Калейдоскоп

***

      Брызги воды попадали на лицо, но Маринетт — вернее, Тёмная Леди — словившая акуму Ледибаг из-за акуманизации напарника — совсем не обращала на них никакого внимания. Вода гулко шумела, обрушиваясь буйным потоком в небольшое озерцо; только грохот небольшого водопада и помогал заглушить неприятные мысли.       Она сидела на камне напротив рвущейся вниз воды, закрыв глаза, словно медитировала. Как будто пыталась выйти из кошмара, но получалось у Маринетт это — плохо; она никогда, на самом-то деле, и не умела медитировать.       Слёзы смешивались с водой, и их можно было не стыдиться. Никто и не видел ничего.       — Маринетт…       Голоса Кота почти не было слышно, только эхо скакало меж острых камней. Леди вжала голову в плечи, постаралась максимально отстраниться от окружающего мира. Помогало это, конечно, очень мало.       — Маринетт!       Кот оказался позади неожиданно. Но Маринетт уже привыкла к его внезапным появлениям. Коты всегда ходили бесшумно, а их предводитель, напоминающий чёрную ночь — уж подавно. Хотя сейчас он скорее походил на луну белым цветом своего костюма и волос.       — Моя Леди, что ты делаешь? — вздохнул он. — Так ведь и замёрзнуть можно.       На голову легло пушистое полотенце. Леди удивлённо дёрнула бровью: и где это Кот умудрился раздобыть его? Мир же…       Она судорожно вздохнула и поднялась на ноги.       — Где ты его нашёл? — спросила Маринетт, обернувшись к Коту.       Голубые глаза медленно моргнули, потом Блан небрежно мотнул головой куда-то в сторону.       — Да тут, в соседнем доме. Там крыша была сорвана и… стена обрушена, — он тяжело сглотнул, облизал пересохшие губы. — Я заглянул, а там — ванная. Подумал, тебе будет полезно.       — Да, действительно.       Тёмная Леди равнодушно пропустила сквозь пальцы пушистую ткань. Интересно, такая ли она мягкая на ощупь, как и раньше или из-за мощного взрыва магии разрушения утратило свои изначальные свойства?.. Вряд ли она сможет теперь узнать — костюмы-то не снимаются.       — Спасибо, Адриан, — слабо улыбнулась Маринетт и накинула полотенце на плечи. — Что будем делать сегодня?       — Не знаю, — Блан пожал плечами, но почти тут же на дне мертвенно-голубых глаз сверкнул задорный огонёк. — Хотя нет! У меня есть муркрасная идея! Туда ещё не попала вода, так что мы можем пока что побывать там. Идём!       Преисполненный решимости, Кот схватил Леди за руку и потянул её за собой. Куда — её не особо-то и интересовало. Если честно, сейчас Маринетт всё было до лампочки, и только чувства к Адриану помогали ей держаться каждый новый день. Вот только вместо солнца над головой продолжали висеть обломки луны — такие же разрушенные остатки, как и их с Котом души после уничтожения Земли его усиленным катаклизмом. Будь проклят Бражник, чтоб ему гореть в аду!       Следом за Адрианом Маринетт покинула облюбованное ею местечко. Там, рядом с небольшим водопадом, она могла хотя бы ненадолго отрешиться от происходящего, но стоило им выйти на открытую местность, как реальность снова обрушилась тяжёлым камнем на сердце Леди.       Мир был разрушен. Катаклизм вышел из-под контроля, но это не была вина Адриана. Во время сражения, когда Бражник послал акуму в собственного сына, Ледибаг закрыла Нуара своим телом, и тёмная магия извратила её, обратив в Тёмную Леди. Кот буквально обезумел, бросился на врага, но и ему прилетела акума — насмешка судьбы. Однако Кот Блан жаждал мести — и спустя секунду от Бражника не осталось ничего, даже мокрого места. Впрочем, от Парижа тоже. Как и от всего остального мира.       Шесть недель Блан убивался — он считал произошедшее своей ошибкой. Леди пыталась утешить его, но вскоре и сама погрузилась в глубокую депрессию. Ведь все, кого она знала, кого поклялась защищать — погибли, и всё это по вине Габриэля Агреста, человека, который забыл, что такое настоящая любовь, который обезумел в собственном стремлении получить желаемое.       Сейчас же… Леди и Кот пытались выжить. Планета была мертва, а они не знали, сколько им ещё предназачено скитаться по ней, пытаясь найти собственный конец.       — Я видел… я видел… я видел кое-что очень интересное, Моя Леди, — лихорадочно, словно в забытье бормотал себе под нос Кот Блан, пока вёл Леди за собой меж разрушенных домов. — Ты должна это увидеть! Ещё есть надежда!       Она не уточняла, о чём он говорит. Сам ведь покажет и расскажет раз сто. А потом ещё двести.       Они брели по мокрому асфальту — вода медленно, но верно прибывала с каждым днём. Несколько таких же месяцев — и Париж окончательно уйдёт под воду, только его и видели.       Оглядываясь на затопленные районы рядом с Сеной, Маринетт невольно вспоминала родителей, и сердце её разрывалось на части.       — Здесь!       Адриан остановился как вкопанный перед небольшой полуразрушенной оранжереей. Откуда-то с крыш капала вода.       Он резко обернулся, улыбнулся Маринетт своей безумной улыбкой.       — Идём, — прошептал Кот и поманил её за собой. — Он тут!       Каким-то непостижимым образом у Адриана всё же получилось заинтриговать Маринетт, и она, движимая любопытством, пошла следом. Сломанное сердце бухало где-то в горле. Поразительно.       В оранжерее было также разрушено и пусто, как и везде. Мёртвые растения цеплялись окаменелыми ветвями и кореньями за стены, а мутновато-серая вода под ногами противно и вязко хлюпала.       — Он здесь, — выдохнул Кот и наклонился над обломками потолка на одной из клумб. — Моя Леди, смотри!       Он отбросил куски бетона в сторону, и Маринетт ахнула, когда увидела то, что Адриан так стремился показать ей. В старом башмаке зеленел крохотный росточек какого-то растения. Он был таким маленьким, таким беззащитным, что Маринетт боялась, как бы они с Адрианом ненароком не уничтожили и его.       — Как… как это возможно? — выдохнула Леди и бережно приняла башмак с растением из рук Кота. — Ведь… — она тяжело сглотнула. — Ведь всё мертво.       — Я нашёл его неделю назад, — признался Адриан. — Сначала подумал, что мне померещилось. Боялся сказать тебе, вдруг он тоже умрёт? А я тебя раньше времени обрадую… Но он продолжал расти, и… Я не мог больше скрывать его от тебя. Надежда… всё ещё есть.       Он сел в уголочек, подтянул к себе ноги, во все глаза глядя на Маринетт.       Она равнодушно покачала головой. В носу защипало, и она поспешно моргнула, пытаясь не расплакаться.       — Надежды нет, — глухо отозвалась она. — Это… ни о чём не говорит. Оно такое же, как и мы. Случайный выживший в мёртвом мире. У него нет будущего. Его некому будет прокормить, взрастить. Тут нет ничего. Только пепел, скалы и камни. Тут нет жизни.       Тёмная Леди подняла на Кота полные слёз глаза. Он поджал губы и протянул к ней руки, безмолвно призывая к себе.       Она отставила башмак с растением в сторону и, сдавленно всхлипнув, забралась к Коту на колени. Он крепко обнял её, прижал к сердцу.       — Я верю, что всё наладится, — горячо зашептал он. — Может, это всего лишь страшный сон, и мы скоро проснёмся?       Маринетт отчаянно замотала головой, громко всхлипнув, но Адриан покачал головой и прижал палец к губам. Ноготь слегка царапнул нежную кожу. Алая капелька крови скатилась по белому костюму и упала на серую землю, оросив её живой жидкостью — впервые за долгое время.       Блан поцеловал Леди: сначала в ранку над губой, потом в уста, как бы извиняясь за оплошность. Маринетт судорожно вздохнула и изо всех сил вцепилась в плечи Адриана — она отчаянно старалась не расплакаться, но погребённые внутри эмоции постепенно брали верх.       — Мы мертвы — и внутри, и снаружи. Нас некому спасать, — прорыдала она и сжалась в комочек в объятьях Адриана. — Мы никому не нужны.       — Я уверен, Багибу, — прошептал он своей Леди на ухо, баюкая и успокаивая. — Я чувствую это. Надежда близко. И она не оставит нас.       Маринетт боялась ему верить. Сидящая в костюме акума билась и дрожала вместе с ней — но только потому, что чувствовала свой скорый конец. Она остро ощутила разрыв реальности и времени где-то за сотню миль от этого места и пыталась вырваться на волю, дабы не быть убитой и уничтоженной. Её собрат в костюме Кота Блана метался точно так же в поисках освобождения и спасения. И Кот быстрее уловил эти странные вибрации.       — Всё будет, — шептал он на ухо Леди, целуя её залитое слезами и кровью лицо. — Всё будет… Надежда… умирает последней.       И Кот был прав.       Пылающая алым надежда их искорёженного мира рука об руку с неудачей вступила на разрушенную землю, готовая принести долгожданный покой.