Заповедный тупик

Тони с Алекс успели снять еще пять интервью. Но каждое из них далось продюсеру с огромным трудом — работать буквально бок о бок с рыжим оказалось проблемой. Протягивая микрофон, Саша задевала руку оператора, задавая вопрос, чувствовала тепло стоящего за спиной Куликова, спеша по мягким коврам коридоров за очередной звездой, подстраивалась под ритм широких мужских шагов. Тоха прочно засел в мыслях, вытеснил рабочий настрой и оголил нервы предвкушением страсти. Александра кивала невпопад, заливалась внезапным румянцем и забывала слова. К счастью, номинанты были поглощены праздничной атмосферой и не замечали откровенного непрофессионализма репортера. При виде камеры гости благостно кивали и без посторонней помощи разливались соловьиными трелями благодарности организаторам, гениальности собственных проектов, грандиозности планов на будущее и поздравлений с наступающим новым годом. Потому Алекс выдохнула с радостным облегчением, услышав первый звонок. — Дети, домой! — тут же взорвались наушники едким голосом режиссера эфира. — Ты со мной за кулисы? — спросил Тони. Саша в ответ покачала головой. «Спасибо, но нет. Мне надо слегка остыть. А то плавлюсь, как лед на солнце», — подумала она, воздержавшись высказывать эту мысль вслух. — Тогда найдемся после церемонии. У меня на тебя далеко идущие планы, — рыжая борода по родному ласково кольнула щеку, когда Антон быстро поцеловал девушку и поспешил на рабочий пост. Алекс проводила мужчину задумчивым взглядом. Дальнейшее было не в ее власти и компетенции. Оставалось надеяться, что вся команда справится с поставленными задачами. Перед девушкой стоял выбор — отправиться в ложу к Тельману и побыть обычным зрителем, попивающим шампанское на ярмарке чужих талантов, или притулиться на неудобном табурете в звуковой, подглядывая за происходящим на мониторах в компании Марата Борисовича. Внезапно девушка вспомнила о просьбе старого режиссера и спустя десять минут уже стояла на пороге рубки с бутылкой конька в одной руке и блюдом с бутербродами с икрой в другой. — А что на бокалы зажмотилась? — вместо благодарности Марат запихнул в рот и проглотил, почти не жуя, целый бутерброд. — Ладно, как истинные представители вшивой интеллигенции будем пить из горла. Присоединяйся, Шурка. Без лишних комментариев Саша вытащила из сумки продолговатый кожаный футляр и извлекла четыре блестящие металлические стопки, при виде которых, присутствующий в помещении персонал заметно оживился. Режиссер скептически окинул взглядом жаждущую горячительного команду — кроме подконтрольных Марату ассистента и видеоинженера в помещении находился еще звукорежиссер театра и его помощник. В рубке, рассчитанной обычно на двоих-троих работников, было тесно, но на удивление, спокойно. Только явление Алекс с бутылкой и закуской внесло суетливое оживление в происходящее. — Барышне наливаем в отдельную тару, а остальным по старшинству. Особо брезгливые утешаются народной мудростью «зараза к заразе не пристает». Что абсолютная правда, ибо проверено на личном опыте вашим покорным слугой, — Марат Борисович шутливо поклонился. — Я как же ваша жена? — не удержалась от ироничной колкости Саша. — Каюсь, грешен. Этот союз двух зараз по сей день удивляет меня самого, — не смутился режиссер прямого эфира, разлил коньяк по стопкам и вручил одну девушке. — Ни пуха ни пера! — и залпом осушил металлическую рюмку. — К черту! — хором ответили собравшиеся. Откуда-то появились пластиковые стаканчики, и вся команда приложилась к коньяку абсолютно синхронно. — Чтоб мы так же работали, как пьем! — умильно сложив ладони на выпирающем животе, подытожил режиссер и вернулся за пульт. — Он сказал «Поехали» и вошел в эфир. Работаем, братцы. Егорка, левитируем над залом, снимаем сбор толпы. Шустрик, сигай в яму, дай мне крупняков оркестра. Саныч, держи общак. Рыжик, как штору подымут баланс отбей* (). Остальные тоже гляньте, щас нам бутерброд* нарежут . Шура, повтори коньяк. Асик* () выводим шапку* (). На экранах с двух сторон от сцены завертелся логотип «Человека года». Марат Борисович ловко махнул вторую и удовлетворенно откинулся на спинку кресла. — Пять минут, пять минут, — пропел он в микрофон и, внезапно ухмыльнувшись, переключил рацию на другую волну: — Григорий, доложите обстановку. — Птички в гнезде. Щебечут, — услышав шепот Мутного глаза, Алекс живо представила, как парень прикрывает ладонью микрофон и докладывает с видом опытного шпиона. — Следи, чтобы яйца не снесли! — хрюкнул режиссер. Рация отозвалась недоуменным шуршанием. — Шучу. У тебя ракурс хороший. Полей мне из ложи зал, сцену и дирижера. — Чем полить? — недоуменно отозвалась рация. — Ну не золотым же дождем, затейник вы наш! — Марат подмигнул булькнувшему в кулак звукарю. — Видео сними, — перевел на русский режиссер. — Освобожусь через полчаса. Сейчас у меня таймлапс, — с гордым вызовом отозвалась трубка. Режиссер обернулся, вопросительно выгнул бровь и смерил Алекс едким стервозным взглядом. — Полчаса на коллапс? — ядовито процедил Марат Борисович. — Таймлапс, — услужливо, с нотками занудной назидательности, донеслось из динамика, — это медленная съемка, чтобы потом получилось быстро. — Спасибо, что просветил старика, Гришенька, — елейно мурлыкнул мужчина, — какое утонченное, почти забытое удовольствие работать с таким профессионалом. — После церемонии дам вам свою визитку, чтобы не потеряться, — воодушевленно отозвался Мутный глаз. — Надеюсь, с автографом? — режиссер картинно закатил глаза и переключил внимание на мониторы. Свет в зале погас. Оркестр взял первые ноты торжественной мелодии. — Саныч в эфире. Поехали, парни. Рыжий и Шустрик минутная готовность, зафиксируйтесь в удобных позах. Тяжелые портьеры неторопливо скользнули в стороны, лучи прожектора заключили в кольцо микрофонную стойку. Зал расплескал сдержанные аплодисменты. В центр сцены вышел недавний знакомый Александры под руку с Оксаной Николаевной, бесподобной в струящемся серебристом платье. — Выше жопы бери, Рыжик, хоть я тебя и понимаю, — откорректировал режиссер, и ракурс на мониторе слегка изменился, запечатлев ведущих в средней крупности по пояс. — Медленный наезд на счет три, Саныч. Один, два, три. Егор, ша! Верни как было и зависни пока не пну. Шустрик, слезь с коленок арфистки, дай мне руки дирижера. Рыжик, на следующем номере меняй кулису. Шур, сунь мне икорки в рот, хочу вкус богемной жизни ощутить, — за шутливым тоном руки Марата Борисовича резво сновали по пульту, переключали камеры и не забывали о коньяке с бутербродами. Алекс расслабленно прислонилась к стене и на секунду прикрыла глаза. В мире, оставшемся за барьером опущенных век, сменяли друг друга кадры, один за другим следовали яркие номера, отыгрывали заготовленные шутки ведущие, взрывался овациями зал, а незаметный технический персонал в брендовой униформе тихо шуршал, позволяя шоу безукоризненно длиться и впечатлять. Девушка не заметила, как задремала. Снился ей красный «Задира», прокладывающий путь через шумную толпу на проспекте. Лица вокруг слились в единый яркий поток и единственной значимой деталью светился впереди голубой простор. Крупная веснушчатая ладонь сжала ее тонкие пальцы, и Саша обернулась к рыжему спутнику. — Приехали, спящая красавица! — веселый голос Марата Борисовича вернул Алекс в реальность. — А ты, оказывается, знатно храпишь. Я даже записал — вдруг на озвучке пригодится, ну или бесов на Хеллоуин изгонять, — режиссер хмыкнул и махнул перед носом Тимофеевой смартфоном. — Закончилось? — Саша часто моргала спросонья. — Почти. Минут десять осталось. Можешь забирать своих мальчиков-зайчиков и отправляться хороводить под елку. — Как отработали? — деловые нотки с трудом пробивались сквозь томную хрипотцу голоса. — Без нареканий, если не считать эпичного выступления эквилибриста Григория на перилах ложи, — режиссер с явным наслаждением наблюдал смену эмоций на лице Александры. Дождавшись, когда продюсер порывисто встанет, Марат Борисович вручил ей стопку с коньяком и с милостивой ленцой пояснил: — На втором часу церемонии, наш инициативный подопечный решил, что мир нуждается в оригинальных кадрах и полез на балюстраду. От падения в партер его спасли крепкие объятья моей жёнки. Так что теперь, Шура, ты моя вечная должница. — Спасибо, дядя Марик, — пристыженно выдохнула продюсер и виновато опустила глаза. — Покаянную принесешь на воскресный обед в следующем году. С собой захвати Давида с реинкарнацией Монро и рыжего своего можешь приводить. — Он не мой, — посчитала нужным вставить Саша. — Уверена? — Марат усмехнулся, но продолжать мысль не стал. — Идите, молодежь, веселитесь. Дальше старые перцы сами справятся, только коньяк оставь. Александра благодарно кивнула, но уже на выходе порывисто обернулась, стремительно подбежала к режиссеру и крепко его обняла: — Спасибо, Марат Борисович. Вы самый ядреный старый перец на свете! Добавляете вкуса даже в обычные дни. С наступающим новым годом! — и чмокнула старика в морщинистую щеку. — И тебя, подлиза, — режиссер похлопал девушку по спине и отвернулся. Карие глаза влажно блеснули. * Во внутреннем дворе театре расправила пушистые лапы огромная ель. Алые и золотые шары отражали блеск праздничной иллюминации. Золотые гирлянды обвивали установленные для обогрева гостей газовые фонари. Из динамиков негромко доносились популярные мировые рождественские хиты. Алекс задрала голову — с темноты небес сыпалась пушистая снежная вата, оседающая на временной стеклянной крыше атриума. — С Рождеством! — вкрадчиво раздалось над ухом и чья-то рука ласково, но вместе с тем настойчиво обняла девушку за талию. Порывисто обернувшись, Александра встретила пристальный взгляд ответственного продюсера церемонии. Покровский в одной руку держал два бокала с шампанским, а вторую не спешил убирать с Сашиного пояса. — До нашего еще две недели, — возразила Алекс, но фужер с золотыми игристыми пузырьками приняла. — Не знал, что ты верующая. Девушка неопределенно пожала плечами: — Мои близкие не религиозны, отмечают только Новый год. — Рождество набирает популярность, тебе как продюсеру надо быть в курсе современных трендов. Саше показалось, или Арсений незаметно сократил расстояние и теперь их тела отделял друг от друга только хрупкий хрусталь, наполненный искрящимся в свете огней праздничным напитком? — Никогда не думала о вере, как о модной тенденции. Для меня это личное, глубоко в душе. — Для одних — Бог в душе, а для многих — там свято, где большинство. Будь в теме — сейчас сделки заключаются не за деловым обедом, а после воскресной службы, — на этой фразе мужчина внезапно тряхнул головой, словно разговор потек в незапланированное русло. — У меня есть тост: «За прекрасное рядом с нами!» — серые глаза пронзили Алекс властным ожидающим взглядом. Бокалы встретились с тихим звоном и язык обожгла колкая сухость французского брюта. — Загадывай желание и пей до дна! — Покровский залпом проглотил шампанское. Александра задумалась. Глобальная не оформившаяся мечта о счастье плыла в ее сознании, постепенно обретая детали. У Сашиного желания был хриплый голос, колкая рыжая борода и теплые большие ладони. Девушка закрыла глаза и опустошила бокал. — Загадала? — пристально вглядываясь в задумчивое лицо, спросил Арсен, и Алекс почувствовала разгорающийся на щеках румянец, то ли от выпитого алкоголя, то ли от мыслей об одном мужчине, стоя в объятьях другого. — Не скажу, иначе не сбудется, — девушка попробовала отстраниться, но продюсер крепко держал ее за талию. — А ты? Можешь просто намекнуть. — Попросил о втором шансе, — тихим шепотом слетело с неумолимо приближающихся губ. «Он меня что — целовать собрался?!» — Алекс мягко вывернулась, подставляя щеку. Покровский разочарованно выдохнул и воздух наполнился коньячно-винным духом. Внезапно до Саши дошло, что ответственный продюсер уже безответственно пьян, и только привычка держать лицо и вести светские беседы сохраняет в нем иллюзию трезвости. — Кажется, тебе хватит на сегодня, — попробовала предостеречь приятеля Александра, но в этот момент в поле зрения девушки возникла массивная высокая фигура рыжего оператора и губы Тимофеевой сами собой растянулись в радостную улыбку. Проследив за взглядом Саши, Арсен нахмурился, отстранился и, бросив напоследок: «Хорошо повеселиться, Алекса!», стремительно скрылся среди наполняющих атриум веселых и шумных гостей. Но Александре не было дело до душевных метаний Покровского. Арсений Илларионович бесследно растворился, уступив место теплому, согревающему лучше газовых обогревателей взгляду изумрудных глаз. Праздник — звенящий бокалами, пенящийся шампанским, искрящийся гирляндами, взрывающийся смехом — отошел на второй план. На авансцене, заслоняя собой все происходящее, высился Куликов. Словно в замедленной съемке двигался он через слившуюся в разноцветный туман толпу и она расступалась, расходилась волнами, давая дорогу огненному брандеру, стремящемуся к цели. Искры отложенного желания упали на благодатное топливо выпитого алкоголя, и Саша прижала ладони к загоревшимся ярким румянцем щекам. Потребность в прохладе заставила пальцы скользнуть к вороту блузки, вдоль планки к пуговицам и замереть на холодном кольце проходящей под грудью портупеи. Антон замер в шаге от нее, рассматривая бесстыдно с ног до головы, ухмыляясь дерзко, в откровенности пронзительного взгляда, не стесняясь и не сдерживая эмоций. Алекс закусила нижнюю губу и чуть склонила голову набок, кокетливо водя кончиками пальцев по оголившейся зоне декольте. Тони громко хмыкнул, перекрывая шум вечеринки. Александра чувствовала все нарастающее желание сию секунду схватить лыбящегося здоровяка за полы жилетки, притянуть к себе и потребовать близости — быстрой, глубокой, сильной, как их первый раз в номере отеля. Но у судьбы имелись другие планы. — Сашуля, Тони, вот вы где! — звонкий голос Эммы разрушил единение двоих. На высоченных каблуках, без признаков травм голеностопа, актриса мчала к ним в одной руке сжимая ладонь радостного Тельмана, а в другой крепко держа бутылку шампанского. — Отлично, у тебя уже есть бокал! — блондинка плеснула Алекс добавки и скомандовала Антону, — найди на всех фужеры, нам есть что отпраздновать! Куликов согласно заозирался и ринулся за официантом, а продюсер в который раз прокляла вечную готовность рыжего приходить на выручку, даже когда никто в спасении не нуждается. — Алекс, ты не представляешь, с кем нас познакомил Арсений Илларионович! — Эмме явно не терпелось выложить новости. Девушка буквально сияла и восторженно подпрыгивала. Стоящий рядом Дэвид тоже лучился непривычным оптимизмом. — Только давай без угадаек, я сразу сдаюсь, — Саша оглядела толпу в поисках Куликова и удовлетворенно отметила Антона с букетом бокалов, спешащего к ним. Воодушевление актрисы было столь сильно, что Эмма не смогла удержаться и сразу выложила все карты: — Владелец театра предложил Дэви снять фильм к юбилею. Грандиозный — с актерами, массовкой, декорациями, настоящее кино, представляешь? — Тельман, раньше мы с тобой, оказывается, не настоящее снимали, — Саша ехидно улыбнулась старому другу, но режиссер пропустил иронию мимо ушей. Приняв из рук подошедшего Тони бокал, Дэвид наполнил свой шампанским и поднял тост: — За наш новый проект, товарищи! За творчество и вдохновение! — За успех! — добавила Эмма. — За команду и то, что мы вместе! — Антон улыбнулся Александре. Девушка салютовала бокалом, не отводя взгляда от пристальных зеленых глаз. — Гоша, идите к нам! — громко окрикнула актриса, смущенно мнущегося в стороне Чехова. — Он такой душка! Думаю, Дэви позовет его в новый проект сценаристом или даже помрежем, — заговорщицким шепотом добавила Васильева на ухо Саше, пока широко известный в узких кругах театральный гений неторопливо приближался к их компании. — Мне пора запасаться алкоголем и успокоительным? Два душки-режиссера на одной площадке, да еще и по соседству с любвеобильной примой, боюсь, мы станем героями твоих криминальных сводок, — процедила Алекс, сохраняя на лице приветливую улыбку. Очаровательная ведущая уголовной хроники недоуменно вскинула брови, затем, осознав смысл претензии, фыркнула и парировала: — Оказывается, проницательность Александры Игоревны Тимофеевой сильно переоценена. И ежу понятно, Чехова я не заинтересую, даже при полном параде у него в кровати. На твоем месте, я бы больше переживала за Тони. Глянь, как Георгий на Кулика смотрит, впору слюнки вытирать. Настал черед удивляться Алекс. Продюсер исподтишка бросила взгляд на Чехова — вся сжавшаяся, сутулая фигура театрального режиссера выражала явный дискомфорт от происходящего, но глаза его горели огнем истинного восторга, причина которого — рослая, видная, рыжеволосая старалась занять максимально близкую к Саше позицию. — Черт! — буркнула продюсер и шагнула навстречу Куликову, который тут же радостно обнял ее за плечи. Разочарование, грусть и принятие поражение отразились на лице Чехова. — Потанцуем? — Саша решила окончательно закрепить позицию и стареть из мыслей Георгия даже призрачную надежду. «Идиотизм какой-то — ревновать Тоху к мужику!» — отругала себя девушка мысленно, при этом подталкивая Антона к танцполу. Хотя здоровяк удивился внезапному порыву Тимофеевой, но последовал за ней с радостью. — Саш, ты чего надумала? Звездеть на сцене вроде не твое, да и я танцевать не умею, — прошептал с легким смущением, уже стоя посреди двигающихся в такт музыке пар. — Все просто — прижал и кружи, — девушка одобряющее направила большие ладони Куликова на свою талию. Мужчина принял рекомендацию дословно, смял Алекс в охапку и принялся топтаться на месте по кругу. Уперевшись в широкую грудь, Саша рассмеялась: — Нда, Фифи, случай действительно тяжелый. Такого энергичного медляка со мной со времен школы не случалось. Придется преподать тебе пару уроков. — Зачем это? Хочешь конкурс бальных танцев продюсировать? Или в стриптизеры меня спровадить? — Хочу, чтобы твои танцевальные па кружили мне голову от восторга, а не от тошноты, — Александра действительно ощущала легкое головокружение и подступающий к горлу ком. — Это — не я, это все волшебные пузырьки выпитого. Чего ты вдруг на танцпол захотела, если на ногах нетвердо стоишь? — в подтверждении мужских слов Саша споткнулась, и только быстрая реакция партнера удержала ее от падения. Цепляясь за рубашку Тони, продюсер кинула взгляд в сторону празднующих друзей. С грустной улыбкой и пустым бокалом в руке наблюдал за ними Чехов. Рыжий усмехнулся: — Серьезно?! Приревновала к гею? Когда я дал тебе повод сомневаться в ориентации? Поехали в менее людное место, надо закрепить пошатнувшееся самцовое либидо! — борода защекотала тонкую шею, когда мужчина оставил на ней явно не бесследный поцелуй. — Я курить хочу, — пискнула Алекс. — В «Задире» покуришь, — Антон настойчиво обнял ее за талию и принялся подталкивать к выходу. — Ты же не любишь запах сигарет в салоне. — Ради тебя потерплю, — и Тони еще одним поцелуем коснулся Сашиного виска. Алекс быстро глянула на спутника — Куликов улыбался. Заботливо, ласково, внимательно, но вместе с тем требовательно, без права на возражение и сомнение. Вихрастая шевелюра отливала огнем гирлянд, сверкали обещанием приключения озорные изумруды, поддерживали и направляли теплые сильные руки. И в этот момент, под льющуюся из динамиков «Happy New Year», звон бокалов и праздничный гул толпы, Александра поняла, что готова ехать с этим простым, бесхитростным парнем в его старом неудобном джипе куда угодно, только бы он не переставал так смотреть и не убирал с талии ладонь. Но вслух продюсер ничего не сказала, лишь прижалась плотнее и вдохнула знакомый аромат розмаринового шоколада. Белые мухи кружили в воздухе, оседали на темном тонком льду канала. Рождественский Петербург сиял огнями. Саша с наслаждением вдохнула прохладный воздух, вкусный и свежий после людного перегретого газовыми фонарями атриума. Порыв ветра метнул в лицо большие пушистые снежинки, и они растаяли в облаке дыхания, не успев коснуться алых губ. Алекс замерла на ступенях театрального черного хода, Антон нетерпеливо обернулся и остановился, сраженный красотой момента. Подставив разгоряченное румяное лицо летящему снегу, закрыв глаза и растворившись в магии снегопада, Александра показалась мужчине великолепным, утонченным, неземным созданием. Повинуясь порыву, Тони наклонился и коснулся приоткрытых чувственных губ. Саша ответила сразу. Обвила руками, прижалась всем телом и углубила поцелуй дрожащим от возбуждения кончиком языка. Антон отстранился, с трудом переводя дыхание, сплёл их пальцы и буквально бегом потащил к красному джипу. Копившееся неделями возбуждение прорывалось, затрудняя движения, делая тесными дорогие брюки, провоцируя запихнуть девушку на заднее сиденье, сорвать лишнюю одежду и насладиться яростной близостью прямо посреди ночного города. Но Тони слишком уважал Александру — ее выдержка и показательная внешняя холодность долго держали их отношения на профессиональной дистанции. Подобный страстный порыв, при всей своей естественности, казался мужчине чересчур грубым и наглым по отношению к Алекс. Поинтересоваться чувствами и желаниями самой Тимофеевой Антон постеснялся. «Вот бы трахнуть его прямо сейчас на заднем сиденье!» — подумала Саша, залезая в машину. Но Тони уже завел «Задиру» и погнал его сквозь снегопад. «Минут за двадцать доедем, если нигде полуночная пробка не застряла», — рыжий старался не смотреть на Алекс. То, как она медленно достала пачку, прикусила фильтр белыми зубами, неторопливо затянулась, томно выдохнула тонкую струю едкого дыма, облизнула губы и откинула голову… Каждое движение точно кричало: «Возьми меня!», и мужчина гнал автомобиль навстречу осуществлению самого сильного рождественского желания. А Сашка курила, с каждой затяжкой пьянее все больше. Жаркая печка «Задиры» подогревала алкоголь в крови, и коньячные пары вкупе с волшебными пузырьками шампанского разгоняли мысли, затуманивали взгляд, закрывали подведенные темным перламутром веки. Быстрая, резкая манера езды подбрасывала джип на ухабах, укачивая пассажирку еще сильнее. Глянув на водителя, Алекс с трудом сфокусировала взгляд на россыпи тонущих в бороде веснушек. Из последних сил девушка уставилась в лобовое стекло, но летящая навстречу метель крупными белыми хлопьями завораживала, утягивая в бездну. «Надо сосредоточиться на беседе», — выдал совет привыкший все контролировать мозг, и его обладательница выдавила нечленораздельное и протяжное: — Тоха-аа, а ты загадал чо-о… — и отключилась. Александра смутно помнила дорогу до дома. Кажется, в районе Лесной* (станция метро) машина остановилась, Куликов вытащил из багажника плед и, опустив сиденье, подложил свернутый ей под голову. Саша поблагодарила в ответ, однако мужчина услышал лишь невнятное бормотание и улыбнулся, наблюдая, как пристегнутая пассажирка пытается свернуться в клубок на неудобном кресле. У дверей подъезда Алекс буквально вывалилась из джипа в руки Антона. Здоровяк подхватил бережно, и она, уткнувшись в ворот все той же темно-зеленой, знакомой по болотным приключениям, куртки, прошептала: — Ну наконец-то! А то все каких-то блондинок таскаешь. — Обычно, ты крепко стоишь на ногах и в моей помощи не нуждаешься, — мужчина, бережно прижимая, поцеловал гладко зачесанные волосы. Алекс буркнула в слабой попытке выразить возражение. — Сашка, где ключи? — Тони аккуратно ощупывал карманы пуховика. — Тебе зачем? — с пьяным вызовом уставились темные глаза. — Планирую уложить тебя баиньки в кровати, а не в сугробе, — снисходительная терпеливая улыбка оттеняла полные заботы зеленые глаза. — А кто сказал, что я хочу спать?! — возмущенная девушка попыталась встать, но не смогла вырваться из сильных рук, — у меня куча планов на вечер! — Товарищ продюсер, боюсь вы слегка не том состоянии, чтобы планировать, — Антон ловко выудил связку ключей из сумки, не отпуская ценной ноши, поднялся по ступеням и приложил таблетку к домофону. — Тогда я буду командовать! Поставь меня, варвар, не позорь перед соседями! — Тони уступил и Саша, как ей казалось, грациозно спрыгнула на пол, покачнулась и только крепкие руки спутника удержали ее в вертикальном положении. — Странный у тебя мир, Александра Игоревна. Стыдно если до квартиры мужчина несет, но вполне себе нормально вернуться домой за полночь, бухой, едва держась на ногах, — контролируя девушку, чтобы не упала и не сползла по стенке, рыжий ждал, когда лифт спустится с девятого этажа. — Алкоголь в моей жизни случается чаще мужчин, — зачем-то решила уточнить Алекс. Тони скептически хмыкнул и поддерживая за талию практически внес покачивающуюся спутницу в подъехавшую кабину. — Зеленому змию доверяешь больше мужского общества? В тесном лифте тускло светили, сбиваясь на мерцающее подмигиванье, грязные лампы. Александра оперлась спиной о стену и с пьяным осуждением, которое многим выпившим кажется выражением глубокой мысли, уставилась на Антона: — Кого попало к себе не таскаю. — Значит, я — не кто попало? — рыжие усы вздернулись над провокационной ухмылкой, но потерявшие фокус темные глаза не разглядели ироничного вызова. — Сам знаешь, — буркнула Алекс, поджала губы и демонстративно надулась. — То-то и оно, что не знаю. Не уверен наверняка, — едва слышно ответил мужчина, но девушка не разобрала слов из-за звука открывающихся дверей прибывшего на нужный этаж лифта. Уверенным шагом двинулся Антон к квартире, но Саша за ним не последовала. Полными ужаса широко распахнутыми глазами уставилась она в спину здоровяка: — Тони!!! — хриплый вопль сорвался с алых губ и почти гарантировано разбудил ближайших соседей, — мы Ярового забыли! — Не знал, что Дэн тоже приглашен к тебе на вечеринку, — замок поддался уговорам и дверь распахнулась в темноту квартиры. — Ему же надо на студию оборудование везти! — и с удивительной прытью Алекс нажала на первый этаж. Антон чудом успел броситься к лифту и стукнуть ладонью по кнопке вызова. Только что сомкнувшиеся двери с недовольным шипением распахнулись вновь. — Уймись, женщина! — не обращая внимания на возражения, довольно сильные брыкания и удары кулаков, рыжий сгреб Тимофееву в охапку, втащил в темный коридор и, захлопнув дверь изнутри, на всякий случай заслонил собой выход. Алекс обиженно поникла и рухнула на скамейку под вешалкой в прихожей. — Дадим повод любопытным соседям обсудить, как здоровый мужик тащил упирающуюся невинную пташку, с явно насильственными целями. Завтра пройдешь по этажу — развеешь ложные опасения, побалуешь свою манию контроля всего и вся. — Скрестив руки на груди, Антон внимательно наблюдал, как обида на пьяном лице сменяется возмущением, а затем и обреченной покорностью. — Не обязательно всё и всех контролировать. Мальчики взрослые, сознательные и, в отличии от некоторых, трезвые. Надо верить в людей, и они тебя удивят. — Удивляют они меня постоянно, только крайне редко это приятное удивление, — продюсер смиренно подняла руки и позволила Куликову освободить себя от верхней одежды. — Ты меня тоже удивляешь, — Алекс попыталась сфокусировать взгляд на лице оператора, но голова отказывалась запрокидываться, в итоге темные глаза уставились на пряжку ремня. — Весь такой правильный, заботливый, мужественный… Аж противно, — тонкие пальцы уткнулись в напряженный мужской пресс, точно проверяя — не иллюзия ли перед ними. — Обычный я. Просто ты нормальным отношением не избалована. Игнорируя это замечания, Саша потянула молнию на ширинке и тут же запустила ладонь в образовавшееся отверстие. Тони дернулся и схватил девушку за запястье: — Ты что творишь? — То, зачем ты тащился со мной через весь город. Хочу поиграться с Антошкой младшим, мы же трахаться приехали. Ну же, давай, покажи носик, мой кожаный дружок! — Сашкины пальцы, не дожидаясь разрешения полезли под резинку боксеров. — Бля, Сашка! — парень резко откинул похотливые девичьи руки, подхватил их обладательницу подмышки и потащил в ванную. — Что, не любишь пьяных шлюшек? — хихикнула Алекс, расстегнула свои брюки и, игриво покачивая бедрами, позволила тяжелому шелку скользнуть вниз, оставляя ее в белой блузе, стянутой под грудью ремешками портупеи. — Не люблю. Алкоголь притупляет чувства, ты как-то сама говорила, — Антон раздраженно отпихнул штаны в угол ванны и навис над девушкой. Пьяные взгляд блуждал по широкой груди, скользил по скрытому рыжей бородой подбородку, искал и не находил фокуса, встречаясь с напряженными зелеными глазами. Алекс выдала томный стон и вновь потянулась руками к расстегнутой ширинке. Алкогольный выхлоп окутал Куликова и стал последней каплей. — Изыди, бухое чудище, верни мне Сашку! — Тони ловко запихнул соблазнительницу в душевую кабину. — Иди сюда, проказник, — Александра облизнула губы и поманила мужчину пальцем. Рыжий едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Вид едва стоящей на ногах полуголой нетрезвой Тимофеевой забавлял значительно больше, чем возбуждал. Антон заговорщицки подмигнул и включил холодную воду. — Негодяй! — заверещала девушка, выпрыгивая из-под лейки душа, но Тони уже снял шланг со стены и принялся обливать Алекс с головы до ног. — Изверг! — заорала Тимофеева и вжалась в кафель подальше от струй ледяной воды. Белая кожа покрылась мурашками, сквозь тонкою мокрую ткань проступили напряженные соски. Тохины ноздри раздулись, точно кузнечные мехи от жара желания. — Фифи, прекрати немедленно! — Это же контрастный душ, очень полезная процедура, в самом президентском СПА за него бешеные деньги платят, — довольно ухмыляясь, мужчина повернул кран, усиливая напор, — позволяет вернуть тонус телу и мозгам. — Куликов, выпусти меня, и я тебе такой тонус устрою, будешь с Гриней в паре весь год корпоративы снимать! — продюсер тряхнула мокрыми волосами и окинула здоровяка цепким хищным взглядом. — Протрезвела, — констатировал Антон, сделал теплее и вернул душ на место. — Доволен? — подозрительно сощурившись уточнила Алекс. Мужчина не ответил. Не отрываясь, глаза его изучали тонкое тело, облепленное мокрой блузой. Саша вспомнила, как бесстыдно приставала к Тони несколько минут назад и хихикнула. Отголосок ее улыбки отразился на веснушчатом лице, и рыжие усы встопорщились от предвкушения. Антон молчал, пожирая ее жадным взглядом, а девушка чувствовала, как мурашки озноба сменяет жар, как пульсирует ожиданием прикосновений кожа, как крупные капли воды стекают по распаленному перепадом температур телу, разжигают огонь в лоне, заставляют нетерпеливо переступать с ноги на ногу. Отстегнув карабин портупеи, Алекс повела плечами и выскользнула из кожаных ремней. — Спускаешь продюсера с поводка? — скрестив руки на груди, хрипло поинтересовался Куликов. — Держишь себя, но планируешь вырваться? — парировала Саша и приглашающим жестом распахнула ткань, открывая грудь в лаконичном кружеве белья. Из-под теплых струй воды, смакуя ощущение грядущего удовольствия, смотрела она, как быстро и четко раздевается Тони, как аккуратной стопкой укладываются на стиралку брюки, жилет и рубашка, как скользит по ее мокрому телу темнеющий с каждой секундой изумрудный взгляд и, вторя ему, натягивается в паху черный трикотаж трусов. — Что-то ты слишком разговорчивая, — успели прошептать влажные губы за мгновение до голодного поцелуя, до сильного, вжимающего в холодный кафель тела, до настойчивых умелых пальцев, сминающих мокрый шелк. Ласкающий и жалящий язык возвращал в кровь отступивший хмель, но теперь вместо тяжелой мутной алкогольной слабости, Алекс отдавалась сладкой истоме опьянения страстью. Она пульсировала в крови, заставляя подниматься на цыпочки, вцепляться ногтями в широкие плечи и тянуться ближе, сливаясь с в единое целое с высоким огненным великаном. — Возьми меня, — прошептала со стоном, прикусывая мочку уха, в миг, когда зубы Тони сомкнулись на напряженном соске. Хотелось быстрее наверстать пропущенные недели, зачеркнуть глубиной близости ночи одиночества, и вместе с тем продлить исступлённость откровенной ласки. Сжимая в объятьях изящное тело, Антон чувствовал, как барабанят по спине горячие струи воды, как сладким тягучим желанием наливаются губы Алекс, как ответом на девичьи ласки рвется наружу первобытное, дикое естество. Сашка будила в нем сокровенную нежность, наряду с мучительной ревнивой жаждой обладания. Ее стремительные движенья и яростное тело, подрагивающие в истоме опущенные веки и тихие шелестящие стоны сводили с ума, но вместе с тем заставляли быть осторожным, бережным. Пальцы скользнули ниже, очерчивая пупок, накрывая пах, отодвигая в сторону тонкое кружево и раздвигая набухшую горячую даже на фоне теплого душа плоть. — Какая мокрая, — пробормотал, обжигая шею колкостью бороды, втягивая до красноты нежной кожи. — Дурак, мы же в воде, — усмехнулись тонкие губы и тут же были наказаны прикрывшей их сильной ладонью. Большой палец очертил рот в тщетной попытке стереть чересчур устойчивую помаду и проник внутрь, попадая во власть игривого упругого языка. За внезапную немоту Алекс отомстила тут же — неторопливые медленные посасывания отключили последние тумблеры в мужском сознании. Сдавленно рыкнув, Тони рывком развернул девушку спиной, навалился всем телом, прижимая к стене, обездвиживая, лишая возможности к сопротивлению. Податливый, заботливый и внимательный в быту и работе, в сексе Антон вырывался на свободу, и чем ближе был он к пику удовольствия, чем сильнее наливался кровью выдающийся символ мужественности, тем больше прорывалась наружу первозданная дикая природа. Зная эту свою особенность, Куликов держался до последнего, но Сашка сводила с ума, вытаскивала на волю косматого зверя, жаждущего подмять под себя, овладеть, помечая своей добычей, а после лечь у ног, подставить пузо и счастливо урчать во власти нежных рук. Но эта страсть на грани грубости, эта тягучая, заполняющая на пределе разрыва полнота внутри, едкая колкость обжигающей шею бороды, властность сдирающих рубашку с плеч рук, огромный во всех смыслах Куликов был нужен Алекс именно таким. Распластанная по кафельной плитке она отбросила прочь весь мир, плавясь в контрасте холодной стены и горячего тела. Ощутимо шлепнул по ягодицам вырвавшийся из плена нижнего белья эрегированный до предела член. Проверяя готовность, два пальца скользнули внутрь, и Саша выгнулась, чтобы тут же громко застонать, когда им на смену Антон вошел на всю глубину. — Че-орт! — протяжно выругалась она, в очередной раз удивляясь щедрости матушки-природы, но тут же опустила ладони, вонзилась пальцами в подтянутые мужские ягодицы и надавила, прижимаясь еще плотнее. — Да! — прошипела в подушечки пальцев терзающих, растягивающих ее губы. Резкие толчки лишали дыхания, выбивали мысли, оставляя в сознании только пульсирующее, заполняющее желание. Шумное дыхание Тони, царапающая шею колкая борода, накрывшая пах и массирующая клитор ладонь. — Еще! — требовательно простонала Алекс и ускорила темп. Мужчина двинулся вперед, распластывая ее по стене, удерживая вертикально только сильным телом. Саше показалось, что она буквально повисла на члене, лишенная возможности подмахивать, в состоянии только принимать иступленную яростную страсть. Внезапно Куликова пронзила дрожь, он замер, сгреб Алекс в удушающие объятья и скорее прорычал, чем сказал: — Щас кончу… — Рано, дай мне еще пару минут, — простонала Алекс в ответ и требовательно потерлась ягодицами. Антон заскрежетал зубами, резко отстранился и девушка ощутила горячую жидкость, стекающую от поясницы вниз по ложбинке. — Прости, — виновато едва слышно прошелестело слово, и мужчина опустился перед Александрой на колени. От обиды Саша прикусила губу и смерила сидящего Куликова высокомерным взглядом. Он-то получил свое, а ее распаленное тело жаждало разрядки. Но зеленые глаза смотрели снизу вверх с игривым вызовом. Не успела Алекс опомниться, как бедра ее уже оказались на широких плечах, попа прижалась к мокрому кафелю, а рыжие усы смешались с темными паховыми волосками. Всосав набухший клитор, Тони чуть прижал его зубами, вымогая у любовницы стон согласия, и принялся частыми методичными движенья вылизывать, лаская и надавливая именно с той интенсивностью, что заставляла Сашу закатывать глаза, сцеплять пальцы в замок на рыжих вихрах и скрещивать ноги в борцовском захвате, лишая партнера возможности к бегству. Но Антон и не рвался на свободу — потерявшая контроль, отдавшаяся его власти Сашка была лучшим подарком, который он мог пожелать этой рождественской ночью. И вот девушка напряглась, накрываемая волной удовольствия и рассыпалась на мелкую дрожь оргазма. — Охренеть, Тоха… — прошептала она благодарно и погладила аллеющие даже под огненной щетиной щеки, — какой ты все-таки черт языкастый. Куликов улыбался, нежно укутывая Сашу в большое пушистое полотенце, счастливо смеялся, когда она брызгалась, точно собачка, встряхивая длинными мокрыми волосами, задумчиво смотрел, как сон забирается в свое царство, нежащуюся в его объятья девушку. - Не уходи, останься до завтра, — прошептала она на границе между явью и дремой. — Только быстро сгоняю на студию — мастер сведу и вернусь, хорошо? А то меня суровый продюсер премии лишит. — Не-е, — сонно протянула Алекс, — заставит отрабатывать натурой. И заснула с довольной улыбкой на искусанных алых губах. * Впервые за много месяцев Александра проспала до полудня. На кухне ждал уже привычный завтрак — подарок от Тони. Самого мужчины в квартире не обнаружилось. Набрав номер Куликова, Саша слегка удивилась, услышав: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». «Может, батарея села?» — подумала девушка и принялась неторопливо собираться. Она рассчитывала встретиться с любовником на студии, где, по ее расчётам, рыжий как раз должен был заканчивать сведение мастер-копии. Мобильный продюсера молчал. Вероятно, вчерашние съемки и вечеринка вытянули из всех рабочий дух и тягу к разговорам. Спешить было некуда. В полупустой маршрутке Алекс включила в наушниках классических джаз, и под композиции Гленна Милера и Фрэнка Синатры предалась расслабленному благостному созерцанию украшенного к празднику Петербурга. Тимофеевой казалось, эти мелодии специально созданы для данного времени года. Размеренные, берущие за душу, спрятанные до поры где-то между ударами сердца, они по-особенному раскрывались на излете декабря, пробуждая в душе светлую детскую веру в чудо. Девушка уже не могла и вспомнить, когда в последний раз позволяла себе просто так, никуда не торопясь, слушать музыку прислонившись к холодному стеклу, за которым большой город сверкал огнями и спешил непременно закончить все важные дела в стремительно истекающем году. Алекс мысленно подводила итоги — сортировала в голове осуществленные проекты на годные для портфолио и те, о которых лучше умолчать при приличных заказчиках, улыбалась, вспоминая гений Тельмана, скачущий по болотным кочкам, и качала головой, обреченно признавая наличие Эммы во всех грядущих проектах Дэвида. Продюсер предвкушала премьеру «Заповедных топей» — бок о бок рядом с ней в мечтах о грядущем стоял ухмыляющийся рослый рыжий здоровяк. Вот Тони подает ей руку, чтобы подняться на сцену, когда съемочная группа представляет картину, вот его сильная ладонь гладит ее колено в темноте зрительного зала, вот они, точно подростки, страстно целуются на заднем ряду, пока все с восторженным придыханием смотрят очередной шедевр молодого режиссера. «Обязательно позову Тоху в следующий проект, пора уже начать пользоваться служебным положением в личных целях», — усмехнулась Александра и вновь набрала Куликова. Но телефон Антона по-прежнему не появился на радарах сотовых вышек. Спустя полчаса с двумя стаканами кофе из маленькой, но очень приличной кофейни, Алекс влетела в монтажку. Взлохмаченный и определенно похмельный Дэвид сразу на двух мониторах отсматривал материал со вчерашней церемонии. Без приглашения режиссер выхватил стакан из Сашиных рук и припал к нему с выражением надвигающегося блаженства. — Цыц, это для Куликова было! — возмутилась девушка, но отбирать напиток не стала. — Кстати, а где он? Думала, застану Тоху здесь. — Понятия не имею, — отмахнулся Дэвид, — я сам пришел полчаса назад. Было закрыто, мастер-копия вон лежит. Наверно, домой поехал, отдыхать. Ты же его совсем заездила, бедному помрежу даже поспать без продюсера уже нельзя. Попал Кулик к тебе под каблук, бедняжка. Настроения ерничать не было. Алекс благостно улыбнулась: — Пойду к Великому на ковер сдаваться, может и Тони там у Наташи чаи гоняет. Но в приемной было накурено и подозрительно тихо. Даже старенькое настроенное на вечный «Маяк» радио пристыженно молчало в углу. Наталья Павловна смерила Александру пристальным изучающих взглядом, молча кивнула и позволительно кивнула на дверь директорского кабинета. Как и предполагала продюсер, разговор с руководством вышел коротким, формальным, призванным продемонстрировать власть и указать работникам место в студийной иерархии. С подписанными документами о сдаче фильма, Саша вернулась в приемную и буквально уткнулась в настороженный цепкий взгляд секретарши. — Наташ, вы Куликова не видели? — спросила продюсер на удачу. — Значит, ты не в курсе, — многозначительно протянула женщина и окинула девушку взглядом, решающим стоит ли ей выдавать ценную информацию или лучше приберечь для более благодарной публики. — В курсе чего? — позитивный настрой уступил место тревожному напряжению. — Антоша утром заходил. Мы с ним как раз заварили чайничек нашего любимого эрлгрея, как ему позвонили. — Наташа вытащила из портсигара папиросу, неторопливо прикурила и мучительно медленно затянулась. «Вот ведь актриса немого кино!» — раздражаясь все больше, Алекс ждала продолжения. Секретарша выдохнула и проводила взглядом поднимающееся к потолку колечко дыма. — Дед у него умер сегодня ночью. Саша покачнулась. Пропустив удар, сердце сорвалось с привычного ритма и ринулось в темную пропасть.