Про ненависть к мюзиклам и все такое

К тому моменту, как Грег, зевая, выходит из спальни, Майкрофт уже успевает поставить чайник и засунуть хлеб в тостер. Грег проходит мимо него и распахивает занавески на окнах, позволяя яркому солнечному свету затопить кухню. Лучи падают на лицо Майкрофта, и тот слегка щурится, выглядя как недовольный хозяйским произволом кот, и Грег тихо посмеивается над его видом. Никто из них не расположен к разговорам с утра, и они, в общем-то, идеально справляются и без них: передвигаются по кухне в безмолвном взаимопонимании, сооружают нехитрый завтрак, заваривая кофе и размазывая масло по теплым хрустящим тостам. Руки ненавязчиво касаются спины и плеч, губы оставляют поцелуй на макушке или на загривке — не принципиально, где получится. Легкие касания, почти невинные жесты. Они оба не слишком требовательные с утра. Грег наливает для Майкрофта апельсиновый сок в высокий стакан, Майкрофт заваривает ему кофе — сливки, две ложки сахара. Оба изучили друг друга слишком хорошо за прошедшие пять лет. И обоим это нравится. За столом Майкрофт разворачивает свежую газету, Грег открывает новости в телефоне. Они завтракают в тишине, в которой могут завтракать только незнакомые люди, но тишина комфортная, без напряжения или неловкости, и их колени под столом то и дело сталкиваются, ступни ложатся друг на друга. Разговаривать они начинают только после того, как заканчивают с завтраком, — Майкрофт зачитывает ему наиболее раздражающие высказывания политиков из опубликованных в газете статей, Грег показывает ему смешную картинку с котиком, которую прислала Салли вчера вечером. Майкрофт смотрит на нее с таким лицом, будто в ней зашифрован важный секретный код, который он не может разгадать, и это смешит Грега гораздо сильнее, чем сама картинка. — Что хочешь делать? — спрашивает Грег, убирая все со стола бок о бок с Майкрофтом. Иногда, когда у них выдается день наподобие сегодняшнего — настоящий выходной, — и они знают, что могут провести его, как им вздумается, они ездят на экскурсии или выставки, или что-нибудь еще столь же социально-активное, что придет в голову кому-то из них. Но сегодня Майкрофт явно не намерен вылезать из своей прекрасной пижамы, и Грег делает вывод, что тот не слишком расположен к прогулкам. Он прислушивается к себе только на секунду — и тут же понимает, что ему и самому выходить из дома сегодня крайне не хочется. — Посмотрим что-нибудь? — предлагает Майкрофт. — Окей, а что именно? Может, есть какие-нибудь пожелания? Майкрофт задумывается на секунду, затем качает головой: — На твой вкус. Грег улыбается. На самом деле, даже спустя кучу лет вместе ему все еще приятно слышать подобные вещи от него — просто потому, что Майкрофт говорит их далеко не каждому. Далеко не каждому он доверил бы такое ответственное мероприятие, как выбор кино. Грег скользит ладонями по его талии и поднимает голову, чтобы оставить поцелуй в уголке губ, прежде чем отправиться в гостиную. Там он не слишком-то грациозно падает на диван, перекатываясь через спинку, и хватается за пульт на кофейном столике. Майкрофт присоединяется к нему минут через пять с ноутбуком в руках, и Грегу приходится подвинуть ноги, чтобы тот сел рядом. — Что у тебя там? — интересуется Лестрейд, слыша, как Майкрофт энергично стучит по клавиатуре, печатая что-то. — Пишу Антее распоряжения на сегодняшний день, — отвечает Майкрофт, не прерываясь. Грег хмыкает. Распоряжений, похоже, немало. — Ты выбрал что-нибудь? — Не-а, — отвечает Грег, листая очередной каталог. Это они уже смотрели… такое Майкрофт не захочет… боевик про полицейских? Пф-ф, нет, спасибо. — О, смотри, — говорит вдруг Грег, даже слегка приподнимаясь на месте. — «Гамильтон». Мне его на работе тысячу раз советовали. Не хочешь посмотреть? Майкрофт даже взгляда не отводит, пальцы монотонно стучат по клавишам. — О, Грегори, я терпеть не могу мюзиклы. Грег слегка зависает, уставившись на постер фильма на экране. Когда он поворачивает голову, Майкрофт смотрит на него удивленно и немного неловко, будто и сам только что понял, что сказал что-то не то. — Терпеть не можешь мюзиклы? — повторяет Грег, вскидывая брови. — Как это понимать, Майкрофт Холмс? — Именно так, — отвечает Майкрофт. Он тихо вздыхает, пробегается взглядом по тексту, напоследок щелкает по клавише и закрывает ноутбук. Он поднимается с дивана, чтобы отнести ноутбук в кабинет, и возвращается обратно спустя полминуты. Грег смотрит на него с прежним молчаливым удивлением. — Ну что, Грег? — Майкрофт слегка хмурится, касаясь его ноги чуть ниже колена. — Я думал, ты любишь мюзиклы. — Я и подумать не мог, что для тебя это так важно… — Да нет же, Майкрофт! — упрямо восклицает Грег, усаживаясь на противоположной стороне дивана, руки сомкнуты вокруг колен. — Как ты не понимаешь? — Чего я не понимаю, Грегори? — Я же… я водил тебя на наше первое свидание в театр, помнишь? — Грег сводит брови к переносице. Не может быть, чтобы Майкрофт забыл об этом. — «Призрак оперы», Майкрофт. — Разумеется, я помню, — спокойно кивает Майкрофт. Его хладнокровие заставляет Грега немного остыть. — Ты сказал тогда, что тебе понравилось. — Да. Но ты не уточнял, что именно. — Что за ерунда! — фыркает Грег, отводя взгляд. Боковым зрением он замечает, как Майкрофт придвигается ближе к нему. — Спектакль был ужасен, Грегори, — говорит Майкрофт, пытаясь поймать его взгляд. — Но в тот день я понял, что когда я с тобой, мне нет разницы, где мы и что мы смотрим. Потому что единственное, что имеет значение для меня, — это твое вдохновенное выражение лица и горящий взгляд. Я так люблю наблюдать за тобой, когда ты занимаешься тем, что тебе нравится. Грегу хочется позволить себе обидеться, хочется позлиться на Майкрофта за то, какой он обманщик и конспиратор, — но, вопреки всему этому, он чувствует, как оттаивает с каждым услышанным словом, и… что ж, вполне возможно, это самое… милое из всего, что он когда-либо слышал от Майкрофта. — Значит, ты совсем не обидишься, если я скажу тебе, что на нашу годовщину купил билет на «Кошек»? — спрашивает Грег, строя самое невинное лицо из всех, на которые он способен. Кажется, он практически может видеть, как Майкрофт внутренне борется с самим собой. — Нет, — отвечает он, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица, но Грег видит, как дергается уголок его губ. Лестрейд хохочет, качая головой. — Ладно тебе, Майкрофт, я просто пошутил. Расслабься. Майкрофт едва слышно выдыхает, и Грег снова заходится смехом. Отсмеявшись, он передает пульт Майкрофту в руки и снова вытягивается на диване во весь рост. Он устраивает ноги на коленях Майкрофта, и тот привычно кладет ладонь ему на лодыжку, большой палец начинает вырисовывать круги на его коже. — Есть еще что-то, что мне нужно о тебе знать, о таинственный господин? — спрашивает Грег, наблюдая за тем, как Майкрофт перелистывает фильмы один за другим. До этого утра он думал, что знает о Майкрофте все (по крайней мере, то все, что не затрагивает его работу), но это оказалось далеко не так. Поэтому он решает удостовериться. — Нет, — отвечает Майкрофт. На этом разговор кажется Грегу закрытым. Они выбирают один из тех старых черно-белых фильмов, которые смотрели уже тысячу раз. Грег расслабляется. Это хорошее утро, и если все будет продолжаться в том же духе, это может стать и хорошим днем. Конечно, существует вероятность, что в любой момент какой-нибудь телефонный звонок разрушит их идиллию, но Грег отказывается думать об этом, пока этого не случилось. Он сосредотачивается на прекрасном кино в не менее прекрасной компании, на руке Майкрофта, что гладит его ногу, на ощущении тепла, спокойствия и полного умиротворения. — Горький шоколад, — говорит вдруг Майкрофт. Грег растерянно моргает, переводя вопросительный взгляд с экрана на Майкрофта. — Его я тоже не выношу, — поясняет Холмс. Грег удивленно хохочет.