*
Прошла неделя, в течении которой Широ Фудзимото испробовал каждый из способов, которые он только знал, дабы изгнать меня. Все это время я практически поселился в комнате священника, никуда не отходя от него. Сам не собирался сбегать, но, если мужчине так спокойнее — пусть, мне некуда идти. Говорить на японском у меня получалось свободно, но вот чтение — совсем другое. Если самые простые иероглифы легко «доставались» из памяти прежнего хозяина тела, то с остальными были проблемы. Как оказалось, японцы создали две азбуки и еще взяли что-то из китайского — в общем, постарались для будущих поколений, которые должны все это выучить. Поэтому сидя все эти сутки в комнате священника, я почитывал детскую Библию и некоторые классические японские рассказы. Общение с мужчиной сначала не задавалось. Да и что говорить в такой ситуации? В прежней жизни я точно не проходил курс «Как разговаривать с родителем ребенка, в тело которого ты вселился не по своей воле?». Правда, постепенно, когда мы оба уже начинали понимать всю тяжесть, невозможность и невозвратность ситуации, начинали раскрываться друг другу. — Сколько тебе было лет, когда ты... — Палладин непонятно взмахнул рукой, разлёгшись на диване в своём кабинете. Я в это время читал книжку, вращаясь на стуле, что стоял у главного стола. — Ну ты понял. — Двадцать два! — потянувшись, на секунду прикрыл глаза, мысленно возвращаясь в прошлое. — Еще неделька и стукнуло бы двадцать три. Эх, а ведь даже университет не окончил. Обидно, практически всю жизнь потратил на образование. — Да ты же ребенок! — воскликнул Широ, подрываясь с дивана, но тут же схватившийся за спину. Не удержавшись, я хихикнул. — А ты старик, что кажется сейчас развалиться на кусочки, — убрав книгу подальше, поправил челку, что так и лезла в глаза. Как только Рин с ней ходил? Может волосы отрастить, чтобы точно не мешала? — Ты лучше мне скажи вот что, — указал на стенд с книгами, а после на самого себя. — Кем был Рин? Прежний Рин. Фудзимото напрягся, все же садясь на диване, не открывая от меня взгляда. — Что ты имеешь ввиду? Вздохнув, снова поправил волосы и посмотрел на мужчину. — Я вижу в окне каких-то маленьких летающих существ. Могу слышать, что происходит на улице. Моя физическая сила будет побольше, чем у любого мастера спорта. Нормальный шестнадцатилетний подросток обычно не наделен такими… талантами, — долго вглядываясь в глаза Широ, увидел в них сомнения, который священник тут же спрятал. — А, ну еще святая вода оставила на меня ожог. Я, конечно, всю жизнь был атеистом, но такой фактор окончательно убивает все сомнения. Фудзимото тихо рассмеялся, снимая очки и потерев глаза. Его выражение лица было таким усталым и обреченным, что мне стало его жаль. Хотя я сам знал каноны этого мира, будет лучше, если кто-то меня посвятит в это, чем самому придется лезть разбираться в этих дебрях. Да и Широ — хороший человек, раз еще не убил меня к чертям.*
Моё изучение этого мира началось с копаний в прошлом, как бы странно это не звучало. Хотя, уже не стоило отрицать — я оказался в теле главного героя довольно старого произведения одного мангаки. Хотя сам в прошлой жизни ограничился лишь просмотром аниме, моя дорогая соседка по общежитию несколько лет следила за выходом этой серии. И скажу вам по секрету — хотя я никогда не открывал мангу «Синий Экзорцист», но кажется выучил всю последовательность сюжета, все теории, все имена, пока слушал на протяжении всей учебы в университете эту помешанную. Хотя, сейчас я ей обязан жизнью, так что не стоит так вспоминать о ней. Не могу точно сказать, какой сейчас период истории. Правда, если мне сейчас шестнадцать, а отец Фудзимото все же жив, осталось совсем немного времени до начала основных событий. Это печалило, ведь я обязан этому человеку очень многим, да и чувство вины перед ним все еще оставалось. «Надо выудить из него все возможные знания, пока есть время», — именно это крутилось у меня в голове, пока я обхаживал старика. Куда он — туда и я. Только лишь в школу экзорцистов Широ меня не брал, да и сам туда не рвался. Попадусь там и прощай-пока спокойная жизнь, которой я намерен наслаждаться, пока есть время. Потом совсем не получился отдыхать, статус «Сын Сатаны» закрывает все двери. Все время я проводил в кабинете священника, зачитываясь книгами. На самом деле это было интересно! Не пойму, почему Рин в основном сюжете не интересовался учебой? Демоны, техники против них, всякие ритуалы и обряды были в сто раз интереснее школьных предметов! Единственная проблема оставалось лишь в японском языке, который хоть и за месяц пребывания в этом мире улучшился, но оставался на уровне младшеклассника. Приходилось каждый день составлять список непонятных слов (коих было много) и подходить к Широ, уточняя их смысл и произношение. У меня даже появилась тетрадь, куда я записывал все новые слова, которые узнавал. Остальные заметили резкие перемены в нашем общении с отцом. Как сказал мне Фудзимото, Рин часто спорил с ним, открыто показывал характер и грубил. Я сам являюсь человеком, которому пришлось научиться сдерживать свой нрав. Не отличался дружелюбием никогда, так что у нас с Рином есть одна общая черта. Множество подавленных эмоций, которые чаще всего были негативными, приходилось выпускать потом. В прошлой жизни я ходил на фехтование — все же спорт лучше всего подходит для такого. Сейчас же приходилось придумывать альтернативные варианты, ведь драки со школьниками явно не для меня. Один удар и они побегут к мамочке под юбку, а то и в полицию. Самой же большой проблемой для меня стал Юкио. У мальчика явно были проблемы. Если при пересказе соседки он казался мне потерянным пареньком, который пытался показаться сильным в глазах других, то сейчас он вызывал лишь глухое раздражение. Мне думалось, что близнец сразу поймет, возможно даже почувствует, что перед ним другой человек, а не его брат — но этого не происходило. Я очень сомневаюсь, что шестнадцатилетний, хоть и очень одаренный Окумура-младший, способен так хорошо прятать свои чувства. Наблюдая за Юкио на каждом завтраке и ужине, я пытался хоть немного понять этого персонажа. В каноне тот отчаянно завидовал силе Рина и начал заниматься экзорцизмом лишь для того, чтобы стать сильнее. Конечно, стоит учитывать фактор с Широ Фудзимото и его отцовской фигурой в жизни близнецов, но все же. Юкио был темной лошадкой и поэтому мне отчаянно хотелось понять его. И конечно сблизиться, ведь… Мне было жаль Окумуру Рина. Не я должен был оказаться на месте этого добродушного паренька. Честно говоря, если бы не тот разговор с ним перед тем, как оказаться на месте полудемона, я бы в скорое время после перемещения отправился на какую-нибудь крышу. «Поклялся прожить его жизнь счастливо. Найти друзей. Стать гордостью отца и защищать брата», — прикрыв глаза, я пытался сдержать слезы. На улице была безоблачная ночь и полная луна. Прошел ровно месяц с моего перемещения. Я попытаюсь исполнить последнюю волю Окумуры Рина. Прости меня, мальчик. Утром моё лицо было опухшее от слез.***
Первый месяц в новом мире был сложным. Приходилось на ходу познавать культуру новой страны при этом не выдавая себя. Заставляя Широ постоянно ходить вместе со мной, я вытаскивал из мужчины любую хоть немного полезную информацию. Осваиваясь в новом месте, постоянно терялся, сетуя на год, в котором оказался. Две тысячи девятый — это год, когда технологии активно внедрялись в нашу жизнь, но еще не стали обязательной частью жизни. Мне, как человеку, экранное время которого всегда было минимум шесть часов, было сложно. Гуляя с Фудзимото по городу, мне постоянно приходилось таскать с собой блокнот, куда я записывал всю важную информацию. Мужчина объяснял мне, как найти краткий путь, что это за низкоуровневый демон кружится у нас под ногами и почему суши надо брать только в этом ресторанчике. Священник полностью взял меня под свою опеку, подходя к моему обучению со всей серьезностью. Ему была искренне интересна моя прошлая жизнь, о которой я рассказывал с особым удовольствием. Это была моя последняя ниточка, что держала меня наплаву и не давала начать биться в истерике, Широ это понимал. Я видел в мужчине родственную душу — мы оба потеряли нечто дорогое и оберегали друг друга. Его смерть была близка. Было ли это шестое чувство или же нечто демоническое, я не знал. Однако, это знание заставляло активнее собирать информацию, выстраивать мосты и… смиряться.*
— Младший братишка! — с улыбкой я бросился на Юкио, тут же сбивая его. Не успев даже ойкнуть, мы оба повалились на пол. Широ и другие присутствующие священники позади начали смеяться, хватаясь за животы. Смущенно улыбнувшись, я взглянул в лицо Окумуры-младшего, пытаясь поймать его эмоции. Только раздражение и усталость — м-да. И как прикажете выстраивать с этим кадром отношения? — Ты обязан попробовать моё новое блюдо! Юкио тут же преобразился и в глазах заиграли искры. Усмехнувшись, я быстро поднялся с брата и подал ему руку. Практикуясь в готовке каждый день, я заставлял всех служителей церкви пробовать свою стряпню. Начать я решил с жаренной картошечки, которая для японцев оказалась откровением. Потом борщ, оливье, крабовый салат и сегодня — гвоздь программы — холодец! Если все остальные блюда мужской монастырь еще мог принять, то сегодня я уверен, что половина загнется от вкуса, раз уж не все русское население любит холодец. Юкио, похоже, особенно полюбилась моя кухня и постоянно просил добавки. Я был только рад — надо ведь хоть как-нибудь налаживать отношения с младшим братишкой. Сейчас же, смотря на лица мужчин, мне хотелось лишь злобно хихикать. Схватив из кармана розового фартука телефон, я запечатлел эту картину. Ах, хоть в рамку и вешать! — Рин, это что? — если Широ ранее еще понимал мои гастрономические вкусы, то теперь явно сомневался в моем психическом здоровье. — Холодец! — широко растопыря локти, упираясь ладонями в бока, я приготовился защищать своё национальное блюдо. — Очень популярное русское блюдо, которое вы обязаны попробовать. Или что, я зря стоял у плиты весь вечер? Скрутив полотенце, я на пробу взмахнул им, ударяя о собственную руку. Звук вышел отменный, да такой, что все мужчины в помещении вздрогнули и посмотрели на свои порции. Этот вечер обещает быть интересным!*
Быстрое чтение — один из навыков, которым я гордился больше всего. Еще в школе, а именно в старших классах, приходилось налегать на книги, что уж говорить о университете, где за стипендию приходилось бороться. Не руками, а мозгами. Так же стоит учитывать, что книги о демонах — это совсем другое, нежели биохимия или философские трактаты. Только Библия мне далась тяжелее всего. Если книги о изгнании и классификации ёкаев были для меня интересны лишь из-за того, что в своём мире такого не найдешь, то Библия другое дело. Эту книгу мне в детстве совала бабуля, в школе — учителя, а также фанатики в Интернете и окружении. Поэтому к ней у меня не было никакого интереса и тянул я её чтение очень долго. Даже после смерти Фудзимото я не дочитал Библию. Забросил в самую дальнюю коробку и пытался забыть. Уж слишком сложно мне поверить, что Бог создал всё. Оглядываясь назад, я понимаю, что не стоило так сильно привязываться к священнику. Правда, такова уж человеческая натура, да и не протянул бы я первые дни в этом мире без него. Для меня он стал отцом, как и для прежнего Рина. На улице уже было начало апреля. Новый учебный год в Японии должен был начать совсем скоро — шестого апреля. Для меня это было странно, но такова культура, стоит привыкнуть. — Возьми, — протянув мне список, Широ похлопал по плечу, одобрительно улыбаясь. — Это твой первый самостоятельный поход за продуктами. Я верю в тебя! Я хмуро взглянул на мужчину, сдувая выбившиеся из прически пряди. — Ах, как быстро взрослеют дети! — продолжал Палладин, театрально приложив руку ко лбу и прикрывая глаза. — Я тебе не ребенок! Ухмыльнувшись, я сделал быструю подсечку Фудзимото, но тут же оказался прижат к земле, сам не осознавая, каким образом. Пыль тут же оказалась во рту и попала в глаза, а на спине я ощутил большой груз. — Немедленно слезай! — воскликнул я, тут же рывком поднимаясь, готовясь отомстить. Широ уже оказался в другой стороне двора, но не в моём характере сдаваться. С невероятной скоростью, даже не осознавая этого, приблизился к мужчине и кинул в него горсть пыли, что я собрал, когда лежал на земле. — Получай, старик! — Кто тут ещё старик, мальчишка? Громко рассмеявшись, я увернулся от хвата мужчины и выбежал на дорогу. Машины начали сигналить, но я не обращал внимание, строя рожицы священнику. — Увидимся вечером, развалина! Настроение было лучше некуда, потому вприпрыжку я отправился за покупками. Благодаря каждодневным походам по Токио появилось неплохое понимание местности. Достав из кармана свой блокнот, открыл на последней исписанной странице и начал осматриваться. Можно сказать, это было что-то вроде тренировки — наблюдать за демонами, что шныряли тут и там, вспоминая их имена, способности и слабости. Видя же незнакомого ёкая, останавливался и начинал делать его наброски, дабы позже уточнить у Широ, что это за существо. В этот раз по пути к супермаркету никого нового я не увидел, однако в сотый раз повторил, кто такие Колтары и еще несколько часто встречающихся демонов. Правда, не ожидал я, что встречу по пути из магазина одного из Королей Геенны — Астарота. Не знаю уж, был это эффект Короля Гниения, или само тело подводило, но я почувствовал тошноту. — Рин Окумура! Какая встреча, старый друг! — ухмыльнулся демон. Вокруг него так и копошились Колтары. Запах был, словно у разложившегося трупа, а рога напоминали бараньи, но больше раза в два. Старший братик производил неизгладимое впечатление. — Что-то давненько тебя не видно. Где пропадаешь, сиротка? Меня таким не взять. Уж слишком детская провокация, но также я понимал, что мне надо бежать. Немедленно, со всей силой, не оглядываясь. Это я и сделал. За спиной послышались непонятные мне проклятия, но я и не собирался вдаваться в перевод фраз. Сейчас для меня было самым главным — не начать сюжет. Боже, как же я хотел этого избежать. — Куда бежишь?! Неужели сам Рин Окумура бежит от драки? Кому скажешь — не поверят ведь! Я ощутил, как в живот прилетел сильный удар, заставивший выпустить весь воздух из легких. Казалось, в ту же секунду в челюсть начала гореть об боли, а ноги стали ватными. Как только Астарот оказался так быстро около меня? — Тащите его туда! Нам не нужны лишние свидетели, — глумливо засмеялся демон, в то время как дружки за его плечами выглядели очень неуверенно, затаскивая меня в подворотню. Избиение — это отвратительно. Хотя тело полудемона явно лучше выдерживало урон, но никто не останется равнодушным от дюжины ударов биты. Я терпел, стараясь подавить все отрицательные эмоции, которые появлялись от этой ситуации. Каждый раз, собираясь сделать вдох, меня ударяли. — Кажется, твоя пустая башка ничего не понимает! Может, стоит проверить, есть ли в ней хоть что-нибудь? — воскликнул Астарот, приближая к моей голове нож. Страх смерти. Уже второй раз я ощущаюЕё дыхание позади себя. Губы сжались в тонкую линию, а тело напряглось, словно собираясь сделать выпад. — Только посмей, отвратительный демон! Синий огонь окутал все. Казалось, нет места в этой подворотне, где бы бушующая стихия не прошлась. Ярость, невероятная ярость ударила по вискам, а тело болело уже не от ударов, а от нечто другого. Потом я услышал крики. Подняв глаза, я задохнулся от ужаса. Шестерки бежали прочь, но их одежда все равно напоминала угольки. Астарот же кричал, смеялся, находился в настоящем экстазе. Его глаза не были человеческими — это была настоящая Бездна, глумливая Тьма. Первобытный ужас проснулся во мне, который я раньше никогда не ощущал. — Вот он! Огонь — доказательно родства с Дьяволом! Ты — сын Сатаны, Окумура Рин! Эти слова бились в голове, как птицы в клетке, а тело застыло от ужаса. Я даже не ощутил приближение Широ, что появился словно из неоткуда и начал изгнание демона, Короля Геенны. Очнулся я уже когда Фудзимото тащил меня за руку в сторону монастыря. Тело меня совсем не слушалось и все ощущалось по-другому. На привычный мир словно наслоилось нечто ещё, заставляя теряться. Как новорожденный, я тянулся за отцом и пытался поймать край мыслей, которые ускользали от меня. — Возьми, — мужчина вручил мне вещи, которые мы собирали после «раскрытия правды» о том, что являюсь сыном Сатаны. — Ты должен немедленно уходить из монастыря. И телефон — как только доберешься до безопасного места, позвони по номеру!.. И тут я вспомнил. Номер телефона. Демоны. Черт!.. — Стой! Погоди, нет-нет! Я не готов! — слова захватывали, сердце билось в сумасшедшем темпе. Рационально мыслить совершенно не получалось. — Сатана!.. — Рин, — голос прозвучал как никогда грубо, заставив замереть, словно жертва перед гадюкой. — Рин. Смотри на меня и слушай. Это должно было случиться, и ты это знаешь. Ужас охватил меня, и я отступил. Широ усмехнулся. — Ты ведь не думал это скрыть от меня? Наивный, глупый Рин, — священник взлохматил мои волосы, которые, казалось, тлели. — Ключ Камикакуши теперь твой, осталось лишь достать меч. — Я не Рин! — слова вырывались, отчаяние билось ключом. Я не хотел становиться сыном самого Сатаны. Нет-нет, это не моя судьба! Тогда, какова твоя судьба? Смерть? Неподдельное отчаяние появилось в глазах Фудзимото. И в ту же секунду Сиро согнулся в неестественной позе и я понял, какой дурак. — Отец! — И кого же ты зовешь своим отцом, сын? Первое же, что я увидел — глаза. Дьявольские, пугающие настолько, что мне хотелось оказаться в другом конце вселенной. Однако… — О, это пламя! Наконец-то мы встретились, сын мой! Как тебе трогательная встреча семьи? — его пламя, сила, так и манила оказаться рядом с ним. Я бросился назад в ту же секунду. Меня тянуло как магнитом, но все человеческое во мне противилось. Это было не как с Астаротом, совсем не так. Отец? — Пора домой! Кровь хлынула из тела Широ, его конечности ломались. Такое родное лицо было предо мной, что хотелось прильнуть, оказаться рядом, прижаться. Это был Дьявол. Не Фудзимото Широ, не он. Не тот, кто показал мне этот мир. Этому существу, что стояло и называло себя моим отцом, нельзя было доверять. Врата Геенны открылись. Очнувшись, я сжал ключ Камикакуши и бросился к ящикам. — Эй, куда это ты, сыночек? Разве не рад семейному воссоединению? «Молю, меч! Меч Курикара!», — это были единственные мысли в моей голове, когда я дернул ящик. Меня откинуло в другую часть комнаты и Сатана прижал меня к земле, сжимая рукой моё горло. — Ты пойдешь со мной в ад! Ты переродишься и поймешь прелесть жизни демона! — Да пошел ты! — крикнул я прямо в лицо Сатане, пиная его ногами, откидывая от себя. Поднимаясь, я осознал, что синее пламя вновь охватило меня. Рыча, по-животному, по-настоящему рыча, я кинулся на демона. Руки были в адском огне, в меня всего поглощала ярость вперемешку с агонией. Врата Геенны были позабыты и я, почти не осознавая, избивал Дьявола, что занял тело моего отца. Тот не сопротивлялся, а словно наслаждался тем, что синее пламя пробудилось. — Ты! Ты мой наследник! Синее пламя доказывает, что ты — демон, Окумура Рин! В ту ночь я своими собственными руками убил отца и закрыл врата Геенны. «Ты удивительный, Окумура Рин», — это была моя первая связная мысль, когда я пришел в себя. — «Я же настоящее чудовище».*
Ключом Камикакуши я открыл ящик, вытаскивая оттуда меч. Тот оказался в таком же красном чехле, как и в манге. Вздохнув, ощутил запах пыли, старых книг и чернил. Аккуратно, словно фарфор, поднял клинок, осматривая его. Вытащив ключ из скважины, я повесил его на шею, тут же пряча его под одеждой. Уже не помню почему, но он определенно ещё сыграет свою роль в дальнейшем сюжете. Положив меч на стол, что стоял позади меня, развернул из тряпок клинок и снова оглядел, цепляясь за каждую мелкую деталь. Обвязанный какой-то лентой и непонятным мне иероглифом, Курикара выглядела весьма… презентабельно. Насколько я помню, поспособствовал созданию этого меча один из моих старших братиков — Мефисто Фель, как его сейчас называют. Я уже успел почитать о нём в книжках и что же… ещё одна темная лошадка, что в каноне любила ломать четвертую стену. Прикрыв глаза, я проанализировал церковь. Сейчас в ней крутились священники, полиция и, кажется, несколько незваных гостей. Юкио стоял сейчас у скорой, на которой собирались увозить труп отца. Крепче сжав меч, вернул концентрацию и открыл глаза. После пробуждения пламени все чувства обострились и это мешало, но сейчас я старался игнорировать это. Поглубже вздохнув, я вынул Курикару из ножен. Синее пламя мягко, вовсе не агрессивно, окутало меня. Оно ощущалось так… естественно? Будто я оказался в объятиях матери после долгой разлуки. Возможно из-за того, что мне сейчас ничего не угрожало, огонь ластился и даже… игрался? Маленькие огоньки летали вокруг. Не удержавшись, я протянул руку к ним, но тут же отдернул, осматривая свою конечность. Когти — очень острые, которыми можно было сильно порезаться. Оглянувшись, я увидел позади хвост. Медленно моргнув, вернул клинок в ножны. Что ж, эта ночь обещает быть долгой.