Как пролитое вино

      За дверью начинался праздник.       Сара прикасается пальцем к губам и поправляет белоснежное платье. Скатывается пара жемчужин с лифа. Они будут раздавлены, как крошки от вафель. Пачкаются в креме детские туфли. Подняв подол, Сара мерно вышагивает перед детворой.       — Расскажи сказку, сказку! — Тоби подпрыгивает и сваливает лошадку-качалку. Ему вторят бесята с завитыми волосами и яркими нарядами.       — Однажды, жила одна девушка…       Толпа ликует.       Звонкие застёжки, стучат по каменной брусчатке и вот ребёнок, вот второй, вот третий. Гурьбой бегут за пёстрым плащом, что красен, как пролитое вино. Мужчина хоть худ, но пригож и ловок. Скачет он по брусчатке, каблуками искры высекая. Под каблуками монеты золотые — хватай, хватай ребята! Девчонка бургомистра на зубок пробует и конфету облизывает. «У моего папы и в сундуках таких нет, а тут на дороге!» — поёт она пронзительно. Сын пекаря облизывается, смакуя глазурь. Отщипывает кусочек, протягивая сиротке, а та набив карманы, чуть прыгает от счастья. Идут дети из города, из славного города Гамельна. Идут за пёстрой флейтой и дудочником в алом плаще.       А флейты звук разносится над ратушей, над славной главной улицей, над лесом и рекой. А дети всей гурьбой поют: «Славный, славный Гамельн! Славный крысолов! От-то нас избавит от гаденьких воров!» А тот и рад потешит деток, то кувыркнётся, то бежит. А те хватай его, хватай! И даже хромоножка скорее мчится вслед. За чудной песней флейты, второй такой не сыщешь и за сотню лет.       «Ах, он как ангел!» — произносится румяная девчушка, поправляя рыжую копну. Она хочет такие же волосы, как у славного господина. Светлые и яркие, как солнце над головами. Славный город Гамельн! Давно не видел он столь ярких красок, пусть наряды и прогрызли крысы. Прошли дети главные ворота, а вскоре мелодия утихла, оставив ратушу в тишине. Сидящие на ступенях бургомистры вытирают глаза.       То ли от горя. То ли от того, что слепят глаза белоснежные колоны в свете солнца. Так же сияет начищенная табличка на входе, и Сара прячет глаза за солнцезащитными очками. Внутри колледжа прохладно, из-за каменных стен и закрытых окон. И кто догадался красить их в учебное время? Кинув сумку, Сара усаживается. На крышке стола пожелание выпускников: «Любитесь по желанию!» — пропадает под ластиком. У Сары слезятся глаза, и она трёт их, устало вздыхая.       Впереди много работы. Преподаватель, сутулый и очкастый, входит позже звонка. И получает пару фырканий. Сара молчит. Сара не хочет ругаться. Сара его не слушает. Белоснежный листок остаётся пустым, как её взгляд. Карандаш пачкает чёрными линиями и летит в помойку.       Бесполезный кусок дерева. Как бы не так! Внутри него кристалл, искрящийся, как алмаз. Ничуть не хуже алмаза! Дровосек подумал-подумал, вынул его из ствола и улыбнулся. «Вот продам, денег выручу и побегу в город. Гензелю дудочку из меди куплю, а Гретель башмачки тканевые. То-то детям будет моим радость! И не будет больше ни голода, ни горя, » — думал дровосек, рассматривая находку. Но стоило ему подумать об этом, как раздался хруст веток над головой, зашелестели листья, закричала сова — злая птица, что беды приносит, и на стволе поваленного дерева оказался мужчина. Дровосек поморгал, но незнакомец не думал исчезать. Он неодобрительно цокнул языком и покачал головой. Венец на его голове сверкнул ярче звёзды.       — С виду ты честный человек, а оказался вором.       Дровосек сжал покрепче свой топор. Ему нечего было терять, а потому он не дрогнул бы, даже если увидел Бога или Дьявола собственной персоной.       — Сказал клеветник. Что тебе нужно, незнакомец?       — А нужно мне то, что ты забрал, — обтянутые чёрной кожей пальцы указали на кристалл. — Верни мою вещь.       — На твоём камзоле драгоценностей больше, чем я видел деревьев за всю свою жизнь, — покачал головой дровосек. — А у меня кроме этого камня ничего нет. Будь ты честным человеком и рассуди: я его нашёл своими силами. А коль ты его здесь схоронил, так плохо, и твоя тому вина, а не моя. А потому заберу я его себе. Детей своих побалую, жену накормлю. А ты, господин, ступай своей дорогой. Невелик для тебя убыток.       Господин поправил перчатки, покачал головой и достал из-за пояса мешочек красный, как пролитое вино. Подбросил его ввысь, а потом из руки в руку и снова. Звяк-звяк! Монеты звенели внутри. Стук-стук! Раскрылся мешочек и заблестели самоцветы точно упавшие звёзды. Дровосек рвано вздохнул, увидав это, раскрыл рот от удивления.       — За тот камень ты накормишь жену и побалуешь детей, — бархатно произнёс незнакомец. — А за эти ты до старости будешь жить сыто и вольно. И не придётся гнуть спину лесорубом, и не придётся жене стряпать из глины и гнилого зерна, и не придётся детям играть с камнями на дороге.       Дровосек заворожённо наблюдал, как мешочек то взмывает ввысь, то падает в ладонь незнакомца. Тот продолжал:       — Давай меняться, честный человек. Твой камень в обмен на мои. Идёт?       Дровосек только кивнуть успел, как мешочек взмыл в воздух и упал прямо ему в руки. От неожиданности мужчина выронил кристалл из рук. Начал оглядываться, но ни его, ни незнакомца не оказалось. Отправился тогда дровосек домой, глядя на единственный огонёк, горевший в темноте.       Свеча стояла на подоконнике, и свет её пронизывал густые заросли. Сара вышла из кустов, таща за собой сумку с костюмами. Долгие репетиции были такой же частью её жизни, как долгие пары. Вымотавшись, Сара мечтала о кровати. И о горячей ванне. Швырнув сумку в угол, она задула свечу. Хозяйка дома, больше звать некого. Дым поднялся тонкой струйкой, переплетаясь между пальцами. От него глаза не слезились. Сара потёрла их и упала на постель.       Ткань пахла персиками и молоком. В кожу девушка втирала розовое масло, а волосы заколола золотым украшением. Служанки массировали ей стопы, щебеча о важных глупостях и сплетнях, но она не слушала их. Все её мысли занимала помолвка с принцем соседнего королевства. Принцесса облизнула губки и велела приготовить ей ночные одежды и постель. Вдруг, самая юркая служанка приоткрыла дверь. По её словам соседний принц прислал принцессе подарок. Девушка обрадовалась, что жених обходителен, и тут же поспешила в спальню. Спрятанный под тканью красной, как пролитое вино, подарок занял всю стену от пола до потолка. Служанка промолвила:       — Господин просил, чтобы никто не видел этого дара, кроме вас. Ибо никто более по красоте не сравнится с ним.       Принцесса пожала плечами.       — Раз так, ступайте все прочь!       Слуги вышли. А принцесса стянула ткань и обомлела. Зеркало. Поверхность его чиста, как слеза, а рама вырезана так искусно, что, кажется, розы распустят свои лепестки, а феи высунутся, показывая крылышки. Но прелестней всего было отражение. Молочная луна освещала тело принцессы. Белое, как мрамор, хрупкое, как хрусталь. Волосы тёмным водопадом спускались до плеч, а в ночной прохладе соски стояли точно зрелые вишни. Принцесса села в кресло и облизнулась. Чудо как хорош подарок. Чудо как хороша она.       Но что-то не давало девушке покоя. Бутоны на раме издавали запах. Манящий, будоражащий обоняние. И вот ей почудилось, точно она сама сидит такой розе. Под спиной атласный лепесток, между бёдер бархатная головка. Нектар сочился расплавленным золотом и капал, наполняя комнату медовой сладостью. «Как хорошо, — подумала принцесса, потягиваясь. — Любопытно, так ли хороша моя роза и мой нектар, как тот, что у этого цветка?» Тонкие пальчики нырнули между ног. Принцесса закусила губу. Прикосновения отзывались сладостью. Губы раскрылись сами собой, навстречу ласке, и девушка представляла, как вскоре она дарует это своему мужу. Нектар оказался белоснежным, тянулся за пальцами тонкой ниточкой. Принцесса лизнула блестящие капли.       Нити остались на коже, украшая грудь каплями. Мужчина смахнул паутину, перепрыгивая через ступеньку. Вроде приличное заведение, а грязно, как в клоповнике. Он поправил перчатки. Пара студенток хихикнула, когда он проходил мимо. Так много взглядов. Неокрепшие души. Полны надежд. Полны мечтаний. Пока что с целыми крыльями.       Листок закрашен полностью. Преподаватель, высокий и худой, входит позже звонка. И слышит хихиканье. Тонкие пальчики указывают на него с задних парт. Сара молчит. Сара не поднимает глаз. Сара его не слушает. Глаза слезятся. Графит сверкает острыми гранями и слепит глаза. Сара устало потирает их руками, но осколки царапают кожу.       Девушка бросается прочь. Она кашляет, задыхаясь в зловонии. Болото место гиблое. Тина тянет за ноги, гнилые ветки вырывают волос. Красные капли падают в чёрную грязь, погибая. Только запах нетленен, да и то рассеивается над гнилой травой. С трудом переставляя ноги, девушка бежит прочь, глубже и только и знает, что молится, чтобы не утопнуть, не оступится. Бежала она от одной напасти, а теперь другая её настигла. Пальцы, исколотые в кровь, натыкаются на холодную стену. Камни липкой бойницы отёсаны. Ни враг, ни зверь по ним не заберётся. Соскользнёт и… Бух прямо в трясину!       Охотник не спешит. Не волнует его ни грязь, ни запах. Само болото расступается перед ним, открывая землю, сами камни укладываются брусчаткой, сам воздух наполняется свежестью при его приближении. Стук-стук! Девушка вздрагивает, а каблуки стучат по камням. Стук-стук! Приближая охотника. Он кривится при виде неё, грязной и раненой, точно недобитый зверь. Зажмурившись, девушка тихо спросила:       — Как же ты не потерял меня?       Охотник усмехнулся, перебирая в ладонях горсти жемчуга. Видал он много диковинок, дом его наполнен трофеями от мало до велика, но никогда он видел такой дичи. Девушка, слезы которой превращались в жемчуг красный, как пролитое вино.       — Открой глаза и посмотри, какие следы ты оставила мне, — рассмеялся он и бросил горсть ей под ноги.       Вздрогнув от звука, девушка покорно раскрыла глаза. И увидел охотник, что девушка оказалась слепой. Жалость сковала его сердце. До чего жестокой казалась погоня теперь. Жадность заползла на рёбра. Сколько бы ему не заплатили, этих богатств будет мало за эту девушку.       Он взял её за руку и повёл прочь. Сара едва схватила сумку. Она обернулась на сидящего Тоби. Тот радостно молотил ногами по стене, за что уже получил пару косых взглядов от взрослых. Мальчишка помахал ей рукой. Сара улыбнулась и помахала в ответ. Он обязательно вернётся домой. Мир огромен. В нём много людей. И много потерявшихся детей. Кто-то из всех позвонит в полицию.       Иначе не могло и быть. Это была самая уютная из всех колыбелей, что можно найти на земле. Подушки и одеяла её набиты совиным пухом, простыни плелись из шёлковой нити, а сама колыбель вырезана из слоновой кости. Королева провела пальцами по резным фигурам. Вот дракон, а вот русалка, а вот сияет рогом единорог и прочий калейдоскоп существ всех мастей и обличий. И были вырезаны они так искусно, что вот-вот заговорили на своих странных языках.       Король обнял молодую жену и поцеловал её волосы, но та не откликнулась. Она всё гладила бортики, смотря на пустую колыбель. Неправильно, чтобы колыбель стояла пустой.       — Чья она? — спросила королева тихо.       — Моя, — отвечал король. — Когда я был рождён, моя мать качала меня в ней. Видишь? — он указал на сломанный нос резного гоблина. — Я откусил его, когда начали резаться зубы.       Королева покачала головой и погладила фею со сломанным крылом.       — Я сломала его, когда старалась дотянуться до отца. Это и моя колыбель тоже, — она прикрыла глаза и услышала, как сердце бьётся под рёбрами. Сильно-сильно и больно, и остро, разрываясь от тоски. — Кто же теперь в ней будет расти?       У короля и королевы не было ребёнка. И не было ни феи, ни странного путника, ни мудреца, которые сказали бы, почему так случилось. Но короля, казалось, это не волновало. Он потянул супругу на ложе, а та покорно последовала за ним. Устроившись, он счастливо прошептал:       — Она для нашего ребёнка. Ты подаришь мне его совсем скоро.       Почувствовав руку на своём животе, королева вздрогнула и отстранилась. Глаза красные, как пролитое вино, слезились. Она потёрла их, упрямо качая головой.       — Это я сама решу.       Король нахмурился, и было прикоснулся к супруге. Но та лишь отвернулась от него и поднялась на ноги. За дверью начинался праздник.       Сара прикасается пальцем к губам и поправляет белоснежное платье.