Капитан Унохана

Укитаке с детства неосознанно побаивался ее. Он только хмыкнул, узнав, что Ячиру Унохана – безумная Ячиру Унохана, неудержимая, с запоминающейся кровожадной улыбкой - решила попробовать себя в новой роли. В роли целителя. Не ее это. Не верилось ему, что она возьмет – и начнет жизнь с чистого листа. Без боев, без убийств – без того, что составляло смысл ее существования и рассеивало скуку прежде. Это была ее страсть, болезненная страсть, болезнь. Болезнь, от которой не так-то просто исцелиться... даже имея капитанский уровень. В каком-то смысле – неизлечимая. Да что там, по сравнению с ней даже он чувствовал себя почти здоровым. Он не идеализировал главнокомандующего, не идеализировал и ее. Страстная, увлекающаяся, предельно хладнокровная, беспредельно и неминуемо пылающая... тлеющая где-то там, внутри. Готовая идти за командиром куда угодно, подчиняться любым его приказам без обсуждения и выяснения причин. Наверное, столь же неудержима она могла бы быть и в любви. Наверное. И все же ему не верилось, что сможет она жить так. Однако время показало, что ошибался он, не она. Унохана Ячиру сменила имя и начала заплетать волосы, прониклась новым делом. Она словно сбросила пару сотен лет. Миловидная врач, без труда управляющая отрядом. И только когда ей перечили, улыбалась совершенно по-особому, и от этих ее улыбок бросало в дрожь. Но и тогда она не срывалась, нет. А молодое поколение и знать не знало первопричины, но вот улыбки Уноханы боялись абсолютно все. Наверное, сказалась ее увлеченность – но Рецу, казалось, действительно всю себя, без остатка, посвятила новому делу. Она не срывалась. Не ходила темными ночами в Рукогнай. Она и меч использовала теперь только для исцеления, и казалось, вид текущей крови не вызывал у нее иных порывов, кроме желания исцелить. Быть может, ей и не хватало прежнего образа жизни – однако она держала себя в руках. Ему приходилось часто бывать у нее по состоянию здоровья. Между ними, казалось, и не было никакой недоговоренности – никакой страшной тайны, ведомой только им, старшему поколению, и недоступной прочим. Просто врач. Просто пациент. Любимая, размеренная работа. Вежливая улыбка. Ему даже начало казаться, что и такая жизнь ей по душе. Быть может, таково ее призвание. Что ж, почему бы и нет? Недаром ведь способности ее шикая... Ему и в голову никогда не приходило посмотреть на нее как на женщину. Это же капитан Унохана. Капитан Унохана, ничуть не постаревшая с тех пор, как он был ребенком. Капитан Унохана, про которую они с Кьераку, еще будучи учениками академии, любили стравить побасенку-другую. Капитан Унохана, несущая смерть. Капитан Унохана, которую он никогда не понимал, да и не пытался понять. Слишком разными они были. Никогда прежде. Возможно ли, что любая болезнь в конечном счете все-таки излечима?.. Годы летели, Кенпачи менялись один за другим – но Джууширо помнил, не мог забыть тот день, когда Готей-13 принял в свои ряды Зараки. Зараки Кенпачи, несущего на плече девочку со знакомым именем. Зараки Кенпачи, смотревшего в тот день на Капитана Унохану долго, очень долго – но с тех пор ни разу не задержавшего на ней взгляд. Зараки Кенпачи. На которого и она смотрела совершенно по-особому. Излечившемуся от страсти следует избегать ее. И если предыдущий Кенпачи позволял ей это, то от нового подобной милости ждать не следовало. ...Капитан Унохана, ставшая причиной размолвки двух старых друзей. Потому что в тот момент, когда Кьераку упомянул ему о своем решении – свести их с Зараки в смертном бою – вскользь, как малозначащее и давно решенное – у капитана Укитаке пол ушел из-под ног. Он словно со стороны видел свои руки, схватившие нового главнокомандующего за отвороты косоде. И свой голос – словно чужой – капитан давно не чувствовал такого бешенства – «Ты что, спятил?!» - услышал словно со стороны. А за крепкими, толстыми створками скрылась, загадочно улыбаясь, капитан Ячиру Унохана...