Heroes, villains and victims

      Проснулась я рывком. Очень резким рывком. Ещё даже не открыв глаза, я понимала, что-то не так. Тело ломит. Я вчера все-таки подралась с Владом? Нет, вроде такого не было. А как я, кстати, вернулась домой? Я… не помню. Я не помню! Я разговаривала с Мразью номер два… И вот я уже просыпаюсь. Глаза раскрылись скорее от страха, чем осознанно… Не нормально! Это не нормально! Не правильно! Я в чужой комнате! Незнакомой комнате!       Хотелось бы подскочить и начать осматриваться, но скрипящие ребра не позволили даже сесть нормально. Шипя и проклиная вчерашний день и вечер, согнула тело пополам, заставив себя подняться. Чтобы тут же упасть, запутавшись в собственных ногах. Да, что не так со мной? А?       Я тупо уставилась на собственные руки. Пальцы послушно сжались и разжались. Как на разминке, по очереди коснулась большим пальцем остальных, при этом продолжая валяться на полу, не принимая попыток подняться. Боль? Она стала второстепенной, на первый уровень вышел шок. Это не мои руки! Они двигаются, как я хочу, прикреплены к туловищу, но это не мои руки! Я точно знаю. Даже ощущения кажутся непривычными. Нервно сглотнув, ощупала себя и хихикнула. Тоненько так. На грани подкатывающей истерики. И с остальным телом тоже что-то не так.       А от догадки даже вздрогнула. Что если в конфете, которую мне скормил скотина-ноль-два, был наркотик? Или ещё какой-нибудь препарат. Или от чего ещё меня может так штырить?! Нет, это точно Влад. Больше некому. Дура, дура, говорила же себе: «Не доверяй этому мужеложцу». Стоило только маленькую конфетку пропустить. Накачал чем-то и… похитил? Непонятно зачем. И почему. Что ему это даст? Но других подозреваемых у меня нет.       Со скрипом и растущим раздражением поднялась на подгибающиеся ноги (Тощее наследство конного спорта! Где мои родные откормленные окорочка?!) Осмотрела окружение. Маленькая, но чистая, светлая и уютная комната. Кровать с которой я навернулась, рабочий стол с учебниками и прочей школьной канцелярией, шкаф, полка с книгами. И окно, за которым солнце уже поднялось. Все подозрительно чистое, аккуратное и ровное.       Привычно потянулась за телефоном в карман и… И одежда на мне тоже не моя. Светло-зелёная пижама, ещё и без карманов. Но это я приняла уже почти спокойно. Сразу, как приняла решение, всё-таки подправить лицо Влада при встрече. В принципе, у любого человека есть аж по два глаза и два уха. Зачем этому недоумку запасные части?       В складках тонкого одеяла, телефон не нашелся. Ни под подушкой. Ни под кроватью. Ещё раз окинула комнату взглядом, ощупав глазами поверхности на предмет мобильника. И тяжело вздохнула. Как я вообще могла подумать, что похититель оставит мне средство связи?       Пришло время разведки.       Маневрировать в пространстве было сложновато, не на столько, будто заново учусь ходить. Но попытавшись потянуть за ручку двери, промахнулась. Вот же приход поймала. Медленно опустила ладонь на ручку, потянула вниз. Дверь с тихим щелчком открылась. Успех! Бам! Невероятно холодные объятия с полом. Запнулась об ковер.       Поднялась, удивлённо хлопая глазами. Неожиданно, если честно — дверь оказалась открыта. Странное похищение. Всё странное.       –Итак, итог, — пробормотала я, глядя в зеркало в ванной. Двухкомнатная квартира. Санузел раздельный. (Это очень важно!) Чистая. Пустая. В холодильнике полно еды. Свет-вода есть. Доисторический телевизор присутствует. Компьютер отсутствует. Сантехника исправно работает. Дверь на лестничную площадку спокойно открывается. За окнами незнакомый пейзаж, картина совершенно обычного, серого квартала с четырёхэтажными зданиями с маленькими фигурками людей где-то внизу, спешащие по своим делам. Возможное население, судя по одежде и обуви, — три человека. Родители и ребенок. Что это мне даёт?       Отражение в зеркале безразлично пожало плечами. Светло-карие глаза устало прикрылись. Я потрогала тяжёлые светлые волосы. Слабо дернула за вьющийся кончик. И поморщилась от боли. Незнакомые черты миловидного лица в зеркале, гримасничая, повторили за мной.       Если я и под наркотой, то явно под чем-то тяжёлым, ведь плющит меня знатно. Но если мне все это не кажется, что если это реально, то… я в чужой квартире. И в чужом теле. И в чужой стране, судя по чёрточкам, галочкам катаканы и сложным пересечениям линий иероглифов. Бред же. Даже наркотическое опьянение, похищение и пластическая операция более вероятны. Розыгрыш? Злая шутка? Инопланетяне?       — Сдаюсь. Ничего не понимаю, — приняла я поражение. Опять морщась от боли. Тело не только чужое, но ещё и пробитое основательно. Б/у, ясное дело. Худое туловище без намека на мышцы или жир, хотя бы в положенных участках груди и ягодиц. Такое себе, мне мое нравилось больше. Лицо целое, ни одного синяка. А вот над ребрами кто-то недавно хорошо поработал. И на руках следы самозащиты. Но никак не нападения, даже костяшки целы. А если это домашнее насилие? Тогда ясно почему на лице нет следов. Да, бред же…       Я склонилась над раковиной, утыкаясь лбом в зеркало. Не понимаю, не понимаю, не понимаю…       А? Мои размышления прервал тихий звук. Старый рингтон. Мобильник? Я осмотрела весь дом, телефонов не было. Но я и не слишком рылась в чужих вещах. Оторвавшись от зеркала, прислушалась, почти молясь, чтобы звонок не замолкал. Но когда в моих руках оказалась старая раскладушка, отрытая в глубинах одежды, то я вдруг поняла, что понятия не имею, зачем он был мне так нужен.       На экране высветилось три кана, которые я медленно расшифровала в «А-Цу-Ши». Кто это? Или что?       Стоп, я что… Я прочитала надпись? Я и правда прочитала! Но я никогда не учила японский язык.       –Такуя, ты в порядке? — динамик выдал взволнованный мальчишеский голос. Такуя? Наверное, телефон принадлежит человеку с этим именем. И об этом человеке беспокоится тот, кто в этом телефоне подписан, как Ацуши. Этот Ацуши говорит на японском, но я понимаю. Я понимаю, и что это японский язык и что значит то, что он говорит.       –Не понимаю…       –Мы зайдём к тебе.       На фоне раздалось ещё несколько голосов, а потом звонок прервался. И я уставилась на заставку главного экрана. Фото. Пятеро детей или подростков азиатской наружности тесно прижимаются друг к другу, чтобы все могли влезть в экран.       .       Черноволосый, очкарик, помпадур, ястреб и тот, чье лицо я видела в зеркале. Самый нормальный из этой пятёрки. Это телефон того, кем сейчас стала я?       Время полдвенадцатого. Дата пятое июля. Две тысячи пятого. Две тысячи пятого? Опять что-то странное. Ладно, пока примем условия этой непонятной игры. Я — Такуя. А когда придет этот Ацуши, узнаю, кто такой Такуя. Это его друг? А потом… потом что-то будет. Я умываю руки. Пусть все идёт так, как идёт.       Сполоснула лицо. Нашла в комнате, где очнулась, расчёску-гребешок, приводя в порядок волосы, которые хотела заплести, но ни одной резинки или заколки не нашла. Даже заправила кровать. Повседневные дела позволяли держать себя в руках. Хотя из этих рук все валилось, а ноги отказывались нормально передвигаться. Звонок в дверь застал меня во время поиска верхней одежды в шкафу. На улице солнечный летний день, но пижама явно не то, в чем можно выйти на улицу. Впрочем, немного странно, что одежда в основном мужская. Да и юбка только одна, от школьной формы. Но она максимум прикрывает ягодицы и носить такую я бы посоветовала только аниме-косплеерам и порно-актрисам. Видимо, я тот, кого называют том-боями. Как-то это… болезненно.       –Ты в порядке? — первый в квартиру вошёл красноволосый помпадур и сразу обеспокоено осмотрел меня с головы до ног. Но ответить я не успела и меня и «красного» прервали двое, «черный» и «хвостик в очках».       –Прекратите, раздражаете, — отмахнулась я от навязчивых попыток узнать в порядке ли я и нелепых кривляний. Но я заметила, что эти четверо побиты, как и я. Задумчивый и несколько апатичный «Ястреб», например, хорошенько отхватил по лицу. Что ж, не домашнее насилие и то хорошо. «Красный» оставался самым спокойным из этой компании. А его голос показался мне знакомым. Кажется, это с ним я говорила по телефону.       –Ацуши? — полувопросительно обратилась я к нему. Парень удивлённо выгнул бровь, но обернулся ко мне. Да, это он, Ацуши, — Кажется, мне нужна помощь.       –Тебе нужна помощь?! — возмутился «хвостик» — Мне вчера чуть все зубы не выбили! Смотри, смотри, они шатаются! — парень так сильно хотел, чтобы я заглянула ему в рот, что встал чуть ли не вплотную. Его щекастое лицо оказалось так близко к моему, что захотелось закончить чей-то вчерашний акт насилия и ударить прямо по зубам.       –Я НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ, — произнесла я это спокойно, но с нажимом, смотря прямо в глаза «хвостика», а затем по очереди и остальных. Стараясь, чтобы одна фраза передала всю важность этой информации. У вас дела плохи? А у меня будто лучше!       — Ты что решил так отмазаться от «Свастонов»? — на этот раз черноволосый проник в мое личное пространство и схватил за шиворот, угрожающе нависая надо мной, — Хочешь кинуть нас?       –Подожди, Макото, — остановил того Ацуши. Его и без того напряжённый взгляд стал тяжелее. Но если он думал, что может меня этим пронять, то ошибался, — Что значит, ты не помнишь?       –Это значит, что все мои воспоминания начинаются с сегодняшнего утра, — отцепившись от хвата Макото, который был самым высоким из компашки, ответила я. Тяжёлый взгляд, помпадур? Теперь почувствуй тяжесть моих (ладно, не совсем моих) глаз, — Если быть совсем честной, то я понятия не имею, кто вы такие, где я нахожусь и что происходит. Но очень надеюсь, что кто-нибудь мне все разъяснит.       –То есть, как ты не помнишь? — впервые заговорил парень с «ястребом». И впервые за наш короткий разговор, парень не казался заторможённым, а наоборот увлеченно и с нетерпением ждал моего ответа. Опять вклинившись в мое биополе.       –Так, что я проснулась этим утром в неизвестной квартире в неизвестном городе и не узнаю отражение в зеркале. И ни одного из вас тоже не узнаю, — сменила я гнев на милость и ответила. Хотя раздражение никуда не ушло.       –То есть ты совсем ничего не помнишь? — больше Ацуши не был так категоричен, но все ещё не верил. А я, очень устало вздохнула и помотала головой. Я то думала, что мне помогут, а не станут наезжать. Но неоправданные ожидания, это только мои проблемы. Если уж эти люди признали меня знакомым человеком и пришли сюда, чтобы проверить меня, значит я (тот кем я сейчас являюсь) живу здесь. Стоит ли дожидаться взрослых и попросить помощи у них? Это же будут не просто левые люди. Да, ведь?       –Я верю, Такуе, — прервал образовавшуюся тишину «ястреб».       –Я слышал, что иногда люди теряют память из-за пережитого стресса, — теперь очкарик смотрел на меня больше с исследовательским интересом, чем подозрением. И не понятно, что более жутко.       –Так ты правда ничего не помнишь? — агрессивный даже немного растерялся. А «красный» нет.       –Я Ацуши Сендо, но можешь звать меня просто Аккун, — он указал на очкастого хвостика, а потом на высокого и «ястреба» — Это Казуши Ямагиши, Макото Сузуки и Ханагаки Такемичи. Мы твои друзья, — называть кого-то другом очень опрометчиво. Но не говорить же это прямо в лицо незнакомому человеку. Который может быть полезен. (А ещё он вдруг стал очень добр ко мне.)       –Прятано познакомься. А я… я… — забуксовала, беспомощно смотря на Аккуна.       –Ямамото Такуя, — подсказал он с кивком и хотел ещё что-то сказать, но звонивший телефон отвлек его. Пару секунд он смотрел на пришедшее сообщение, а потом нехотя продолжил,       — Это Киемаса, — атмосфера вокруг только стала чуть теплее, как вдруг одно упоминание чужого имени будто заставило солнце скрыться. Над нами появилась аура кладбища, — Он назначил нам встречу.       –Киемаса, — это плохо?       –Понимаешь…       –Мы его рабы, — на мой наивно-невинный вопрос не ответили и Аккуна прервал взволнованный хвостик Ямагиши (?), — Мы проиграли его банде и теперь должны делать всё, что он прикажет, — хорошо, что он пояснил. Я бы не поняла, — вчера нас полностью разбили. Думаешь, кто нас так побил?       –А зачем мы с ним дрались? — парни примолкли, пряча глаза. Виновные найдены — они (мы). Ясно. Заслужили, значит, — И что теперь?       –У нас нет права отказаться, — Аккун убрал телефон.       По дороге Ямагиши выложил мне все подробности об этом Киемасе, включая рост, вес, предпочтения в еде и любимую марку сигарет. Но увидев его воочию, усомнилась в правильности того, что предстало перед моими глазами. Это Киемасе шестнадцать лет? Вот этому двухметровому мужику с лицом бандита из девяностых? Не тридцать пять — сорок, а шестнадцать?!       –А вот и щенки, — парень, как родной брат, похожий на Киемасу, но куда более худой, которого Ямагиши тихо представил мне, как Рэда, поприветствовал нас, угрожающее нависая над компанией из четырех коротышек. Сам Киемаса не удостоил нас взглядом, продолжая пересчитывать крупную пачку банкнот, как и положено главарю банды.       Человек пятнадцать чуть ли не разорвали пакеты, полностью набитые соками, орешками, чипсами и пивом. Купили мы это всё, сложившись. На собственные средства. А какой-то изврат даже заказал бекон в шоколаде.       Я не понравилась Киемасе. Его банде тоже, но ему особенно. Думаю, этому агрессивному мудиле не понравилось то, что перед ним я не падала ниц, не била челом и не дрожала от страха, чуть ли не падая в обморок. Я… сколько себя помню, не умела так. Если это не касалось брата.       Слишком гордая. Слишком… надменная? Побьют? И чёрт с ним! Попытаются убить? (А Киемаса подонок на такое способен!) Пусть попробуют! Плохо будет, если узнают, что я — девчонка. Предусмотрительная прежняя Такуя не зря таскала мужскую одежду.       –Дурак, ты делаешь только хуже! — шёпотом закричал на меня Аккун, с силой склоняя мою голову, заставив сделать поклон в девяносто градусов.       –Мы так и останемся рабами! До конца жизни! Надо дать отпор! — не унималась я, но… но понимала, что он прав. И унизительная слабость тела только ухудшала положение.       Не в первый раз Аккун помогал мне несмотря на мое явное сопротивление. Сейчас нужно немного потерпеть, приготовиться, собрать силы и дать отпор, когда будет подходящий момент и достаточный перевес в нашу сторону. Я это понимаю. И только благодаря этому (и стараниям Ацуши) мне удавалось держать себя в руках. Хотя голову постепенно заволакивал туман. Злость становилась такой яростной, что те из гопников, что были послабее, начинали инстинктивно обходить меня по широкой дуге.       –Сузуки из Мизо и Есито из Хару. Три к четырем! — объявил Рэд о начале боев со ставками. И наш акселерат, слёзно попрощавшись, вышел на середину заасфальтированной круглой площадки.       –Две тысячи на Макото, — спокойно подошла и к заместителю Киемасы и поставила я последние деньги.       Бой был неинтересным. Макото получил в живот, согнулся пополам, а потом ответил прямым в челюсть и закончил Fisherman Suplex. Вау, неожиданно. Мой чистый заработок — семьсот. Если не учитывать, сколько потратила на этих подонков.       –У тебя вдруг яйца выросли? — оскалился Рэд, на несколько секунд между нами установилась зрительная связь, пока он отказывался отдавать мои деньги. «В отличие от тебя» — застряло где-то в горле, когда Аккун опять заставил меня поклониться. Бесят! Эти поклоны просто унизительны!       –У тебя вдруг яйца выросли? — передразнил Рэда Ямагиши, но тут же опасливо осмотрелся, нет ли лишних ушей, — Теперь я точно уверен, что тебе все мозги вчера отбили. Такуя, ты что творишь, придурок? Они ведь из банды Токийской Свастики! А точно, ты же не помнишь…       –Лучше не станет. Если ничего не сделать, — а я ведь ничего и не сделала. Лицемерка. Но больше не хотелось никого ни в чем убеждать.       –Ладно, парни, я провожу Такую, — Такемичи положил мне на плечо руку и потащил в сторону автобусного остановки. Когда остальные оказались достаточной далеко, чтобы не слышать нас, он тяжело вздохнул, — Так ты и правда ничего не помнишь. Знаешь, мы ведь с тобой с младшей школы знакомы.       –Значит, ты мой лучший друг?       –Ну, да, — блондин потёр шею, пытаясь избавиться от неловкости. Врёт? Будто бы нет.       –Тогда расскажи уже, что тебя волнует, — хотелось повторить его действие, но я только откинулась на спинку скамейки. Ужасный день. Хорошо, что мне уже почти плевать. Как если бы чувства начали отключаться из-за переизбытка накопившегося стресса.       У Такуи хорошие друзья. Они мне понравились даже не смотря на то что раздражают. Это помогает держаться. Их поддержка. Попытки, если быть точнее. Но это уже очень и очень много. Ведь у самой меня никогда не было друзей. Весь мой мир крутился вокруг брата-близнеца, чье внимание и заботу крали все и всё вокруг. Даня вечно чем-то увлекался и находил себе интересные занятия. Игра на гитаре, «Подземелье и Драконы», футбол, компьютерные игры, подработки, проделки с Владом… Он вечно был где-то, где нет меня. И попытки привлечь его внимание были… утомительными. Я никогда не была достаточно веселой и интересной.       — Я за сегодня столько нового узнала, что ещё немного странностей меня не впечатлит, — я и Такемичи старательно не смотрели друг на друга.       –Такуя, дело в том, что вчера со мной произошло кое-что, — не дождавшись от меня никакой реакции, он опять вздохнул, будто мешок на плечи взвалил, — Я тоже почти не помню вчерашний день, — мы, наконец, посмотрели друг на друга, — А под вечер я пришел в себя. И драки со Свастонами я тоже не помню.       –Тоже? Как у меня? — я показала на себя пальцем, по новому смотря на парня, –А сейчас с тобой все в порядке, — я обрадовалась и чуть свободней вздохнула, мечтательно глядя на облачное небо, — Может скоро все закончится. Надо рассказать остальным, — задумчиво протянула я под конец.       –Не вздумай! — Такемичи подпрыгнул и встал напротив меня, — Думаешь, они мне проверят? Это же бред полный! Я и тебе то рассказал потому, что с тобой происходит что-то похожее. Ты ведь веришь мне, Такуя? — голубые (странно, для чистокровного японца) глаза смотрели на меня с надеждой. Разочаровать его сейчас, все равно, что первоклашку пнуть.       –Тебе незачем мне врать, конечно. И я тебе готова поверить. Но Такемичи, думаю, нужно рассказать остальным. Они твои друзья. Они проверят. Мне же поверили.       –У тебя все совсем по другому! — я молча смотрела, ожидая продолжения, но видимо, последний аргумент был самый важным в понимании мозгов под птичьей прической.       Что-то странное произошло вчера с Такемичи и Такуей. Возможно, это как-то связано. Но в одном кричащий головастик прав — с ним произошло что-то отличное от моего случая. Каким-то образом, он вернулся в норму. А я ещё нет. Стоит ли просто подождать или нужно выполнить какие-то особые условия? Непонятно.       –Давай подумаем об этом завтра, — предложила я. Так ни к чему и не придя, — Может с утра возникнут какие-нибудь идеи.       –Хорошо. Увидимся завтра, — попрощался парень и ушел в противоположном от меня направлении. Хм, разве он не обещал проводить меня до дома? Я проверила расписание электричек и их маршрут. Так и есть, мне на другую остановку.       Доверчиво идти за четверыми незнакомыми парнями, не разбирая дороги? На такое способны две смазливые шалашовки под уговорами меркантильного манипулятора, но не я. (Да, ты бы так не поступила, — возник в голове разочарованный голос Дани, заставив меня вздрогнуть) Нет, я постоянно оглядывалась по сторонам, запоминала ориентиры и делала мысленные пометки, куда бежать в случае опасности, не смотря на постоянные звуковые помехи со стороны Ямагиши.       «М-да, этот Такемичи как-то слишком легко принял все странности. Меня трясет изнутри и я все ещё надеюсь, что завтра просто проснусь с все вернётся на круги своя. Надежда ведь есть» — думала я по дороге, через парк. Япония — одна из самых безопасных стран в мире. Так, по крайней мере, говорят.       Мое внимание привлекли женские крики. Я дала по тормозам и оглянулась. Посреди парка было видно неприятную картину. Хотя для кого как… Парень насилует девушку, ещё четверо наслаждаются театром. Один, кажется, даже в нетерпении теребит штаны между ног. А рядом ещё человек пять держат вырывающегося парня, награждая несчастного пинками за попытки вырваться.       –Эй, коротышка, за представление нужно платить, — меня, замершую недалеко от фонаря, было сложно не заметить. Но они умудрились прохлопать почти две минуты! Да и я, тоже хороша. Чего я жду?       Подходила я вовсе не медленно, просто не особо спешила. Четверо охранников переглянулись и один из них пошел мне на встречу.       –Чт…       Что там он хотел сказать, я не знаю, но слушать не хотелось. Резкий удар кулаком в живот заставил его согнуться пополам, а ещё один локтем в затылок, упасть без сознания. Больно! Слабое, побитое тело дало о себе знать. Будь происходящее утром, я бы заволновалась и даже отступила. Но не сейчас. Ушибы легко игнорировались. А губы расплывались в довольной улыбке. Благодаря брату я, чёрт возьми, водилась с Владом. И как бы я не презирала его поведение, не могу не признать его силу. Чтобы дать ему отпор, чтобы доказать Дане, что я лучше любого с кем он может познакомиться, я не могла проиграть каком-то трусу и лжецу. Стала сильной один раз, стану и во второй. И в третий, если понадобится.       Матерясь, остальные трое чуть ли не побежали ко мне.       –Гном, ты на нашего кореша напал!       –Ты хоть знаешь, кто мы?       Проскользнув под рукой самого быстрого, пнула в колено того, кто был прямо за ним. Чужая нога загнулась в другую сторону. Из его руки выпала железная труба, которую я тут же поймала двумя руками. И на манер мечников из аниме (в Японии я или где?), ударила поперек груди. Он даже отлетел на пару метров.       Закинув трубу на плечо, я немного повернула голову, наблюдая, как «самый быстрый» опять замахивается на меня сверху вниз. Труба совершила круговой размах и угодила ему в плечо. А следующим замахом прямо между длиннющих ног.       –Бл*!       Я сдержала смешок и перевела взгляд на ещё одну группу от которой исходили подозрительные шорохи. Побитый и связанный парень, которого держали, каким-то образом смог повалить одного из своих пленителей. А вот второй уже хотел воткнуть в него нож, тускло блеснувший в свете далеко расположенного фонаря. Но не успел, ведь ему в руку попала увесистая труба. Нож выпал, но они были слишком далеко, чтобы я успела добраться до них быстрее, чем они вдвоем накинулись бы на трепыхающегося парня. Заметив меня, они уже хотели дать деру, но связанный кинулся им в ноги и задержал. Я опять сдержала смешок.       Подбежав, я треснула одного из нападавших коленом в нос. А вот со вторым уже разобрался «связанный». Он и на меня хотел накинуться, но я вовремя отошла и подняла руки, как бы сдаваясь.       –Ты победил, герой, победил. Все так же связанный, побитый, дышащий через раз… он остановился. –Ладно, давай освободим твои руки, — я подобрала нож и разрезала скотч, — идти сможешь?       –Да, — уверенно ответил парень. Тут же покачнулся, но устоял, — Спасибо. Не зная, что ответить я только пожала плечами. А парень уже спешил к, как я понимаю, своей девушке.       –Минако, Минако, — тихо позвал парень, аккуратно поднимая голову и кладя ее себе на колени. Я села рядом и посмотрела на девушку. М-да… красавицей она снова станет не скоро. Сняв кофту, я накрыла голое, избитое тело.       –Идите в больницу. Прямо сейчас. И вызовите сюда полицию, — раздала я указания.       –Спасибо ещё раз.       –Ясно, ясно, — и нарочито небрежно помахала я на прощание. И опять посмотрела на бессознательных парней. Малолетние преступники. Гопники.       Примерно, как мой придурок-брат и его друг-тварь-конченая. Напряжение, преследовавшее меня весь день, стало немного отступать. Может, Такемичи в чем-то и прав, не беспокоясь обо всех этих странностях. Ничего не понятно, но я и не могу ничего изменить. Будем решать проблемы по мере поступления. И завтра. Все завтра.