Когда потухнет последний огонёк.

< 05.09.2013г Сегодня мы похоронили Эмму. Гроб был закрыт, Майки не разрешил Деду посмотреть на неё, потому что там ужасная картина. Я не хотел идти туда, но Майки и Юзуха настояли, что так будет лучше. Сацуки осталась дома, под присмотром Братьев Хайтани. На похоронах было очень много народа: друзья, одноклассники, коллеги, знакомые, а также много людей из Корпорации. Я очень рад, что тебя там не было и ты не видела, как много боли испытывал твой Дедушка. Я удивлён, что он смог выдержать всё это, ведь он очень переживает за тебя, а тут ещё Эмма… Жесть нахуй. Я очень надеюсь, что там, где ты сейчас находишься, безопасно. Ты нам очень нужна, Мицу. > *** < 10.09.2013г Сегодня суд… Я очень переживаю, Мицу. Боюсь всего этого, как маленькая девочка боится высоты, серьёзно. Надеюсь, всё получится. . . . У меня всё вышло, ты представляешь? Я безмерно рад, через час поеду в Додзё Сано, мы все вместе будем праздновать это событие, все очень рады, что у Сацуки теперь есть настоящий официальный отец. Мицу… У нас всё будет хорошо. Я готов для Сацуки на всё, она будет счастлива. Да, я думаю, первое время будет очень тяжело, не без этого, но мы справимся. И я подумываю купить машину. У меня есть старенькая, но она уже не та. Её скорее на запчасти разобрать можно, чем ездить… > *** < 13.09.2013г Вчера был первый день, как Сацуки у меня дома. Она очень много капризничала, так что Майки ночевал у нас, чтобы она успокоилась и чувствовала себя хорошо. Но Майки уехал утром, и весь день Сацуки провела со мной и всё было хорошо, на удивление. Мы играли с её игрушками и рисовали, потом я искупал её и уложил спать. Золотой ребёнок: ест хорошо, засыпает быстро, спит без каких-то ненужных пробуждений. Часть её вещей я забрал сюда, а часть мы оставили в Додзё, куда она всё равно будет приходить с ночёвками. > — Кен, — дёрнула меня за рукав Сацуки, — а кто мы? — А? — не понял я, — друг другу? — Да, — утвердительно кивнула девочка, держа в одной руке мой рукав, а во второй свою куклу. — Мы — папа и дочь, — ответил я, наблюдая за неё реакцией. — «Папа»? — нахмурилась она. — А… Э… Ну… Это как мама… Как мама, только папа… Дебил. Как объяснить двухлетнему ребёнку, что такое «папа»? Почему мне так сложно? — Семья? — спросила Сацуки и я кивнул, после чего она просто ушла в свою комнату. Она вроде как поняла, что я имел ввиду. Блять, трудно же нам будет… Надо бы наверное почитать литературу на тему, как и на какие вопросы отвечать детям… Конец Pov Дракен. *** Pov Майки. Вчера Сацуки исполнилось два годика. Кенчик устроил для неё хороший праздник у себя в квартире, где собирались мы с Юзухой, Иназа, Дедушка, Такемичи и Хината, Хайтани, Тайджю, Баджи с его мамой и Чифую. Сацуки чуть ли не завалили подарками, она была довольна всем положением дел, её улыбка не слезала с лица, что не могло не радовать меня. А сегодня я приехал к ним ещё раз, чтобы провести время с племянницей. Но я обратил внимание на то, что дневник Мицуки лежит на холодильнике и в нём имеется закладка. Неужели Кенчик и правда пользуется информацией, которую туда внесла Мицучин? Я открыл дневник в том месте, где располагалась закладка и… Что? Это?.. — Я подумал, что когда Мицу вернётся, — начал Кенчик, стоя за моей спиной, и я развернулся к нему лицом, — она захочет знать, что происходило в жизни Сацуки, пока её не было здесь. — Ого, — удивился я, — я уверен, что она оценит это. Она… Делала ведь то же самое… Вдруг у меня зазвонил телефон. Такемучи… Конец Pov Майки. *** Pov Мицуки. Сегодня двадцать шестое ноября… Ровно девять месяцев, как меня оторвали от моей семьи, от дочери, от Дедушки, от братьев, от близких друзей… Девять месяцев я не слышала их голоса и ничего о них не слышала, ни разу не говорила с ними. Я не знаю, сколько времени прошло с моего исчезновения, когда Фуджи засадил в меня нож и выбросил мою кровавую одежду, и сколько прошло времени с тех пор, когда он снял с меня кулон, подаренный Кенчиком, и выбросил его где-то в Японии. Это было для зацепок… Он сказал, что должен помучить Майки и показать, что я ещё жива, но в опасности. Однако кроме того, что этот человек пырнул меня, он больше ничего не делал со мной, зато… Зато он истязал на моих глазах мою сестру. Эмма была его любовницей какое-то время и даже стебалась надо мной, но в какой-то момент пожалела меня и просила вернуть домой, за что жестоко поплатилась. Я отчётливо помню этот день… Меня отвели в подвал — огромное тёмное и очень сырое помещение, где источником света были лишь долговечные свечи, которые зажгли до моего появления здесь. Приведя Эмму, Фуджи связал её и облил чем-то горючим, я уже и не помню, чем именно… Он поджигал её и тушил из раза в раз, она истошно кричала часами напролёт, я рыдала и умоляла прекратить это, даже соглашалась на условие, которое было у Фуджи для меня — стать его женщиной и отказаться от чувств к Дракену, забыть о дочери и своей семье. Но Фуджи не слушал, он лишь больше издевался над нами, пока Эммы не стало… Чтобы картина стала ужаснее, он поджёг её уже бездыханное тело с головы и уже не тушил, до тех пор, пока плямя не дошло до живота — там у неё была татуировка. «Я мог бы испепелить её всю, бросить на улице и подложить твои документы и дело с концом, но так будет скучновато… Лучше я одену это отвратительное туловище в чистую одежду и оставлю при ней документы Эммы, а когда её разденут в морге, то будет ещё одна зацепка — жалкое напоминание о том, что это была Эмма Сано. Татуировка…» — говорил Фуджи. Если верить его словам, так он и сделал. Этот утырок похитил меня, потому что я отказала ему в свидании за полтора года до этого, мерзость, ужас и… Вообще очень низко. Не существует слов таких на свете, чтобы описать всю мразотность этого человека. Он похитил меня, как он сказал, изначально ненадолго, надеясь на то, что я соглашусь быть с ним, но я долго сопротивлялась. Фуджи говорил, что не может меня шантажировать моей семьёй, хотя это в его силах, но не будет, потому что появилась новая цель — мучение Майки. Мол, пусть ищет меня и переживает, и усиленно опекает Сацуки, Юзуху и Деда, пусть боится за них всех, плюс ко всему, после моего похищения он убил Эмму — второй звоночек, что покушаются не только на меня одну. Но на вопрос, почему он хочет страданий для Майки — он так и не ответил. Одно я знаю точно — я больше не нужна ему как женщина, которой он раньше интересовался, иначе бы он остановился в тот день и не стал бы убивать Эмму. А если говорить о моей жизни здесь… Я не знаю, где я вообще живу. Это какой-то особняк в Японии, но непонятно, в каком именно районе, может, в пригороде Токио, а, может, вообще где-то на конкретном отшибе. Связи у меня нет никакой, даты мне неведомы, я никогда не знаю, какой когда день и день недели, но есть одно исключение — каждое двадцать шестое число мне говорят, что теперь я здесь на месяц больше, вот и всё. И время знаю, у меня в комнате есть часы. В остальном… Жизнь здесь могла бы быть неплохой, не будь я здесь в заложниках, потому что у меня есть личная служанка, Аюми, которая подчиняется Фуджи, но ей разрешено помогать мне в бытовых вопросах и исполнять мои просьбы, которые не причиняют вреда Фуджи и не дают мне своевольничать и, тем более, сбегать. Это из разряда: помоги переодеться, пошли погуляем в саду, скажи повару, чтобы приготовил что-то другое и так далее. Комната у меня хорошая, обустроена всем, что нужно для жизни. В общем, на вид — жизнь, по факту — в заперти. Я даже мыться не могу одна, и ходить в туалет. Меня лишь одно здесь радует — то, что Аюми не мразь и с ней можно поговорить, и что пара охранников не сволочи, и разрешают ходить в библиотеку, когда Фуджи нет. А Фуджи часто и подолгу нет, это тоже не огорчает меня. Я… Уже устала от такой жизни. Я очень хочу домой, я скучаю по своим близким, в частности, по своей маленькой и такой любимой Сацуки. Боже, пожалуйста, Майки, найди меня поскорее, сил моих нет больше здесь быть!!! У Сацуки пару дней назад был день рождения… Моей девочке исполнилось два годика, а я… А меня там нет… С кем она сейчас? — Послушай, — сказал охранник, Кацу, который вёл нас с Аюми в библиотеку, — в этом корпусе нет прослушки. Сейчас зайдём в библиотеку, я кое-что скажу. Я молчаливо кивнула, глядя на него и потом на Аюми. Девушка чуть приулыбнулась. Она… Что-то знает? Когда мы вошли в библиотеку, Аюми плотно закрыла дверь и развернулась к нам лицом, после чего кивнула Кацу. — Что? — нахмурилась я. — Клянись, что Фуджи не узнает об этом разговоре, — попросил охранник. — Клянусь, — кивнула я и вновь посмотрела на служанку. — В общем, — сказала Аюми, — мы же тоже здесь оторваны от связи… Но мы кое-что узнали о твоих близких. Знаешь… Блин, как же его фамилия… — Рюгуджи, — вспомнил за неё Кацу, — знаешь его? У меня чуть глаза не вылезли из орбит. — Да… Что он? — Вот с ним сейчас живёт твоя дочь, — сказала Аюми, — Кацу услышал разговор Фуджи с кем-то. — Ого… — выдохнула я, садясь за стол, за которым обычно читала, — а… Майки? — Что там о Майки конкретно, не знаем, — пожал плечами Кацу, — но могу точно сказать, что твои братья тебя ищут. Больше мы ничего не знаем, извини. — Почему… Почему вы мне это рассказали? — всхлипнула я, чувствуя, как горячие слёзы текут по щекам. — Ты же мама, — тепло улыбнулась Аяме, — ты должна знать, с кем твой ребёнок. Я была им очень благодарна за это и за то, что не обижают меня. Они хорошо относятся ко мне, но не могут мне помочь так, как хотелось бы мне. Как я поняла, все здесь либо боятся Фуджи до смерти, либо верны ему до гроба. Что же… Майки и Изана меня ищут. Значит, найдут когда-нибудь. Я в это верю… Конец Pov Мицуки. *** Pov Майки. Девять месяцев… Девять месяцев Мицучин нет дома. Мне кажется, у меня самого уже скоро будет припадок. Но есть человек, с возвращением которого я чувствую себя то ли легче, то ли увереннее — Кенчик. С ним я не боюсь за Сацучин, с ним она как за каменной стеной. Я сидел в своём кабинете, и заполнял всевозможные документы да бумажки, когда дверь открылась и влетели двое — Кенчик и Такемучи. — Ого, — ахнул я, вставая, — ну и видок у вас… Что случилось? — М-МАЙКИ-И-И!!! — взвыл Ханагаки, падая на колени и заплывая в реках своих слёз, — у меня… У меня было видение!!! Никто, почти никто не верит в то, что Мицучин жива, я да единицы наших. Поиски почти остановлены… Мои руки почти опущены и сна почти нет, я в глубочайшем отчаянии, но… Сейчас Такемучи либо вгонит меня в депрессию, либо даст мне надежду. — Рассказывай, — отрезал я и сел обратно за стол. — Мицуки где-то… Это какой-то особняк, очень большой… В нём её держит какой-то стрёмный хуй, она без связи. Я видел, как она звонит тебе и говорит, что Эмму убили у неё на глазах и… Потом в видении мы втроём, — он очертил пальцем присутствующих, — пришли туда и начали драться… — Что было дальше? — спросил я. — Ничего… Больше ничего… — Насколько я помню, — вставил своё слово Кенчик, — если было одно видение, значит, будет ещё. — Да, скорее всего… — Такемучи опустил голову. — Такемучи, иди домой, — улыбнулся я, — спасибо, что рассказал, мы придумаем что-нибудь и я позвоню тебе. Отдохни. Ханагаки ушёл и закрыл за собой дверь, Кенчик сел на диван возле журнального столика и устало потёр глаза. — Всё будет хорошо. — Ты в это веришь? — Конечно, — он поднял взгляд на меня, — я в этом уверен. Мы и не из такой задницы находили выход, помнишь? Я кивнул и начал рыться в бумагах у себя на столе, и в конце концов нашёл искомое. — Вот оно. Наото лишь вчера принёс. Человек, о котором писала Мицучин в своём дневнике — Ватанабэ Фуджи. Вице-президент компании «Dead Roze». Однако компания расформирована после смерти Главы, последнее напоминание о Ватанабэ — сентябрь две тысячи одиннадцатого, сел на самолёт и улетел в Китай, больше не возвращался в Японию. — Ни за что не поверю, что он просто так взял и исчез. По-любому он либо не уезжал, либо уже возвращался. — Я думаю также… — выдохнул я, — знаешь… Есть всего несколько человек, кто верит в то, что Мицу жива… Я, ты, Такемичи, Изана, Дед, Юзуха и Санзу. Баджи и Мацуно под сомнениями, то верят, то не верят. — Не страшно, — махнул рукой Рюгуджи, улыбаясь, — смотри сколько нас. Всё будет пучком. Зови всех, кроме Деда, конечно же… И Хайтани. Я тяжело вздохнул. Непросто же это будет. На телефон поступил вызов и я незамедлительно взял трубку, а сердце пропустило удар. — Майки? Майки, я… — Мицучин…?!