Обращение к холодному ветру

И это правда. Мне очень жаль тебя, Рэнсом. Мне жаль, холодный ветер Борей, что ты именно такой. Я всегда верила, что во всех людях есть только хорошее, но оно укрыто под толстой и грубой кожей. Лишь бы острые когти жестокого мира не содрали с них защитный панцирь, не разорвали на частицы хрупкие сердца. Они довели это состояние самозащиты до абсолюта. Многие из твоей семьи — представители этого вида. Ты не исключение. Знаешь, мой Борей, я до последнего верила, что ты желал мне помочь. Наверное, ты слишком хороший актёр, если в ледяных глазах я видела живую искренность. Я позволила себе быть откровенной, когда меня охватил панический испуг, когда все отвернулись от меня, только лишь скалили зубы, беспричинно обвиняя в самом страшном — убийстве. Ты единственный был уверен в том, что согрешил кто-то другой, потому что знал точно, — я на это не способна, даже подумать о ужасах предсмертных масок, не говоря уж и о таком тщательном планировании. На это был горазд только ты, жестокий Борей. Твои глаза были горячим морем, ты хотел мне помочь, даже если и за деньги. Они остыли. Они и были остывшими с нашей первой встречи. Мне кажется, я никогда и не видела их горячими, только остекленевшими в обиде. Ты ведь всё время притворялся. И ради чего? Ради того, чтобы в конце убить мою веру. Мою безвозмездную веру в тебя. Ты никогда раньше этого не испытывал, верно? Твоя семья тебя ненавидит. В тот момент, когда я думала, что мы честны друг перед другом, когда я тебе доверилась, а ты согласился стать моим хранителем и довести партию вместо меня, чтобы одержать победу. Чтобы вместе мы смогли этому порадоваться. Знаешь, хитрый Борей, мой холодный ветер, я успела даже вообразить, что мы могли бы стать друг для друга больше, чем союзниками, ведь наша общая упряжка стягивала шеи одинаково. Нас обоих ненавидит твоя семья. Ты это уже испытывал. Правда. Я думала о том, что под твоей грубой кожей, под твоим защитным панцирем сокрыто нечто нежное и доброе. Это нечто с лёгкостью бы вскружило мою голову, ведь нельзя отрицать, ты — красавчик. Жаль, что правда, содравшая с тебя все вуали лицемерия, оказались такими же прогнившими и уродливыми, как сердцевина твоего мерзкого эгоизма, красивый Борей.