***
Вот уже несколько месяцев на Тридцать Шестом спокойно. Каждый день ребята вместе охраняют мосты, а вечером у каждого находится свое занятие. Тимур вновь взялся за карандаш. Да уж, нелегко его загрубевшим рукам снова держать карандаш, снова искусно выводить линию за линией после упрямых стальных мечей. Но он упрямо рисует её. Ингу. — …а Гарик, он такой тощий, носатый, ну — кавказец, говорил, что лучше будет драться один против двоих, чем против того парня, который фехтует двумя мечами… Лицо у Тимура растерянно–довольное, уши горят красным, кажется, он сейчас переполнен всеми возможными эмоциями до самых краёв. — Инга, ты совсем Тимура заболтала. Я–то ладно, с семи лет тебя слушаю. А ребята с непривычки и поверить могут. — Небрежно произносит Димка, самодовольно улыбнувшись, оценив произведённый эффект на местных парнишек. Давящая тишина. Тимур, прищурившись, ловит издевательский Димкин взгляд. Ну и дурак же он. Парень усмехается в плотный воздух и вновь утыкает глаза в обрывистые флажки пламени. Местному «самураю» несказанно повезло, что в тот день к ним на остров попал ещё один — австралиец Том, у него-то Тимур и выпросил последнюю чистую тетрадь с самым простым карандашом. Наконец, сейчас, он сидит один в своей комнате поздно ночью, оставляя в старой, мятой тетради осторожные линии. Каждую ночь он теперь рисует. Рисует до беспамятства, рисует пока карандаш не перестанет слушаться, пока не наступит рассвет. А утром он снова идёт на мосты, и снова ранит, или даже убивает таких же как он — избранных. Солнечный зайчик ослепляет Тимура, и через секунду он уже несётся сломя голову на восточный мост. Мечи наизготовку. Он весь погружается в такую очаровательную музыку кинжалов и мечей. Он не знает, что такое обдумывать, или рассчитывать, измеряя заранее свои и чужие силы. Только бешеный азарт он видит в этой неравной битве. В его битве. Что-то свое видится ему в эти минуты, в глазах все мелькает и мешается, сверкают на солнце мечи, а он всё несётся. Несётся как пьяный, в скрежете металла, в стальном блеске, и наносит холодные удары, и не слышит полученных. Он решил — умрет за неё, умрет только ради неё. Ведомый одним только запальчивым увлечением, он решается на то, на что бы никогда не отважился этот смазливый Димка. Тимур будто чувствует как одним бешеным натиском своим, он сможет завоевать хоть все сорок островов. Но он не хочет. Он хочет умереть ради неё. Хочет спасти ее жизнь. Он решился. Одно движение, и он перекидывается со своим противником с моста прямо вниз. В ту же самую секунду небо озаряется самым красивым и печальным закатом за всю историю островов… Художник покинул этот мир… Художник покинул эту жизнь…***