От ненависти до любви...

На следующее утро Хибари проснулся от того, что кто-то настойчивотянул его за ухо. Рокудо к тому времени уже не спал и без зазрения совести сидел на кровати Кёи, а около него крутились маленькие феечки и что-то пищали, сверкая крыльями от яркого, но холодного света периодически выглядывающего из-за облаков солнца. Хибари, увидев их, округлил глаза. - Кыш! - он помахал на них рукой, садясь на кровати. - Ты что творишь, а? - Но они же милые, - Мукуро невинно улыбнулся. Одна феечка, как бы в подтверждение его слов, подлетела к Кёе и чмокнула его в носик. - Сейчас прибью... - тот обратился то ли к фее, то ли к Рокудо. - Один вопрос, мне они нахрена? И брысь с моей кровати! - он, явно будучи недоволен тем, что его разбудили таким образом, неумело пнул иллюзиониста ногой. Мукуро покорно встал с кровати, после чего взял и отдал Хибари его же одеяло. - Не знаю, как оно оказалось у меня... Тот молча забрал одеяло и стал поскорее закутываться в него, так как ночью всё же продрог. Скрывшись под ним с головой, парень прячется от крылатых. - Замёрз? - Рокудо снова сел рядом с ним и бережно обнял свёрток. Из-под одеяла послышалось что-то типа "угу", при этом Кёя снова попытался столкнуть Мукуро. Тот лишь крепче вцепился в него, словно решил помочь одеялу согреть соседа. - Мне дышать тяжело... - пробубнил Хибари. - Прости, - Иллюзионист слегка ослабил объятия. Кёя быстро, хоть и с трудом, вылез и, поймав главную фею, то бишь Рокудо, одеялом, прямо в нём свалил на пол. - Ай! - вскрикнул Мукуро, больно стукнувшись головой о холодный ламинат. - С добрым утром, - съязвив, Хибари опять отмахивается от фей: - Да убери ты их! Из-за удара рана Рокудо снова вскрылась и из неё, пульсируя, потекла кровь. Убрав запачканную в ней руку от виска, он хлопнул в ладоши и феи исчезли. - И на том спасибо, - Кёя забрал одеяло, не заметив окровавленных волос на виске соседа, за который тот снова схватился рукой. - Больно... - простонал Мукуро, продолжая лежать на полу. - Ты чего? - Хибари высунулся с кровати и бегло оглядел его. - Головой ударился... - тут Рокудо взвыл от раскалывающей его голову боли, резко сев. Кёя быстро достал новый бинт и, как и в прошлый раз, обработал и перевязал голову Мукуро. - Тебе в больницу надо, - сказал он в заключение. - Никакой больницы! - Рокудо попытался встать, но голова его закружилась, и он снова сел на пол. - Так, хватит выпендриваться! Я лучше знаю, как и куда бил и надо в больницу или не надо, - Хибари, не слушая возражений пострадавшего, взял мобильник и набрал номер "скорой". Мукуро выхватил трубку: - Никогда не нуждался во врачах! - и сбросил звонок. - Ну и... Идиот ты! Кёя разозлился и на себя - за то, что решил помочь своему врагу - и на самого врага - за его неблагодарность и глупость - и, выхватив из руки соседа мобильник, выбежал из комнаты. Рокудо, пошатываясь, аккуратно встал с пола, чувствуя, как свежая повязка намокает от крови. - Ч-чёрт... Не останавливается... Хибари быстрыми шагами поднялся на крышу. - Ну и пусть сам справляется... В жизни больше не буду помогать! - сквозь зубы со злостью проговорил он. Выйдя на лестничную клетку, Мукуро, с трудом и всё так же пошатываясь, направился к крыше. Наконец поднявшись, он, собираясь с силами, набрал в грудь воздуха, желая что-то сказать. - Проваливай!.. - Кёя, услышав его тяжёлые шаги, отошёл к другому концу крыши. - П-помоги пожалуйста... - еле произнёс Рокудо и, не устояв, приземлился на одно колено. - Я предлагал. Ты отказался. Больше помощи не жди. - Идиот... Хочешь, чтобы я сдох?.. Через полминуты Мукуро снова поднялся, чувствуя, что боль чуть поутихла. Хибари молчит, всё так же стоя к собеседнику спиной. - Хочешь да?! - с отчаянием в голосе выкрикнул Рокудо. - А кто теперь спать с тобой захочет?! Попросит чаю налить?! Кого ты будешь выпихивать в окно, а?! Кёя только пуще разозлился: - Если так нужна была помощь, зачем было отказываться? Крутой, да?! Смерть для слабаков?! - Умирают лишь дураки, которым больше нечего делать в этой жизни или не для кого жить! А мне есть, для кого! Для тебя, идиот!! - из-за негодования Мукуро почти перестал чувствовать головную боль. - Если так надо, сам и звони!! - Хибари, чуть не уронив, сунул мобильник ему в руки и пошёл прочь с крыши. - Значит, всё-таки хочешь, чтобы я сдох. Что ж, сделаю тебе милость, возьму и сдохну. На радость тебе, урод! - сказав это, Рокудо приблизился к краю крыши. Кёя, услышав его реплику и чувствуя в этот момент лишь желание кольнуть врага побольнее, крикнул уже из подъезда: - Максимум на батуте ещё ночь продрыхнешь!! - и захлопнул дверь, в которую через секунду влетел посланный ему вслед рукой Мукуро телефон и разбился вдребезги. - Как же ты меня бесишь! - прорычал на прощание иллюзионист. Не отступаясь от задуманного, Рокудо спрыгнул с края крыши вперёд, но тут же соорудил у себя за спиной раскрывшийся парашют и через минуту, чуть не упав, приземлился на асфальт на глазах шокированных прохожих. Хибари же спустился в свою комнату и плюхнулся на до сих пор не убранную кровать. Минут через 15 окончательно успокоившись, парень кое-как застелил постель и, достав ноутбук, решил забыть о неприятном утре, посветив остатки дня игре. Но стоило ему включить Ирис, как он снова вспомнил о своём соседе, с которым вчера за этой же игрой провёл вместе часов пять. - Чёртов придурок... Видеть его не желаю!.. Захлопнув ноутбук, как будто тот был виноват в ссоре двух неприятелей, Кёя достал из чемодана свой кошелёк и с тревогой обнаружил, что денег осталось чуть больше половины от того, что было изначально. Он взял ещё довольно много и, одевшись потеплее, вышел из комнаты, заперев дверь. Смирившись и признавшись самому себе, что врачебная помощь ему всё же необходима, Мукуро достал из кармана свой телефон, но обнаружил, что тот совершенно разряжен. Вздохнув, он решился прибегнуть к помощи жителей города и, следуя их советам, вскоре дошёл до кольцевой и направился вдоль неё к ближайшей больнице. Выйдя из общежития, Хибари отправился куда глаза глядят, решив развеяться и ещё раз осмотреть город. Ноги сами собой понесли его к центру, в сторону, почти противоположную той, куда в это время направлялся иллюзионист. Купив на большую часть взятых с собой денег новый мобильник, Кёя остановился в ресторане, поскольку с утра крошки во рту не держал, и заказал себе вполне сытный обед. Когда он съел почти половину, за соседний столик, переговариваясь, сели два парня. Разговор, вследствие увлечённости говорящих, вёлся на повышенных тонах, и Хибари волей-неволей стал свидетелем беседы. - И как думаешь, на новом месте ему больше понравится? - говорил рыжий парень в очках. - Я говорил с ним уже об этом, - отвечал ему блондин, отпивая только что принесённой официантом колы, - он самоуверенно надеется на скорое повышение. - Когда он к нам пришёл, он говорил то же самое, - рыжий покачивал в руке пластиковый стакан, желая выбить из напитка газы, которые он не очень любил. - Интересно, кого начальник на его место найдёт?.. - Могу ручаться, что, кто бы это ни был, на месте Ламбо он покажется нам занудой. Поняв, что ребята говорят на, возможно, интересующую его тему, Кёя стал прислушиваться и вскоре присоединился к разговору. Мукуро тем временем кое-как дошёл до больницы. Через 20 минут его уложили в процедурную, остановили кровь и как следует обработали травму. Вскоре после этого его доставили в палату. В тот момент в помещении никого, кроме двух медсестёр и Рокудо не было, но можно было понять, что две койки были заняты куда-то отлучившимися в эту минуту пациентами. После того, как Мукуро расположился на своей кровати, одна из медсестёр расспросила его о имени и фамилии и о том, нужно ли сообщить кому-то о его состоянии. Не получив ответа на последний вопрос, она сообщила Рокудо, что ему стоит полежать в больнице ещё дня три-четыре, и удалилась вместе со своей напарницей. Распрощавшись с новыми знакомыми, Кёя, весьма довольный столь удачной для него встречей, расплатился за свой заказ и вышел на улицу. Солнце уже близилось к горизонту, хотя из-за городских огней и многократно отражающихся в окнах домов лучей было по-прежнему светло. Хибари шёл, все сильнее отдаляясь от общежития и проматывая в голове разнообразные перспективы, между делом вспомнив, что даже не узнал имени тех ребят, но тут же решив, что ему ещё предоставится такая возможность. Лишь дойдя до красивого фонтана на небольшой площади и сев на его бортик, он понял, что прошёл уже немало километров и пора бы возвращаться домой. Кёя без особого труда нашёл ближайшую станцию метро, но ещё долго не отправлялся в обратную дорогу, изучая карту маршрутов и расписание рейсов. Наконец купив билет и сев в поезд, парень включил свой новый телефон и стал разбираться с его функциями, даже не вспомнив о причине, по которой ему пришлось его купить. Мукуро лежал на койке и не думал ни о чём. Его не занимали ни отсутствующие в этот момент соседи по палате, ни его собственная рана, ни Чикуса, который уже, должно быть, вернулся, и которого он ещё с утра хотел отблагодарить за дельный совет насчёт работы. В помутившемся сознании иллюзиониста вертелось лишь пылающее злостью лицо его соседа по комнате, о котором он вспомнил во время расспросов медсестры и из-за которого он так и не смог выдавить из себя ответа. Рокудо чувствовал, что от обиды готов заплакать, хотя его безразлично устремлённые в потолок глаза были сухи. Пролежав так ещё около часа после того, как остался один, он, сам того не заметив, глубоко заснул. Добравшись до общежития, Хибари первым делом поднялся на крышу и нашёл среди обломков старого мобильника сим-карту, отгоняя мысли о внезапно вспомнившемся ему иллюзионисте. Спустившись к себе и не встретив никого по пути, Кёя решил, что завтра ему предстоит трудный день и сегодня, тем более после такого насыщенного дня, стоит лечь пораньше. Наскоро сходив в душ и постелив постель, он снял повязку со своего бока, обнаружив, что от раны осталась лишь грубая корочка, и снова отогнал от себя воспоминания о том, кто его ею одарил. Хибари лёг, по привычке закутавшись в то самое одеяло, но сон не хотел приходить к нему. Его мысли то и дело вращались около не вернувшегося с крыши соседа по комнате. Через какое-то время, кое-как отогнав невесть откуда появившуюся тревогу, Кёя наконец погрузился в сон.