От гиперфиксации до любви долгий путь терапии

— Привет, мам, — неуверенно протянул Стивен, остановившись у могилы. Солнечные лучи скользили по надгробию, высвечивая гравировку золотых букв, с каждой секундой заставляя комок в горле Стивена увеличиваться в размерах. Стиснув ладонь Марка для уверенности, он продолжил: — Я... Я знаю, что не приходил к тебе с... Самого начала, извини. Я просто... Не мог. Но теперь, смотри! — он обернулся на Марка, улыбаясь сквозь слезы. — Это Марк, я не знаю, помнишь ли ты его, но он был н-нашим другом в детстве. — Здравствуйте, миссис Грант, — хрипло отозвался Марк. Он подошёл ближе, аккуратно положил букет из энотеры* рядом с надгробием. Вернувшись к Стивену, он поцеловал его в лоб и крепко обнял, позволив уткнуться в своё плечо. — Я очень много о Вас слышал. Всхлипнув, Стивен покачал головой, а затем повернулся к могиле, не обращая внимание на слезы, градом катящиеся из глаз. — Мне так безумно тебя не хватало, мама, что моя жизнь перестала быть моей жизнью, пока я не начал терапию. У Мистера Херроу просто ангельское терпение, раз он вынес нас обоих с Марком, да? Хмыкнув, Марк лишь крепче сжал его ладонь. Смотреть на несчастного Стивена было невыносимо, но Марк как никто знал, что гноящиеся раны необходимо вскрывать, иначе они продолжат болеть. — Я всю жизнь жил в клетке, которую ты построила, мама. Я знаю, что ты не со зла и... И я прощаю тебя. Я никогда не стану тем сыном, которого ты хотела, но... Я стану счастливым человеком. Обещаю, — выпрямившись, расправив плечи, Стивен всхлипнул в последний раз, такой невероятно сильный, что у Марка захватило дух. А затем Стивен снова улыбнулся, вытирая слёзы, и потянул Марка за руку прочь с кладбища: — Идём, папа ждёт к ужину, я не хочу опаздывать. У могилы остались лежать белоснежный букет энотеры и выключенный мобильный телефон.