эволюция экосистемы

Невилл вздыхает и крепко-накрепко закрывает глаза, чтобы те перестали болеть. В них будто бы насыпали песка, и за веками даже не видно привычных радужных разводов. На соседней кровати храпит Рон, чуть подальше свернулся калачиком Гарри, а Дин и Симус, уже не скрываясь, спят вместе, скинув во сне одеяло с постели. Невилл безумно хочет упасть на свою кровать, задернуть палантин, поставить чары тишины и не просыпаться до следующего ужина, но у него есть дело. Дело стоит на столе рядом, полыхает угольком бутона, и все никак не хочет раскрываться. Совсем недавно профессор Спраут специально для него поставила в воду черешок гномьей розы, и теперь у Невилла в маленьком горшочке посреди спальни Гриффиндора готовится зацвести девятое в списке самых редких растений магического мира Британии. Цветок, как методом проб и ошибок поняли гербологи совсем недавно, раскрывался всего на минуту, и лишь на этот ничтожный отрезок времени было доступно то, что находилось в его сердцевинке. Маленький минерал, выращенный, как жемчужина, розой, по преданиям, возвращал память даже магглам. Невилл был искренне рад такой невероятной возможности, и был морально готов бросить все и кинуться к цветку, как только тот начнет распускать лепестки. Проблема была в том, что роза носила свой бутон уже четвертый день без каких-либо признаков цветения, и Невилл… устал. Он с силой трет глаза, сквозь выступившие слезы смотрит на часы. В Лондоне почти два часа утра. Живот Невилла недовольно бурчит из-под стола, и, в конце концов, он сдается. Невилл подхватывает горшок правой рукой, левой аккуратно придерживает дверь спальни, чтобы та не скрипела, и выскальзывает в гостинную. Тут совсем недалеко до кухни, а если он не сделает себе кофе, розе точно цвести в одиночестве. — Лонгботтом, стой! Темная фигура спускается по лестнице из спальни напротив. — Ты куда? — На кухню, — отвечает Невилл, с удивлением узнавая в фигуре Блейза Забини. — Я с тобой. — Блейз кутается в махровый зеленый халат и подавляет зевок. В ответ на недоуменный взгляд Невилла, добавляет. — Зельеварение. Они тихо шаркают по коридорам замка. С третьего щелчка Блейз поднимает в ладони голубой огонек, и тени прячутся по сторонам коридора. — Спасибо. Забини пожимает плечами. — Спасибо Гермионе. — Ты с ней знаком? — Я её справочник по зельеварению. Я, если ты не заметил, в нем эксперт. Невилл смотрит под ноги, боясь уронить цветок. — Она тебе доверяет? — Моя мать выходила замуж семь раз. Я умею находить подход к противоположному полу. — Блейз улыбается. — А вообще, мы с ней еще в пятом классе вместе учились в библиотеке. Иногда ей была нужда компания поинтеллектуальнее Уизли. За очередным поворотом их встречает маленькая дверь, откуда тянет выпечкой и немного карамелью. Блейз придерживает ее, пропуская Невилла вперед, в светлую кухню. Домовики уже покинули ее на ночь, оставив, по традиции, пару тарелок под стазисом, кувшин тыквенного сока и тарелку с фруктами. Но Невилл идет дальше, осторожно, стараясь не задеть розу, поднимает крышку люка, и заглядывает вниз. Блейз смотрит ему через плечо. Невиллу кажется, что он восхищен. — Откуда ты знаешь? — Иногда уважительное отношение к домовикам имеет свои плюсы. Невилл редко ехидничает, но он вторые сутки нормально не спит, а Блейз — не то, чтобы его лучший друг. Забини примолкает и сам лезет в люк, где в прохладе хранится мороженое, сливочная тянучка, и под пачкой кошачьего корма оказывается припрятан пакет магловского растворимого кофе. Цветок отставляется на плиту, где Невилл может за ним приглядеть, а палочкой Блейза кипятится вода и из высокого шкафа достаются миски для мороженого. Они оба молчат, но, с другой стороны, о чем говорить слизеринцу и гриффиндорцу в два часа ночи на общей кухне? После второй ложки мороженого, Блейз, впрочем, нарушает тишину. — Зачем ты таскаешь с собой горшок? — Мне нужно увидеть, как она зацветет, — зевает Невилл в свой кофе. Отвратительно кислый и оставляющий противное чувство на зубах, но живительнее любого зелья. — Это которая восстанавливает память? — Откуда ты знаешь? — Я зельевар. Ты серьезно думаешь, я ничего не знаю о магических растениях? — Кстати, — Невилл кидает взгляд на горшок. Закрытый бутон грустно смотрит в ответ. — Что у тебя за зелье такое, что ты его варишь ночью? — Ему нужен лунный свет, — Блейз холодит руки о дно миски. — Это для Полумны. — А какое ты отношение имеешь к Полумне, скажи мне пожалуйста? Блейз улыбается, и ложка стукает его по зубам. — Мама всегда говорила: либо слизерин, либо рейвенкло. Иначе мне не достанется ее обручальное кольцо. — Она никогда не выйдет за тебя, — брякает Невилл, а потом прикусывает щеку. Черт. Полумна просила никому не говорить о них с Джинни. — Не очень-то и хотелось. Блейз выпадает из разговора, рассеянно водя глазами по потолку. На кухне не видно звезд основного зала, но под потолком висят букеты сухих трав, и Невилл тоже неосознанно тянется взглядом наверх. Златоголовик, пустынник, зеленый ящерицвет, синий ящерицвет, плосконнинца… — Лонгботтом! Голос Забини выдергивает Невилла из полудремы. — Твой цветок! Черт! Невилл оборачивается, и действительно — роза уже раскрыла свои лепестки и горит, переливаясь из нежно-голубого в красный, распространяя вокруг себя волны жара. — Мне нужно достать кое-что из центра. Забини смотрит на него сумасшедшими глазами. — Там температура, как в печке. Ты в своем уме? — У тебя есть другие варианты? Блейз лезет в карман халата за палочкой. Повторяет знакомое с первого курса движение. — Вингардиум- Невилл успевает вырвать палочку у него из руки. — Ты идиот? Она же не переносит магии! Забини выдергивает палочку обратно, и повторяет заклинание, призывая с верхней полки длинный металлический половник. Руки Невилла дрожат. Одно неверное движение — и он сломает стебель, подпитывающий минерал. Это не исследовательская работа и не лабораторная, которую он может провалить. От этого дурацкого половника зависит память его родителей. Блейз, видимо, замечает что-то в его глазах, и тоже обхватывает ручку. Его уверенные — естественно, у него ничего не стоит на кону, — руки аккуратно отделяют маленький светящийся камешек, который скатывается в глубь металлической чаши. Минерал горит лазурным, икрит недовольно, опаляет Невиллу левую бровь Его руки трясутся так, что Забини приходится отложить половник в сторону и крепко обнять Невилла, немного дрожа вместе сним. Невилл медленно обмякает и молча смотрит, как оставшиеся без минерала лепестки закрываются вновь, теряя свой жаркий блеск. Из-под двери на кухню веет сквозняк. — Это для мамы с папой. — шепотом говорит Невилл. Забини молчит, немного поглаживая Невилла по спине. — Дыши, — негромко советует он. Невилл дышит. *** Они возвращаются в гостинную молча. Минерал мирно греет карман пижамных штанов Невилла, тускло просвечивая лазурным через полосатую фланель. На пороге в спальню Невилл притормаживает. — Спасибо. — Обращайся, — поживает плечами Блейз. — Тебе помочь с? — С чем? — С зельем? — Каким зельем? — Которое ты варишь? — А, — Блейз хмыкает. — Я думаю, в стазисе оно доживет до утра. Слишком эмоциональный перекус выдался. Невилл сжимает минерал в кармане. — Хочешь? Он не очень понимает, почему он это делает, но в какой-то момент его рука протягивает Блейзу горшок с девятым по редкости растением магической Британии, и теплые ладони аккуратно Блейза обхватывают гномью розу. — Тебе что, она не нужна? — Мне был нужен минерал. — Тогда я отказываться не буду. Горшок перекочевывает к Блейзу, и листья сливаются с цветом халата. — Заходи навещать. Невилл сваливает это на недостаток сна. — Поможешь мне завтра с зельеварением? Слизнорт сказал, что если я опять напутаю с пропорциями, он заставит меня помогать проверять домашку. Блейз улыбается. — Я над этим подумаю.