Плоть чёрной птицы

— Я на первом курсе, да и не уверена, что меня допустят к Каслу, – Мэтт садится рядом с напарником, – Мне кажется, что Нельсон и Мёрдок в сопровождении с мисс Пейдж отлично справятся. – Когда ты решила, что бросаешь нас? – немного даже грустно спрашивает Нельсон, сжимая от волнения кулаки. – Я не знаю.. это сложно объяснить Фог, – чуть прикрываю глаза, после чего продолжаю, – Просто, даже не зная Касла, я буду на его стороне. – Луна..! – вскрикивает голубоглазый, а я с грустью смотрю на него. – Почему ты так решила? – подаёт голос Мэтт, подаваясь вперед. – Потому что я вижу в его истории свою, – пожимаю плечами, – Держать на руках изуродованное тело своей дочери, видя её окровавленное лицо, которое толком лицом назвать нельзя.. И видеть как какой-то монстр превратил твоего отца в фарш, после чего ещё и добил... — я замечаю, как Мэтт напрягается. Он ведь знает.. кто этот монстр, чуть ли не убивший собственного отца, – Он лишился своей семьи из за таких монстров как Фиск, а потом его заполонила жажда уничтожать всё что движется в худшую сторону. Поверь, Фогги, иногда я ловлю себя на той же мысли, поэтому так яро понимаю и хочу быть на стороне этого человека, – прирывисто вздыхаю, выпрямляя спину, – Я буду вам помогать, но когда это нужно, постоянно слушать жуткие истории из жизни - не смогу. Иначе психологу понадобится психотерапевт. — Хорошо, – кивает Нельсон, улыбаясь уголками губ, как-бы поддерживая меня, – Всё наладится, поверь мне. – Будем надеяться.. – поднимаюсь с места, выдавливая из себя кривоватую улыбку, на даже это прорыв, хоть и небольшой. – Я позвоню тебе, если мы что нибудь узнаем, – так же поднимается Мэттью, поворачиваясь ко мне. – Без проблем, – киваю Фогги, – До встречи, передайте от меня привет Карен. – Передадим, — улыбается голубоглазый, отворачиваясь к столу. – Пока Луна, – сжимает край стола Мёрдок, заставляя меня риретироваться как можно скорее из этого здания. — Адская кухня не перестаёт удивлять.. — вздыхает Нельсон, глядя на своего лучшего друга. Пока я стою под окном их офиса и всё слышу, конечно, они не на первом находятся, и многие звуки я распознать не в состоянии, но в общем слышу диалог. — Ты о том убийце? – уточняет Мэтт, хмуря брови. – Да, точно. Вроде Карателя поймали, а убийства продолжаются, — я ощущаю исходящее от него волнение, — Полиция пытается найти связь между жертвами, но это сложно, тот, кто их убивает - псих. Он даже в больницу пробрался и убил там человека. – Будем надеяться, что это совпадение, — и уже шёпотом добавляет, прекрасно зная, что я всё слышу, — И мне не придётся разбираться с ним. И как он будет со мной разбираться? Отлично понимает, что я и есть тот самый маньяк, но ничего не говорит, даже не намекает. Но всё же я чувствую перемены его настроения, и сейчас тоже, он не хочет, чтобы мои ошибки стали роковыми, иначе всё кончится плохо. Если бы ты знал, Мэтт, что мной управляет! Ведь даже я не понимаю большей части происходящего, это меня не оправдывает, но я просто не могу остановиться, словно вся моя жизнь должна состоять из одних убийств, жестоких пыток и кровавых дорожек. Казалось, единственное, чего я боюсь, так это того, что исход этих событий каким-то образом могут сказаться на дорогих мне людях. На компании Нельсона и Мёрдока, так как вряд-ли полиция будет не знать о моей с ними истории. Это единственное, чего я не хочу и ради чего могу остановиться, но если бы всё было так просто... Мне просто нужно об этом с кем-то поговорить и, наверно, мне было бы ещё легче победить собственные чувства и желания причинять боль. Осталось совсем чучуть до окончания больничного, и снова придётся ходить в университет, а это, как мне известно, сильно отвлекает и не даёт сосредоточиться на нужном. Хоть слова Мэтта из прошлого надолго застряли в моей голове, слова об учёбе, и о том, как она может быть важна в образовании, конечно, если тебе нравится эта работа и профессия. Быть психологом для меня - это помогать таким, как я. Психически нездоровым, возможно, со сложно сложившейся жизнью или проблемами, которые для некоторых людей могут казаться совсем глупыми, но на деле они серьёзны. В общем, любые проблемы по своему сложны, но это не значит, что они не решаемы. И я хочу помогать людям находить выход, как три тропы развития событий, чтобы последствия были более уравновешены, чем могли бы быть. Именно поэтому я сделала вывод, что учёбу забрасывать не лучшая идея, а её так же можно совмещать с чем-то более жутким... Находясь в своих мыслях я толком не заметила, как дошла до дома, открыла дверь и села за стол перед документами из прошлого, которого совсем не помню и начинаются сомневаться, что забыла по собственной воле. Ассоциациотивная память у меня в крови, отец никогда не забывал о ком, или о чём либо. Да, конечно, после начала его пути с алкоголем всё значительно попортилось, но это генетика, и с ней ничего не поделаешь. А впадать в постоянный мир алкоголиков не собираюсь. На данный момент квартира отца перешла ко мне, как к единственному совершеннолетнему родственнику, и неужели кто-то мог пробраться туда так бесшумно? Те двое здоровяков могли наблюдать за происходящим, охрана? А возможно, они ждали, когда я приду туда? Всё начало путаться в голове, а зрачок уменьшился, перед глазами всё меркает, когда я беру в руки фотографию. Не могу отделаться от мысли о том, что многочисленное количество людей брало в руки мою детскую фотографию, где мне чуть меньше трёх лет. Все их чувства... такие странные, безжалостные, не чувствующие вины. Они... словно должны что-то делать, они хотят чего-то и непонятно, кто именно, и что именно. Это ставит в ступор. А особенно самые отдалённые, до жути знакомые чувства. Чувства, принадлежащие только одному человеку. Фиск. Сердце начинает биться чаще, и я перестаю ощущать всё происходящее, он трогал эту фотографию, значит он был в то время, там, и скорее всего, был самым первым, кто притронулся к ней. Страх заполонил меня, как и желание просто прикоснуться к кому нибудь, обычное прикосновение, которое мне до дрожи нужно. Словно от этого зависит моя жизнь. Медленно но верно, пазл начинает складываться, а внутри откладывается очень неприятное чувство ко всем существующим нелюдям, как и к самой себе. Я выхожу из дома и направляюсь в противоположную сторону, прихватив с собой тот нож, спрятав его во внутреннем кармане своей ветровки. На мне нет костюма, сегодня совсем нет желания прятаться от камер, ведь я иду туда, где их нет, где нет никого, кого мне будет жаль. Выглядываю из за выступа и вижу сидящего на крыше мужчину, он зевает и с кем-то разговаривает по рации, какой-то седьмой сидит на другой крыше, адрес запоминаю на будущее, после чего тихо пробираюсь ближе, голос напарника на той линии не даёт сонному недо-шпиону услышать звук шершания ветровки, из которой я достаю нож. Вспарываю ему горло и откидываю назад, незнакомец дрожит, пытается зажать рану рукой, но не может, он смотрит на меня своими красными глазами полными боли и отчаяния, я чувствую его боль, но мне всё равно. Подхожу ближе и седлаю его ноги, замахиваюсь ножом и вбиваю его по самую рукоять в живот, пока тот перестаёт дрыгаться и окончательно умирает. Я подбираю рацию, когда слышу отклик напарника мёртвого подонка. – Ты там? Эй! Нас загубят к чёрту если ты уснул! – с волением начинает щебетать седьмой. Мои руки в крови, как и нож, поэтому я беру из рюкзака шпиона бутылку воды и отмываю всё то, что могу, в том числе уничтожая свои следы бытия. Насыщенные моменты за ночь не заканчиваются, ведь уже убив двоих, я не могу успокоиться, да и желание убивать совсем не пропадает. Поэтому набравшись духа, я прихожу туда, где хочу найти хоть чье-то прикосновение. Знаю три часа ночи не лучшее время для гостей, но у меня такой мандраж, словно употребила нечто сильное. Стараюсь более менее тихо постучать в дверь, но дрожащие руки делают немного не так, и только третий раз получается тише. Почти сразу дверь открывает незнакомая для меня девушка, но её энергия...