Что достает Чарли Уизли?

Утро началось традиционно — с обхода. Драконарий, который возглавлял Чарли Уизли, был самым крупным во внутренней Монголии. Здесь содержали, размножали, лечили и изучали драконов многих видов и царств, естественно, из числа не охраняемых законом Дрэма. Внутренняя Монголия была замечательным местом. Даже если бы территорию не скрывали многочисленные заклинания, шансов, что на драконозавод наткнутся магглы, практически не было. Вокруг здесь лежала пустыня, густо поросшая скалами, жаркая летом и противная зимой. Воду приходилось пить исключительно наколдованную, не настоящую. Было невкусно. А еще случались пыльные бури. Так что самым красивым явлением в радиусе десяти миль были драконы. Так считал Чарли и работавшие с ним маги. Собственно, поэтому они и были драконозаводчиками, драконологами и драконоведами. Они очень любили драконов. — Чарли, по-моему, у гиблы что-то с яйцом. Оно как-то странно пахнет. Учитывая, что яйца гиблов — хищников, привезенных из королевства Вракан — в нормальном состоянии пахли (воняли!) сероводородом, было удивительно учуять в их запахе что-то нехорошее, но нюху Сильвии, фигуристой, умной и решительной ведьмы, стоило доверять. Все-таки гибла вынашивала яйцо целый год, будет жаль, если что-нибудь случится… — Сейчас посмотрим, Сильвия. Понюхаем. Ослепив двадцатифутовую мамашу заклинанием, Чарли левитировал яйцо для осмотра. Гиблы воспламеняли людей взглядом в течение трех секунд и нападали безо всякой причины, чем и заработали по шкале агрессивности Лидора шесть баллов. Работа с ними считалась достаточно опасной. Яйцо при детальном осмотре оказалось целым и вполне пригодным для дальнейшего высиживания. Чарли левитировал его на место и наконец вздохнул полной грудью. Даже на фоне общедраконарьего запаха яйцо гибла заслуживало отдельного упоминания. «Фините Инкантатем», — произнес Чарли и быстро опустил над вольером усовершенствованный Дезиллюминационный занавес, не позволяющий гиблам видеть ничего вокруг. К счастью, они были не огнедышащи. — Как там «бабочки»? — поинтересовался главный драконолог. — Заходить будем? — Не обязательно, все в порядке, — успокаивающе заметила Сильвия. «Бабочками» драконозаводчики называли драконов Бертуха за множество использовавшихся в качестве приманки на охоте ложных «глазок» на темно-зеленых кожистых крыльях. Опасные хищники, «бабочки» всегда привлекали экспедиторов, добывавших ингредиенты для зелий, своей кровью. Та обладала уникальным свойством ускорять все магические процессы, поэтому в загон к «бабочкам» регулярно пытались проникнуть незваные гости. К астрантским и двоморским драконам, как и к громовым ящерам из Каренты, драконологи заходить не стали: эти примитивные создания не требовали особого ухода и прекрасно существовали по принципу сорняков — главным было не возводить их в культуру. Чего в драконарии и не делали, справедливо полагая, что если все само собой идет хорошо, то вмешиваться в этот процесс — только портить дело. — Мистер Уизли, — Лидия, молоденькая практикантка из Шармбатона, аппарировала прямо перед ними, — вас ждут в офисе. — Хорошо, Лидия, я скоро буду. — Ведьма кивнула головой и умчалась. — Чарли, мне кажется, что инеистый собрался делиться. Это было уже хуже. Чарли сменил маршрут обхода и направился с Уильямсом к загонам мандрагорских драконов. Уильямс, очень опытный драконозаводчик, скорее всего, был прав. А это значит… Ой, это много чего значит. Инеистые — стофутовые драконы, состоявшие из древнего инея и кристаллов льда — размножались делением раз в десять лет. Значит, в ближайшее время понадобится еще один загон большого размера, защищенный всеми положенными заклинаниями… Возни немало. А пользы от инеистых, честно говоря, низл наплакал. Чарли сделал пометку в блокноте насчет загона и пошел дальше, к пикадонцам. У их вольера он ненадолго остановился, наблюдая. Эти примитивные хищники были одними из его любимцев: абсолютно черные — от конъюнктивы до плоского длинного языка — красавцы, поджарые, мускулистые, ящероподобные, с огромными птичьими лапами. В королевстве Пикадон у них не было естественных врагов. Однако здесь их могли достать вампиры: кровь пикадонцев входила в заклинание «Смерть серебра», уничтожающее серебряное оружие… — Руфонги подрались! — раздался крик впереди. Чарли с Сильвией спешно направились туда, аппарировав для скорости. И правда, у руфонгов шла битва: молодая самка напала на старую, претендуя на место «королевы» стаи. Эти пятнадцати-восемнадцатифутовые хищники, напоминающие помесь дракона со львом, отличались предельной жестокостью. Едва взглянув на участниц поединка, Чарли махнул рукой — старой самке уже ничем нельзя было помочь. У стаи вскоре будет новый вожак. Располагавшихся далее драконов Ксанфа драконологи дружно проигнорировали. Дымовики, стрески и очень милые розовики находились в драконарии полулегально, поскольку было пока неизвестно, подпадают они под действие закона Дрэма или нет. Но изучать их было очень интересно, вот драконологи и изучали, не слишком это афишируя. По общему согласию, о существовании ксанфианцев в драконарии не говорили даже между собой, но свет в их вольерах зачастую горел ночи напролет — исследовательское любопытство требовало срочного удовлетворения. — Как дела, Джонни? Джонни Флитвик, дальний родственник профессора Хогвартса, улыбнулся и показал большой палец. У мифильских тудлов — его любимцев — всегда все было в порядке. Чарли не очень представлял, как можно любить этих милых шестидесятифутовых водных обитателей странной формы, кушающих в детстве братьев и сестер и плюющихся ядом на расстояние в двадцать футов. Этот яд пользовался повышенным спросом у поклонников Темных Искусств, а потому в настоящий момент тудлы находились под особенно строгим контролем, согласно распоряжению Министерства №… Чарли вспомнил, что нужно еще ответить на запрос из Министерства относительно дополнительной охраны этих Pseudodraco mifili. Ответ, разумеется, будет грамотным: охрана установлена, несмотря на сложности. Будто у него есть лишние люди для охранной службы… Невианцев и болотников Чарли одарил лишь беглым взглядом. Заббаков решил навестить после обеда — слишком высоко было подниматься к этим облачным драконам. Но проверить их было нужно обязательно — они доставляли больше всего проблем, поскольку обладали множеством магических талантов и то и дело норовили смыться вместе со своими облаками на свободу. — К огнеплюям пойдем? Надо идти, подумал Чарли. Истинные, то есть огнедыщащие, драконы страны Паалуа были приобретены заводчиками совсем недавно, и были весьма интересны со всех точек зрения, поскольку слюна их обладала способностью притягивать золото, а скорлупа яиц — подавлять магию. И то, и другое заслуживало тщательного изучения, при всем том, что огнеплюи были весьма агрессивными хищниками со сложным характером. Примерно полчаса Чарли с Сильвией набрасывали график исследований, стоя в приличном отдалении от вольера — справиться с драконьим огнем не мог ни один из существующих ныне магических — да и физических, если уж на то пошло — барьеров. Уизли сильно увлекся открывающимися перспективами. Малиновая слюна огнеплюев, избыток которой драконы безо всякой пользы сплевывали на землю, могла стать одной из статей экспорта драконария. Надо только придумать, как ее собирать… — Чарли, тебе говорили, что тебя там ждут? — окликнул его кто-то из драконологов. И правда, вспомнил Чарли, говорили. Лидия говорила. Он аппарировал поближе к офису — небольшому белому каменному зданию у входа на территорию драконария. Подходя к своему кабинету, Чарли услышал высокий, манерный, явно знакомый голос, что-то объясняющий Лидии. А едва завидев белесые волосы, рассыпавшиеся по дорогой темно-зеленой мантии, убедился в правильности своих подозрений окончательно. Драко Малфой, исчезнувший из Хогвартса почти год назад при весьма — весьма — сомнительных обстоятельствах. — Малфой. Слизеринец обернулся. Чарли отметил, что выглядит он не очень хорошо. В Пожиратели мальчишке записываться явно не стоило. — Какого Мер… в смысле — цель визита? — а зачем скрывать свои отрицательные эмоции по случаю данного явления? — А меня Грюм прислал. Говорит — отдохнешь, драконы, драконозаводчики… Вот, письмо передал, — Малфой посмотрел на него снизу вверх, склонив голову, невнятным взглядом. — Мило, — констатировал Чарли, вскрывая заклинанием свиток. Хоть бы совой сообщение передали или Патронусом. Или Малфой теперь такой уж в доску свой? Что изменился он — это точно. Не в лучшую сторону — точно. А в какую? «…добровольно явился в аврорат... ценная информация… пусть пока побудет у вас, заберем, как только появится возможность…». Очень понятно. Ладно. — Пошли, — сказал Чарли, и Малфой двинулся следом. Выйдя из офиса, они направились к замку. «Симпатично тут», — сообщил Малфой, оглядывая пейзаж. «Врешь же», — подумал Чарли в ответ и, поскольку молча идти было неудобно, спросил о первом, что пришло в голову: — Как отец? Все еще в Азкабане? — Спасибо, хорошо. Вышел под залог, — дал вежливый ответ Малфой. — А иначе чего бы я здесь делал? Любопытная фраза. — Выбирай комнату, — предложил Чарли, когда они оказались в холле. Малфой с интересом осмотрел стены, потолок, собеседника. — А твоя где? — с чего-то перешел на «ты» Малфой. Впрочем, непонятно, на что они были раньше. — Второй этаж, третья справа. Будут вопросы — заходи. — Можно напротив? Чарли пожал плечами — пожалуйста. Комнат много, все равно лето большая часть драконологов предпочитает проводить в местных палатках. Магглы называют их юртами. — Пойдем, покажу. Через пять минут Уизли наблюдал, как Малфой-младший вошел в комнату, прошел к окну, по пути расстегнув мантию и досадливо и нетерпеливо дернув сначала одним плечом, потом другим. Плотная, шелковистая ткань скатилась вниз, улегшись мягкой грудой. «В Малфой-мэноре ее подхватил бы домовик», — подумал Чарли, пройдясь попутно по малфоевской мантии тяжелыми пыльными ботинками. Рубчатые следы чудесным образом трансфигурировали ее из дорогой одежды во вполне приличное рубище. Под мантией у Малфоя оказались легкие темные брюки и тонкий серый джемпер. Чарли прикинул, что надо найти ему подходящий комплект из драконьей кожи. Их носят все на драконозаводе. Во-первых, так положено по технике безопасности. Во-вторых, молоденькие ведьмы охотно ведутся на лихих парней в черной коже и шрамах от драконьих зубов и огня. Это важно. Времени у попавших в цивилизацию драконологов всегда мало, потому что работа не ждет. Когда нужно действовать быстро, шрамы — самое то. Чарли предпочитал наколдовывать шрам на щеке, в отличие от красавчиков, берегущих лицо. Его стратегия давала плоды — сочные, спелые плоды, которые сами падали в руки. Жаль, редко выпадал такой случай… Малфой оторвался от созерцания вида за окном — много песка, ограниченного скалами, в свою очередь прошелся по мантии и спросил, где можно принять душ. Чарли показал, представив, как глупо Малфой будет выглядеть в драконьей коже. …Брюки, бандана, рубашка с коротким рукавом, перчатки, высокие ботинки — выбирая одежду, драконологи лавировали между двумя опасностями: драконьим огнем и тепловым ударом. Потому что инструкцией положены были длинные рукава, шлемы и мантии. Чудный вариант для внутренней Монголии. Чарли подобрал самый маленький размер из имевшихся, положил одежду на кровать. Крикнул в сторону ванной: — Малфой, я тебе одежду принес! — Спаси-ибо! — донеслось из-за белой двери. — А кто мне потрет спи-инку? Чарли задумчиво хмыкнул и вышел. Вскоре драконолог обнаружил преображенного Малфоя у невысокой каменной ограды, окружавшей замок. Чарли был прав — Малфой и черная кожа не сочетались никак. Слишком тонкие и бледные руки между рукавом и краем перчаток белели неприлично и оскорбительно для взора; штаны были велики и болтались; ботинки выглядели привязанными к ногам грузилами. Бандана… Бандана была как бандана, если рассматривать ее отдельно от Малфоя. Вместе они представляли позор рода, поскольку личико Малфоя выглядело теперь еще меньше и заостреннее. Удовлетворенный увиденным, Чарли пошел общаться. — Размер подогнать не хочешь? — вежливо спросил он, глядя на горизонт. — Не-а, — изучая ту же воображаемую линию, протянул Малфой. — А правда, что на этот прикид девочки западают? — Еще бы, — кивнул Чарли. — Пачками. — А мальчики? — поинтересовался Малфой. — Всем нравятся крутые ребята-драконозаводчики, — пожал плечами Уизли. — А я тебе нравлюсь? — Малфой обогнул ограду, встав напротив, скрестил руки, положил на них подбородок. Серые глазки смотрели снизу вверх — капризно, порочно, насмешливо, жалобно. — Не люблю портить людям настроение с утра, — сказал Чарли и заметил, что по крайней мере над одной деталью костюма Малфой поработал. Левый рукав рубашки был удлинен и заправлен в плотно застегнутую, подогнанную по размеру перчатку. Правый остался без изменений. — Ну и как? — поинтересовался Чарли, зажав в руке хрупкое запястье. — Больно было? Малфой задрал голову, старательно улыбаясь солнцу. Чарли понял, что в этом тысячелетии ему ответа не дождаться. — Пошли, — сказал он. — Драконов покажу. К крупным хищникам он Малфоя, конечно, не повел — еще чего, отвечай за него потом. И без этого в драконарии было на что посмотреть. — Вот, — сказал Чарли у миниатюрного вольера. — Draco verus jansonae. Эмоциональные драконы. Упрямые, влюбчивые, никогда не меняют своих намерений. — Где? — завопил Малфой. — Приглядись, — Чарли привык к повышенной эмоциональности гостей у этого вольера. Малфой последовал совету и увидел: крошечные, не больше спичечного коробка, золотисто-изумрудные дракончики с прозрачными крыльями десятками резвились в листве, на воде, в воздухе, пыхали огнем, перебирали всеми шестью лапками. Малфой поднял голову. В глазах — восторг. — Я их обожаю, — выдохнул он. — Вот, покорми, — протянул Чарли банку с обездвиженными мухами. Малфой бросил горсть за решетчатую ограду. Будто золотой дождь промчался в воздухе — дракончики бросились к пище. Увести Малфоя от вольера удалось только через полчаса, пообещав показать что-то не менее интересное. Тот оглядывался через плечо и долго не мог обрести связной речи. Но Чарли знал, о чем говорил. Следующий объект экскурсии — земноморские харреки, разноцветными гирляндами повисшие на ветвях столетних деревьев, были подобны радуге. Чарли не стал упоминать, что модницы Исмея носят эти живые украшения на запястьях, не без оснований опасаясь, что Малфой без промедления захочет подобное. Он лишь хлопнул в ладоши, показывая, как стремительно передвигаются по земле и деревьям вспугнутые громким звуком миниатюрные, в ладонь, дракоиды. На сладкое им остались буколики — самые маленькие из известных, дюймовые дракончики лилового, пурпурного, алого, розового, оранжевого цветов. Восьмилапые, с тремя рожками и удивительной гривой, буколики — они же букольчики и «дюймовочки» — относились к довольно агрессивным хищникам. Будучи огнежалящими, они выбрасывали в противника тончайшую струю раскаленной плазмы. Питались буколики насекомыми и кровью теплокровных животных. Малфой с интересом выслушал эту информацию, а также описание брачных игр дракончиков — «радуги», в которые они объединялись перед спариванием, представляли собой одно из самых живописных зрелищ в мире. Кроме того, буколики имели высокую утилитарную ценность: из них делали недешевую мазь, заживлявшую раны, нанесенные драконами — любыми из известных. — А у вас она есть? — спросил Малфой. — Конечно, — пожал плечами Чарли. — Мы без нее никуда. Перед уходом Чарли решил заглянуть еще к одному обитателю драконария. Все Draco verus nicholli, или огнедуи, принадлежали одной-единственной расе из Марас-Дантии, и было невероятно сложно уговорить владельцев продать хотя бы одного детеныша. В конце концов, за астрономическую сумму, о которой Чарли не хотелось и вспоминать, драконозаводчики приобрели малолетнего ящера. Зеленоглазый, с зазубренными кожистыми крыльями, он еще не достиг и двадцатой доли будущей стофутовой длины. Но уже представлял опасность, обусловленную сочетанием семибалльной степени агрессивности со способностью извергать ослепительное оранжевое пламя. Полюбовавшись быстро растущим ядовито-ржавым созданием, Чарли удовлетворенно вздохнул и предложил идти на обед. Сделав несколько шагов, он, почувствовав неладное, обернулся. Малфой, внимательно выслушавший объяснения драконолога, по-прежнему задумчиво стоял у клетки. Неожиданно молниеносным движением он открыл дверцу для кормления и сунул правую руку к юному огнедую, пугая его. Дракончик с присущей виду храбростью выпустил во врага струю огня, соответствующую возрасту. Малфой закричал тонким, пронзительным голосом. — Реставрацио! — крикнул Чарли, взмахнув палочкой, едва этот идиот выдернул руку из вольера. — Дай сюда! Огонь дракона сжигает дотла, от твоей руки могло вообще ничего не остаться, ты, придурок, — зло и озабоченно бросал Чарли, накладывая на кошмарный ожог толстый слой мази, которую, по инструкции и по жизни, всегда носил с собой. — Многие ожоги вообще не проходят до конца, перестань улыбаться, ты… Улыбка Малфоя слегка потускнела. — Ты же хотел знать, каково это, — негромко сказал он. — Что? — не понял Чарли. — Ты спросил — больно было? — он кивнул на левую руку, и Чарли вспомнил. — Так вот огнедуй — ерунда по сравнению с тем. И он удалился с гордым видом, потому что боль уже почти прошла, лечение было проведено правильно и вовремя, а жизнь в молодости не имеет предела. До вечера он Чарли на глаза не попадался.

* * *

Перед ужином, выходя из драконария, Чарли увидел Малфоя. Тот висел на ограде и кого-то ждал. Чарли, конечно. Но на появление драконолога никак не отреагировал. Жевал травинку. Трава на удобренной драконами территории росла сочная, сладкая. Чарли встал рядом, глядя на закат. — Скучаешь? — спросил он. — Пока не знаю, — задумчиво ответил Малфой. — У нас работа, — напомнил Чарли об очевидном. — Угу, — сказал Малфой. — А у меня каникулы. — А чего ты из Пожирателей ушел? — Не сошлись характерами, — пояснил Малфой, выплюнув травинку. — У них души нежные и трепетные. — А у тебя грубая и черствая? — У меня ехидная, — поправил Малфой. — Советую им, уродам, — Авадой. А они жалостливо так — Круцио, Круцио… — ухмыльнулся он. Чарли бросил взгляд на побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в ограждение, усилием воли подавил вспыхнувшее вдруг желание накрыть их ладонью. — Пошли ужинать, — бросил он, отворачиваясь.

* * *

Вечером, когда полумесяц клочком белесого тумана повис в потемневшей синеве неба, Чарли получил сообщение с Патронусом. «Будь осторожен», — передала грюмовская рысь. Чарли подумал и отправил ответное сообщение. «Буду». Новый глава Ордена Феникса, очевидно, был не менее экстравагантен, чем предыдущий. Или просто считал, что все остальные мыслят в одной с ним плоскости. Это было не совсем так. Но Чарли не собирался быть тем, кто первый сообщит Грюму этот факт. Он задумчиво следил за полетом своего серебристого археоптерикса над ночной молчаливой гоби. Сзади послышались почти невесомые шаги. Хорошо ходит слизеринец. Прирожденный талант подкрадываться, подслушивать, подглядывать… — Что ты тут де-елаешь, Уизли? — протянул ехидно, равнодушно. Но пробилась, пробилась-таки — не хватило умения владеть собой — мальчишеская радость, ликование: застал врасплох драконолога, надо же. Напугать надеялся? Напугать надеялся… — Что молчишь? Решительно, кроме походки, ничего хорошего. Нетерпелив, заносчив, самоуверен. Легко читаем. Забавен. — Пойдем ко мне-е. Быстрым движением Чарли развернулся, прихватив правой рукой малфоевскую шейку. Слегка сдавил. — Пожалуй, я откажусь от предложения, — проинформировал он активно трепыхающееся создание. — Хотя за внимание спасибо. И пошел спать, далее Малфоем уже не интересуясь.

* * *

Следующее утро. Обход. Планерка. Работа с бумагами. — Чарли, ты уже подал заявку на известняковые таблетки? У болотников подрастают детеныши, повзрываются все к Мерлину! — Мистер Уизли, я составила заявку синдарам на серебряные сосуды, проверьте, пожалуйста. Если их не удивит размер, получим через месяц. Попробуем собирать в них слюну огнеплюев, да? — Уизли! В конце концов, они когда-нибудь удовлетворят нашу заявку на морозильный кристалл? Еще месяц, и у заббаков растают все облака. Знали бы они, откуда мы тащили эти облака, чтоб им… — Чарли, кто-то подкатывался к нашим ребятам за ядом гиблов! — Чарльз, ты представляешь, отдел опять прислал рекомендательное письмо — хотят, чтобы мы работали со стандартами пород! Ну сколько можно объяснять, что мы не торговцы, а ученые! Малфой развалился на стуле, наблюдая бумажно-пергаментную круговерть. Чарли помнил о нем, а потом забыл. Потом снова вспомнил — в паузе между посетителями. Малфой-младший спер у него перо и бумагу и что-то строчил. — На учебу потянуло? — спросил Чарли с ехидной констатацией факта. — Нет, — деловито ответил Малфой. Чарли ждал. — Заявку тебе пишу, — сообщил Малфой. — Еще чуть-чуть осталось… Вот, подпись, печать, — он ткнул в пергамент измазанным в чернилах пальцем, — читай. — Мне некогда, — серьезно сказал Чарли. — Читай, — серые глаза смотрели тоже очень серьезно и укоризненно. — Ты что, дурак, что ли? Чарли взял пергамент. В углу положенное обращение по всей форме, дата, номер… «Заявка. Я, Драко Люциус Малфой, подаю заявку на одну ночь любви Ч. Уизли вследствие крайней необходимости. Прошу рассмотреть мою заявку вне очереди». Чарли взял перо, черкнул «Отказать», перебросил Малфою. Тот внимательно изучил написанное, провел по пергаменту языком. Не успевшие высохнуть чернила запачкали бледно-розовый кусочек плоти. — Почему? — спросил он как ни в чем не бывало и высунул язык, пытаясь рассмотреть его без зеркала. — Потому, — логично ответил Чарли, наблюдая за его безуспешными попытками. — Ну-ну, — протянул Малфой. — Придется сочинять эротические кошмары. Опять, — пожаловался он кому-то неведомому. Чарли достал волшебную палочку. — Силен… С придушенным взвизгом Малфой скрылся за дверью.

* * *

— Слушай, а чем вы тут развлекаетесь? — как ни в чем не бывало спросил Малфой после обеда, сообразив, что экскурсии кончились. — Мы тут вообще-то работаем, — серьезно ответил Чарли. — Да брось ты, — беззлобно посоветовал Малфой. — Полсотни молодых, здоровых магов торчат в этой дыре месяцами и работают? Я тебе как эксперт говорю: без секса и допинга не обходится. Улыбаясь одними глазами, Чарли слушал разглагольствования Малфоя. О драконах тот почти ничего не знал, но в теоретических построениях почти не ошибался. — Думаю, между собой вы уже почти все братья… и сестры, — подумав, продолжил Малфой. — Ведьм у вас меньше, чем магов, значит, нетрадиционные отношения процветают. В связи с чем совершенно не понимаю, почему я сплю один, — задумчиво пробормотал он. — Я что, настолько не в твоем вкусе? Чарли пропустил вопрос мимо ушей. Малфой немного подождал и добавил: — Кроме того, уверен, что существуют наркосодержащие драконы. Точно, из какого-нибудь когтя, чешуи или яда можно извлечь капельку дури. И вы это делаете. Де-елаете, — довольно протянул он, вызывающе глядя на Чарли. Тот пожал плечами. — А еще я слышал, что драконологи практикуют экстремальный секс. Ну, со своими подопечными. Расскажи, — Малфой лег головой на вытянутую через стол руку. Опять этот взгляд исподлобья. Чарли испытующе посмотрел на него. Почему бы и нет? — По секрету, Малфой, — негромко сказал он. — Да-а? — серые глаза блеснули, кажется, даже уши насторожились. Слизеринцы любили секретную информацию. Она никогда не бывала ненужной. Просто иногда долго ждала применения. — Да, — подтвердил Чарли. — Про наркотики и секс — не слушай. Все врут. Все как есть. Разочарование Драко можно было черпать ведрами. — Да ну тебя, — пробурчал он. Уизли улыбнулся. А ты как думал, сладкий? — Вы, драконологи, вообще странные, — неожиданно проницательно заметил Малфой. — Отдельная каста. Тебе что, трудно рассказать о своей работе? — Мы работаем с драконами, — пожал плечами Чарли. — И все? — Все. — Не понимаю, — недовольно сообщил Малфой. Никто не понимает, подумал Чарли. Никто не понимает, что настоящим драконологом маг становится тогда, когда перестает говорить о драконах. С непосвященными. Вначале, когда поговорить хотелось, познания были слишком скудны. А потом… «Дыхание Отца Драконов причащает к тайнам бытия и вызывает ощущение сопричастности к существующему мирозданию». Чарли не поручился бы за стопроцентную верность этой цитаты, но только драконологи знали, сколько правды в ходящих о драконах слухах. Быть драконологом и быть драконом — иногда очень, очень близкие понятия. Никто не останется прежним, вдыхая дыхание дракона. — Есть такие драконы из Борбора, — начал Чарли. Малфой обратился в слух. — «Принцессы». — «Принцессы»? — мечтательно переспросил Малфой. — «Принцессы». Оборотни. В человеческом облике — прекрасные блондинки. Над головой ореол в виде сияющей короны, отсюда и название. Для полного счастья — молчат. — Почему? — Потому что. Немые. — Ну, — подтолкнул его полный нетерпения Малфой, — и как оно? — Что? — Секс с «принцессами». Какой он? — Понятия не имею, — с удовольствием ответил Чарли. — «Принцессы» — они не только оборотни, они еще и людоеды. Выедают целые деревни. Так что поделиться впечатлениями, увы, некому. Малфой сник, как сдувшийся воздушный шарик, и пошел к харрекам. Чарли проводил его взглядом. Этого малфоевскому любопытству должно хватить. Не рассказывать же ему про «повелителей небес». Каждый драконолог рано или поздно узнавал эту легенду — об истинных драконах Тартара, управлявших снами магов и людей, о драконессах, выбиравших себе возлюбленных среди магов, о попадавших в замки драконесс магах, чья жизнь продлялась с рождением каждого нового дракона, об их нерушимой многовековой связи. Услышав такой рассказ, маг вначале недоверчиво хмыкал, но затем — чисто гипотетически — не мог не представлять себя на месте избранного. Чарли знал нескольких драконологов, которым казалось, что они слышали зов — песню любви драконессы Тартара. Все это было очень непросто, и явно не малфоевского ума дело.

* * *

Еще одно утро. Обход. Обед. Заполнение формуляров — нудная и кропотливая работа. — Уизли, мне скушно. До чего ж ему не идет бандана! — Уизли, мне скушно. — Покорми харреков. — Я уже кормил. Они обожрались. Их тошнит. Фу. — Сходи дай им лекарство. — Я же говорю — фу. Не пойду. — Что ты от меня хочешь? Стриптиз на обеденном столе? — Неплохо, — в серых глазах огонек заинтересованности. — Обломайся, Малфой. Только по праздникам. — Сегодня праздник. — Какой? — Вторник. Первый вторник недели. — В честь праздника можешь скормить себя пикадонцу. — Уизли, пойдем по магазинам. — Если ты про автолавку Хохуура, ее закрыли. За незаконный оборот мирувара. — Пойдем по магазинам на Пикадилли. — И кто тебя туда пустит? — с интересом спросил Чарли. — Ты, — взгляд задумчивый. Голос уверенный. — С чего бы? — Скушно. — Мне — нет. — И тебе скушно, — убежденно заявил Малфой. — Драконы, бумажки… Девица эта… Сильвана… — он изобразил руками изгибы и выпуклости на своей фигуре. Выглядело забавно. Правда забавно. — Сильвия, — Чарли фыркнул. — Мы ненадолго, — продолжил убеждать Малфой. — Никто даже не заметит. Пара магазинов, по чашке кофе и назад. — И кто тебе разрешит аппарировать в маггловский Лондон? — нашел еще один довод Чарли. — Я знаю там одно местечко, — округленные восторгом глаза Малфоя. — Никаких проблем. Что может случиться за полчаса? Ровным счетом ничего. Местечко чудное — тупик буквой «Г» меж глухих каменных стен, да еще и закрытый на маггловский замок и «Коллопортус». — Откуда знаешь? — заинтересовался Чарли, когда они покидали уголок. — Сюда авроры аппарируют, — мотнул головой Малфой. «Интересно, — подумал Чарли, — почему он говорит мне это? А если я сообщу Грюму, и его потащат на допрос, а допрашивать у нас умеют… Или Грюм уже в курсе? Скорее всего, так, потому и запихнул его сюда, как ненужную тряпку в угол — может, еще пригодится». Они шагали по улицам; оба в маггловской одежде — джинсы, футболки, кроссовки. «Цыпленок», — прикинул Чарли, глядя на шейку Малфоя в вырезе футболки. Как есть цыпленок. Пожиратель Смерти. С ума сойти. Малфой уверенно двигался по направлению к дорогим, сверкающим достоинством магазинам. Чарли, идя следом, пребывал в сомнении. Слишком уж они двое не сочетались с хрустальным блеском витрин. Хотя, впрочем… возможно, персонал подобных фирм обучен с первого взгляда определять вот в таких футболочно-джинсовых драко обладателей генеалогического древа высотой с колокольню и трещащего по всем швам банковского счета. Наверное, так оно и было, потому что через пять минут Чарли сидел в удобном кресле с чашкой кофе, наблюдая за малфоевским дефиле. Совершенно загадочным образом тот выбирал вещи, далекие от его обычного стиля, как магглы от магов. И к тому же абсолютно ему не идущие. После восьмой рубашки — лососевого, по определению Малфоя, цвета — Чарли не выдержал и сообщил, что танцы закончились, пора домой. — Ча-арли, — затянул было Малфой, заглянул драконологу в глаза, успокоился и сообщил, что берет «вот это». Это была черно-красная футболка ценой в маленького флора. Чарли подумал, что если и есть что-то, идущее Малфою меньше черной кожи и «лососевой» рубашки, то это как раз оно. — Домой, домой, — сказал Чарли. «Одну минуточку», — попросил Малфой умоляющим, но не противным тоном. Чарли подумал и разрешил. Тот бросился в глубь стеллажей, вернулся с черной, офигительно стильной и дорогой рубашкой. — Не твой размерчик, — заметил Чарли. — Твой, — бросил Малфой через плечо, спохватился, сделал «правильное» лицо. — Это подарок, — жалобно протянул он. — За прогулку. Захочешь — выбросишь, ладно? Могу скандал устроить, — добавил он, видя нерешительность на лице драконолога. Чарли махнул рукой. Малфой расплатился, и они вышли. — Кофе? — деловито спросил Малфой, и Чарли кивнул. Чашка кофе много времени не отнимет. Кофе они пили на набережной, в уличном кафе, в которое, по мнению Чарли, ни один Малфой никогда не мог бы не то что зайти, а даже представить его в кошмарном сне. Наверное, младший Малфой сильно изменился, подумал он. Хотя — что он о нем знал. Только со слов отца, Рона, Гарри. А у них особый взгляд на малфоевское семейство. Специфический. Аппарировали все из того же уголка: крайне довольный Малфой — с пакетом под мышкой; ручки он благополучно оторвал, размахивая покупками над головой, «потому что», объяснил он, «голуби»; Чарли — настроенный вполне благодушно, потому что… Просто так. Первое, что он увидел в коридоре, — встревоженное и злое лицо Сильвии. — Чарли, где ты был? — громко заговорила она, окидывая быстрым внимательным взглядом его, Малфоя и малфоевский пакет. — У нас, между прочим, катастрофа недели. У нас, между прочим, невианец подцепил ямумбовый синдром. Марь мы нашли, но вопрос — откуда она? А может, она по всему драконарию разбросана? Ребята сейчас проверяют территорию. А я пыталась достать азулейский антидот, но у тебя там такие заклинания на сейфе… Не дождавшись конца ее рассказа, Чарли быстро двинулся по коридору, Сильвия — за ним. Малфой остался стоять, понуро глядя им вслед.

* * *

Чарли освободился только к вечеру, не обнаружил Малфоя в столовой и, несмотря на усталость, пошел выяснять причины. В его сложном хозяйстве отказ от пищи считался симптомом болезни, которую, как известно, легче предупредить, чем лечить. Малфой лежал на кровати в новой футболке и, заложив руки за голову, плевал в потолок. К счастью, в переносном — а значит, вполне переносимом — смысле. — Ты не зашел посмотреть, как я выгляжу в новой вещи, — констатировал он факт. — Ах-ах, — сказал Чарли. — С какой радости я должен смотреть твои новые вещи? Я же не эта твоя… — Панси? — спросил Малфой. Чарли кивнул. — Панси меня в них тоже не смотрит, — пожаловался Малфой. — Она говорит, что они мне не идут и что я должен перестать валять дурака. Ты тоже так думаешь? — Не знаю, — пожал плечами Чарли. — Пожалуй… Малфой разочарованно сполз с кровати. — Я все равно не смогу ее носить — видно, — сообщил он, чуть развернув левую руку. Чарли увидел Метку. Она выглядела как толстый, мохнатый, отвратительный и жирный черный червяк, присосавшийся к белой коже. — Говорят, это навсегда. Может, драконом выжечь? — задумчиво предположил Малфой, обращаясь к полу. Не говоря ни слова, Чарли повернулся и вышел из комнаты. Вернувшись через несколько минут, он застал Малфоя в том же положении. — Держи, несчастье, — протянул он вещицу. — О-о, — серые глаза оживились. Широкий кожаный браслет, скорее даже, наруч, прекрасно скрыл безобразную татуировку. — Чем тебя отблагодарить? — мурлыкнул Малфой, приближаясь на опасное расстояние, и скользнул языком по верхней губе. Чарли посмотрел в бесстыжие серые глаза, сделал решительный шаг вперед. Не ожидавший этого Малфой отшатнулся. Чарли продолжил его движение, подтолкнув рукой, и слизеринец опрокинулся на кровать. Чарли удовлетворенно оглядел картину и пошел на вечерний обход. Дойдя до клетки маленького огнедуя, он в задумчивости остановился, и минут пять простоял, ничего не делая. Потом быстро огляделся по сторонам. Все уже ушли домой, и в драконарии было пусто. Чарли решительно откинул крышку вольера и сунул руку внутрь. Дракончика дважды просить не пришлось. Боль полыхнула в глазах, прожгла до кости; тело горело, мозг корчился в нестерпимой пытке… Чарли не помнил, как выдернул руку, как выхватил палочку, как произнес заклинание. Только накладывая мазь, он с трудом разжал зубы и подумал, что вполне мог оказаться не в состоянии произнести нужное магическое слово. Идиот. Все-таки это было очень больно. Больней, чем все прежние мелкие ожоги по касательной. Больней, чем он мог ожидать. Тишину ночи нарушали посторонние звуки. Чарли прислушался. Определенно, звуки доносились из комнаты Малфоя. Надо проверить, подумал Чарли. Это же очень интересно — проверить, чем он там занимается по ночам. Пишет донесения в штаб Пожирателей? Колотит специально заказанных эльфов? Распутничает с заводской почтовой совой? Чарли прислонился спиной к малфоевской двери, закрыл глаза. С той стороны двери доносились отчетливые всхлипывания. Чарли подумал и, стукнув в дверь кулаком, вошел. Всхлипы прекратились. Из подушек выглянуло бледное личико с мокрыми глазами. Губы расплылись в довольной улыбке. — А-а, ты все-таки прише-ел, — протянул манерный голосок. — Иди ко мне-е… — Малфой потянул одеяло вниз. Не дожидаясь окончания процесса, Чарли вылетел из комнаты. Не прошло и пятнадцати минут, как всхлипывания раздались снова. Не тратя времени на стук, Чарли вошел в спальню. — Значит, так, — сообщил он, направив на Малфоя волшебную палочку. — Либо тебе страшно засыпать, и я даю тебе Сонное зелье, либо ты издеваешься, и я даю тебе… — Аваду? — с интересом спросил Малфой. — Петрификус Тоталус. До утра. — Мне страшно, — согласился Малфой. — Мне очень страшно. Я как-то разучился спать. Останься, а? — попросил он нормальным голосом, и даже взгляд сделал нормальный — грустный. — Я ничего такого не буду. Правда. Чарли вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Ложиться не стал. Через полчаса раздались уже знакомые всхлипывания. Правда, здорово приглушенные подушкой. Чарли прихватил одеяло и пошел к Малфою. — Мерлин с тобой, — сказал он светловолосой макушке. — Двигайся. Но — правило трех предупреждений. — Хорошо, — покорно отреагировал тот. Слишком покорно. Не прошло и пяти минут, как Чарли застукал на своей груди ладонь. Чужую. Выкинул, поправил одеяло. Сказал в потолок: — Первое предупреждение. С соседней подушки не донеслось ни звука. Чарли подождал пять минут, попытался заснуть… Мягкие губы в первую секунду даже не захотелось отрывать от своих. Но пришлось. Приподнял за плечи, встряхнул, сообщил: — Второе. Голова Малфоя кивнула. В глазах азарт и упрямство. Третья попытка. Чарли выудил неугомонного слизеринца из-под собственного одеяла. Капризный рот едва не добрался до стратегической цели. — Петрификус Тоталус! Силенцио! Подвижным остался только взгляд. Ошарашенный и обиженный до невозможности. Вредно быть настолько уверенным во вседозволенности и собственной неотразимости. Чарли уложил Малфоя под одеяло. Часок побудет так, а потом Чарли снимет заклинания и уйдет. Хотя «Силенцио», пожалуй, стоит оставить до утра. Он погасил свечу. В комнате воцарилась ночь. Вместо того, чтобы заснуть, Чарли не переставая думал о том, как беззащитно тело, лежащее рядом. Если он захочет, он сделает с ним все, что угодно. Малфой не сможет даже пожаловаться. Во-первых, некому. Отцу он признаваться не захочет, Чарли уверен. А всем остальным гордость не позволит. Во-вторых, ему никто не поверит. В-третьих, у него чертовски удобная поза… Приподнявшись, Чарли перевернул послушное тело на спину, провел рукой по животу, ягодицам. Никакой реакции. Зато у тела самого Чарли реакция была вполне определенная. Просто сумасшедшая реакция… Он честно постарался сделать все, от него зависящее, чтобы Малфою не было больно, но подозревал, что все-таки слишком поторопился. Двигаясь в горячем, тесном пространстве, он думал, что давно уже не испытывал столь восхитительных ощущений, что Малфой сам напрашивался и что лучше не думать ни о чем, чем о том, каково сейчас Малфою. Что тот чувствует, не имея возможности сопротивляться или целовать его так, как, был уверен Чарли, он умеет, не имея возможности кричать от боли или стонать от наслаждения — а как бы он хотел это слышать! — не имея возможности даже удовлетворить несомненно владевшее им чудовищное возбуждение… Чарли нащупал под пальцами твердую деревяшку. «Не вздумай!» — сказал он себе, но сегодняшний Чарли Уизли очевидно был не намерен слушаться главного драконолога. На мгновение замерев, он произнес «Люмос!», думая о том, что взглянуть в глаза Малфоя сейчас будет еще большей ошибкой, чем то, что было совершено несколько минут назад… и продолжало совершаться. Но удержаться было уже невозможно. Глаза Малфоя оказались прямо перед ним — странно темные, блестящие. Коктейль из боли, непролитых слез, торжества и насмешки был подобен глотку хорошо выдержанного огневиски. Чарли поспешно погасил свет. Увидеть снова этот взгляд хотелось невыносимо, не меньше, чем трахать его обладателя. «Люмос!» — опять произнес Чарли и через секунду — «Нокс!». Он не мог смотреть в глаза Малфоя, но он не мог и не смотреть в них. Не мог не думать о том, когда Малфой успел научиться наслаждаться болью и унижением, и надеялся лишь, что это случилось, когда он присоединился к Темному Лорду, но не раньше, никак не раньше… «Люмос!» — «Нокс!», «Люмос!» — «Нокс!», «Люмос!» — «Нокс!» звучало в такт его движениям, пока с последним «Нокс!» Чарли не кончил и не откинулся на подушку с чувством, которого прежде никогда не испытывал. Не успев подумать, что это за чувство, он провалился в глубокий сон. Проснулся Чарли с ощущением непоправимости, которое бывает после глубокой пьянки, когда память не желает сообщать в деталях, что именно ты натворил, но охотно снабжает намеками и обрывками, свидетельствующими, что исправить это уже невозможно, и с этим придется как-то разбираться и уживаться. Но произошедшее ночью всплыло в памяти разом, изобильно, в ощущениях, всплыло вплоть до последнего мгновения, когда он заснул, не сняв заклинаний. «Фините инкантатем!», — произнес он, не глядя, готовый к ударам, крикам и заклинаниям. Не дождавшись ничего, взглянул на Малфоя. Тот сосредоточенно расправлял затекшие ноги. «Реаниматум», — пробормотал Чарли, снимая болезненные ощущения. Малфой повернул голову, улыбнулся нахально и благодарно, протянул руку к его лицу. Чарли не отстранился, качнулся навстречу пощечине… Малфой мягко провел пальцами по его щеке, поднес пальцы к губам. — Не плачь, — сказал он покровительственно. Чарли повторил его движение. Пальцы оказались солеными. Твою мать. Утро, обход, заявки, формуляры. Обед на ходу. Завершение лечения невианца, пополнение у гиблов, сооружение загона для инеистого. Чарли устал. Сидел на парапете на террасе замка, смотрел на закат. Надо было идти отдыхать, а он не мог заставить себя подняться. Драконарий отсюда был как на ладони. Малфой пришел, сел рядом. Чарли почему-то обрадовался, насколько мог, и стал слушать его нытье. — Терпе-еть не могу зоопарки, — Малфой утрировал, пародировал самого себя, и это выглядело еще противнее, чем его обычная манера. Но слушать хотелось. Так хочется ребенку зайти в грязную, глубокую весеннюю канаву: пять сантиметров до края сапог… три сантиметра… один… но можно еще чуть-чуть… есть еще миллиметры… и миллиметр… и поверхностное натяжение. А потом он стоит и смотрит на темную, холодную, мокрую воду, которую отделяет от уютной и теплой сапожной внутренности невидимая, не существующая нигде, кроме мира физических формул, преграда. И никогда не удается отступить без потерь, и мама долго ругается, моя и суша на батарее маленькие резиновые сапожки. — Давай их выпустим, а-а? Чарли, давай выпустим драконов, — Малфой был доволен своей идеей, он даже перестал тянуть гласные, заходящее солнце отразилось в его глазах чистым алым светом. Двоморский дракон, подумал Чарли. Происхождение — от боевых драконов Древнего Этшара. Сине-зеленая чешуя, стофутовый размах крыльев, огромные красные глаза. Громадные саблевидные когти и длинные тонкие клыки отрастают со временем… Почему-то сравнение с тоже алоглазым, мудрым и преданным юнь-цю даже не пришло в голову. — Нет. — Нет? — Нет. — Почему? — Малфой обиделся. Точнее, сыграл обиженного, и, особо не стараясь, переиграл по полной: надутые губы, взгляд раненого олененка. Откуда ему было знать, что у него алые глаза. Откуда ему было знать, что драконы не умеют выглядеть обиженными. Не могут. Или все-таки не умеют. — Потому что свободный дракон опасен. Любой свободный дракон опасен. Малфой улыбнулся удовлетворенно. Счел комплиментом себе, любимому. Да, свободный дракон опасен. По мнению Малфоя, Чарли пока даже не догадывался, насколько может быть опасен свободный дракон из благородного семейства. По мнению Чарли, Малфой-младший был молодой и глупый дракон, несмотря на опасный алый блеск в глазах. Возможно, кто-то из них ошибался. Возможно, ошибались оба. — Тогда пошли спать? — предложил Малфой вполне мирно. Значит, с подвохом. — Пошли, — сказал Чарли. — К тебе или ко мне? — еще невиннее спросил Малфой. — Ты — к себе. Я — не к тебе. — К кому? — тут же нахмурился Малфой. Чарли повернулся к нему для серьезного — точки над «и» — разговора. — Малфой, ты помнишь, что было вчера? — Помню, — пожал щуплыми плечами Малфой. — Мне понравилось. — Нормальному человеку, — с нажимом сказал Чарли, — это понравиться не могло. — Я почти год был у Волан-де-Морта, — абсолютно ровным голосом ответил Малфой. — Ты — драконолог. Где ты тут нормальных людей-то увидел?

* * *

Чарли проснулся. Левая рука слегка занемела. Голова Малфоя лежала на сгибе его локтя, длинная челка косо упала на лицо. Чарли захотел увидеть его, легко прикоснулся к тонким прядям. Малфой проснулся мгновенно, перехватил руку. Увидел его лицо, отпустил. — Ты чего? — спросил он, хрипловато со сна. — Ничего, — сказал Чарли, думая, хватит ли у него времени до завтрака на то, чтобы еще раз… Вчерашняя беседа завершилась в пользу комнаты Малфоя. Это было неудобно — Чарли могли побеспокоить и среди ночи, и рано утром, и ситуация выглядела бы очень сомнительно. Но пустить кого-то на свою территорию было выше его сил. Драконологи не страдали синдромом «гнездышка» и довольно равнодушно относились к обустройству жилищ, нередко менялись комнатами и палатками. Но пока они обитали в них, их территория считалась неприкосновенной. Даже за рюмкой огневиски драконологи предпочитали посидеть в столовой или где-нибудь в закутке конторского здания. Ходить в гости, несмотря на связывавшие их давние и прочные отношения, у них было не принято. Это настолько въелось в сознание, что, приезжая в Нору, Чарли едва сдерживался, чтобы не выгнать из своей спальни зашедших поболтать близнецов или Билла. И это было одной из причин того, что он так редко бывал дома. После завтрака к Чарли подошла Сильвия. По случаю свободного дня на ней не было формы — вместо нее черные бриджи и черная же длинная футболка без рукавов. Выглядела она впечатляюще. И хотя Чарли видел ее такой не впервые, все же каждый раз с удовольствием задерживал взгляд на соблазнительной фигурке. И не он один. — Чарльз, — сказала она. Его полное имя в их двустороннем общении означало, что речь пойдет не о работе. Все наоборот. — Чарльз, я хочу в замок. Надоела палаточная пыль. — Хоть сейчас, солнце, — отозвался Чарли, используя тот же именной код. — Хочешь прежнюю комнату или с кем-то меняешься? — Джонни согласен уступить мне свою, на втором, — кокетливо сказала ведьма. — Хочу спросить — ты не возражаешь? — Почему я должен возражать, солнце? — спросил Чарли, думая о том, что без Сильвии жизнь на драконозаводе была бы гораздо скучнее. — Вдруг я буду мешать? — подняла на него невинный синий взгляд Сильвия. Слишком невинный. Ждет, что он покраснеет и начнет объяснять, что она не помешает, потому что и мешать-то нечему? Чарли улыбнулся про себя. — Солнце, если ты будешь мешать, я переберусь в вольер к пикадонцам, но наша ценнейшая и прекраснейшая сотрудница останется в той комнате, которую выбрала, — сказал он с галантным полупоклоном. Сильвия фыркнула. Они уже собирались разойтись, довольные друг другом, когда из-за плеча Чарли вырулила маленькая фигурка. — Извините, — сказал Малфой, отводя челку со лба. — Вы Сильвия? Рад встрече. Чарли никак не хотел знакомить меня с вами, и теперь я понимаю, почему. Я, видите ли, жутко обаятелен, а он, конечно, не хочет лишиться общества самой красивой ведьмы на сто миль в округе. — Сильвия улыбнулась ему полунасмешливой, полузаинтересованной улыбкой, бросив беглый взгляд на Чарли. — У вас сегодня свободный день? Если я не слишком навязчив, то, может быть, вы покажете мне ваших подопечных? Я хотел бы знать, что вам нравится и почему. Кстати, вы знаете, что меня зовут Драко? Это в честь дракона, который… Чарли проследил за тем, как они, почти под руку, удалялись по коридору, и облегченно вздохнул. По крайней мере, до обеда он может работать спокойно, не задумываясь и не отвлекаясь на это маленькое недоразумение. Чарли не обнаружил Сильвии за обеденным столом, а Джонни Флитвик пояснил, что она нехорошо себя чувствует. Чарли взглянул на очень прилично ведущего себя Малфоя, потерял интерес к еде и поманил его пальцем. Малфой сделал попытку не понять, быстро сдался и пошел следом. Захлопнув дверь своей комнаты, Чарли сгреб Малфоя за шиворот и прислонил к двери. — Ты что с ней сделал? — спокойно поинтересовался он. — С кем? — невинно спросил Малфой, бегая глазами по сторонам. Чарли, несильно размахнувшись, ударил его по щеке. — Что ты с ней сделал? — повторил он. Глаза Малфой наполнились слезами. Он молча уставился в потолок. Чарли намотал на пальцы светлую прядь, потянул, дернул. Легкая прядка осталась в руке. Малфой закусил губу. Молчал. Не поможет, понял Чарли. Не пытать же его, в самом деле. Чарли склонился к бледному лицу, прильнул к губам долгим, глубоким поцелуем, гладя длинные волосы, шею, плечи. Не хотелось отрываться, но оторвался, чтобы взглянуть в глаза. Почему-то это было ему необходимо — смотреть Малфою в глаза. — Всего лишь Блевательный батончик, — чуть улыбаясь, сказал слизеринец. — До вас еще не дошли новые магические приколы? Братья Уизли выпускают, может, слышал? Фэ и Дж. — Зачем? — спросил Чарли. Хотя догадывался — как тут не догадаться? Но хотелось услышать. — А правда, что драконы — жуткие собственники? — спросил Малфой, ощупывая голову и морщась от боли. — Никогда не делятся ничем своим. — Правда, — Чарли отступил на шаг, смотрел прямо в глаза. — Почти как Малфои. — Возможно. У нас вот тоже есть семейные традиции. Уизли никогда никому не принадлежат. — Ага, — хмыкнул Малфой. — Твой отец просто так шпионил на Дамблдора? — Он не принадлежал Дамблдору, — пояснил Чарли очевидную ему самому истину. — Он выбрал свою сторону, и Дамблдор оказался на ней. Когда батончик перестанет действовать? — Не помню, я выбросил упаковку, — беззаботно ответил Малфой, заметил оказавшуюся в руке Чарли палочку и быстро добавил: — Часа через два еще. Пойдем обратно? Я десерт хочу. Или… — голос понизился и стал привычно тягучим, — десерт у нас будет зде-есь? — Пойдем, — сказал Чарли, открывая дверь. Что-то он очень устал от окружающего мира. К вечеру окружающий мир окончательно достал его. Громовые ящеры, совершенные хищники, никогда ничем не досаждавшие, пока не случалось перебоев в питании, вдруг устроили настоящий бунт, издавая невероятный визг, поднявший на уши весь драконарий. Выяснилось, что громовиков внезапно поразил драконий кариес. Поскольку головы этих существ более всего напоминали пятигаллонные ведра, доверху набитые четырехдюймовыми зубами, фронт работ представлялся неисчерпаемым. На лечение бросили всех, включая практикантов и бухгалтеров. Сначала драконов по одному левитировали в специальные мобильные вольеры, общими усилиями обездвиживали, затем начиналось самое сложное — нужно было пройтись заклинаниями по всей пасти, не пропустив ни одного зуба. Последним штрихом к картине дня был запах громовиков, от которого, по утверждениям учебника дракологии, выворачивало наизнанку всех мушиных личинок в радиусе десяти миль. Через три часа работы Чарли понял, что учебник здорово приукрасил описание. Только в девять вечера с лечением было покончено, и измочаленные драконологи расползлись по спальням, клянясь бессмертными драконами Гуанде-Ваном, Гуанцзе-Ваном и Гуанъюань-Ваном завтра же подать заявления об увольнении и заняться более спокойной деятельностью, вроде ловли василисков и борьбы с Тем-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени-Даже-После-Такого-Сумасшедшего-Дня… Чарли поднялся на второй этаж, прошел по коридору и, даже не задумываясь, повернул налево. Малфой, по обыкновению, лежал на кровати, разглядывал сводчатый, необработанный потолок. Чарли оперся коленом на край кровати, сгреб его в охапку, потащил к себе… — Осторожней, — недовольно завопил Малфой. — Фу! — тут же искренне удивился он. — Чем ты воняешь? Иди уже в душ! — Не пойду, — ответил Чарли почти весело. — Это запах драконов. Он не может тебе не нравиться. — Еще как может, — сообщил Малфой. — И какого Мерлина ты пошел на работу в новой рубашке? Чарли посмотрел. И правда, на нем была купленная позавчера вещь. Вот, значит, почему на него так странно поглядывали с утра, пока не началась эта свистопляска с громовиками. Ну и Лэй-Шэнь с ними. Черная кожа отправилась в угол — все, вплоть до малфоевского наруча — а сам драконолог отправился в приятное путешествие, начавшееся у вкусных розовых губ и закончившееся где-то ближе к крыше мира. Усталость загадочным образом испарилась, и Чарли по собственному желанию пошел в душ, заодно постирав и высушив заклинанием знаменитую теперь уже рубашку. Накинув ее, он вышел, чистый, мокрый и почти довольный жизнью. Малфой лежал на разоренной постели, вытянувшись во весь рост, худой, бледнокожий, задумчиво дымил сигаретой. Чарли отнял, затушил, выбросил подальше. Запах драконов — это одно. Сигаретный дым ужасно вонючий. Малфой потянулся за новой. Упрямый. Не упорный, но упрямый. Чарли перехватил тонкую кисть, профессионально скрутил. Слегка, но не в шутку. Визг. — С ума сошел? Синяк останется. — Останется, — пообещал Чарли. Тишина. — Интересно, что скажет твой отец, когда узнает, что ты связался с мужчиной… с драконологом… с Уизли. — Понятия не имею, — хмыкнул Малфой. — Тебе зачем? — Просто так. — Он не узнает. Если только… — Малфой вскочил, протянул руку. Никакой апатии; в глазах снова горит алый огонь. — Давай, давай. Чарли заинтересовался, принял игру, протянул свою — широкую, жесткую — ладонь навстречу узкой, белокожей кисти. Рывок, неожиданно сильный рывок — и Чарли уже на ногах, и еще один очень знакомый рывок. Аппарация. Твою мать, успел подумать Чарли, прежде чем, в замечательной черной рубашке и ни в чем больше, оказался в незнакомом месте. Взглядом быстро окинул комнату — гостиную — залу. Мягкие диваны, тяжелые портьеры, витые подсвечники, мраморный камин, над камином — герб. Малфой-мэнор. Стоя на пушистом ковре, Чарли поспешно соорудил из рубашки килт. Малфой не стеснялся — стоял совершенно голый, чему-то улыбался, оглядывал пустую комнату. Что ему смущаться — дома. Он и не дома не смущался бы. А если бы они появились в разгар вечеринки? — Никого нет, — сообщил Малфой очевидный факт. — Что мы тут делаем? — поинтересовался Чарли почти нормальным тоном. — Как что? — изумительно нарочито возмутился Малфой. — Мы тут ищем моего папу, чтобы спросить, что он думает о наших отношениях. — С чего ты взял, что у нас отношения? — спросил Чарли спокойно. — А что бы он подумал, увидев это? — изящным жестом Малфой указал на них обоих. — Тебе нужен был просто скандал или ты надеялся, что папашу удар хватит? — судя по тону, Чарли это действительно заинтересовало. — Какая разница? — поморщился Малфой. — Все равно никого нет. Зато у меня есть нереализованная мечта… — Он уже оказался рядом и потянулся губами к шее Чарли. — Одна? — Что одна? — Мечта — одна? — Вообще много, — шепот — в самое ухо. — Но не сейчас. Ковер оказался действительно очень мягким, а Малфой на нем — удивительно соблазнительным. Чарли торопился, перехватывал шаловливые руки, наконец поймал их в плотный захват над светловолосой головой, прижал к ковру. Тут же стало неудобно, и пришло ощущение, будто лишился чего-то очень нужного. Не хватало легких движений по его телу, прикосновений, поглаживаний. Но если позволить Малфою хоть что-то, он протянет это безумие до прихода родителей. У него есть цель, и он упрямый. Чарли проблемы с Малфоями не нужны. Он уже создал себе одну. Осталось только трахнуть ее — проблему — на белоснежном ковре малфоевской гостиной. Во исполнение мечты. Урезанного варианта мечты — с жесткой фиксацией. У Чарли оставалась свободной только одна рука. Жутко неудобно. Но какие нестандартные ощущения… Рот был занят — изучал рот Малфоя. Знакомство на уровне языков продолжалось бесконечно. Хорошо, что волшебная палочка всегда с собой. Нащупав ее в кармане брошенной рядом рубашки, Чарли мысленно произнес заклинание. Малфой улыбнулся ожидающе, взгляд приглашал. Ну да, он же хозяин дома. Чарли от приглашения отказываться не собирался: желание немедленно аппарировать странным образом не уменьшило, а усилило желание столь же немедленно трахнуть этого маленького беленького. Дракончика. В его гостиной. На его ковре. В его белой-серебряной-каминной гостиной, на его белом-белом-пушистом ковре. В связи с возможным скорым приходом его родителей. Сэра Люциуса Малфоя и Нарциссы Малфой, в девичестве Блэк. С этой мыслью Чарли вошел в податливое тело и, не удержавшись, хихикнул. И наткнулся глазами на взгляд Малфоя. Тот откровенно веселился, умудряясь одновременно выглядеть до предела возбужденным, и Чарли был уверен, что Малфой знает, о чем он только что думал. «Да и хрен с ним», — подумал Чарли обо всем сразу: о Малфое, об его отце, о Малфой-мэноре, о ковре, который он лично не собирался очищать. Оргазм под аккомпанемент этих мыслей оказался просто потрясающим. Чарли упал на нежное тело под ним, наслаждался покоем и удовлетворенностью, уткнувшись носом в ключицу — тонкая белая кожа и хрупкая кость. — Значит, так, — раздался голос Малфоя над головой. — М-м? — лениво переспросил Чарли. — Я не тебе, — бросил Малфой, и Чарли скатился с него, судорожно хватаясь за ворс ковра в поисках ненадежной защиты рубашки и ища глазами собеседника этого белобрысого урода. В дверях стоял эльф. — Скажешь отцу, что я заходил… о, за коньяком заходил, — Малфой уже поднялся и прихватил со столика полную бутылку. — Скажешь, что у меня все в порядке. — Если закрыть глаза, Чарли ни за что бы не догадался по голосу, как выглядит сейчас Малфой — обнаженный и только что оттраханный. Голос принадлежал элегантно одетому, высокомерному и бесстрастному типу. Чарли слегка позавидовал и перестал теребить рубашку. Какая разница, в чем-то или без ничего увидит его домашний эльф Малфоев? Чарли хмыкнул и использовал рубашку как бандану. Малфой покосился на него и ничего не сказал. Эльф исчез за дверью. — И давно он тут? — спросил Чарли. — С самого начала, конечно. Сигнализация сработала. В Малфой-мэнор нельзя попасть просто так. — Мы же попали. — Ну, естественно. Ты же не думаешь, что маман зачала меня на стороне? Я стопроцентный Малфой. Чистая кровь. Полный допуск. — А я стопроцентный Уизли. — Ну, ты же был со мной. Хотя… могли быть и неожиданности. Да. — Типа чего… неожиданности? — Ну… тебя могло не пропустить. — А располовинить при аппарировании? — Наверное, тоже могло, — равнодушно ответил Малфой, потеряв интерес к теме. — Было семь Уизли, стало восемь — велика разница? Ну, пошли? — вопросительно посмотрел он на Чарли, все еще сидевшего на ковре — том самом. — Ну пошли, — в тон ему ответил Чарли, поднимаясь. В его взгляде таилось много значений, частично не поддающихся дешифровке. Они прижались друг к другу, готовясь к аппарации. Какая жалость: рядом — никого, кто мог бы по достоинству оценить красоту этой живой скульптуры — хрупкое, тонкое белое тело и мускулистое, плотное загорелое; прямые светлые до белизны пряди и рыжие кудри водопадом из-под черной «банданы». Никого, кроме выглядывавшего из-за двери домового эльфа, которому сегодня придется прижечь себе пальцы, потому что он выполнит приказ молодого хозяина и будет лгать старшему Малфою. «Удастся ли?» — вот о чем думал в этот момент эльф.

* * *

Утро. Малфой, завтрак, обход. Взгляды бросались интересующиеся или подозрительно равнодушные. Помимо работы, в драконарии происходило не много событий. Жили насыщенно, но скучновато. Такой вот парадокс. Чарли Уизли с Малфоем-младшим — тоже парадокс. Еще какой. Интересно. Всем интересно. А Чарли интересно другое. Флоры. Они же цветочные драконы, они же Pseudodraco mandragori, привезенные из королевства Мандрагор. Изумительные представители драконьего царства, у которых летом вместо чешуи на теле росли яркие цветы драпунции ядовитой. Агрессивность — пять баллов по шкале Лидора. Вместо огня из пасти у них вылетало облако ядовитой пыльцы. Некоторые драконологи считали флоров удивительным гибридом, сочетающим Царство драконов и Царство растений. Культура флоров была не выявлена, магические способности изучены слабо, язык считался примитивным набором свистов. В последнее время у Чарли Уизли появились обоснованные сомнения в примитивности цветочных драконов… Он прошел к вольеру, у которого проводил немало свободных минут. Флор задумчиво смотрел на далекие скалы, сложив переливающиеся радужные крылья. Розовая морда неуловимо напоминала недовольно наморщившуюся крысу. Ароматный «плюмаж» из «веточек» кожи со лба уходил на шею. Цветы драпунции, покрывающие туловище дракона, роняли лепестки от порывов ветра. Флор на два фута возвышался над драконологом. — Инлун! — позвал Чарли негромко, нараспев. Он дал флору имя в честь невидимого дракона легендарного Желтого императора Китая. — Инлун! Маленькие бледно-голубые глазки с вертикальным змеиным зрачком уставились на мага. Негромкий короткий свист. Две ноты. Первая выше. — Чарли, — повторил драконолог все так же нараспев. — Чарли, — он указал на себя. — Инлун. Снова свист. Чарли был почти уверен, что двойные свистки дракона различаются между собой. Потому что означают разные слова… имена… — Будешь яйцо? — спросил Чарли. Страусиное яйцо, которым флоров кормили за недостатком яиц птицы Рок, лежало в сумке. Флор не мог его видеть, но издал короткий, без сомнения, радостный свист. — Да? — переспросил Чарли. — Или нет? Снова свист. — Нет? — настаивал Чарли. Два коротких высоких свиста подряд. «Да, да!». Чарли левитировал флору яйцо, наблюдая, как хищник, придерживая лакомство перепончатыми крыльями, прокалывает его острыми зубами, запускает язык в клейкую массу и вдруг свистит нечто, что Чарли считает выражением благодарности. Чарли думает, что флоры способны стать гораздо более разумными, нежели сейчас. Пока это его маленькая тайна. Такие есть почти у каждого драконолога. Драконы — самые загадочные из существующих животных, и их тайн хватит не на одно поколение исследователей. После обеда Чарли аппарировал в Лондон, на заседание отдела по работе с магическими животными. Нападение — лучшая защита. Железное правило в борьбе с работниками министерской бухгалтерии, активно мечтавшими урезать немалые расходы на монгольский драконарий. Но Чарли, несмотря на возраст, не новичок в подобных бумажных баталиях. К тому же у него хорошие связи — всем хочется иметь если не выставочное драконье яйцо, то хотя бы зуб крупного тарама. Так что их бюджет еще ни разу не пострадал, а пару раз драконологи даже получали крупные гранты на исследования. Поэтому Чарли, в отличие от многих начальников, редко мечтали убить. Чарли искренне надеялся, что парочка «Круцио» — максимум неприятностей, которые желали ему подчиненные в особо тяжкие моменты жизни. Вернувшись к вечеру в замок, Чарли обнаружил там пыль столбом. В самом прямом смысле. — Джонни, что произошло? — спросил он Флитвика, занимавшегося уборкой пыли и щебня и восстановлением парапета, по которому будто из пищали прошлись. — А это твой ручной дракончик развлекался, — бодро пояснил Джонни. Взгляд его был сообщническим, чем мгновенно перестал нравиться Уизли. Но конфликтовать не стоило. — Что натворил Малфой? — спросил он дружески, но не фамильярничая. — Набрал где-то яиц буколиков, разложил на парапете и начал палить по ним «Бомбардо». Говорит, тренировался, — объяснил Флитвик, поняв, что посвящать его в тонкости своих взаимоотношений с приезжим Чарли не намерен. Чарли мысленно застонал. Красные яйца буколиков отличались исключительной миниатюрностью. Тренировался он… — Где он? — У себя, — ответил Джонни, — то есть… у себя в душе. Мы его там закрыли. Никто ж не знает, что с ним делать. Может, его трогать нельзя. — Я его сам трону, — пообещал Чарли жестко. — А откуда у него палочка? — Своя собственная, наверное, — пожал плечами Флитвик. — Вот, — он протянул палочку Чарли. — Я думал, у него отобрали… — Чарли действительно был поражен. Малфой при нем ни разу не воспользовался палочкой, даже при аппарации — Чарли тогда еще отметил про себя его способности к беспалочковой магии. А, оказывается… Ну, Малфой! Дверь в душ слетела с петель с визгом. Малфой сидел в углу, положив на колени руки, а на руки — подбородок. Левый глаз украшал роскошный синяк — очевидно, драконологи не сразу вспомнили о неопределенном статусе Малфоя. Из-под синяка тот взглянул на Чарли. — Я тренировался, — спешно пояснил он. — А они меня побили, — добавил с надеждой на сочувствие. — Мало, — посочувствовал Чарли. — Ничего, я исправлю. — Исправь, — согласился Малфой. — У меня еще глаз есть целый, специально для тебя. Он поднялся с пола как-то неуклюже, видно, долго просидел в одной позе, прижался к стене, вскинул подбородок. Почти тень, почти призрак на фоне каменных стен. Узник подземелья, блин. Их что, там у Лорда совсем не кормят? Вампиры румянее… Чарли направил палочку на его лицо. Малфой устало закрыл глаза, губы сжались. «Гематос динамиум», — сказал Чарли, определенно презирая кого-то из них двоих. Малфой коснулся вылеченного глаза, посмотрел на Чарли. — Где ты был? — спросил он, как о чем-то незначительном. — Еще раз такое устроишь, выгоню, — предупредил Чарли. — Я не шучу. — Знаю, — кивнул Малфой, по-прежнему стоя у стены. Чарли помолчал, повернулся. Надо идти ужинать и спать… Холодные руки обхватили его сзади, холодный нос зарылся в волосы, прикоснулся к шее, согреваясь. — Останешься? — тихий жалобный шепот. Чарли представил, как надулись капризные губы. Такие умелые губы. Одним движением он перехватил Малфоя за талию, приподнял, в два шага достигнув кровати, бросил его на покрывало, склонился сверху. Малфой улыбнулся соблазняюще еще холодными губами, протянул руки, развязал ленту, стягивавшую волосы Чарли. Рыжий водопад рассыпался по плечам официальной темно-синей мантии. Сине-зеленые глаза, яркие губы. Столько красок… Малфой снова улыбнулся бледным ртом. Потянулся вверх. Тепло… Мантия. Под ней — Чарли. Его Чарли. В глазах Малфоя ликование. Он получил то, что хотел. Вывернувшись из-под драконолога, опрокинул его на спину, прижал к кровати. Чарли догадался, что его ожидает, прекратил сопротивление. Малфой торопливо расстегнул его рубашку, брюки, стянул их вниз, скользнув по животу, члену, бедрам длинными волосами. Тут же их место занял язык, губы. Стон прозвучал в ушах Малфоя музыкой. О, он многому научился… за седьмой курс. Его одногруппникам не так повезло. Они не знают, как лучше всего прикасаться языком к головке напряженного члена, как менять ритм погружения, как научиться полностью заглатывать даже самый большой орган. Малфой многое умел теперь, и сейчас все его умение принадлежало Чарли Уизли, которому в этот момент было точно не до работы, — запрокинув голову, он сжал в руках покрывало, выгнулся дугой в жажде наслаждения. Оргазм настиг его жаркой волной, сквозь стон расслышалось только — «Драко...». Никаких драконов. Малфой лег рядом, удовлетворенно улыбнувшись, погладил по лицу, прижался всем телом. Минуты текли неспешно, возвращая реальность на ее законное место. — Опять, что ли, у тебя остаться? — спросил Чарли, не открывая глаз. — Лень идти. — А давай уедем, — предложил Малфой, подняв голову. Руке Чарли стало легко и зябко. — Вдвоем. Куда-нибудь. — Куда? — спросил Чарли безразлично. — И что я там буду делать? — Спать со мной. Ты же знаешь, мне страшно одному. И я куплю тебе дракона. Целых двух, — серые глаза смотрели вопросительно, губы кривились в защитной ухмылке. Слабенькая, но броня. — Там вообще-то война, — напомнил Чарли. — Ладно, если кого-то из нас убьют, считай мое предложение недействительным, — хмыкнул Малфой. — Кстати, — вспомнил Чарли, — откуда у тебя вообще деньги? Люциус Малфой спонсирует сына-перебежчика? — Это мои деньги, — высокомерно заявил Малфой. Ухмылка исчезла. — Ты думаешь, я в Пожиратели из уважения к папочке пошел? Или, упаси Мерлин, по идейным соображениям? Когда нет выбора, можно и нужно по крайней мере получить хорошую цену. — За себя? За свою жизнь? — спросил Чарли негромко. Малфой откинулся на его руку, промолчал. Чарли притянул поближе его левое запястье, снял браслет, прижал к губам обезображенную кожу. Уехать? Довериться этому исковерканному созданию? Драконам вообще нельзя верить. «Драконы обманывают не ложью, а правдой». Первая заповедь драконолога, она же и последняя… но работает же он с ними столько лет. И даже любит. И хватит уже сравнивать Малфоя с его огнедышащими тезками. Он просто маленький и еще глупый маг. Чарли вдруг крепко прижал Малфоя к себе. У того сбилось дыхание, но он не попытался высвободиться, обнял Чарли поперек широкой груди, положил ногу на его бедро, задышал ровно. Заснул. Чарли попытался подумать над тем, что он делает, не успел. Тоже заснул, очень крепко.

* * *

Утро, завтрак, обход, Малфой. Явился в кабинет, едва Чарли сел за стол, протянул свиток. — Меня вызывают в Орден. Чарли пробежал глазами письмо. Верно, вызывают. Подпись Грюма. — Интересно, что случилось? — спросил не то у себя, не то у пергамента. — Понятия не имею, — пожал плечами Малфой. — Может, Поттер уделал Темного Лорда? Или наконец-то пустил в ход свою палочку? А твоя эта… Сильвана… не могла кому-нибудь настучать? Чарли пожал плечами. Сильвия? Могла, конечно. Если ей вздумалось считать Чарли своей собственностью… — А может, — нахмурившись, заметил Малфой, — им удалось схватить крестного? Ты в курсе, что это он помог мне сбежать… сначала из Хогвартса, потом из… Уизли, в этой жизни бывает что-нибудь хорошее? — Да, — не задумываясь, ответил Чарли. — Драконы. Значит, через два часа за тобой прибудут… — Пойду собираться, — пробормотал Малфой и вышел, зацепившись за стул громоздким ботинком. Чарли почти уговорил себя вернуться к работе, не выдержал, бросил в камин щепоть пороха, сунул голову внутрь… Грюм сидел за столом, что-то писал. — Привет, Чарли. Подожди секунду, — он привязал письмо, отправил сову, присел у камина. — Здравствуй. Проблемы? — Зачем вам Малфой? Здравствуйте, — добавил Чарли, желая соблюсти протокол. — Его отец дома. Нам в Малфой-мэнор не попасть, — не стал темнить глава Ордена. — Шпионить, — констатировал драконолог. — Опасно? — Не знаю. Это все-таки отец. А что? — Грюм остро глянул в глаза Чарли. — Не знаю. Рон, Джинни, Малфой… Рановато им все это. — Они не дети, раз играют в такие игры. Послушай, Чарли, — Грюм, насколько мог, смягчил тон, — ничего с ним не случится. Все будет в порядке. «Ну как же, конечно», — подумал Чарли, кивая на прощанье. Но полученное небольшое знание все равно успокаивало. Все-таки дома, с родителями… Это не так страшно. Это не Азкабан. Это Малфой переживет. Чарли было очень важно, чтобы пережил. Он не любил, когда его питомцы, даже бывшие, погибали или сильно страдали.

* * *

— Пока! — бросил Малфой небрежно, напряженно и отстраненно глядя через плечо. Он натянул свою дурацкую черно-красную футболку и кожаные штаны, выпрошенные у Чарли насовсем и наконец подогнанные по размеру. Никакой гармонии со стильными туфлями из аристократической малфоевской жизни у них не наблюдалось. И черное с красным, как обычно, совсем не шло к его совсем бледному с утра личику и бесцветным волосам. Малфой выглядел составленным из разнородных и не слишком старательно подобранных частей. «Пока», — бросил он через плечо и застыл у двери — кажется, еще более похудевший за эти дни, кожу на руках чуть тронул загар, широкий кожаный браслет обнял левое запястье, правое выглядит слегка неестественно, если присмотреться, — ожог драконьим огнем не проходит бесследно. Губы растянуты в раздражающе вызывающей улыбке, взгляд… Стоя у окна, Чарли боялся поднять взгляд выше, посмотреть Малфою в глаза. Но пришлось. От кривящихся губ — медленно вверх, в блеклую серость припухших после вчерашнего… прощания? …глаз. В них — немой вопрос. «Поедешь?». Чарли не двинулся с места. Он не может поехать. Разве Малфой способен что-нибудь понять? У Чарли еще много драконов, и хоть никогда не будет такого, как он, будут другие… Чарли стоял неподвижно — темный силуэт на фоне окна. Боялся пошевелиться, потому что тогда произошло бы нечто совсем уж непоправимое и неправильное. Взгляд скользил по маленькой фигурке в дверях, запоминал детали, черточки, мелочи, биение голубой жилки на шее… Кровь стучала в висках бешено, неудержимо. Хотелось прижать к себе, смять поцелуем губы, не отпускать, не отпускать не отпускатьнеотпускать… — До встречи, Малфой, — сказал Чарли, не узнав свой голос. Тот еще секунду постоял в дверях и, отвернувшись, вышел, дернув на прощанье уголком бескровного рта. Огрызок фирменной улыбки. Чарли отвернулся от двери, стал смотреть в окно. У него были драконы. Много драконов. Много времени впереди. Много, много времени. Быстрый топот в коридоре. Кто-то бежал. Наверное, проблемы в драконарии, подумал Чарли, не позволяя себе и опасаясь предполагать что-либо иное. Времени на предположения, впрочем, ему не оставили. Вихрем ворвавшись в комнату, Малфой обхватил его за плечи, прижался к спине, тычась губами в висок, в щеку, в ухо. Рука скользнула в руку. «Жду», — пробормотал он, и легкие, стремительные шаги затихли в коридоре. Чарли остался один. Посмотрел на ладонь. Кольцо. Платиновое кольцо с начертанным по кругу девизом. Никаких романтических глупостей. Это порт-ключ, настроенный на Малфой-мэнор. Билет в мир, где много людей, и развлечений, и любви, и даже чистой воды. И всего один дракон. — Чарли, ты здесь? Уехал Малфой, да? Что будем делать с аласийцами? Опять умудрились заплевать и обжечь соседей. Никакие барьеры им не помеха! Чарли поморщился. Одно воспоминание о зеленошипах, как правило, вызывало у знакомых с ними людей именно такую реакцию. Агрессивные, огнедыщащие и на редкость омерзительные создания. Рефлекторно плюющиеся, к тому же. — Сейчас разберемся, Джонни. День покатился по накатанной колее к далекому вечеру, чей медно-красный свет зажег пустыню почти драконьим огнем в час второго обхода. Драконы на закате были сказочны и прекрасны. Чарли любовался двухсотфутовыми астрантийцами, боевыми и очень послушными хозяевам созданиями. Чешуя у «медного» подвида переливалась всеми цветами радуги, «серебряные» сверкали холодным металлическим блеском. Змееподобные тела то двигались стремительно и почти бесшумно, то замирали в полной неподвижности. Несокрушимая мощь, великая сила, нечеловеческая, мало кому доступная красота. Никто не может остаться прежним, вдохнув дыхание дракона. Драконологи — особая каста. А может быть, особая раса — далеко не драконы, но уже и не совсем маги, замершие на границе двух миров. Кто-то перешагнет черту, станет первооткрывателем новой эры. Какая цена за это может считаться слишком высокой? Чарли смотрел на великолепных астрантийцев, потрясающих дымовиков, грациозных руфонгов, и алый отблеск заходящего солнца горел в его глазах. У загона с невианцами Чарли разжал ладонь. Платина, благородный металл, не могла противостоять блеску солнца, и многое теряла в его яростном, древнем свете. Слабый ветерок донес до драконолога приятный мускусный запах драконов Невии. Пятидесяти футов в длину, эти двухтонные ящеры опирались на мощные задние ноги и легко держали равновесие с помощью гигантского хвоста. Истинно огнедыщащие, своим пламенем они способны были пробить любую магическую защиту и расплавить любой металл, невзирая на его благородство. Чарли подбросил высоко к небу кольцо, черной точкой мелькнувшее на фоне пламенеющего заката. Дракон, не раздумывая, атаковал. Язык белого огня пронесся в воздухе, опаляя жаром все вокруг. Чарли прикрыл лицо, защищаясь. Капля расплавленного металла не успела упасть на песок, испарилась в не имеющем себе подобных пламени. В конце концов, у каждого из нас — свои драконы.