***
Хосок удивительный, Хосок внимательный, Хосок забрался в голову новыми цепями. Тэхён не думает, почему сосед стал уделять ему больше внимания. Парень просто утопает и тянется ближе. Радуется, когда спит в кровати не один. Никто ничего не обещает, ни в чём не сознаётся. Но надежда на то, что все перерастёт на более близкий этап теплится возле сердца. Да и кто в праве осуждать, когда месяцы совместного проживания впервые дают новый этап в общении. Парни вместе смотрят фильм, пока волосы Тэхёна перебираются между чужих пальцев. Пока голова удобно лежит на бёдрах, встречая препятствие лишь в подушке. — Джин тебе нравится? Вопрос отвлекает от сюжета. Ким приподнимается с места и внимательно смотрит. Неужели не видно, кто реально нравится? Сосед заторможенный или Тэхён тугой в своих проявлениях? — Почему Джин? — Сколько за тобой не наблюдал, с ним ты проводишь много времени. А помня твои личные загоны, о которых ты не хочешь говорить — вопрос вполне логичен. — Не логичен. Мы с ним сдружились, не более. — Значит, это кто-то другой? — Другой. — Есть шанс его место занять ещё другим? Разговор, откровенно, странный и запутанный, отчего Ким чуть ли не теряется. Да кто сейчас способен занять место Чон Хосока, когда тот так нагло прописался в жизни Ким Тэхёна? Последний не видит сейчас иных вариантов, да и последнее время не особо их ищет. Будем честны, выкинуть из себя чувства на деле не всегда так просто, как того может желать человек. — Зачем мне его заменять кем-то «другим»? — Не знаю. Чтобы больше не страдать? — Это сложно. — Но вполне возможно? — А у тебя есть вариант? — Может и есть. — Глупая затея. Тэхён возвращается на место и больше тема разговора не поднимается до тех пор, пока однажды парень не возвращается после пар и не встречается с соседом в коридоре. Ким и забыл, каким тот бывает наглым. Музыка громко играет из соседней комнаты, но Чона слышно прекрасно. — Просто скажи: у вас с ним есть шанс? — И тебе день добрый. С кем, с ним? — С тем, кто тебе нравится. Младший тяжело вздыхает. День был тяжёлым, предметы сложными и меньше всего сейчас хотелось думать о личных проблемах. Всё, что желало тело — это принять горячую ванну и уснуть хотя бы на пару часов, а после найти в себе силы сделать домашнее задание и не остаться в долгах на конец учебного года. — Хосок, — парень устало, но пристально смотрит в глаза. — Он мне не просто нравится, я влюблён. Но нет, я не уверен, что между нами есть шанс. Наивно надеюсь, но на трезвую голову понимаю, что шанс этот дико мал. Поэтому мне тяжело об этом говорить. Тем более с тобой. — Почему со мной? — Потому что ты меня не слышишь. И не понимаешь. — Не будь так уверен. — Если бы понимал, то, как минимум, не давил бы на меня. — Понимаю, поэтому и «давлю», как ты выразился. — Ты тоже безответно влюблён? Не отвечай, молчи и иди куда угодно, только не смей говорить «да». Не усложняй то, что и так не вяжется. Хотя бы не сейчас, дай время остыть к тебе. Пожалуйста. — Да. Я же просил. Но спасибо за окончательно испорченный день. Надежда? В задницу её, даже если Тэхён обманывается. Впереди лето, а там должно полегчать. Надежда? Снова здравствуй. — Рад за тебя? Подожди, ты из-за своей влюблённости со мной спал? Всё внимание, что последнее время уделял — это тупая замена? Господи, да я реальный дурак. — Из-за влюблённости. Но с хера ли, извини, ты замена? — Хосок, — здесь и без слов должно быть всё понятно. Взрослые люди, как никак. — Тэхён. — Я очень устал, ладно? Давай закончим разговор. Ким не ждёт ответа, а снимает куртку и собирается пройти мимо, как встречается спиной со стенкой. Хосок близко, и близость эта кажется куда откровенней, чем сон в одной кровати. Парень сглатывает и готовится разрыдаться: потому что много, больно, холодно. — Спрошу иначе. У меня есть шанс? Потому что ты, Тэ, нихуя не замена. Ты и есть моя не взаимность. И я заебался ходить вокруг, да около. — Я? — Издеваешься? — Что? — Пиздец. Я понял. Кандидатура так себе, можешь не объяснять. Ну и хуй с ним. Чон зол, столько матов Тэхён давно от него не слышал. Чёрт возьми, да он и признание впервые слышит. Хосок отстраняется, а Ким невольно цепляется за его футболку, заставляя теперь старшего теряться в лице. — Не говори так. — Как «так», блять? — Что ты смирился и отступаешь. — Нравится, когда за тобой бегают? Не подло ли? Чон вновь норовит отшагнуть, но Ким слишком цепко держит чужую футболку. Отпустить сравнимо провалу. Ему нужно было хотя бы пару минут, чтобы и в себе найти храбрость, которая так отчаянно скрывалась. — Не отворачивайся от меня, Хосок. Я этого не выдержу. Не теперь. — Значит, это я был заменой? Парень отрицательно машет головой и слегка дрожит. Объяснять ничего не хочется, да и с трудом получается. Впервые жалеет, что нельзя одним касанием передать своё состояние, включая ту связь, что тянет к парню напротив. Поэтому он цепляется, поэтому не хочет отпускать. — Я не могу тобой заменить его. Ибо он — и есть ты. Хосок ищет подвох в грустных глазах напротив. Усмешку, забаву, да что угодно, что намекнёт на ложь. Ярость постепенно перетекает в опустошение и только после позволяет себя накрыть облегчением. Джин был прав, что убеждал в элементарном разговоре. Обоим это повторял, но ни разу не сознался, о чём известно только ему. Хосок помнит, как из-за порыва ревности сорвался на своём старом приятеле, а тот влепил ему хорошую затрещину, плюнув следом «найди в себе мужество и признайся». И слова горько ударили по гордости, ибо Чон и в правду никогда не боялся своих эмоций. Прямота — второе имя для парня, но с Тэхёном он превратился в тряпку. Жалкие попытки привлечь и вытянуть возможное признание от соседа казалось более реальным, нежели самому сделать первый шаг. И всё же именно Хосок не выдержал. Готов был показаться идиотом, но хранить в себе так долго то, что предназначалось на двоих, он бы попросту не смог. Три месяца — вот его предел. А Тэхён и здесь оказался лидером по саморазрушению. Несколько… — Несколько месяцев, Хосок. Несколько месяцев я хотел сказать, что ты мне не безразличен. Но я так боялся, что своими неуместными чувствами разрушу и без того неустойчивое общение. Мне проще было молчать, чем кричать о том, что я люблю тебя. Ведь любить тебя ощущается таким естественным, нежели если бы меня… — Нет. Тэхён, нет. Ты прекрасный, слышишь? — старший обхватывает бледное лицо и говорит настолько уверенно, что вызывает табун мурашек. — Не знаю, почему ты думаешь, что любить тебя неестественно. Ты такой грациозный, глубокий, домашний. Ты тот, кто однажды зашёл сонный и потрёпанный на кухню, а я осознал, как нуждаюсь целовать тебя ранним утром и прижимать к своей груди. Ты тот, кто забывает до конца смывать зубную пасту с лица, а я постоянно тянусь стереть её и напомнить, какой ты красивый. Ты тот, в кого я влюблён и завидовал последние недели, видимо, самому себе же. Ведь получить от тебя столь драгоценное, как сердце, неимоверная роскошь. — Я сплю? Только во сне я мог от тебя услышать подобное. Хосок целует. Порывисто, но больно вжимаясь. Его цель не только опробовать вкус губ, на которые столько раз кидал взгляд. Его цель, чтобы ему поверили. Что слова, сказанные ранее — это не ложь, а то, что в чём давно должен был признаться. Хосок, наконец, освобождает своё мужество и ставит его на место, ибо рукой уверенно скользит по желанному телу. Его не отпускают, и он не готов отпустить. Парень прижимается коленом о стену, раздвигая чужие ноги. Тянет руками кожу, сминает, поглаживает, пока языком ведёт мокрую дорожку по челюсти. Слышит, как громко сглатывают, а руки только сильнее сминают футболку. Тэхён едва шевелится. И это чудом только сильнее возбуждает, потому что реакция бесценна. Потому что сам Ким бесценен. — Сейчас самое время меня остановить, — предлагает старший. — Заткнись. Необходим воздух, но после каждого прикосновения он выбивается, заставляя гореть лёгкие. Ноги заплетаются, тела едва не теряют равновесие. Хочется большего, хочется весь мир заключить в руках, чтобы те пронзали насквозь. Тэхён забывается, Хосок наслаждается и прижимает под собой на простынях податливого юношу. Язык требует вкус, мозг больше эндорфина. Чон хватается за остатки самообладания, когда стягивает рубашку с младшего и целует меж рёбер. Он аккуратен, придерживая рвущаяся наружу жажду. Успеет сорваться, успеет свести с ума грубостью. Сейчас череда не упустить и единого сантиметра, потому что ожидание рвёт крышу. Это не очередная похоть, когда хочется разрядки и цепляется аналогично желающий. Это не атмосфера, когда стремишься скорее кончить и выкинуть к чёрту мысли. Это не тот момент, когда думаешь, провожать до такси или попросить уйти среди ночи. Всё другое: вкуснее, облегчающее, зачарований. Парень влюблялся и раньше, утопал в человеке и не упускал шанса любоваться обнажённым видом. Но те отношения оказались скоротечными: никто не тянул с признанием, первой ночью, да и разрывы были уместными. А с домашним соседом, чьи глаза ярко заползали в душу — всё пошло не по плану. Тянули, скрывали, искали возможность прекратить то, чего ещё не случилось. Издевались над собой мастерски, подбирая как истинные художники нужные цвета для полноценной картины. И кто бы мог подумать, что внутри Хосока распустятся цветы: светлые, на концах переходя в красный и жгучий цвет. Сплеталась нежность со страстью, которая не бушевала, а создавала правильный тон. Кто бы мог подумать, что Тэхён вместо скал ощутит в себе реку. Спокойное движение, приносящее за собой умиротворение. Его состояние заводило темп. Они дополняли друг друга. Один питал водой, когда второй украшал лепестками течение. Хосок полностью оголил чужое тело, когда заметил румянец на щеках. Тэхён не столь инициативен, как тот же Чон, но куда более эмоционален в отражении своих ощущений. Дрожь, мурашки и мычание. Хватает помутнённых глаз, чтобы Хосок понимал, что находится на правильном пути. И такая роль его устраивала как никогда ранее. В этом есть что-то дурманящее и экстазное. — Слушай, у меня давно не было практики, поэтому не спеши, ладно? — Как давно? — изогнул бровь Чон. — Больше года. Старший приближается и целует влажные губы, не углубляет, а у успокаивает и проводит большим пальцем по скуле. Не знает, радоваться ли или разочаровываться: потому что и так себя сдерживает, потому что меньше всего хочет испортить их первый раз, не давая и шанса на последующие. — Если хочешь, я могу быть снизу. Мне не принципиально, — предлагает Хосок. — Сейчас я хочу отдаться тебе полностью, поэтому принципиально. Я хочу почувствовать тебя во всех аспектах. — Если что, то предупреждай. Не терпи, если будет слишком больно. — Давай только без «фарфора». Я попросил быть аккуратным, а не боящимся сделать что-то не так. Но это сложно: не знать границ чужого тела и настраивать контроль на неопределённый уровень. Первый секс всегда остаётся изучающим. Но теперь на него возлагается слишком много: нетерпение, желание, ограничения, страх. Страсть. Парень тянется к тумбочке и вытаскивает смазку с презервативами. Сразу отрывает один и только после смачивает первый палец. Тэхён прикусывает губу, гулко настраивается и предвкушает. Он всегда может остановить, но всё равно напрягается, когда ощущает дорожку, ведущую к кольцу мышц. Нужно расслабиться, но первым делом удаётся лишь напрячься. Хосок не злится и мягко массирует, продолжая целовать внутреннюю часть бедра. Всё же податливость чужого тела и впрямь облегчает задачу, объясняя, где стоит набраться терпения, а где поспешить. Он перемещает губы на головку и слышит первый приглушённый стон. Не торопится углублять, а играет языком, нарочно надавливая на уздечку. Второй стон не заставил себя ждать. Парень снизу постепенно расслабляется, и Чон берёт член в половину длины: вальяжный темп, отдавая приоритет только шершавому языку. Бьёт головкой по нёбу и лишь после вставляет один палец. Напряжение возвращается, но Хосок умело смещает эмоции на удовольствие. Хороший минет никогда его ещё не подводил. И через пару минут парень позволяет добавить второй палец. Брови Тэхёна надламываются и вырывается глухой рык. Длинные перерывы дают о себе знать, затрудняют процесс. Но Ким соврёт, если скажет, что хочет всё прекратить. Тело измучено ожиданием, поэтому ему глубоко плевать на перспективную боль. А то, что в голове у юного парня — честно сказать, не особо волнует. — Ты умничка, — отвлекает старший и ведёт мокрую дорожку вокруг пупка. Собственный член неприятно трётся о джинсы, которые, по-хорошему, снять бы, что он и делает. После возвращает пальцы и двигает на манер ножниц, вовремя добавляет третий, и парень напротив больше не старается сдерживать голос. Хоть время от времени и прикрывает рот. Хосок думает ударить по руке, но останавливает порыв, позволив сегодня Киму настраиваться так, как ему удобней. Смазка возбуждающе хлюпает с новой добавкой. Пальцы двигаются нарочно хаотично, пока Чон изучает каждый изгиб шеи. Тэхён обхватывает его руками и сдавливает кожу на лопатах. Гортанно мычит и только сильнее напрягает своего партнёра. — Я больше не могу, — чуть не шипит старший, утыкаясь носом в ключицы. — Я готов. Чон заглядывает в глаза, снова ожидая подвоха, но там столько тумана, что не добраться до дна. Поэтому верит на слово и лучше пристраивается между раздвинутых ног. Проводит головкой по кругу кольца мышц, прежде чем медленно войти. Не каждый секс бурлит агонией. Но это не отнимает интимность сближения двух совершенно разных людей. Ким бесстыдно шипит, получая размашистые шлепки. Его член то сжимают, то ласково гладят, заставляя метаться от «хочу больше» к «уже не вывожу». И он кончает, не сумев больше сдерживать подступающий оргазм. От перерыва всё ощущается острее, поэтому Тэхён прикрывает лицо от своей быстрой разрядки, но второго это словно и не заботит. Чон ускоряет темп и нависает над Кимом, резче вбиваясь в горячие бёдра. Тэхёну требуется пауза, но вместо этого в глазах искры из белых пятен. Вместо окончания, отрывают его руки от лица и мокро целуют. Ким стонет в чужой рот, не подозревая, что так лишь сильнее будоражит старшего. — Хосок, — уголки глаз слезятся, потому что его хватают за член и измываются над ним, подбивая на повторное возбуждение. Ким сопротивляется, но эрекция сдаёт со всеми потрохами. Старший пробует новые углы, пока не слышит резкий взвизг от парня снизу. Тэхён отрицательно машет, но Чон не теряет ракурс с чувствительного место. Он жадно двигается по простате, отчего Кима трясёт. Последний молит, но что сам действительно хочет — не до конца понимает. Только Хосоку сносит последние цепи, когда в зрачках играет огонь. Накатывающий оргазм играет с ним в качели: то подступая, то снова откатываясь назад. Нужно настроиться, но это так сложно, потому что прекращать желает меньше всего. Ким клянётся, что скоро сорвёт голос из-за умелой руки, что играет с его членом. Из-за опытного парня, который издевается над его задом. Хосок явный любитель секса, что Ким давно осознал благодаря гостям и блужданием по улицам. Но то, как быстро он способен найти подход к своему партнёру его всё же слегка удивляет. И пугает. — Ты как? Я всё же заигрался, — сказал низким голосом Хосок, когда они ещё запыхавшиеся и мокрые лежали в объятиях друг друга. Всё закончилось пятью минутами ранее, но Тэхёну до сих пор кажется, что старший вновь запустит свои руки по его коже. Размазало, выбило из колеи и загнало в угол разума. Вот как себя чувствует Ким по окончанию второго оргазма, после которого его не отпускали до последнего. Он не мог держать ноги, цепляться за простыни, не смог в конце связать и пару слов — вот чего добился Чон, награждая себя за долгое терпение в начале. Вот чего Ким не представлял себе даже в самых пошлых фантазиях. Трудно представить, что Хосок вообще способен на быстрый акт разжигания страсти. Плевать на время: если захочет, то остановит мир и будет наслаждаться столько, сколько пожелает. Осталось надеяться, что последнее будет реально только с Тэхёном в паре, отметая остальные варианты. — Я готов убить тебя, — честно признаётся младший и закидывает ногу на Хосока. — Только позже. Посплю, поем, а потом тресну. — Буду ждать, — усмехнулся тот. Ким не заметил, как окунулся в дремоту, собираясь принять душ. Тёплая рука гладила его спину и ровное дыхание рядом убаюкало нещадным способом. Лишь подняв веки, он обнаружил, что Чон и вовсе не спал, а зависал в телефоне второй рукой. Первой всё так же держал бледное тело, заботливо укрытое краем одеяла. — Сколько времени? — промычал младший, шумно вдыхая запах парня, перемешанный с потом. — Седьмой час. — Что? Тэхён подрывается очень быстро и не думает смущаться, когда летит в свою комнату. Душ едва намочил его, но Ким планировал позже заняться гигиеной, натягивая домашние шорты и футболку. Из коридора притащил рюкзак и завыл. Он не успеет. Через два часа необходимо отправить проект, ещё через час прислать презентацию для групповой защиты. Как он мог позволить себе уснуть, зная, что сроки жмут. Чёртов Чон Хосок со своим признанием. Обрушился, как град среди лета и прибил парня поближе к себе. Да, Тэхён счастлив, глупая улыбка на лице сдаёт хлеще некуда. Но от так же в панике. Раздражается, потому что не может усесться: задница тянет, ноги подкашиваются от недостатка сил. И всё же парень, пусть и с трудом, погружается в учёбу. Хосок входит без стука: свежий и отдохнувший с тэхёновыми вещами в руках, что оставляет на комоде. Он подходит со спины и рассматривает манипуляции младшего. — То есть ты меня на это кинул час назад? — Прости. Я забыл о домашнем задании. Ты выбил к чертям все мои мысли. — Приму за комплимент. Я могу как-то помочь. — Не думаю. — Значит, подумай ещё. Хосок с интересом стаскивает парня со стула и присаживается, заглядывая в конспекты и модели на ноутбуке. — Задание учителя Мина? — Откуда ты знаешь, — неловко метался с ноги на ногу младший. — Его стиль. Подход любую зануду зажжёт. Я был так расстроен, когда он достался параллели. — Он сложный. Хосок закатывает глаза и задаёт соответствующие вопросы. Отсылает соседа на кровать и мимолётно продолжает уточнять моменты. Его затягивает задание до тех пор, пока иконка «отправлено» не ласкает взгляд. — Ты помешан на учёбе, да? Младший чувствует себя должным из-за того, что практически всю работу за него сделали и в ответ ничего не просят. Чон вообще выглядит счастливо, откидываюсь на спинку стула и разворачиваюсь лицом к своему соседу. — Только на интересных её аспектах. Обычная теория не так завлекает. Практика — вот она сила для меня. Ким многое узнаёт о Хосоке в течение последних дней. Тот часто помогает с уроками, готовит ему завтраки и каждую ночь засыпает рядом. Никто не предлагал начать отношения — и это единственное, что парень не знал. Его ли парень Чон или между ними так и останется передружба, которой по сути и не было до. У них вообще чёрт пойми что было до этого, а сейчас и вовсе непонятное, пусть и приятное, месиво. И Тэхён решается исправить ситуацию, решив устроить сюрприз. Пары закончились рано, поэтому парень легко привёл себя в порядок. Нацепил на себя шёлковую небесного цвета рубашку, брюки цвета хаки и, десять раз передумав, всё же надевает цепь прерывистого плетения. Пишет смс: «Буду поздно, с ребятами сидим за докладом». «Во сколько тебя ждать?». «К часам десяти?». «Ок». Эффект неожиданности — вытрепанная годами схема, но прекрасная до сих пор в исполнении смены эмоций. Парень несколько раз проверяет нарезку фруктов, что в тарелках расположил по постели. Рядом, на полу, стояли две бутылки красного вина, что там любит Ким и верит, что старший тоже его оценит. Вообще он надеется, что Хосок оценит абсолютно всё. Потому что жаждет переступить преграду смутных границ и выставить точный статус. Для него это просто на просто важно. Ким дёргает головой, когда слышит щёлканье дверного замка. Он подходит ближе к своему выходу из комнаты и замирает, услышав второй незнакомый ему голос. — Мы же точно за час успеем? — говорит незнакомец. — Понадобится, промучаешься и два, но результат будет того стоить. — Да, я наслышан о вас, мистер Чон. Двое моих друзей очень вас хвалили. Хвастались, что таких продуктивных вечеров у них ни с кем не было. — В молодости мы любим многое преувеличивается. Вон моя комната, проходи. Я сейчас подойду. Тэхён не двигается до тех пор, пока не слышит, как голос соседа скрывается за стеной. Сейчас он отчасти радуется, что отказался от свеч, но открытая дверь в его комнату могла легко спалить присутствие Кима. Он хватает ключи и телефон, а после срывается с места, захватив куртку. Двигается как можно тише, пускается по лестнице, не дождавшись лифта. Он проходит улицу за улицей, пока в парке возле пруда не падает на траву и не зажимает руку между зубов, приглушая звук отчаяния. Потряхивает не на шутку, ибо хочется смеяться над самим собой же. Кто говорил, что любовь его остановит от ночных утех с другими? До этого ему это не мешало, да и сейчас Тэхён осознаёт, почему предложение встречаться не стояло в приоритете. Но как же красиво умеет говорить Хосок, завлечёт в постель даже неприступного. Придумал сцену ревности, когда сам вбивает в ту же самую постель другое тело. Трудно представить, сколько таких же за пределами квартиры, готовые впустить в свою обитель. Парень не плачет и чудом не опустошается. Оставляет чёткий след зубов с краю кисти и сдаётся. Смеётся громко и обрывисто, аплодируя самому себе. Первые отношения закончились изменами со словами «люблю же я тебя». Да как можно действительно любить и ебаться с другими, не чувствуя себя виноватым? Сценарий болезненно повторяется. — Снизь самооценку. К таким, как ты, приходишь после усталого дня. Но ночью уходят к другим. Чего стоит только секс с тобой: всё сам, ты постоянно безучастен. Он помнит, как ему бывший давил на все изъяны, когда Тэхён решился разорвать все связи. Столько грязи в свою сторону он ещё не слышал, оставшись виноватым в том, что не ценил внимания своего парня, которое он и так с трудом на него находил. Ким хотел верить, что гниль прошлых отношений ушла в сторону, оставив позади унижения и недоверие. Но прошлое отступать не собиралось. — Я не настолько ужасен, — вторил себе парень, поджав колени ближе к груди. Травинку одну за другой он срывал и складывал рядом в общую кучу. Через время растительность увядала и не столь радовала ярким цветом. Закат и тот усугублял ситуацию. Парень сравнивает себя с маленькой травинкой, что точно так же сорвали и откинули в сторону. Ведь впереди ещё столько вариантов — выбирай на свой вкус. Нет, он не готов сдаться и не верить, что никогда в жизни больше не познает взаимных чувств. Но чувство отвращения к самому себе глубоко засело: его всегда может быть недостаточно в отношениях, в сексе, общении. Может, бывший, в чём-то и прав. Взаимные чувства позволят наслаждаться человеком только днём, отдав в тёмное время во власть чужих рук того, кто сможет сжать сердце одной ладонью. Можно и сейчас сделать вид, что Ким ничего не знает, вернувшись в квартиру. Можно продолжить притворяться, что происходящее между ними его полностью устраивает. Только гадко становится на душе от одной мысли, что нужно улыбаться в лицо тому, кто улыбался в постели постороннему. «Тебя правда так долго ждать? Я уже соскучился». Тэхён болезненно усмехается. Видимо, квартира вновь свободна. Отличный способ намекнуть, когда стоит больше не беспокоится встретить незваных гостей. Но парень не из слабых, он не вернётся этой ночью домой, поэтому… Поэтому он проворачивает ключ и возвращается ровно в десять вечера. Замёрзший, спутанный и всё-таки слабый. Хотя последнее принимает со скрежетом зубов. С кухни несёт жаренным мясом и лапшой. Хосок не заставляет себя ждать и появляется в фартуке, который давно стоит сменить на новый. — Голодный? — лучезарно улыбается старший и оставляет лёгкий поцелуй на щеке. — Как доклад? Справились? — М? — Всё так плохо? Улыбка постепенно тускнеет, видя терзающую печаль в карих глазах. У Кима отстойно получается притворяться: сейчас, видя напротив важного для себя человека он и правда готов разрыдаться, перестав себя сдерживать. Выдержки хватило ровно до тех пор, пока не оказался в оковах внимания своей причины грусти. Тэхён плачет, до конца себе в этом не сознавшись, что опустил свою гордость ниже плинтуса. Его трясущегося прижимают к себе и ласково гладят. Лучше бы тот едко издевался, чем проявлял столько нежности. Ким готов терпеть, боже, он правда это понимает: лишь бы они оставались вместе. Пусть трахает кого-то ночами, но в конце приходит именно к Тэхёну. Пусть поддерживает, помогает, но не исчезает, как снежинка на тёплой коже. — Хей, малыш. Объясни, что стряслось. Я же помогу, ты знаешь, — до конца не понимал старший, пока Ким утыкался в его плечо и сильно прижимался. — Мы всё исправим, слышишь? Скажи, что требуется и к утру я положу этот чёртов доклад тебе на стол. Только не плачь, оно того не стоит, хорошо? — Не исправим. — Глупости. Нет невыполнимых заданий. — Есть. — Да что стряслось? — Я ничтожество, Хосок. Я так безнадёжен, что унижаюсь до последнего. — Кто засунул эту гадость тебе в голову? — Хосок отстраняется, вытирая пальцами мокрые дорожки. Сопли стекают к нижней губе, только Чон не может оторваться от зрачков, что не находили покоя и метались из стороны в сторону. — Ты умный парень. И обязательно со всем разберёшься, а я помогу. Нервы совсем сдали под конец учебного года. — Старший аккуратно ведёт парня на кухню и усаживает, протягивая после стакан воды. Садится на соседний и продолжает гладить плечи, руки. Продолжает успокаивать, как может, удивляясь, как чутко Тэхён относится к учёбе. — Скажи честно, я очень плох в постели, да? — Извини? — Если… если я буду стараться и пытаться учиться чему-то новому, то ты не уйдёшь, правда? Я согласен, чтобы ты занимался сексом с другими, но не уходи, хорошо? Буду делать всё, что ты захочешь, но не оставляй одного. Пожалуйста. Тонкие пальцы сжимают стеклянный стакан до белизны изгибов. Дыхание прерывистое, нервное. Думает о том, как взять себя в руки и поступить правильно, как в действительности только сильнее зарывает себя под груз страхов. Зачем опять искать того, кто поступит с ним точно так же, как и другие? Зачем, если есть Хосок? Ибо он хотя бы заботлив и нежен. Прошлый опыт говорит, что такое бывает не всегда. — Извини? — опять повторяет старший. — Блять, какой на хуй секс с другими? Ты пьян или что? Я ни хера не понимаю. — Кима только сильнее разматывает, и он уже задыхается от неустойчивого дыхания. — Объясни, что происходит. Почему ты в таком состоянии? Тэ, не молчи. — Я знаю, что этим вечером ты был не один. — И? — Что и? Я не такой тупой, чтобы не сложить дважды два. Говоришь, что любишь, но приглашаешь в свою постель новых гостей. — Прости, конечно, но ты всё же тупой. Грубо, но честно. Никого в постель я не приглашал. — Хосок, я был тут, когда вы пришли. Я, идиот, готовил для тебя сюрприз. Нарядился, как дурак и хотел предложить официально встречаться. Но вместо этого услышал, как вы хороши, мистер Чон. И я, блять, всё ещё хочу с тобой встречаться, но признайся честно. Не хочу больше игр, ладно? Это ещё тяжелей. — Ты готов встречаться со мной, зная, что я буду тебе изменять? — Господи, да. Но не проси меня снова это произносить. Ибо не значит, что меня радует такая перспектива. Мне паршиво. Я бы многое отдал, чтобы не любить тебя. Но я люблю, поэтому и сижу с тобой. Поэтому унижаюсь с каждым словом всё больше и больше. На лице Хосока натягивается несдержанная улыбка, что бьёт иголками под кожу. Парень не насмехается над младшим, не дразнит или смеётся. Скорее, медленно понимает и отчасти расслабляется. Осторожно забирает чужие ладони со стакана и прячет их в своих. Тэхён полностью поворачивается к соседу с опущенной головой. Признаться в том, что ты неудачник — многого стоит. Например, самооценки. — Ни с кем я не собираюсь изменять тебе. И буду счастлив, если ты согласишься встречаться со мной. Только ты и я. А по поводу сегодняшнего гостя — это студент. Тэ, я подрабатываю репетитором по предметам, которые хорошо знаю. Беру меньше, чем преподаватели, поэтому часто нахожу желающих. И сегодня мы два часа переделывали его сырой проект, который нужно было сдать до завтрашнего утра. — Но ты спрашивал, во сколько я буду. Зачем, если не боялся, что вас застану? — Хотел успеть приготовить ужин. — И давно ты… занимаешься репетиторством? — С прошлого курса. — Блять. Вообще сказать хочется куда больше и с изыском, особенно себе же в зеркало. Он вспоминает, как некоторые лица повторялись. Но он и предположит не мог, что может быть иной подтекст. Репетитор. — Но я слышал стоны из твоей комнаты, — не сдавался Ким. — Когда в последний раз? — Эм… осенью, вроде. — Уж извините, я не могу, как ты, испытывать выдержку больше года. Это слишком. Мой максимум — полгода. Впрочем, в прошлый раз он закончился с тобой. Так, стоп. Ты всё это время думал, что я привожу людей, чтобы снять напряжение? Я тебе альфа самец что ли. Мой дружок бы давно окочурился. Я, конечно, люблю секс. Но не настолько часто. — Боже, — краснеет Тэхён. Думал, что хуже себя чувствовать не сможет. Но рекорд побит. — И да, мне ни хера не льстит тот факт, что ты готов был встречаться и терпеть измены. Мазохизм чистой воды. Хосок ещё долго причитал младшему о его нездоровых загонах, пока накладывал ужин и в перерывах заставлял есть. Докопался до самой глубины, вытащив историю прошлых отношений парня. Сначала Чон некомфортно долго молчал, а после выдал хлёсткое «урод». — Я, может, и не идеал, Тэхён. Но изменять и сравнивать тебя с грязью — это последнее, на что смогу решиться. У твоего бывшего явно беды с башкой. Ахинею творил и нёс то же самое. Зачем на кон ставить чувства ради перепихона на стороне? Тупо и только. Парни разговаривали до самого утра, переместившись в кровать старшего, который находил время зацеловывать сладкое, на его взгляд, лицо. Напоминал, какой Ким очаровательный и по новой загонял в краску. — Можно спросить? Мы как-то обсуждали сценарии отношений, и ты сказал, что не любишь классические. Я не понял, если честно. Ведь люди влюбляются, сходятся, потом съезжаются. Что там особо можно изменить? — К примеру, сначала тебе кто-то понравился, вы съехались, ты потерял интерес, а после втюрился, как мелкий мальчишка. Подойдёт, чтобы ты понял? — Ты сейчас нас описал? — изогнул бровь Тэхён. — Умничка, мозги ещё работают. — Спасибо, Хосок. Ты лучший в комплиментах. Тэхён дуется и скрещивает руки на груди, опираясь на подушки. Чон переворачивается рядом на живот и подпирает ладонями лицо, с озорным взглядом рассматривая милого парня. Своего парня. — Давай договоримся, что будем, как минимум, пытаться разговаривать друг с другом, если мы в чём-то сомневаемся или что-то не устраивает. Будем обсуждать проблемы и чувства, чтобы больше не было американских горок в действии. Мы и так потеряли много времени. Да и почти друг друга, не разболтай ты свои выдумки на кухне по поводу меня. — Я же обещал тебе треснуть? — сморщился Ким и щёлкнул по носу Чона. — Готовь задницу, сейчас и она отхватит. Хосок цепко хватает парня и прижимает его к простыням, пока тот громко смеётся и пытается вырваться. Только Чон не собирается отпускать, а Тэхён и не желает далеко убегать. Они оба не по детски кайфуют, что вышел иной сценарий, обойдя классический. Они оба кайфуют друг от друга. — Ты невыносим, отлепись от моей задницы. Чон, моя шея! — Я куплю тебе кляп, честное слово.The End