Хочешь?

*** В первую же неделю в новой школе Иван становится невольным свидетелем того, чего он, пожалуй, видеть бы никогда не хотел. Карвальо опаздывает на английский, но отлить ему, всё же, хочется сильнее, чем быть примерным учеником, поэтому он толкает дверь мужского туалета без каких-либо задних мыслей. Конечно, большинство учащихся в Лас-Энсинас не отличались высокими моральными принципами, но Иван всё равно застывает в дверях, словно глупый щенок. Вот же ж блять. Кажется, его звали Патрик — сын директора и буквально местная знаменитость, как Карвальо уже успел узнать — слава шла далеко впереди этого парня. Патрик был идеально сложен, всегда модно упакован и имел абсолютно кукольное лицо — просто мечта, не меньше, по скромным оценкам учеников абсолютно любого потока (и пола). По забавному стечению обстоятельств, рядом с ним, к слову, был сын прошлого директора — вроде бы, его звали Андер, и раньше он встречался с каким-то парнем, который учился по стипендии, пока Коммерфорд со своей семьёй не переехал в Мадрид. Что же, это не удивительно — отказать Бланко, по-видимому, было просто невозможно. На этом скромные познания Ивана заканчивались. Зато представление перед его глазами — видимо, и не собиралось. На первый взгляд они просто целовались, облокотившись на раковину. Но всё в их позе, в их жадных касаниях друг друга, говорило об обратном. Волосы Патрика были совершенно растрёпаны, а рубашка наполовину расстёгнута — Андер крепко держал его прямо за ослабленный галстук, наматывая алую ткань на кулак и притягивая к себе с особым удовольствием. Бланко отзывался на каждое прикосновение, издавая при этом такие чувственные стоны, что у Карвальо волосы на руках буквально встали дыбом (кажется, и не только волосы, кхм). Руки Патрика были полностью заняты ширинкой своего парня — безусловно, он с упоением отдрачивал Андеру. В них двоих горело столько страсти и откровенной похоти, что Иван всё же покраснел, хотя не был ни ханжой, ни девственником. Чудесно. — Эм…парни? Патрик поворачивает голову в пол оборота, осоловело смаргивая. Его пухлые, истерзанные губы выглядят, словно чистый грех. Андер смотрит несколько враждебно (эй, чувак, остынь) и натягивает галстук на шее Бланко сильнее, вынуждая того хрипло рассмеяться, буквально впечатываясь всем телом в своего любовника. Иван чувствует себя так, словно влез кому-то в окно спальни, а не зашёл в уборную на третьем этаже, не меньше. Самую отдалённую уборную корпуса… Чёрт, как он вообще тут оказался?! — Я просто хотел отлить. Не знал, что тут…занято. Патрик расплывается в улыбке. Его ладонь всё ещё находится в расстёгнутых брюках Андера, но, по крайней мере, не делает больше никаких движений — спасибо и на этом. — Привет, — Бланко смотрит Ивану прямо в глаза, нисколько, видимо, не переживая о случившемся. — Это ты извини, просто у нас сейчас так называемый медовый месяц, если ты понимаешь, о чём я. Постоянно хочется трахаться… Патрик снова хрипло смеётся, вынуждая Ивана отчего-то краснеть ещё сильнее. Дерьмо. — Классно, — Карвальо давит ответную улыбку, которая, наверняка, очень смахивает на идиотский оскал. — Тогда, не буду мешать. До встречи! Иван захлопывает за собой дверь с такой силой, словно за ним гонится стая чертей. Ну, по крайней мере, в уборную ему уже было определённо не нужно. Иван не был геем и никогда особо не интересовался парнями больше, чем любой другой натурал без гомофобных наклонностей, но этой ночью он битый час не может уснуть, думая о том, что увидел. Что за херня? *** Они подходят к нему на следующий же день, вылавливая в коридоре перед началом занятий (и почему он опять где-то задержался?). Андер уже не выглядит таким агрессивным, но в его взгляде по-прежнему читается настороженность. Патрик улыбается мягко, и его лицо приобретает совсем уж лисье выражение — Иван засматривается на него чуть дольше, чем следовало бы смотреть на другого (чужого) парня. — Привет, — Бланко начинает разговор, слегка касаясь его плеча. — А вот и наш шафер*, мы тебя искали. Это глупая шутка, но она отлично разбавляет обстановку. Иван посмеивается, поправляя лямку сползшего рюкзака. Не прикончат же они его прямо тут, да? — Наша случайная встреча вышла несколько эксцентричной, поэтому, мы бы хотели исправиться. Я — Патрик, а это мой парень Андер. Будем знакомы? Муньоса протягивает руку первым. Его рукопожатие крепкое, но вполне себе дружеское. — У нас в Испании принято при знакомстве целоваться два раза, — Андер наконец заговаривает, и его голос оказывается…сексуальным? Почему Иван вообще считает чей-то мужской голос сексуальным? — Ты не против? — Иван, — Карвальо жмёт руку в ответ. — Нет, не против. Андер целует его сперва в правую, а потом в левую щёку. У него свежий, лёгкий парфюм с цитрусовыми нотами, который приятно щекочет ноздри. Патрик пахнет иначе — он пряный и сладкий, тягучий, от него немного кружится голова. Он жмёт руку намного легче, даже как-то ласково, если так вообще можно выразиться. Иван чувствует себя странно. Осознание происходящего приходит к нему резко, заставляя вдруг громко рассмеяться. — Парни, только не говорите, что вы ко мне подкатываете? Я не гей. Андер сдерживает плохо скрываемую улыбку и обнимает Патрика за плечи. Бланко льнёт к нему в ответ, игриво прикусывая нижнюю губу. Они выглядят как самая влюблённая пара в мире, которую только можно представить. — Что ты, и в мыслях не было, — Коммерфорд прижимается к своему парню ещё ближе, не оставляя между ними и миллиметра пространства. — Просто хотели быть вежливыми, вчера с манерами у нас вышло не очень. Муньоса трётся носом о шею Патрика, вдыхая его аромат. В этом столько нежности и тепла, что Карвальо невольно улыбается сам. — Было приятно познакомиться, Иван, — Бланко опускает ладонь Андеру на бедро, сжимая. Его короткие ногти скребутся по плотной ткани брюк. Кажется, он совершенно теряет интерес к их новому знакомому. — К сожалению, нам уже пора бежать на испанский, иначе мой отец будет просто в ярости, если мы прогуляем ещё хоть один урок. Увидимся. Патрик весело подмигивает. В глазах его плещутся озорные искры. Карвальо думает, что всё это как-то нездорово. Кажется, он подхватил какой-то вирус, не иначе, ведь как ещё объяснить то, что у него пересохло во рту, а сердце в груди билось так сильно? *** Иван узнает о вечеринке от Ари (так складывается, что она сестричка одной из его главных головных болей, ха). Карвальо чувствует себя несколько задетым, ведь личного приглашения он так и не получает. Просто хотелось повеселиться. Хорошо провести время, завести новые знакомства. Возможно, узнать Ари поближе (она казалась вполне симпатичной). Больше никакого интереса, совершенно. Правда, когда Иван сталкивается с Патриком в раздевалке душевых, он несколько забывает обо всём этом. Они тепло здороваются, словно добрые друзья. Бланко взмок после тренировки, но всё равно выглядел так, словно только что сошёл с обложки Вог* — ему чертовски сильно шла спортивная форма и беспорядок в причёске. — Устраиваешь вечеринку, а меня не зовёшь, — Иван говорит это прежде, чем успевает задуматься о том, как отчаянно это звучит. Патрик улыбается — обаятельно, открыто. Он делает шаг вперёд, сокращая расстояние между ними. Терпкий запах пота и одеколона оседает у Ивана в лёгких, сдавливая грудную клетку. — Не думал, что формат вечеринки будет тебе интересен, — Коммерфорд пожимает плечами. Его язык коротко пробегает по губам, увлажняя их. — Почему? Иван смотрит Бланко исключительно в лицо, ответно улыбаясь. Напряжение между ними внезапно становится практически осязаемым, душным. — Там будет царить свобода. И близость, поцелуи, наркотики, тесные объятия. Будем пробовать новое. Без страха, предрассудков и правил*. Это только для смелых. Патрик делает ещё несколько шагов. Он не приближается слишком близко и даже не касается его, но Иван чувствует себя так, словно его зажали в угол и крепко держали за яйца. Фигурально, видимо, так оно и было. — Это мне подходит, я приду. Патрик кивает чему-то своему и снимает футболку, обтирая ей лицо. Испачканная вещь безразлично летит на низкую скамью. — Отлично, тогда мы с Андером будем рады видеть тебя, красавчик. Коммерфорд спускает треники одним лёгким движением сразу вместе с бельём. Иван упорно продолжает смотреть ему в глаза, запрещая себе опустить взгляд хоть на дюйм ниже. — Извини, но мне просто необходимо принять душ, я весь мокрый. Карвальо сглатывает. Несмотря на то, что он сам только что освежился, ему бы сейчас тоже не помешал душ — предпочтительно, ледяной. *** Вечеринка была действительно яркая. Дерзкая. Количество одежды на людях было прямо пропорционально их комплексам — то есть, почти отсутствовала. Короткие юбки, топы, корсеты и купальники с нижнем бельём, усыпанные блёстками — глаза разбегались. Иван чувствовал себя отлично. Атмосфера всеобщей похоти и вседозволенности поглощала. Никому вокруг не было дело до морали, никто не собирался никого порицать или задавать лишних вопросов — в этом было своё дикое очарование. Карвальо хорошо проводил время. Алкоголь медленно разливался по телу, согревая и расслабляя, снимая внутренние запреты. Он целуется с Ребе (успел узнать её имя на смежных занятиях по химии) и танцует ещё с парочкой симпатичных милашек. Ничего серьёзного, но градус в крови повышался с каждой минутой. В какой-то момент Иван замечает Андера — на удивление, Патрика рядом с ним нет. На нём чёрные джинсы и прозрачная рубашка из тёмной ткани. Карвальо ухмыляется — слишком много одежды для человека, который пару дней назад был готов буквально трахнуть своего парня прямо в школьном туалете. Впрочем, Андеру идёт. Он танцует у бара с какими-то ребятами, неспешно потягивая пиво из бутылки. Иван засматривается. Он пытается отвести взгляд, но его словно магнитом тянет обратно. Муньоса двигается плавно, свободно. Сексуально. За ним почему-то хочется наблюдать. Иван подвисает, забываясь. Когда чья-то рука касается его плеча, он вздрагивает от неожиданности. — Привет. Конечно же, это Патрик. Бланко без особых проблем подкрадывается к нему, оставаясь незамеченным. Сущий дьявол. — Привет. Иван перестаёт пялиться на Андера и переводит взгляд на его любовника. Впрочем, ситуация от этого не становится лучше ни на грамм. Скорее, наоборот — Коммерфорд ослепляет. — Как тебе вечер, нравится? Патрик близко. Чтобы перекричать музыку, ему приходится встать вплотную — Иван повторно вздрагивает, когда дыхание Бланко касается его кожи. Что-то в его тоне заставляет Карвальо быть уверенным, что спрашивает парень явно не о вечеринке. Что же, он не прочь поиграть. — Очень. — Рад слышать, — губы Патрика трогает усмешка. — Как твои познания чего-то нового? — Отлично. Целовался с Ребе, после чего она заявила, что приняла себя, как убеждённую лесбиянку. Это считается? Патрик смеётся — его смех прокатывается у Ивана под кожей, заставляя пьянеть. Бланко смотрит вперёд и ловит расслабленный взгляд Андера. Теперь они улыбаются вместе. — Хочешь на нас посмотреть? — Что? Иван ощущает, как бешено заходится пульс. Патрик наклоняется, разрушая его личные границы окончательно, и спокойно говорит ему прямо в приоткрытые губы: — Ты слышал. Вполне себе эксперимент для убеждённого натурала, разве нет? Патрик облизывается. Его язык почти касается чужого рта, настолько они близко. Иван ловит себя на странном желании — вот бы попробовать этот язык своим. Наверняка, он сладкий на вкус. — Хочу. Разве кто-то сомневался в его ответе? *** Патрик переодевается — теперь на нём светлые брюки и белая прозрачная рубашка — парные костюмы, очаровательно. Иван заказывает такси на свой адрес — других вариантов у них нет. Всю дорогу они трепятся о какой-то ерунде, заливисто хохоча. Если быть честным, Карвальо не особо верит, что ночью взаправду что-то произойдёт — скорее всего, они напьются и уснут где-нибудь у бассейна. Он ведь не собирается действительно наблюдать за тем, как два парня будут заниматься сексом, ведь так? Или собирается, чёрт возьми? — Эй, ты в порядке? — Андер касается его руки. — Выглядишь напряжённым. Иван хочет ответить что-то остроумное, но осекается, когда ладонь Патрика скользит по его шее. Бланко проводит с нажимом и зарывается рукой в волосах, начиная массировать голову. Приятно. — Расслабься, — Коммерфорд невинно улыбается. — Мы тебя не съедим. Карвальо понимает, что сесть между этими двумя демонами было огромной ошибкой. Впрочем, Патрик не делает больше ровным счётом ничего, а Андер возобновляет разговор о школе как ни в чём не бывало. Иван закрывает глаза и позволяет себе немного выдохнуть. В конце концов, они просто развлекаются, разве нет? Можно сказать, он даже не будет в этом участвовать. Патрик чуть усиливает хватку, пропуская пряди между пальцев. — Кажется, приехали. Иван ещё никогда так сильно не хотел остановить время. Дом пуст. Карвальо предлагает выпить, и парни ожидаемо соглашаются, о чём-то тихо переговариваясь. Они выглядят вместе так естественно и гармонично, словно были очевидно созданы друг для друга. Иван смешивает примитивные коктейли — водка, тоник и лёд, ничего лишнего. Патрик добавляет туда каплю шампанского, улыбаясь. Он так часто улыбается, растерянно думает Иван. Улыбка у него до дрожи притягательная. — Можно окунуться? Бланко кивает в сторону бассейна и прикусывает трубочку для коктейля. Андер хмыкает, отправляя в рот какую-то закуску из бара. Они ведут себя так непринуждённо, словно уже тысячу раз участвовали в чём-то подобном — это успокаивает. Иван чувствует, как напряжение спадает, уступая место любопытству и чему-то ещё — чему-то очень тёмному, что зарождается глубоко внутри. — Конечно, чувствуйте себя как дома. — Отлично, — Коммерфорд делает один долгий глоток напитка, — обожаю ходить обнажённым, когда никого нет. Патрик сбрасывает с себя одежду буквально за минуту. Он шутливо пинает Андера, и они начинают возиться, заканчивая шуточную перепалку жадным поцелуем. Муньоса отстраняется первым и прыгает в воду прямо в джинсах, утягивая Патрика за собой — холодные брызги заставляют Ивана поёжиться. — Я принесу полотенца. Карвальо оставляет их на какое-то время. Водка ударяет в голову быстро, заставляя мысли бессмысленно путаться. Иван берёт чистые полотенца и разливает им ещё по порции коктейля. Когда он возвращается, они всё также заняты друг другом. От них много шума. От них много страсти. С ними хорошо. — Не хочешь присоединиться? — Андер направляет брызги в сторону Ивана, вызывая у Патрика новую порцию смеха. — Вода отличная. — Дресс-код для входа — полное отсутствие предрассудков, — добавляет Бланко, погружаясь с головой под воду. Иван раздевается, не раздумывая. Они проводят в бассейне немного времени. Ничего особо непристойного — просто дурачатся и уничтожают запасы алкоголя. В какой-то момент Андер целует Патрика, и поцелуй затягивается. Когда Коммерфорд отстраняется, взгляд его становится мутным. Влажным. Андер нежно проводит по его лицу ладонью, стирая прозрачные капли. Иван сглатывает — почему это так заводит его? — Думаю, пора посмотреть твою комнату, — голос Патрика звучит отстранённо, словно он уже далеко в своих фантазиях. — Не передумал? Вместо ответа Иван выбирается из бассейна. Принесённые ранее полотенца очень кстати, хотя скрыть возбуждение всё равно особо не получается. Впрочем, вряд ли для кого-то из присутствующих это являлось проблемой. Андер закуривает с Патриком одну сигарету на двоих, кутаясь в махровую ткань. Иван на секунду прозаично задумывается — есть хотя бы маленькая доля надежды проникнуть в их уютный мирок? *** Они были действительно жадные друг до друга. Нетерпеливые. Изголодавшиеся. Возможно ли хотеть кого-то так сильно, как эти двое желали друг друга? Иван уступает им кровать, падая в кресло-мешок. Он чувствует жар, который исходит от них — его окутывает этой горячечной волной, заставляя мир вокруг остановиться. Они снова целуются. Не имело смысла пытаться врать себе — это было красиво. Завораживающе. Карвальо никогда не думал, что самая банальная ласка может быть такой яркой. Может заставлять сердце в груди заходиться горячим трепетом. В тот момент, когда Андер толкает Патрика на постель и нависает сверху, Иван почти чувствует на своих собственных губах вкус их поцелуя. Сладко. — Хэй, может у тебя есть какие-то фантазии? — голос Андера звучит глухо. Он берёт Патрика крепко за горло, уверенно сжимая. Кадык под его пальцами ходит ходуном. — Хочешь увидеть что-то особенное? Ивану кажется, что он глохнет. Мир сужается до размеров его комнаты, пульсируя вокруг. Патрик выглядит абсолютно потерянным. Покорным. Распалённым до невозможности. Иван видит, как крепко у него стоит — полоска белья, которое он всё же надел у бассейна, ничего не скрывала — член отчётливо выделялся под тонкой тканью. — Ему нравится жёстко, — Муньоса наклоняется и лижет Патрика в губы, кусая их. — Любит, когда больно. Похоть разъедает остатки мозга. Иван хотел бы держать себя в руках, но разве они собрались здесь для этого? Идея приходит в голову прежде, чем он успевает её обдумать. — Ты можешь связать его? — Карвальо запинается, не узнавая собственный голос. — Связать и грубо трахнуть, не знаю. У меня нет предпочтений в этом. Найти что-то подходящее не составляет особого труда. Андер подбирает с пола одну из неаккуратно разбросанных вещей — кажется, это школьная рубашка Ивана — и одним уверенным движением фиксирует руки Бланко у него же за спиной, связывая. Выглядит это всё вполне буднично, как будто они занимаются этим каждый день. Возможно, так оно и есть? Карвальо представляет привязанного к изголовью кровати Коммерфорда — обнаженного, изнывающего от нетерпения, и глушит собственный стон в стакане с импровизационной Отверткой*, которую он предусмотрительно разлил повторно, когда они уходили от бассейна. Начать сейчас дрочить будет слишком, да? — Можешь не стесняться, — Андер буквально читает его мысли, оборачиваясь вполоборота. Он выглядит таким пьяным от желания. — Если тебе чего-то хочется, мы не против. Патрик же не хочет делиться вниманием. Андером. Несмотря на связанные руки, он поддаётся вперед и толкает своего парня головой в живот, вызывая у того короткий смешок. — Может, вы потом потрепетесь? Хочу тебя. Быстрее. Андер не выглядит как человек, которому нужно будет повторить дважды. Он пихает Бланко в плечо, опрокидывая обратно на кровать, и целует. Иван понимает, что его желания приобретают вполне себе конкретные очертания — стоит ли бояться того, что в нём просыпается, когда он смотрит на этих двоих? — Сними с него бельё. Карвальо же не просит многого, да? Патрик охотно помогает раздеть себя, приподнимая бёдра. Его щёки почему-то заливает краска, когда он оказывается перед ними полностью обнажённым с абсолютным стояком. Головка блестит влажно. Её хочется попробовать. Что Андер и делает, наклоняясь — его язык касается дразняще легко. Иван задыхается. Ему одновременно хочется и зажмуриться, и смотреть, не отрываясь. Патрик стонет. Ему определенно мало. — Отсоси ему. Но не дай кончить. — А ты нравишься мне всё больше и больше, красавчик, — Бланко падает на подушки. Его колени призывно расходятся в стороны. — Для натурала, у тебя слишком классные желания. Это смешно. Иван обязательно посмеялся бы, но в горле стоит огненный ком. Он делает два отчаянных глотка своего напитка и откидывает собственное полотенце куда-то в сторону — кажется, в нём больше нет никакого смысла. Андер ухмыляется. Иван не знает, кто из них двоих выглядит более распутно. Просто два грёбанных божества в его кровати — спасибо Господи, он вёл себя достаточно плохо в прошедшем году, Аминь. Андер же определенно хорош в том, что он делает. Иван сползает на пол и облокачивается на письменный стол — отсюда обзор лучше. И ближе. Патрику не особо удобно со связанными руками, но жаловаться он и не собирается — по крайней мере не в тот момент, когда Андер лижет ему яйца, втягивая их в рот. Бланко издает звуки — пожалуй, Иван записал бы их на пластинку и крутил целыми днями, просто сутками напролёт. Муньоса ведёт языком по стволу, отодвигает крайнюю плоть и снова лижет головку, беря её в рот. Патрик вскидывает бёдра почти истерично. Иван сжимает свой собственный член у основания и сглатывает приторную слюну. — Чёрт, возьми глубже, — Коммерфорд бесполезно дёргает обездвиженными руками. Ивану очень хочется пожалеть его каким-нибудь особенно извращённым способом. — Заткнись, — Андер не выглядит впечатлённым. Его руки жёстко касаются чужого лица, надавливая на губы, просясь внутрь. — Сегодня командуешь не ты. Патрик кусается. Его прелестные зубки смыкаются на большом пальце Андера, заставляя того болезненно выдохнуть. Иван чувствует волну жара, которая оседает в самом низу живота, когда Муньоса с силой переворачивает Патрика на живот, вдавливая лицом в постель. Сейчас связанные руки очень кстати — держать их за узел очень удобно. У Бланко аккуратная, упругая задница — Карвальо смотрит на неё и чувствует странную жажду. — Мне его растянуть? Иван помнит, что он просил жёсткий трах. Но кто он такой, чтобы противиться собственным желаниям? — Да. Ты можешь сделать это языком? Патрик стонет в подушку. Андер вторит ему низким смехом, уходящим почти в рык. — А ты мне тоже нравишься всё больше и больше, — Муньоса говорит отрывисто, его дыхание сбивается на выдохе. — Тебе будет плохо видно. Иди сюда. Иван перебирается на кровать за секунду. Кажется, это было ошибкой — если на расстоянии ещё были хоть какие-то шансы сохранить разум, то оказавшись в самом эпицентре событий, он плывёт окончательно. Андер с оттяжкой шлёпает Бланко несколько раз, определённо наслаждаясь происходящим, после чего раздвигает его бёдра сильнее и удобно устраивается между ними. Патрик прогибается в спине вполне заученным движением. Иван видит капли пота, проступившие у него на пояснице — хочется собрать их языком. Муньоса раздвигает ягодицы и сплёвывает прямо на сжатую дырку, после чего буквально погружается в неё языком. Стон Карвальо смешивается со стоном Бланко, оглушая их всех. — Вы сведёте меня с ума, — Патрик вгрызается в подушку, когда Андер добавляет к языку палец. Его голос так восхитительно дрожит. — Я больше не могу. На самом деле, он может. Андер вылизывает его задницу, помогая себе пальцами, пока они не начинают входить достаточно свободно. Он лижет дырку, уходя языком ниже по мошонке, доходит до поджавшихся яиц и ласкает и их. Патрик исступлено просит большего. Он громкий и очень отзывчивый — Иван хочет приласкать его, как он того заслуживает. Карвальо переводит затуманенный взгляд на пах Андера и облизывает сухие губы, выдыхая через нос — тот по-прежнему в боксерах*, и с размером ни у кого из присутствующих проблем не было. — Разденься, — Иван обхватывает себя под головкой, начиная дрочить жёстче. — Думаю, пора его трахать. Андер смотрит масляным взглядом и приспускает бельё. У него красивый, крупный член. Иван представляет, как Патрик с упоением сосёт его каждое утро, и сжимает себя сильнее — он сам был бы не прочь попробовать его. Наверняка, вкус будет терпким. — Есть смазка? Карвальо кивает и рефлекторно достает её откуда-то из тумбочки — а что, дрочить с ней куда намного приятнее. Андер крутит тюбик пару долгих секунд, рассматривая этикетку, и выдавливает гель прямо в разработанную дырку. Коммерфорд дёргается, задушено выдыхая. Иван поддаётся вперёд и развязывает его наверняка уже онемевшие запястья. Он случайно касается тёплой кожи рук и ловит разряд в тысячу вольт. Тонкие пальцы Патрика цепляются за простыни почти до хруста. Андер растирает смазку по члену и улыбается. Иван ждёт, что он что-то скажет, но Муньоса наваливается молча, подминая Бланко под себя. Они целуются, хоть это и не самая удобная поза для подобных ласк, кусая друг друга почти до крови. Андер входит тремя тугими толчками, заполняя сразу наполовину. Иван не видит, как растягивается дырка от его члена, но почти ощущает это фантомное чувство заполненности. Патрик надрывно стонет и подмахивает, насаживаясь. Андеру хватает пары минут, чтобы оказаться в нём полностью. Хорошо. Муньоса начинает двигаться почти сразу — быстро, безжалостно. Он берёт Патрика под горло, перекрывая кислород ровно так, чтобы ощущения балансировали на грани удовольствия с болью. Вторая рука с силой давит на шею, вдавливая в кровать. Бланко хрипит что-то в подушку — жаркое и неразборчивое, но его бёдра остервенело двигаются навстречу. Андер наконец тоже стонет — отрывисто, тяжело. От ни двоих столько шума — дикий кайф. Конечно, это не продолжается долго — они слишком на пределе для этого. Муньоса ускоряется — его толчки становятся рваными, грубыми. Патрик скулит на одной ноте, подставляясь — ещё один прекраснейший звук. Иван ощущает собственное сердце где-то в глотке. Сущее безумие. Карвальо оттягивает разрядку как может, но оргазм резко накрывает с головой, лишая на пару секунд кислорода. Патрик кончает следом, так ни разу даже не прикоснувшись к себе, всё же прокусывая собственную губу — Андер растирает багровые капли по его лицу. Красиво. Муньоса заканчивает последним, с тяжёлым стоном падая на любовника сверху. Пару минут они не издают никаких звуков — просто восстанавливают дыхание. Иван безразлично вытирает сперму одеялом, неосознанно обегая комнату взглядом — он уже умер и попал в рай, да? Андер подает признаки жизни первым, откатываясь с Бланко в сторону Карвальо (как хорошо, что кровати king-size — тайный фетиш Ивана). Он дотягивается до джинсов и достает из заднего кармана мятую пачку сигарет. Андер прикуривает, невесомо касаясь щиколотки своего парня. Патрик перекатывается на спину. Иван натурально балдеет от его истерзанного, блаженного лица. — Надо в душ, — Коммерфорд отбирает сигарету, делая ленивую затяжку. — Хочешь с нами? Иван ловит два заинтересованных взгляда на своём полуопавшем члене и усмехается. — Хочу. Кажется, эксперименты только начинаются.

Happy sex end

______________________ Шафер — свидетель на свадьбе со стороны жениха. Отсылка к тому, что Патрик говорил про то, что у них так называемый медовый месяц* Вог — Vogue — журнал о моде, издаваемый с 1892 года издательским домом Condé Nast Publications.* Отвёртка — алкогольный коктейль из водки и апельсинового сока. Иван смешал водку с тоником плюс шампанское* Боксеры — тип мужского нижнего белья. Представляют собой свободные, не обтягивающие трусы в виде шортов* Там будет царить свобода. И близость, поцелуи, наркотики, тесные объятия. Будем пробовать новое. Без страха, предрассудков и правил — фраза дословно взята из оригинала*