Ты не Вегас

Pov Билд Откуда взялось это зыбкое, волнующее чувство? - Если не прекратишь, я тебя жестко трахну. - Хочешь помочь мне быстрее вжиться в роль? - смеюсь я. - Я не шучу. Низкий и грубый голос Байбла звучит так сексуально, что ему хочется верить. - Так за чем остановка то? - спрашиваю я, играя своими ямочками. Мы всего лишь два товарища по обстоятельствам, которым нечего предложить друг другу в плане товарищества. И когда все закончится, нам не за что будет зацепиться, чтобы продолжить общение. Все, что есть между нами - это текст сценария. Но неудобное чувство, которое я ощущаю, находясь рядом с ним, не принадлежит моему герою. Я совру, если скажу, что не поражен внешним видом Байбла, когда он играет ледяного принца, но раньше, чем мне придется изображать из себя недотрогу, я был бы не прочь узнать его с этой стороны поближе. Он стоит напротив и смотрит на меня колючим взглядом. Мне хочется поддразнить его, но волнующее чувство так приятно теплится в груди, что я не смею его спугнуть. - Подойди, - ледяным тоном приказывает он. - Ха-ха, ты чего? Его внешний вид забавляет меня. Он стоит - ноги на ширине плеч, руки напряжены. - Прекрати, - смеюсь я, - сейчас живот надорву! Это всерьез злит его, и напряжение между нами, которое я ощущаю, несмотря на свое беззаботное поведение, становится невыносимым. В какой-то момент я перестаю понимать, играет он, или венка, проступающая на его лбу не подыгрывает ему. Угроза жестко трахнуть меня, призванная испугать, теперь кажется более реальной. - Ты что творишь? - голос его чуть смягчается, но он тут же берет себя в руки. Он не хочет, чтобы я сомневался в его намерениях, а я не хочу подыгрывать, но не прочь поразвлечься. - Я справлюсь и без практики. - Я подхожу к нему ближе и участливо провожу рукой по затылку и задней поверхности шеи, останавливаясь на плече и крепко сжимая его. - А ты нет? Моя шалость удается. Он оборонительно выставляет локоть и резко дергает плечом, смахивая мое дружеское прикосновение. Это вызывает у меня улыбку. - Если хочешь, чтобы я подыграл, тебе нужно быть более убедительным. Он хмурит брови, сканируя меня своим взглядом. Это противостояние, которое никто не хочет проиграть. Но его лицо выглядит так привлекательно в этот момент, что мое сердце не выдерживает, а в животе словно начинают бить хвостами рыбки. - Почему ты кажешься таким уязвимым сейчас? Это неправильно, так не должно быть. - Я не смеюсь, внутри меня правда все ликует от того, какой он очаровательный в своей серьезности. - Сейчас уязвимым будешь ты, - цедит он сквозь зубы. - Звучит заманчиво, хоть и неправдоподобно. Замерший на мгновение, он бросает на меня вызывающий взгляд, и я думаю, не кинется ли он на меня. Все в нем кипит. То ли потому, что он все же хорошо играет, то ли потому, что я бешу его, отказываясь бояться. - Доиграешься, я серьезно. Байбл делает шаг на меня, на ходу расстегивая воротник рубашки. У меня перехватывает дыхание, а сердце заходится от восторга. - Такое ощущение, что ты ждешь предлога, чтобы слинять. Сжав губы в тонкую бледную линию и шумно выдохнув через нос, он резко тянет меня к себе за бедра, грубо разворачивает и толкает на кровать. - Ты сейчас будешь моим, - надеюсь, в последний раз предупреждает он. - Да брось, Байбл, - издаю смешок я. Он наклоняется надо мной, проводит рукой по голове, сжимает волосы в кулак и тянет их на себя. Я запрокидываю голову в предвкушении его дальнейших действий. Еще есть время отказаться от участия в этой импровизации. Но никто не хочет сдаваться первым, признавая поражение. Секунда. Две. Ну же, Байбл, сейчас или никогда. - Ты передумал? - интересуюсь я. - Нет, а ты? - голос его звучит хрипло и очень низко. Он отпускает волосы и толкает мою голову вниз, заставляя опустить ее. Я покорно выполняю его неозвученный приказ. Обхватив меня со спины, он рвет на груди рубашку, но пуговицы не поддаются, ворот лишь больно врезается мне в шею. - Прости, - невпопад шепчет он. Я кашляю, потирая шею. Это было слишком неумело и неумно, поэтому оказалось действительно неприятно. - Ты же не думал, что в реальной жизни они рвутся так же легко? - Заткнись. Оставив идею разорвать рубашку, он спускается к брюкам и на удивление легко справляется с ширинкой, ведь я помогаю ему, слегка приподнимая свои бедра. - Байбл? Он дергает брюки вниз, видимо не предполагая, что трусы слетят так же легко. Или предполагая? Потому что сразу наклоняется надо мной, облокотившись на обе руки по бокам от меня. - Тебе больше не смешно? Мне действительно не смешно, жар из груди поднимается вверх, опаляя шею и щеки. Я замираю в ожидании его дальнейших действий, голой задницей ощущая ткань выправленной из его брюк рубашки. - Ты… - начинаю я, но не определившись, хочу ли его остановить, замолкаю. Это чувственное ощущение, будто его тело сейчас коснется моего, ощущение еще не реальное, а мысленное, возбуждает мою нервную систему до такой степени, что все тело цепенеет, а затем в его недрах возникает тупая боль. - Я серьезно. Сделаю это. Господи, что ты несешь? Зачем говорить это снова и снова? - Ты ждешь, что я начну тебя отговаривать? Буду сопротивляться? - Ну, если ты мазохист, просто смирись со своей судьбой, - шипит он мне в затылок. - Ты не вселяешь ужаса, Байбл. Он резко хватает меня за ягодицы, крепко впиваясь в них пальцами. Это выглядит как наиболее безопасный способ причинить мне боль. Я кривлюсь, потому что да, это больно, и, кажется, на заднице останутся синяки. Не знаю, чего он ждет от меня и как долго планирует держать меня мертвой хваткой, но я выжидаю стратегическую паузу, чтобы он понял - ему придется выпутываться самому: довести дело до конца, или капитулировать. Я не стану спасать его из этого затруднительного положения, прося пощады. Ему требуется некоторое время, прежде чем я ощущаю, как крепкие руки и цепкие пальцы осторожно разводят мои ягодицы, обнажая задний проход. Я закрываю глаза, считая секунды, в такт которым мое сердце глухо ухает в груди. Не знаю, что сейчас происходит с ним, но мысль о том, что глаза его в эту секунду исследуют открывшуюся взору картину, заставляет почву уйти из под ног. Голова моя плывет, и жар накрывает меня с головой. Я тяжело сглатываю. Через некоторое время я ощущаю, как слюна, которую он медленно выпускает изо рта, холодит мою кожу. Боже. Я стискиваю зубы и крепко зажмуриваюсь, только сейчас осознавая, что его слова не были пустым трепом, и он действительно сможет сделать это. Байбл касается заднего прохода подушечкой большого пальца. Это неожиданное, легкое прикосновение заставляет меня распахнуть глаза. Я ощущаю лишь осторожное давление, но он не осмеливается просунуть палец внутрь. Жестокий парень, пальцы которого дрожат от страха. Затем, после недолгой возни, что-то горячее касается меня. Блять, что-то?! Он приставляет головку своего члена к моему заднему проходу! Мое сердце бешенно колотится. Неужели я вынудил его? Гордый мальчишка, который пойдет до конца, лишь бы не проиграть? Возможно, мне стоило остановить его, сказать, чтобы он не делал этого, предостеречь от глупого поступка, о котором он, скорее всего, впоследствии пожалеет. Но я не успеваю даже обдумать это. Без какой-то подготовки он резко подается вперед и на половину входит в меня, совсем не заботясь о моих ощущениях. Да и хуй с ними. Потому что… - Биу…, ах… - жарко выдыхает он. Я молчу, шумно выпуская воздух через нос. Эта ситуация меня возбуждает, но я замираю, ожидая его реакции и последующих действий. - Ты не такой узкий, как я думал... - шепчет он мне на ухо. Жар разливается по всему моему телу. - А ты хотел, чтобы мне и правда было больно? Вместо ответа он утыкается носом мне в затылок, до боли сжимая мои плечи. Ступор и оцепенение, вызванные действиями Байбла, слишком быстро переходят в то бредовое состояние, когда можно освободить себя от неловкости. Чувство неуверенности, какой-то осторожности исчезает, когда тебе больше нечего терять. Все твои пороки как на ладони и больше нет смысла юлить и притворяться. Я сбрасываю с себя бремя напускной сдержанности, потому что живот скручивает тугое, невыносимое возбуждение. Я с самого начала не думал просить его остановиться. Стоит ли мне теперь просить его НЕ останавливаться? Почему я должен делать вид, что страдаю, если могу получать удовольствие? Ему удается нащупать через ткань рубашки мои ребра, а потом, чуть выше, чувствительные соски. Я не могу сдержать стон. - Я же тебя предупреждал… - он проталкивает ноги между моих бедер и разводит их в стороны, раскрывая меня сильнее. - А ты мне не верил. Глаза печет и мне больно открывать их, между ног все пульсирует и горит. Я поворачиваю голову. Лицо Байбла находится до одури близко. От него идет какое-то блаженное, животное тепло, но руки не причиняют боли, поэтому я не верю ни единому грубому слову. От такого позерства мне хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь, проглотив смешок. Он начинает двигаться медленно, скорее всего, чтобы самому привыкнуть к новым ощущениям. Проходя губами по моей шее, он аккуратно прикусывает ее, все еще пытаясь держаться в заданных обстоятельствах, но все же опасаясь оставить видимый чужому глазу след. От этого щекочущего ощущения мурашки бегут по телу. Продолжая медленно двигаться, он ловит губами мочку моего уха, обжигая его своим дыханием. Одурманенный безумной жаждой близости, я прогибаюсь в пояснице и подаюсь всем телом назад, навстречу его движениям, желая, чтобы он наконец перестал осторожничать и заполнил меня полностью. Он не ожидал такого ответа с моей стороны, и это вмиг лишает его рассудка. - Билд, ах… Мое преступление - мое преступное движение бедрами, разжигает пламя, которое превращает кровь обоих в расплавленный свинец. Я издаю жалкий вздох, точно в мазохистском порыве пытаясь полнее ощутить сводящее с ума чувство наполненности. Один прогиб в пояснице, и его дыхание сбивается. Он сдавленно стонет: - Боже, что ты делаешь, ты не должен… - Не должен что? Ощущение его члена во мне так приятно. - Мы что, по-твоему все еще разыгрываем роли? - задыхаясь, шепчу я. Он хватает ладонью мой рот, заставляя замолчать, но я легко высвобождаюсь, лишь повернув голову в сторону. - Хреновый из тебя Вегас. - Заткнись. - Если хочешь, чтобы было правдоподобно, сделай мне больно. Я так смел, потому что знаю, что он не станет. Он кладет руку мне на затылок и резко пихает лицом в матрас, но скорее, чтобы заткнуть, а не потому, что хочет последовать моему совету. Потому что тут же запускает пальцы в мои волосы, поглаживая голову. Я схожу с ума от того, какими нежными могут быть его прикосновения, когда он перестает притворяться. Байбл переплетает свои пальцы с моими, неожиданно начиная покрывать поцелуями мою шею. Эй, кажется, ты забыл, с чего все начиналось… Но я не стал дразнить его этим, потому что хмельной от его неожиданной, непрошенной нежности, до одури хочу принадлежать ему. Все мое тело дрожит, когда Байбл нащупывает рукой мой возбужденный член. Он нависает надо мной, уткнувшись лбом в мой затылок и тяжело дыша мне в шею, уже целую вечность. Я подозреваю, что он борется с собой, и я даю ему время привыкнуть к ощущению чужого члена в его руке. Чтобы не шокировать его своими действиями еще сильнее, я не беру на себя инициативу, но оставаться хладнокровным и сдерживаться больше не получается. Я запрокидываю голову, ловя ртом разгореченный воздух и поворачиваюсь, чтобы коснуться его губ своими. Он не отвечает, но и не отстраняется. Я провожу языком по его сомкнутым, мягким губам, упираясь каменным пахом в ладонь, все еще накрывающую мой член. После некоторой возни я разворачиваюсь, и, положив его на лопатки, оказываюсь сверху. Он не противится тому, чтобы я оседлал его, лишь направляет мои бедра, помогая занять удобную позицию. Я со стоном опускаюсь на него. Он выдыхает и, сцепив зубы, смотрит на меня из под прикрытых век. Видя его затуманенный взгляд, я ощущаю, как грудь моя горит огнем и сердце вырывается из груди. Я крепко сжимаю его своими бедрами, и какое-то время смотрю на него сверху, полный восхищения. Затем начинаю медленно двигаться, открывая для него новые ощущения. Подозреваю, что так глубоко он еще никогда не был. Его темные глаза словно в тумане. Его волосы разметались по подушке, его раскрытые губы приковывают взгляд, и я наклоняюсь, чтобы обхватить их своими. При других обстоятельствах, возможно, он никогда бы не обратил на меня внимание, но сейчас его губы отвечают моим губам с болезненным выражением тупой муки. Я начинаю двигаться активнее и через мгновение слышу первые неловкие, сдерживаемые стоны. Он больше не пытается казаться тем, кем не является. И хоть какое-то время он еще пытается подавлять стоны, шумно гоняя кислород носом, он все же отпускает себя, и я также испытываю облегчение. Риска, что он неожиданно передумает и сбежит, оставив меня сгорать со стыда, больше нет. Он медленно ведет рукой по моей груди, затем животу вниз, туда, где его ласки и внимания все еще жаждет мой член. Я стараюсь держать себя в руках, когда пальцы его осторожно касаются моей плоти. Невесомое, деликатное прикосновение плавит мою кожу. Он осторожно перебирает пальцами, словно впервые пробует прикасаться не к себе. Я хватаю его руку, и сильнее сжимаю на своем члене. Рука дергается, напрягается, но через мгновение пальцы Байбла расслабляются. Сперва я помогаю ему, но потом он берет инициативу на себя, и я отпускаю его. Я не могу отвести взгляд от его руки, завороженный его действиями, когда он, в такт движениям моих бедер, сперва плавно, а затем интенсивнее, начинает мастурбировать мне. Я нахожусь на пределе. Он медленно втягивает воздух носом, запрокидывает голову назад и закрывает глаза. Эта картина и влажный след языка, оставленный мной на его губах, заставляют меня буквально страдать от удовольствия. Вся кровь бросается мне в голову и я, доведенный до безумия его рукой, его внешним видом, ощущением его члена внутри меня, не могу сдержать собственного стона. Я жарко выдыхаю ему в губы, обхватив руками его лицо, не в силах совладать со своим хриплым, задыхающимся голосом. - Кажется, это ты планировал меня трахать, а потею тут только я. - Дурак, - со стоном выдыхает он, обнимая меня за шею. Он притягивает меня к себе для поцелуя и подается навстречу мне своими бедрами. И в этот момент, мне кажется, он теряет голову от желания. В нем много чувственной силы, которую он направляет в меня, даря невероятное наслаждение. Я прекращаю свои движения, сосредотачиваясь на сводящих с ума ощущениях, потому что, спокойно до этого принимающий мои действия Байбл, начинает интенсивно вторгаться в меня снизу. Мне хочется рухнуть на него сверху, отдавшись этим ощущениям, но я сопротивляюсь тому, чтобы окончательно потерять рассудок. Мои колени и руки дрожат от напряжения. Я кладу руки ему на грудь, не в силах больше удерживать свое тело на весу. Дрожь пробегает по всему моему телу, когда я ощущаю, как сильно бьется его сердце под моими ладонями. Я нахожусь в плену его очарования и рад принадлежать ему, и когда сознания моего касается эта мысль, я содрогаюсь всем телом, почти лишаясь рассудка. С головы до ног меня бьет нервная дрожь восторга, потом она прокрадывается ниже, к паху, и я окончательно теряю связь с реальностью. У меня не остается никаких сил, мои ноги и задница дрожат, и я падаю на локти, из последних сил ужерживая себя на нем. Но Байбл продолжает сжимать мои ягодицы, насаживая на свой член. - Я больше… не могу, - шепчу я. Тогда он приподнимается и мягко целует в губы. Рука его снова обхватывает мой член. - Давай же, малыш… кончи первым, - шепчет он мне на ухо. Волна наслаждения, вызванная словами Байбла, проходит по всему моему позвоночнику и концентрируется в паху, болезненно скручивая живот. Я всхлипываю от того, как сильно хочу кончить. - Байбл, ах… Движения его становятся требовательными и несдержанными. А ритмичные ласки ладонью невыносимыми. Откинув голову назад и крепко зажмурив глаза я начинаю хватать ртом воздух, которого все равно не хватает. Наслаждение, которое я испытываю при этом, по-истине восхитительно. Мои пальцы едва касаются его тела, но нервы так напряжены, а возбуждение достигло такого накала, что я не могу больше сдерживаться, и чувствую, как меня до краев переполняет необъяснимым жаром, который вот-вот выйдет из берегов. Боль, которую я мгновение чувствую где-то в глубине паха, пронзает меня насквозь, и сперма, наконец, просачивается наружу, постепенно покрывая напряженные пальцы Байбла. Я не могу сдержать стона, когда ощущаю, что Байбл, стиснув зубы и тяжело дыша, тоже изливается, напоследок несколько раз с силой толкаясь в меня. Я ощущаю, как от напряжения дрожит его живот, а пальцы до синяков сжимают мои бедра. Последние капли сочатся из меня. Я толкаю его обратно на кровать, склоняюсь над ним и мягко целую в раскрытые губы. Боже, какой он милый - ждал меня, чтобы кончить. У меня не получается скрыть свою улыбку. - Ты такой трогательный сейчас… Он никак не реагирует на мои слова, глядя в пустоту расфокусированным взглядом. Я нежно провожу ладонью по его виску, затем щеке, давая ему время совладать с эмоциями, и еще раз целую в раскрасневшиеся, раскрытые губы. Мы оба не в состоянии адекватно мыслить. Я опускаюсь на него сверху. Он обнимает мою голову, зарываясь пальцами в волосы, и мы лежим, тяжело дыша - два друга, которые не являются друзьями. Через какое-то время к нему возвращается самообладание. - У тебя уже были мужчины? Я улыбаюсь, не отвечая, но он все понимает. - А у тебя? Он тоже не отвечает. Свободной рукой выудив из кучи вещей сигарету и зажигалку, он закуривает, отведя взгляд и пуская дым в сторону. Я улыбаюсь. - Я рад быть у тебя первым. - Это должно было причинить тебе боль. - Ты все еще можешь врезать мне для правдоподобности, - смеюсь я. Байбл кривит губы. Мои слова не кажутся ему смешными, и это умиляет меня. - Ты не Вегас, Байбл. У него больше не осталось сил доказывать обратное. - Да и я не Пит, что уж там. Но… мы можем попробовать сделать все правильно в следующий раз.