Заповедный тупик

      Полчаса назад Николай скрылся в развалинах бани, сославшись на потребность настроиться на роль в одиночестве. Коллеги перерыву были только рады, но Алекс докуривала уже вторую сигарету, не сводя глаз с темного дверного проема. — Коля, ты там живой? — Да- да, — донесся хриплый ответ. — Отстань ты от человека, может, его там нужда какая одолела, — Куликов примирительно протянул ей завернутый в фольгу бутерброд, но Саша скривилась: — Эмма для Дэвида готовила. Не стыдно твоей прожорливой утробе объедать режиссера? — Ты недооцениваешь девочку. Она для всех постаралась и, кстати, весьма недурно. Додумалась их прямо в фольге на печке прогреть. Сыр расплавился, хлеб поджарился и пропитался. Ешь давай, пока не остыло, — Тони буквально ткнул в Сашин нос кусок ароматно пахнущего сэндвича. — Кусай, — скомандовал он и добавил, — Кулик плохого не посоветует тем более, что пробу я уже снял.       С другой стороны виднелись следы укуса. Все еще недоверчиво продюсер принюхалась. Аромат и вид разжигали аппетит и обильное слюноотделение. Желудок требовательно заурчал. Антон не сводил с Саши повелительного взгляда. Стоило девушке облизнуть верхнюю губу, как оператор воспользовался мгновением и сунул ей в рот хлеб с сыром. Отворачиваться или отбиваться показалось Алекс глупым, кроме того, есть реально хотелось. Откусив немалый кусок, продюсер с удивлением нашла бутер действительно вкусным. — Шо там? — с набитым ртом спросила она, и Антон неодобрительно покачал головой. — Прямо кружок «Хочу все знать». Молча есть тебя не учили? — но, поймав тяжелый взгляд Александры, сжалился, — я определил соленые огурцы, тушенку и… Тут Саша откусила еще кусок и почувствовала, как по подбородку потек соус. — … и аджику, — большой палец Тони осторожно стер каплю, скользнув по нижней губе. Не отрывая от девушки взгляда, мужчина поднес ладонь ко рту и слизнул красноватую заправку. В изумрудных глазах вспыхнули озорные искры. Не дожевывая, Саша проглотила все и чуть не подавилась. — Сильно проголодалась, — с вкрадчивым шепотом Антон вновь приблизил бутерброд к ее губам, и девушка потянулась за добавкой, но рыжий резко отодвинул руку, заставляя Алекс шагнуть ближе. — Тони, на нас же смотрят! — зашипела Саша, ощутив ладонь Куликова на своей талии. — Не льсти себе — мы скучны и неинтересны. Коля засел в хибаре, Эмма строит глазки Дэвиду, Тельман не сводит взгляда с актрисы, а Дэн пытается испепелить их обоих силой мысли. Да и если обратят на нас внимание, то что увидят? — Как продюсер нагло отбирает у оператора-постановщика последний кусок хлеба! — и Алекс, схватив двумя руками ладонь Куликова с зажатым сэндвичем, вцепилась в хрустящую булку зубами. — Ай-яй-яй! — шутливо запричитал здоровяк. — Ты откусила мне полпальца! И быстро запихнул в рот все, что удалось спасти от прожорливой Александры. — Тони, ты весь в крошках, — с улыбкой Саша наблюдала, как парень демонстративно тщательного пережевывает добычу. — Так стряхни. И Алекс провела кончиками пальцев по жесткой рыжей бороде, смахнула частички еды с края усов и задержалась на колючей щеке. Губы оператора расползлись в широкой улыбке, и девушка тепло улыбнулась в ответ. — Ну, товарищи, я готов к большому кино, — на свет божий из руин бани вышел Николай. Съемочная группа встрепенулась, собираясь занять свои места, но пальцы Алекс помедлили, прижатые ладонью Антона. — Для заброшенного поселка тут чересчур людно, — ни к кому не обращаясь, тихо буркнул оператор, нехотя отпуская девичью руку. — Скоро вернемся в город, там насладишься одиночеством, — Саша уже спешила, сохранив в подушечках пальцев легкий жар от колкой бороды. — Надеюсь, что не одиночеством, — Тони проводил глазами тонкую фигурку, стремительно летящую прочь. — На исходные! — зычная команда режиссера вспугнула пару ворон и вернула мысли Куликова к съемкам.       Пряча петличку () за ворот свитера Николая, Антон почуял алкогольный выхлоп. Глаза актера характерно блестели. — Говорить сможешь? — так, чтоб не слышали остальные, спросил оператор. — Я даже спеть могу! — голос звучал уверено бравурно. — Не сомневаюсь, — прикрепляя батарею к ремню брюк, рыжий отодвинул полу куртки. Внутренний карман был подозрительно оттянут тяжелым грузом. — А это я реквизирую, — вытаскивая полушку водки, заметил он и шикнул на вознамерившегося возмутиться артиста, — или хочется, чтобы Алекс вычла день простоя из гонорара?       Перспектива работать бесплатно подействовала на кинозвезду отрезвляюще, но ущемленное самолюбие требовало изобразить обиду. Придав лицу выражение непризнанной гениальности, Николай разразился тирадой: — Вообще-то я не из-за денег согласился на роль, а ради искусства! Гнусный акт шантажа словно выпустил из меня весь дух творчества. Теперь я подобен сдувшейся надувной кукле, из которой стравили воздух. Одному Богу известно, что сможет накачать меня обратно! — Да ты, я вижу, уже накачался изрядно! Но лыко вяжешь, хорошо. — Та я еще и стакана выпить не успел! И потом, у меня пятьдесят лет практики — успел и секретарем парткома побывать! — Страшный вы, оказывается, человек, Николай. Толкните мне партийную речь для проверки бодика (*слэнг -радиопередающий микрофон) — Товарищи! Наш слет сумел оправдать возложенную на него ответственность и достигнуть высоких результатов… — вдохновенно начал бывший член парткома. — Отлично! — прервал Антон и крикнул Яровому: — Дэн, кинь мне кошку! — Какую кошку? — недоумевающий ассистент оторвался от камеры. — Дохлую! Забыл ее на журавля нацепить. Пару раз моргнув, Яровой наконец осознал потребности Куликова. — Мохнатку, что ли? Лови! — и запустил в рыжего пушистой, похожей на муфту, ветрозащитой для микрофона, прикрепленного на длинную телескопическую удочку. — Помреж? — Тельман выжидающего глянул на Антона, тот кивнул в ответ. — Камера? — режиссер перевел взгляд на Дэна — парень поднял вверх большой палец. — Николай? — актер выразил энтузиазм активной мимической атакой. — Дамы? — Дэвид оглянулся на притихших Сашу и Эмму, улыбнувшись актрисе краешком губ. — Приготовились! — прозвучало над заброшенной деревней. — Мотор! — отчетливо произнес Тони. — Начали!       Узловатые морщинистые пальцы Николая скользнули по темным от времени спилам бревен. Неторопливо пройдя несколько шагов, мужчина задумчиво глянул вдоль бывшей деревенской улицы. Глаза его затуманились, то ли подернутые дымкой слез, то ли захлёстнутые давними переживаниями. Зазвучал хриплый надтреснутый голос: — А они все бегут и бегут, с каждым витком все быстрее. И нет способа остановить, задержать, замедлить хоть на чуть-чуть. Вздохнул — наступила весна, моргнул — и птицы вновь тянутся к югу, не успел опомниться — пролетел еще один год. Словно кто-то специально раскручивает карусель, чтобы ты не успел разглядеть и запомнить деталей — события сливаются в размытый вихрь непримечательных дней. Ты мчишься, летишь, бежишь, торопишься все успеть, но внезапно осознаешь себя медленно плетущимся по обочине, вдоль которой с ревом несется яркий ослепительный экспресс под названием «жизнь». И ты замираешь на склоне дней, оглядываясь назад, где, точно заезженную кинопленку, крутят фрагменты воспоминаний. И уже непонятно, где игры памяти, а где реальность, точно и не жил вовсе, а лишь посмотрел кино. И был ли ты? Или это герой скучной книги, где весь сюжет уместится на листе, из страницы в страницу куда-то бежал, спешил, разменивал десятилетия и года на рутину и суету? А дорога, что вела к успеху, завершается тупиком, и серая пустота засасывает тебя в болото несбывшегося….       Монолог тек тягуче, неторопливо. Слова по капле просачивались через фильтр души лирического героя. Камера вела актера вдоль покосившегося забора. Безотрывно и не мигая следил за ним режиссер. Алекс же косилась на Эмму, которая, в детском восторге приоткрыв рот, ловила каждую фразу Николая. — Стоп! — рявкнул Дэн, и Тельман глянул на него озадачено вопросительно. — Тони микрофон в кадр мокнул! — Вряд ли. На среднем плане его точно не видно, да и на общаке не должен был мелькнуть, — недоверчиво заметил Куликов. — Сам глянь, раз меня за слепого держишь! — Спокойно, парни. Возвращаемся на исходные, — пресек операторские разборки режиссер. — Это было прекрасно, — громкий восхищенный вздох Эммы заставил всех обернуться. — Николай, вы природный талант! — продолжила актриса, и бледные щеки «таланта» зарделись от похвалы. — А кто автор текста? — А это у нас господин Тельман два в одном — сам пишет, сам режиссирует. Скоро и сам продюсировать начнет, — прозвучал ироничный голос Алекс. — Не переживай, Шура, я не отберу твой хлеб, — с улыбкой парировал Дэвид. — Конечно. Он черствый и тебе не по зубам.       Режиссер хотел еще что-то возразить подруге, но заготовленная тирада была стерта в зародыше внезапно подлетевшей к Тельману Эммой: — Дэвид, это гениально! Ты круче Шекспира. Пожалуйста, напиши для меня роль! — и девушка приложила ладони к солнечному сплетению в театральном умоляющем жесте. — Этими словами ты проник в меня так глубоко, как еще ни у кого не получалось! У тебя истинный дар — разжечь пожар в душе. Потрогай — я всю горю!       Актриса схватила Дэвида за запястье и прижала руку к своей шее у самой ключицы. Тельман придурковато улыбнулся, и Алекс готова была расцеловать Дениса, ядовито поинтересовавшегося: — Огнетушитель дать? Или в лужу опять нырнешь, чтобы потушить?       Эмма вспыхнула, зло зыркнув на Ярового, но режиссера отпустила. Выражение секундного смятения сменилось на лице Тельмана привычным задумчиво озабоченным и, нервно взъерошив непослушные волосы, он вернулся к съемочному процессу. — Так… На чем мы остановились? Николай, расслабляться рано. Нам нужно еще многое воплотить. Артист воодушевленно кивнул: — Я буду вашей глиной — лепите меня! Но по мимолетно брошенному взгляду было понятно, что Дэвид с удовольствием бы сейчас «полепил» из Эммы. По мнению Алекс, следующий дубль вышел техничнее и грубее первого. Интонационные паузы стали короче, шаги быстрее и движения резче. Но режиссер остался доволен. Причиной тому во многом была сидящая рядом, согласно кивающая на все происходящее голубоглазая блондинка. — Что может зваться жизнью? — меж тем продолжал идти по сценарию Николай. — Подобна ли она подернутой ряской застойной заводи или похожа на стремительный поток горной реки, чистой, ледяной, бодрящей, манящей испить из него? На этой фразе актер скрестил руки на груди и обнял себя за плечи. Выражение лица поменялось с задумчивого на воодушевленное. — Испить… — эхом повторил Николай и довольно извлек из кармана на рукаве шкалик. — Или не пить? Смириться под ударами судьбы иль выпить и создать сопротивление, одним глотком сразиться с сотней бед, покончить с ними, выпить и забыться… — Он так свежо играет Гамлета, — едва слышно прошелестела Эмма. — Какого?! — Сашин шепот был громче и грубее. — Принца датского, — с готовностью пояснила актриса. — Да нет! Какого хрена творится? — стиснув зубы, Алекс наблюдала, как их кинозвезда отвинчивает пробку и самозабвенно присасывается к горлышку. — Такого мискастинга (*ошибка, допущенная создателями фильма при отборе актёров) в моей карьере еще не было, — прошипела продюсер. — Ой, да ладно, — Эмма успокаивающе похлопала ее по коленке, — он же не в прямом эфире. У нас на студии спортивный комментатор почти всегда подшофе. Да и потом импровизация — это ведь хорошо?       Александра хотела возразить, но споткнулась на вдохе, встретив укоризненный взгляд Тони. Вопреки ожиданиям продюсера, Дэвид съемку не остановил, только, молча глянув на девушек, выразительно погрозил кулаком. Эмма тихонько хихикнула и послала в ответ режиссеру воздушный поцелуй. Тем временем повеселевшего Николая несло. — От долгих размышлений — ниже градус, откладывать до лучших пор смешно. Вино с годами уксусу подобно, прелестницы нисходят до старух. А молодость лишь звук в далеком прошлом. О нимфа юная, в молитвах помянем дела былые. Ну а лучше вздрогнем и предадимся страсти — пусть закат согреет нас последними лучами, напомнив нам о щедрости рассвета.       И актер, салютовав девушкам бутылкой, залпом опорожнил ее. — Снято! — выкрикнул Тельман и громко зааплодировал. Взвизгнув, Эмма подбежала к Николаю и повисла у него на шее. — Гамлет, я хочу сыграть твою Офелию! — выдала блондинка и впечатала звучный поцелуй в морщинистую небритую щеку. — Эт можно устроить, — обхватив девушку за талию, актер принялся раскачиваться из стороны в сторону, изображая медленный танец. Но на первом же па не удержал равновесия и завалился набок, все еще прижимая к себе внезапно обретенную поклонницу. Дэвид с Денисом одновременно кинулись высвобождать Эмму, придавленную болотным «Гамлетом». Николай смущенно отполз в сторону и устроился прямо на земле, облокотясь на ржавый остов бочки. Проигнорировав протянутую руку оператора, актриса благодарно приняла помощь Тельмана. Дэн скривился, точно от зубной боли. С трудом оторвавшись от льнувшей к нему девушки, режиссер подошел к Александре.       Продюсер скептически наблюдала со стороны за новой поставкой классической пьесы под названием «Третий лишний». — С прискорбием вынужден констатировать — на сегодня мы потеряли нашего ведущего актера, — Дэвид рассматривал Николая с умилением, точно нашкодившего ребенка. — Зато можешь вписать в сценарий кинодиву. Она всем естеством рвется в большое кино. — Выключи циника. Я без проб вижу, что камера Эмму любит. А Коля оказался природным самородком, и я надеяться не мог на такую удачу. — Самородок блистал целых десять минут, пока не был расплющен мухой. Актриска в сюжет не вписана, впрочем, тебя это не смущает. Работаем в стиле адской напиханки — кому нужен съемочный план, график, раскадровка, сценарий? Снимаем, что движется — на монтаже разберемся, а пока поливаем все подряд, — с каждым словом раздражение Алекс росло. — Я снимаю живое кино! Судьба подарила мне прекрасную музу. Провидение наполнило смыслом поток пьяного сознания. А ты не видишь грандиозный творческий потенциал снятых кадров! — режиссер реагировал резко, активно жестикулируя. — Вместо того, чтобы критиковать, займись своей работой: пока Николай не уснул, возьми у него телефон вчерашних парней — Митрича и того, второго. Пусть приезжают — буду их снимать!       Алекс озабоченно нахмурилась и приложила ладонь к вспотевшему от возмущения лбу Тельмана. Дэвид отстранился. Саша придвинулась ближе: — Дыхни. — Чего? — Дыхни, говорю. И зрачки покажи, — продюсер подошла вплотную, внимательно вглядываясь в лицо режиссера. — Шур, ну что ты пристала? — Да вот думаю, может, ты тоже успел нажраться, обдолбаться или заболеть. Иначе внезапный приступ ебанутости не объяснить. — Я — творческая личность! — Дэвид обиженно отвернулся. — Согласна, такое объяснение тоже годится. Иди, творец, снимай свою музу. Но, когда бюджет кончится, можешь за мной на коленях не ползать, — обреченно выдохнула Саша. Тем временем на руинах рабочего поселка разыгрывались поистине шекспировские страсти.