и жгучее чувство собственничества внутри Драко. Не смогла бы. И от этого было так невыносимо обидно, что хотелось кричать. От всего этого самообмана, в котором я так наивно пыталась убедить свой разум. Я и правда никогда не найду в себе силы, чтобы отпустить Драко. Сама буду нанизывать на себя цепи, пытаясь приковать безвольное тело как можно крепче к нему. Он положил ладонь на моё лицо, вынуждая заглянуть в глаза. Провёл большим пальцем по щеке, стирая им разводы туши после слёз. — Я тебя из-под земли достану. Куда бы ты ни убежала. — Так не заставляй меня убегать. — Пойми уже, что я сделаю всё. Всё, блядь, для тебя, — Драко напряжённо вздохнул, и я почувствовала его поцелуй в макушку. — Но только пока я сам буду решать. Потому что ты моя. И тебе не нужно много думать, миссис Ма-алфой, — с довольной усмешкой протянул он, слегка отстраняясь. — А сейчас я дико соскучился, — член внутри дёрнулся, словно подтверждая слова хозяина. Его пальцы легли на клитор, медленно скользя по нему, чередуя круговые движения с надавливанием сверху. Он чуть подтолкнул меня, призывая лечь обратно на стол, и закинул ноги на свои плечи. Я совсем расслабилась, растворяясь в накрывающей меня эйфории от его прикосновений. Всё ещё нежных, чёрт бы побрал этого змея-искусителя. Сдавалась ему, в очередной раз прогибалась, уступала бразды правления. Сопротивление было слишком болезненным. Практически невозможным. И главное, абсолютно бесполезным, потому что мы всегда приходили к одному — я сама хотела проиграть в этом противостоянии. — Поэтому сейчас мы закончим начатое и пойдём домой. Вместе. Тебе ясно? Звонкий шлепок по ягодице раздался в унисон с моим громким стоном. Драко, очевидно, воспринял это как согласие и продолжил раз за разом погружаться в меня, доводя до безумия невыносимо медленной пыткой. Я рассыпалась под ним. Вновь теряла себя. Но вместе с тем пыталась понять, когда успела смириться с тем, что стала куклой на цепи. Прокручивала в голове воспоминания, разыскивая то самое, когда я канула в пучину безумия. Когда он полностью подчинил мою волю и подмял её под себя? Вырвал мою гордость без остатка и проглотил не жуя. Когда это произошло, что теперь мне оставалось лишь слепо следовать за ним и с упоением подчиняться каждому приказу? Может, это был наш медовый месяц? Когда мы отдыхали в домике на берегу океана где-то в Индии. Тогда Драко впервые связал меня и… Он сделал это руками. Немного неуверенно и постоянно спрашивая, не больно ли мне. Но уже спустя минут двадцать — сразу после того, как с восторженными глазами осмотрел проделанную работу — он беспощадно принялся вколачиваться в меня, ловко оттягивая нужные нити. Так, что я ощущала трение в самых чувствительных местах. Но ведь тогда я уже успела довериться ему. Уже тогда во мне была эта всепоглощающая уверенность, что он не причинит мне вреда. Кто угодно, но только не он. И я готова была дальше следовать его желаниям, всем телом откликаясь на каждую его манипуляцию с верёвками. Внимательно вслушиваясь в приказы, которые тогда казались мне просьбами. Нет, тогда моё сердце уже было открыто перед ним нараспашку. Вся я. Может, наша свадьба? На ней Драко впервые прямо сказал о своих чувствах. Во время бесконечно долгой клятвы, сути которой я теперь и не припомню. Потому что всё, что заполонило моё сознание, так это «Я люблю тебя», слетевшее с его уст. Так открыто и честно, что у меня перехватило дыхание. Драко очень редко был таким. И уже в следующую секунду он накрыл мои губы своими, крепко сжимая в тёплых объятиях. Но боковым зрением я невольно подметила скупую слезу, стекающую по щеке Люциуса, сидящего рядом с Нарциссой в первом ряду. Кто бы мог подумать, но мы отлично поладили с отцом Драко. Да, сразу после того, как во время нашего официального знакомства с его семьёй Малфой заявил: «Она моя». В тот момент я даже не могла представить, насколько точно это опишет всю нашу дальнейшую совместную жизнь. Но и это совсем не то воспоминание. Ведь тогда я уже с уверенностью произносила «да» у алтаря. Быть может, это произошло на одном из наших свиданий уже после окончания Хогвартса? На людях он всегда был таким галантным и восхитительно внимательным ко мне, что всё женское начало заходилось в экстазе. Тогда весь мир вокруг казался мне более ярким и привлекательным, чем был на самом деле. Я следила за каждым жестом Драко, за каждым его прищуренным взглядом, медленно изучающим мой новый наряд. И когда его уголок губ приподнимался в одобрении, внутренне я радовалась, как малое дитя, пока внешне лишь с самодовольной улыбкой шла рядом, с наслаждением вдыхая его древесный парфюм. И стоило какой-то девице заглядеться на Драко, на его костюм или на всегда идеально уложенные волосы, как внутри меня возникало жгучее чувство превосходства. Потому что Драко интересовала только я. Скорее всего, что он вообще не замечал других женщин или же старательно делал вид, что это именно так. Но я верила. Потому что уже тогда понимала, что я — вся без остатка — принадлежу ему. Значит, заполучил он меня ещё раньше. Но когда? Может, во время нашего первого секса? Это было в конце последнего курса в Хогвартсе, в одном из тёмных классов отдалённой башни. В тот год Гарри и Рон не вернулись для завершения обучения, как и многие другие ученики. Поэтому всех старшекурсников объединили в одну группу, закрыв глаза на разные факультеты. Мы же с Малфоем были назначены главными старостами школы с лёгкой руки Макгонагалл. И… как-то постепенно сблизились. Очень постепенно. Просто в какой-то момент плевки яда начали превращаться в лёгкую издёвку. Издёвка — в забавные подколки. А как только Драко начал откровенно шутить, не пытаясь меня унизить и иногда даже восхищаясь моим интеллектом, я окончательно растаяла. И, Мерлин, его искренняя задорная улыбка того стоила. Лишение девственности прошло болезненно. Я не из тех девушек, что любили тихонько мастурбировать за шторами балдахинов. Мои стеночки не были эластичными или хоть как-то подготовленными к сексу. Так много крови я видела только во время войны. Но мы смеялись. Смеялись и целовались, пока Драко аккуратно вытирал выступающие слёзы подушечками пальцев, пытаясь хоть немного облегчить мои страдания. Поэтому в памяти это не отложилось как что-то ужасное. Скорее, это было… забавным. Чем-то немного глупым и неуклюжим. Но никак не ужасным. Но и тогда я отчего-то была уверена, что совершаю такой важный шаг с правильным человеком. Что я не буду жалеть о содеянном. Поэтому это снова не то воспоминание. Всё ещё не разгадка. В сознание услужливо скользнула новая ниточка памяти. Рождественский бал на том же последнем курсе. В голову директрисы прокралась гениальнейшая идея примирить факультеты и в добровольно-принудительном порядке мы должны были выбрать партнёра для танцев не из «своих». Но если у других учеников хотя бы была возможность выбирать, то у нас с Драко она отсутствовала. Нас принудили подать пример остальным. Тогда мы ещё были где-то на стадии «лёгких издёвок», поэтому я выслушала очень много «лести» в адрес своих танцевальных навыков. Но Малфой… Он был бесподобен. С уверенностью кружил меня по репетиционному залу, тихо бурча ругательства, стоило мне в очередной раз наступить ему на ногу. Под пристальным взглядом Макгонагалл он не смел открыто проявлять недовольство, но в башне старост… Мерлин, в те времена я, кажется, действительно боялась возвращаться в комнату. Каждый вечер меня поджидал тотальный разнос с тщательным разбором полётов. Но это нисколько не помогало мне лучше начать танцевать. Сольно, пока я тренировалась в своей комнате, у меня выходило неплохо. Но как только рука Драко ложилась на талию и он бесцеремонно притягивал меня к себе, все мои старания шли псу под хвост. Всё было слишком. Слишком широкие шаги, слишком быстрый ритм, слишком неудобные повороты. Слишком горячее дыхание где-то на моей щеке. Мне всё время что-то мешало, и я никак не могла расслабиться. В один из вечеров в башне Драко окончательно вышел из себя. Он раздобыл небольшой музыкальный аппарат и принялся заниматься со мной внеурочно. Что угодно, лишь бы я перестала превращать его грациозный танец в кружение вокруг «неуклюжего пингвина». О да. Я почувствовала привкус победы на кончике языка, пока Драко срывал с уст всё новые стоны, вколачиваясь в меня на массажном столе. Он что-то шептал мне на ухо, но я не могла разобрать ни единого слова. Позволяла ему вертеть собой, как только ему вздумается. Мне было уже слишком наплевать на то, какие ещё мои принципы сломаются под его гнётом. Вот оно. То самое воспоминание. То, с чего всё началось. Тот момент, когда я сдалась и добровольно отдала всю себя в его собственнические руки. Когда я доверилась Малфою, чёрт возьми. Мы танцевали посреди гостиной. Без пристальных посторонних взглядов. Без необходимости быть вежливыми и отстранёнными друг от друга. Почти действительно близко. Так запретно и недопустимо. Почти интимно. Спустя пару часов я смогла позволить ему вести, начав лишь вовремя перебирать ногами. Подстраиваясь под него. После того вечера мы не разговаривали неделю до самого бала. Мы контактировали только на репетициях, и я невольно — по какой-то идиотской привычке — всегда подходила к нему первой. И притягивающие к себе руки уже не вызывали отторжения, они поднимали внутри долгожданный трепет, который я старательно игнорировала. Нашему танцу на балу я бы без стеснения поставила оценку «превосходно». И, через дробь снизу, добавила бы такую же оценку великолепному смокингу Драко. Как только оркестр стих, я поймала на себе его тогда ещё незнакомый мне изучающий взгляд. Он с прищуром осматривал моё небесно-голубое платье с лёгкой шифоновой юбкой. А затем уголок его губ приподнялся. Тогда я ещё не знала, что это значит. Мы стояли посреди снующих вокруг учеников, расходящихся после общего танца. Рука Драко всё ещё непозволительно оставалась на моей талии, и я чувствовала… В тот самый момент ощутила, что начинаю привыкать к теплу, что дарило это прикосновение. Наверное, именно в то мгновенье мы перешли на этап «забавные подколки». Потому что Драко усмехнулся и неожиданно выдал: — Будешь моей, Грейнджер. — Чего ещё желает Ваше Величество? — хмыкнула я, приподнимая бровь. — Ну а что? — на лице Малфоя засияла самодовольная улыбка. — Не зря же я столько дрессировал тебя. — О, пожалуйста, иди к чёрту. Драко рассмеялся и убрал руку. Я не сдержалась и поддалась его веселью, хоть внутренне и уловила какую-то тоску от лишения его тепла. Если бы тогда я была чуть внимательнее, если бы я не постеснялась смотреть в его глаза чуть дольше положенного, то наверняка бы заметила те самые искорки в серых радужках. Те самые, которые сейчас наблюдала изо дня в день. Самоуверенные, властные и невыносимо собственнические. Губительные для влюблённой девушки. Тогда я бы убедилась, что в каждой шутке всегда есть доля правды. Как и в каждой истории — начало. И наше начало было прекрасным. Таким неожиданным и лёгким, окрыляющим и дарящим надежду. А ещё целое море эмоций, в которых я тонула по сей день. И я была уверена, что у этой истории будет не менее интересное продолжение. Возможно, немного болезненное и даже пугающее, но все ещё прекрасное. Потому что, как бы невыносимо мне с ним ни было, без него — просто невозможно.