водная гладь его глаз

нахоя любит воду. любит приходить в школьный бассейн, когда занятия давно кончились, часами сидеть на бортике, разложив тетради и решая что-нибудь из домашки. водная гладь отливает голубым, умиротворяет, бросает отражение закатных солнечных лучиков в потолок. нахоя любуется ими, лёжа на бортике, как люди любуются звёздным небом. вода не колеблется, оставаясь гладкой, словно стекло, не дрожит, не волнуется, окутывает спокойствием, которого хое так не хватает в жизни. в очередной раз обнаруживая его в бассейне перед уходом домой, соя даже говорит, что его брат должен был родиться как минимум русалом. нахоя лишь смеётся, бросая вещи в рюкзак и прощаясь с бассейном до следующего дня, уходит следом за соей. – да, я снова тут, зайди за мной после художки. – нахоя посмеивается слегка, бросая рюкзак у бортика и запрыгивая на него. соя по ту сторону телефона вздыхает, но соглашается, потому что знает, что старший совсем теряет счёт времени, сидя в этом несчастном здании, и может хоть переночевать в нем. – пока-пока! нахоя откладывает телефон в сторону и опускает взгляд на синеву, окутавшую помещение. пугается моментально – на дне бассейна, прямо под его ногами лежит тело какого-то парня. кажется, не дышит совсем. паника окутывает моментально, но едва слышимый здравый голос твердит: «спаси». нахоя скидывает ботинки, ныряя в бассейн прямо так, в одежде, не боясь быть простуженным, проплывает под буйками, разделяющими дорожки. с трудом подхватывает тело под руки, стараясь всплыть, но парень в его руках вздрагивает, начиная трепыхаться, выбивается из захвата, от того лишь тонет сильнее. лёгкие горят от нехватки воздуха и накрывающей паники, глаза – от выедающего их хлора, но нахоя, кажется, смертельной хваткой вцепился в чужое тело, не желая отпускать. волны выплескивают воду за края из-за подводной битвы. хоя бросает последние силы на то, чтобы дернуться наверх, и пугается ещё больше, когда тело в руках перестаёт брыкаться. с первым вздохом лёгкие словно оказываются в раскалённой печи – горячо, больно. нахоя промаргивается с трудом, стараясь сфокусировать взгляд на лице перед собой, но не видит ничего из-за липнущих ко лбу волосам. убирает их, как может, осознавая, что эхо проносится не только от его кашля. выдыхает чуть спокойнее, но тут же вцепляется в грудки незнакомца, встряхивая его. – ты! придурок! идиот! конченный блять! – кавата словно вытряхивает из него кашель. – какого хуя ты сюда полез?! – всматривается в покрасневшее явно не от стыда лицо. – какого..?! нахоя захлёбывается возмущением, но договорить ему не дают. незнакомец ухватывается за его же руки, приближается внезапно, льнет к губам, сминая их в диком, но приятном поцелуе. отстраняется, глядя на лицо перед собой сквозь капельки на линзах очков. хое дается пару секунд, чтобы понять, среагировать. он почти давит, перехватывает инициативу, впиваясь в губы напротив. на языке неприятный привкус хлора, руки сжимает, как безумный, не знакомы даже. толкается языком в чужой рот, сплетая языки. парень в его руках уступать не намерен явно, напирает не меньше, и кавата бесят невозможно так мешающие очки. целуются страстно, почти агрессивно, нахоя удивляется даже, как в него не вцепились до крови. отстраняется сам, не признавая поражения, поджимает губы. отталкивает парня от себя, отплывая к бортику, залезает на него, поднимаясь на ноги, выкручивает рубашку, чтобы выжать лишнюю влагу. – русалочка принца хотя бы на берег вытащила. – незнакомец, кажется, вылезать не намеревается, лишь снимает очки, не глядя на нахою. – ну, ты на принца не очень-то смахиваешь. – хоя язвит больше из принципа, шлепая мокрыми ногами к рюкзаку. соя хмурится, видя на пороге художки вымокшего до нитки брата. на улице не лето, ноябрьский ветер воет в окна, и нахоя ежится, сворачиваясь в клубок под пледом сильнее, когда соя феном обдувает шею и волосы, стараясь их просушить. – соя, слушай, не знаешь, что за парень... блондин такой, высокий, в очках... – хоя старается вспомнить ещё хоть что-то о незнакомце из бассейна, но тщетно. помнит лишь окутавший его страх за чужую жизнь. – а если сузить круг? – соя знает многих в школе, но заочно, просто слышит где-то, запоминано невпопад, но иногда это помогает. – не знаю... у него тату, кажется, на теле? – нахоя с трудом вспоминает об этой детали, которая проглядывалась сквозь мокрую рубашку. соя вздыхает вновь, задувая горячий воздух под футболку брата. нахоя почти пугается, когда заходит в помещение бассейна, и видит силуэт, сидящий по-турецки на краю тумбы, с которой прыгают в бассейн. в это время здесь уже невозможно никого найти, потому посетитель оказывается неожиданным. кавата вновь кидает рюкзак на привычное место, удивительно не привлекая внимания, и всматривается в чужую сгорбленную спину, только сейчас понимая, что это парень вчерашнего инцидента. – второй раз вытаскивать не буду. – нахоя усмехается, снимая пиджак и кидая его к рюкзаку. – а тебя и первый никто не просил. – парень отзывается почти моментально, выпрямляясь и прохрустывая позвонками, и хое кажется, что это ничего хорошего не предвещает. – хайтани риндо. – парень оборачивается к нему. – кавата нахоя. – улыбашка делает шаг вперёд, пожимая протянутую руку. – сухим выглядишь лучше. – хоя и вправду рассматривает парня, подмечая, что тот очень даже неплох собой. – чего не могу сказать о тебе. – риндо отзывается, поднимая очки на лоб. – слыш! – нахоя поджимает губы, подавляя в себе желание саморучно скинуть хайтани в бассейн, но его отчего-то успокаивает чужой смех. – тоже воду любишь? – нахоя подходит ближе, усаживаясь на соседнюю тумбу и подбирая одну ногу под себя. – терпеть ненавижу. – риндо пожимает плечом, складывая руки на собственных щиколотках. – че..? – удивление нахои не вписывается в рамки приличия. – так какого ху–..? – хватит обкладывать меня хуями. – риндо смотрит недовольно, но вновь отводит взгляд на воду. – это помогает привести мысли в порядок. но ненавижу её. и боюсь. это как стоять на краю обрыва над пропастью, а внизу плещется река. – парень прерывается, слыша звонкий смех со стороны и хмурится. – нашёл блять обрыв и реку. – хоя заходится в еще одном приступе смеха, упираясь в плечо парню и ухватываясь за его руку. – тут даже ребёнок не утопится, господи. – блять, да иди нахуй. – риндо старается отцепить от себя заливающегося смехом улыбашку, но тот словно сильнее хватается. и риндо проклинает этот день, когда в перепалке они оба вновь летят в воду. хайтани всплывает, сразу же ухватываясь за край бассейна, старается убрать волосы от лица, и очень гневно зыркает в сторону нахои, которому справиться со смехом помогло лишь полное погружение в прохладную воду. кавата похож на взъерошенного кота, когда старается убрать волосы от лица, и тут уже очередь риндо смеяться. пусть он и видит всё довольно мутно – зрелище потешное. нахоя отплывает ненамного и брызгает риндо, чтобы тот перестал насмехаться над ним. тот вертится, брызгает в ответ. бой длится, пока он совсем не выдыхается, повисая на бортике. нахоя всматривается в чужое лицо с минуту, подмечая, что на принца риндо всё же похож. подплывает обратно, цепляясь рядом, убирает прилипшую ко лбу прядь волос и мягко снимает очки, откладывая их в сторону. риндо податливо приподнимает голову, отвечая на нежный поцелуй, которым кавата его одаривает. нахоя быстро разрывает его, но повторяет несколько раз, пока риндо не отталкивается от бортика, повисая на нём окончательно. задерживают дыхание, уходя под воду вновь, разрывают череду поцелуев, глядя друг на друга, стараясь найти что-то в чужих глазах. риндо выплывает первым, сразу же вылезая из бассейна. нахоя старается не отставать, вылетая следом. – соя меня убьёт. – кавата встряхивает копной волос, начиная расстегивать рубашку. изо дня в день их недоотношения начинают скатываться во всё больший пиздец. внезапная привязанность всё крепчает, но оба соврут, если скажут, что им это не нравится. риндо каждый день ждёт нахою на одном и том же месте, обнимает со спины, сидя на бортике, когда кавата за нят домашкой, целует. нахоя спешит в бассейн после занятий теперь быстрее, чтобы прильнуть к губам родного, немного приподнявшись на носочки, чтобы перебирать его волосы, пока он высыпается на его коленях, и наваливаться на грудь, когда он прижимает. они ничего не обсуждают, не говорят об этом, постепенно выводя отношения из четырех стен. и оба кажутся счастливыми искренне, пусть и ссорятся порой не из-за чего. школьная поездка в горы весной, когда реки отмерзают и сотни ключей устремляются вниз по склонам, казалась самой отвратительной идеей за последнее время, но нахою воодушевило. он молчал о поездке до последнего, раскрыв перед риндо карты лишь в последний день, который оказался худшим из возможных. хайтани в отвратительнейшем настроении, хоя – счастливый. отторжение друг друга, ссора такая, что охранник зашёл в помещение. больно. обидно. и предстоящая поездка уже совсем не радует. тряска в автобусе, заселение на турбазе, экскурсия на источники. нахоя всё время не отходит от сои, даже не смотрит в сторону риндо, который выглядит совсем подавленным. никто виноватым себя не считает, примирение – путь слабых. ночь оказывается беспокойной. нахоя крутится все время, вздыхает, словно что-то не даёт покоя. собирается с мыслями, когда соя уже спит. выходит на улицу с одним телефоном, оглядывается, чтобы не попасться учителям, отстукивает под подоконнику, доставая припасенную по приезде пачку сигарет, уходит. куда идёт едва ли понимает. просто дальше, просто уйти, от проблем, от всего. вдаль. обнаруживает себя у забора, разделяющего базу и лес. замечает щель, в которую спокойно может пройти человек, хмурится, но что-то внутри говорит, что именно туда ему нужно, именно там ответы, которых он так жаждет. лес встречает его кромешной тьмой и свистом ночных птиц где-то с ветвей деревьев. фонарик освещает плохо, а щиколотки царапаются о колючую траву, но он продолжает идти, будто знает, чувствует, что он на правильном пути. ноги приводят его к обрыву, отвесной скале. на краю стоит силуэт, освещённый лишь лунным светом. кажется, он не слышит и не видит ничего вокруг, но вот хоя видит перед собой любимого, и сердце уходит в пятки. хочется окрикнуть, позвать, но все слова встают в горле комом, когда он видит, как тело начинает косить, валиться прямо вперёд, раскинув руки в стороны, словно крылья. что было дальше он не может вспомнить. лишь обрывки воспаленного болью мозга. шум воды там, внизу, бьющаяся о скалы река. бег быстрый, мольбы о помощи, крик в руках брата. четыре дня поисков, вопросы полиции, как главному подозреваемому, невнятные ответы невпопад. изуродованное волнами тело в гробу. – не вини себя. – ран сжимает его плечо, не давая упасть на колени. – у него была диагностированная депрессия уже несколько лет. – мы поссорились за день до... – голос нахои тихтй, хриплый, но он не плачет сейчас, он слишком долго плакал, что чувств уже не осталось. – он планировал это гораздо дольше, чем ты можешь себе представить. – старший хайтани сам держится из последних сил, но он единственная опора семьи, ему приходится. – он то и дело говорил мне: «ран, грядёт волна, она накроет нас всех». и оказался прав. нахоя ненавидит воду. его бросает в панику даже от набранной ванны. ему страшно, когда капает с труб. его окутывает злость, когда он слышит шум буйного моря. ему больно от синевы, глаза режет от солнечных бликов. трясёт, когда нужно просто запить таблетки. земля вонзается в ноги миллионом острых ножей. хотелось быть любимым. сейчас хочется стать морской пеной, раствориться. хочется умереть.