Адам.
Солнечные лучи скользили аккурат по лицу, настойчиво пробиваясь сквозь прикрытые веки. Тело безумно ломит. Кажется, что живот разрывается на части. Пытаюсь открыть глаза, чтобы прояснить ситуацию, в которую я попал со своим телом. Последнее, что я помню это то, как поехал подписывать дополнительное соглашение к прошлому совладельцу, но меня нагло подрезали. Потом помню, как выбирался из машины и пытался набрать номер Роберта, но руки были в крови и пачкали экран. Пальцы тряслись и соскальзывали, пока я пытался нажать на сенсор. Следующая картинка, как я сжимаю рану на боку, из которой активно льётся моя кровь. Голова идёт кругом, я машинально прикладываю руку к тому месту и с шипением отдергиваю её. Значит, не сон. Значит и врач, который пытался вызвать полицию — тоже не сон. Попытавшись открыть глаза, я резко зажмурился от ослепляющего солнца. Повторив попытку и привыкнув к свету, обвёл взглядом просторную комнату. Нельзя было назвать это больничной палатой, если бы не койка, на которой я лежал. Простыни неприятно скатывались на непромокаемом матрасе. Всё тело горело, а в горле пересохло. Часы напротив показывали полдень, а какого дня я до сих пор так и не выяснил. Тихий скрип двери заставил меня повернуть голову на шум. Айза в больничном халате со стаканом кофе и бумажным пакетом пыталась аккуратно закрыть дверь, не обращая на меня никакого внимания. Её волосы были завязаны в небрежный пучок. Из-под халата выглядывали бежевые широкие джинсы, а на ногах белые кроссовки. Само её присутствие заставило растянуться губы в улыбке. Она всё ещё стояла ко мне спиной, пока ставила пакет на стол. Она повернулась ко мне лицом и поднесла стаканчик к губам, но резко выронила его, когда увидела, что я на неё смотрю. Брызги кофе разлетелись по всему полу, образуя мокрую лужу под ногами у Айзы. Аромат кофе заставил мой желудок болезненно сжаться. — Смит! — воскликнула Айза. Меня передернуло от её обращения ко мне, и видимо, она приняла это на свой счёт. — Ты очнулся! Я сейчас позову врача, — стушевалась блондинка. — Стой, — прохрипел я, Айза послушно остановилась, — сколько я здесь? — Сегодня третий день, — прошептала девушка. Тихо выругавшись себе под нос, я задумался. До слияния компаний оставалось не больше недели, значит, скорее всего, я уже ничего не успею. — О, и ещё! Мы знаем, кто это сделал с тобой, — серьезно проговорила девушка. — Мы? — Да, я и Роберт. Он сейчас занимается подписанием какого-то документа, но мы дежурили около тебя по очереди. Айза обошла лужу под ногами, не обращая внимания на испорченный низ штанов и подала мне стакан воды. Я с благодарностью посмотрел на неё, пытаясь принять его одной рукой. Но слабость в теле была настолько очевидна, что Айза молча приложила к моим губам стакан, позволяя осушить мне его до конца. Я хрипло зашёлся кашлем, а от наполненности желудка стало подташнивать. К моменту, когда я смог благодарно кивнуть ей, она уже зажимала кнопку над моей головой. Меня окружил тонкий запах её парфюма, на мгновение я позволил себе поглубже вдохнуть, прежде чем снова собрать всю волю в кулак. — Кто? — вопросил я. Айза виновато отвела глаза и закусила уголок губы, слегка покачав головой. — Не думаю, что тебе сейчас можно волноваться, — тихо промолвила Айза. В этот момент в палату вошёл мужчина пожилых лет. — Добрый день, Адам. Я вижу, вы уже проснулись, — он запнулся около лужи кофе на полу и, развернувшись, высунул голову за дверь, позвав уборщицу, — И так, продолжим… Врач осматривал меня и менял повязки на теле. Вокруг мельтешили санитары, помогая меня поднимать. Во всей этой суматохе я никак не мог отыскать Айзу. Раздражение поднималось во мне всё больше, ведь она сейчас единственная, кто знала хоть что-то. Мартин настоятельно просил меня написать заявление в полицию и расспрашивал о случившемся. Ярость, так часто присущая мне, буквально клокотала в горле, и я уже готов был наорать на нерадивого докторишку, лишь бы он оставил меня в покое. Не знаю, как и почему, но именно в этот момент сбоку подошла Айза. Её маленькая ладошка с идеальным маникюром легла мне на плечо и легонько сжала. Ярость и гнев, словно ощетинившиеся кошка, забились в угол и отступили. В пол уха слушая наставления врача, я поглядывал на идеальные короткие ногти молочного цвета. Неоспоримое желание дотронуться до бархатистой кожи её рук заставило меня чуть дёрнуть свою руку, в которую непрерывно что-то вливали из капельницы. Боль в теле и ломота практически отступили, и я не знал, работает ли так обезболивающие или прикосновения блондинки. Оставшись одни в палате я ещё долго приходил в себя после сказанного врачом. Я совершенно точно помню пулевое ранение, а вот про ножевые ничего. Неужели эти придурки резали полудохлого человека? И зачем тогда скинули меня у больницы, а не оставили умирать на трассе? Вопросов было слишком много. — Роберт нашел твою машину, — тихо проговорила Айза, вырывая меня из мыслей. Кивнув, я дал ей возможность продолжать. — Он снял регистратор с неё, но на нем не видно номеров, подрезавшего тебя автомобиля. Какой-то его знакомый из дорожной полиции предоставил ему записи с камер. Тебя вели от самого офиса, но потом машина скрылась и появилась вновь только там, где тебя подрезали. Это был единственный путь к тому парню, к которому ты ехал. Роберт считает, что тебя кто-то слил. Кто ещё знал куда ты собираешься? Её слова не были лишены смысла, но вопрос о том, кто знал, что я еду именно туда, заставил меня поднапрячься. Я был в офисе, когда Роб позвонил мне и продиктовал адрес. Блять, кто же стоял рядом? Я принимал проект у группы во главе с Абигейл! Сука! Она не взлюбила меня с самого первого дня, когда я раскатал её на планерке из-за невыполненных в срок отчётов. Я давал ей два дня на представление всей информации по тому закрытому проекту. Она его предоставила в срок, но выглядела отвратительно, подозреваю, что она не спала все те сорок восемь часов. Мне казалось, конфликт был исчерпан, как только она предоставила мне документацию. Она всего-лишь пешка, провернуть такое самостоятельно у неё не получилось бы. Значит, она сливает меня кому-то постарше. Я молча уставился на Айзу, ожидая продолжения рассказа, но она не торопилась. — Продолжай, — хрипло попросил я. — Роберту удалось выйти на одного из них, вроде как за ним сейчас ведётся слежка, но он не высовывается. Роб подозревает, что он мелкая рыбëшка, и продолжает следить за всеми его передвижениями. Я не знаю, во что ты ввязался, Адам, но это слишком опасно! Кто-то хочет убрать тебя, и не поскупился с особой жестокостью. — Есть только два человека, способных на это. От одного из них я не слышал вестей уже более десяти лет. Второй — Райан Холберг. Если он прознал о моём скоропостижном участии в доле его новой компании, то без сомнений мог наслать на меня своих цепных псов, — рассуждал я вслух. На что Айза лишь покачала головой и села на стул передо мной. — Роберт считает, что он тут не причем. Он думает это дело рук… — Айза запнулась, — твоего отца… — шёпотом продолжила она. От упоминания о моём отце меня передернуло, что не укрылось от цепкого взгляда Шепорт. — Расскажи мне, пожалуйста. Роберт сказал, что не может ничего мне сказать, что ты сам должен поделиться, если посчитаешь нужным, — я согласно кивнул и сглотнул вязкую слюну.15 лет назад
«Мне было двадцать, и я только что окончил Оксфорд с отличием. До сих пор не понимаю, как я вытянул на медаль. Последние два года моей жизни были, словно в тумане. В восемнадцать мой отец ушёл и оставил нас с матерью без гроша в кармане. Я уже тогда начал свое небольшое дело с Робертом, которое вскоре прогорело, но отложенные матушкой деньги помогли нам существовать. Я брался за всё, что мне предлагали. От «случайных» пьяных драк с представителями крупных бизнесов до девочек, чьи папаши были слишком богаты, чтобы видео, как их малышка скачет на члене сливались в сеть. В то время я не раз попадал в обезьянник, и Робу не раз приходилось меня вытаскивать. Но деньги, которые я получал с мелких и не очень авантюр, давали возможность жить нормально. Не перебиваться с пособия матери по безработице до каких-то её накоплений. Отец посадил её в золотую клетку, не дал закончить образование. Он обещал ей золотые горы, а брачный контракт был всего-лишь формальностью. Формальностью, которая лишила нас всего. Мать нигде не принимали. Домохозяйка без опыта работы и образования никому не нужна. Обучить её будет дороже, чем нанять уже опытного сотрудника. После окончания университета к нам приехал отец. Не знаю, как он нас нашёл, ведь дом, который он оставил, нам пришлось продать. Мы не могли потянуть его содержание и перебрались в небольшую квартирку на окраине города. В тот день, когда мы почти легли спать, раздался звонок в дверь. Мать поспешила открыть её, но так и замерла, смотря в глазок. Я ничего не понял и, просто отодвинув её от двери, распахнул преграду. Там в идеально выглаженном костюме с идеально уложенными волосами и блестящими ботинками стоял отец. Отец, которого мы не видели и не слышали два года. — Здравствуй, сын, пропустишь старика на чай? — спросил он с наглой ухмылкой. Я на уровне инстинктов загородил мать от этого ублюдка. На что он лишь хрипло рассмеялся. — Тебе здесь не рады, проваливай, — прорычал я в порыве гнева. Он лишь отодвинул меня с порога и шагнул внутрь нашей квартиры. Не разуваясь, прошел по чистому полу, который моя матушка мыла сегодня днём. Безошибочно нашёл кухню и поставил чайник на плиту. Так, будто он жил всё это время с нами! Будто просто пришел с работы домой! Мать двинулась за ним, но я остановил её и попросил идти спать, пообещав, что сам с ним разберусь. Кивнув, мать удалилась в комнату, но я слышал, как она всхлипывала по пути. Он довел её до слёз одним своим присутствием. Сев за стол, я со злостью посмотрел на него. — Какого чёрта тебе нужно? Ты мало отобрал у нас? Что ещё тебе надо? — Не кипятись, сынок. От твоей матери мне ничего не надо, а вот от тебя… — он налил чай себе в чашку и повернулся ко мне, облокачиваясь о столешницу. Кухня была слишком маленькая, чтобы можно было ощущать себя в ней свободно. И я чувствовал, как он подавлял меня. Как его чёрная аура буквально затапливала всё вокруг. — Ты вырос, через полгода ты сможешь претендовать на мой бизнес, так что, если хочешь чтобы я от тебя отвязался, подпиши кое-что. Брачный контракт отгородил твою мать от моего состояния, но не тебя, к сожалению. Мои адвокаты настоятельно рекомендуют подписать тебе дарственную на ту долю бизнеса, что ты можешь отсудить по закону. Но ты ведь не собираешься этого делать, верно? — С чего ты взял? Я подготовил уже все документы для суда, мой адвокат также говорит, что я имею полное право на добротный пакет акций, — я блефовал. Откровенно говоря, я вообще не знал, что мне что-то положено. И мой блеф сработал. Он побагровел от злости. — Да как ты смеешь, щенок! Ты палец о палец не ударил, и думаешь, что так просто что-то получишь? — Я считаю, что два года наших с матерью скитаний — достаточное время для получения моральной компенсации. Ты оставил нас голодать и подыхать. Ты запретил матери получить образование, и когда ей везде отказывали, я всегда проклинал тебя! Теперь, если тебе нечего сказать, встретимся в суде, — я поднялся со своего места и жестом пригласил его выйти из нашей квартиры. Он прекрасно понимал, как работают законы, и также понимал, что не выйдет из зала суда победителем. — Постой, сколько ты хочешь за подпись этих документов? — я уже в тот момент решил, что не буду ничего подписывать, но я должен был дать ему уверенность, что готов торговаться. — Два миллиона каждому, мне и матери, — надо было видеть его перекошенное лицо, это было невероятно! Надо было так же понимать, что он слишком любит свои счета в банке, чтобы согласиться на такую сумму. — Никогда в жизни тебе не видать таких денег, паршивец! Не зря я выставил тебя с твоей мамашей-мразью! И я слетел с катушек, никто не смел оскорблять женщину, плачущую за стеной. Ту, которая плакала каждый день, два года подряд из-за любви к этому ущербному мужчине. Мой кулак врезался чётко ему в нос. Хруст кости разрезал тишину квартиры. Он просто ухмыльнулся, стëр кровь своим дорогим шелковым платком из нагрудного кармана и ушёл. Даже не потрудился захлопнуть дверь. Оставшиеся полгода я собирал бумаги, счета и выписки, все что могло понадобиться в суде. Мне предоставили государственного адвоката, но я отказался. У Роберта был друг, который не был известен в юридических кругах так как был сопляком, но у него были стальные яйца. Это дело принесло бы ему отличную ступень в карьере если бы он победил. И он выиграл. Тридцать процентов его компании были моими, и тогда начался ад. Он начал сживать меня со свету. Подставы, угрозы жизни моей матери. Мне пришлось купить ей лачугу в Испании на поддельные документы, что бы он не смог добраться до нее. Его бизнес заключался в строительстве. Самая крупная компания которая брала госзаказы на строительство объектов по всему штату. И я начал копать под него. Я много чего нарыл. Не вдаваясь в подробности, но в тот день я обещал похоронить его детище. И я сдержал обещание. Я продал все эти акции его самому крупному конкуренту и слил ему все незаконные данные по аферам его компании. А сам ушел в подполье. Мы с Робертом два года не выходили из кабинета снимаемого за гроши в пригороде. Создавали свою империю в подвале старого здания, пока мой отец отбивался от проблем которые я ему принес. Я всегда знал, что настанет тот день, когда он снова объявит на меня охоту, и он настал.»Десять лет назад.
«Я ехал с девушкой которую я любил за город. Собирался делать ей предложение. Она работала на меня два с половиной года, два из которых мы встречались. Я вышел на заправке купить кофе и пару сэндвичей, заправить полный бак и поехать дальше. У меня были грандиозные планы на тот вечер. Уже тогда мой бизнес был одним из самых влиятельных на маркетинговом поприще. Синяя бархатная коробочка грела внутренний карман, придавая уверенности в завтрашнем дне. Я глупо улыбался и прокручивал все слова которые хотел сказать Мире. Хотел связать с ней свою жизнь. Оплатив заказ и бензин на второй колонке я вышел из здания и время остановилось. Тонированная машина с визгом остановилась около моей. Мира курила свою электронную дрянь выпуская облако пара из машины. Было тепло, лето уже во всю заявило свои права. Оба окна были открыты. Они остановились у водительской двери. Я видел только как Мираи испуганно оборачивается, а следом услышал выстрел. Машина сразу скрылась. Никаких опознавательных знаков, ничего… Пуля прямо по центру глаз. Ее карие глаза были открыты, а в них читался испуг. Дальше все как в тумане. Скорая, полиция, труповозка. Я говорил им, что это все дело рук моего отца, но они не слушали. Или не хотели. Или им заплатили столько, что они даже не обращали на меня внимания. Они все твердили одно и тоже: «Никаких следов не обнаружено». Записи с камер никаких результатов не дали. Все закончилось в тот момент когда ей пустили пулю в лоб. Я впал в депрессию. Алкоголь, наркотики, шлюхи. Все как и хотел отец, но он не учел одну переменную. Роберта… Я не представляю, через что прошел он, вытягивая компанию в таком состоянии… Мираи была его сестрой… Я поступил как чертов эгоист, думая, что плохо только мне, но Роберту было хуже. Он даже не смог оплакать ее как следует, потому что все заботы о холдинге свалились на него. Следующий год был как в тумане, Роберту удалось меня вытащить. Я изменился очень сильно. Все что у меня было я отдавал работе. Я бы не стал тем кто я есть сейчас без моего прошлого. Я зарекался, что больше никогда не буду уделять столько внимания женщине. Потому что она всегда будет в опасности рядом со мной.» — А потом появилась ты, и эта информация будто вылетела из моей головы. И сейчас отец, видимо, решил мне напомнить, что он все видит, — закончил я свой рассказ. — А где твоя мама? — спросила Айза. — Не знаю точно, — заметив вопросительный взгляд Айзы я продолжил, — пол года назад она попросила подарить ей кругосветное путешествие на юбилей. Я не смог ей отказать, а теперь понимаю, что это была замечательная возможность. Ей не стоит знать, что он снова объявился. — Что нам теперь делать? — Нам?! — переспросил я, встрепенувшись. — Конечно, черт подери, нам! Я теперь тоже в этом замешана. Ты ведь не думаешь, что после всего, что я узнала я останусь стоять в стороне? — прошипела Айза. — Вообще-то я так и думал, — флегматично подметил я. Айза бросила на меня пылающий яростью взгляд. Строптивая ничего не скажешь, как всегда. Но я не собираюсь втягивать ее в распри с отцом. Она лишь станет очередной пешкой на шахматной доске моего отца. Где место деревянных фигур занимают человеческие жизни. А если он узнает какое для меня имеет значение Айза, то она станет королевой на его поле. — Айза, послушай, — как можно спокойнее сказал я, — это не тот случай… — Нет! Это ты послушай! Я не собираюсь сматываться когда на горизонте появились проблемы. Я не для этого сутками сидела у твоей кровати, взяла отпуск, полностью помогаю Роберту чем могу. И теперь ты думаешь, что я так просто уйду?! — Ты подвергаешь себя опасности! — И ты тоже! — Прекрати! Я так живу очень много лет, а ты ещё совсем соплячка! Тут не детективный сериал, это блять не сцена из второсортного кино, Айза! Это грёбанная жизнь, и будет лучше если тебя в этой части не будет! — почти срываясь на крик проговорил я. Айза замерла. В малахитовых глазах отражалась боль и горе от сказанных мною слов. Но я не собирался забирать их обратно. Если только так я смогу отгородить ее от этого, то пусть. Я пожертвую своим счастьем с ней для спасения ее жизни, которую она кажется совсем не ценит. Жизни которая в такой опасности, что она полностью не осознает этого. — Уходи, — прошептал я. — Но… — Уходи я сказал! Выметайся черт побери и больше не возвращайся, все кончено! — прокричал я. Огромная дыра в душе образовалась после этих слов, но я не мог поступить иначе. Все ради нее. Глаза Айзы наполнились слезами, которым не суждено было пролиться в моем присутствие. Она развернулась и схватив сумку со спинки стула вышла из палаты.Две недели спустя.
Я вернулся в свою квартиру на Манхэттене. В Бруклин возвращаться не хотелось. Там все напоминало о ней. Всю неделю я с Робертом активно искал своего отца, но тот как и обычно — после грязного дела — залёг на дно. Мы пустили ищеек по всему Нью-Йорку, и либо он спит в подвале с бомжами, либо спрятался так, что лучшие из лучших не могут его найти. Время утекало сквозь пальцы. Организм постепенно восстанавливался, но к сожалению я не собака, и пулевое ранение все ещё меня беспокоило. Я не мог заниматься в полную силу, и если бы на меня снова организовали нападение, я бы не смог сейчас устоять в рукопашном бою. Со мной теперь всегда катается мой глок, который долгое время пылился в сейфе. Ещё пару его русских подружек ездят в машине под сидением и в бардачке. К моменту когда я вышел из больницы, мой майбах был как новенький. С оговоркой на то, что Роб постарался, и забронировал машину. Даже чёртовы стекла были пуленепробиваемые. Ещё через неделю я был готов расцеловать его за это. За ту неделю на меня было совершено больше трёх покушений. Первый раз я выходил из кафе с едой на вынос для меня и друга. Мой верный конь был припаркован прямо напротив маленького заведения в котором готовили отличный карри. Пуля пролетела в двух сантиметрах от моего уха. Следующая дробь пришлась уже по машине в которой я успешно скрылся удирая с места. Второй раз я приехал в офис в Бруклине. С этой гонкой на выживание я совсем отвлекся от своей привычной рутины. Бизнес без меня не развалился бы, нет, но вот пошатнуться мог. Я выехал из квартиры буквально на пару часов. Подписать документы и встретится с некоторыми группами которые вели крупные проекты. В тот момент я был настолько рад известием в которое по утру меня посвятил Роб, что совсем забыл о безопасности. Мы все-таки отжали приличный кусок у Холберга, и все его сделки теперь официально проходили через меня. Тогда то мне и прилетело мое второе ранение, когда я выходил из офиса после завершенных дел. Прямо в левое плечо. Я не уверен, что те парни вообще целились меня убить, в отличии от первого раза. Но и припугнуть меня у них не вышло. Все зашло слишком далеко. Ранение было пустяковым. Сухожилия не задеты, пуля засела неглубоко. Роб справился с обработкой раны самостоятельно. А вот третий раз, я уже точно понимал, что меня намеревались убить. Двое амбалов выскочили на меня прямо на подходе к дому Айзы. Моя реакция была настолько слаженной, что я даже не заметил как мой верный товарищ проделал дырку в голове одного из них. Со вторым пришлось повозиться. После чего Роберт увез его в неизвестном мне направлении. И меня полуживого привез в квартиру к своему хорошему другу. Так мы хотя бы получили информацию о местонахождении моего папаши. Не знаю как Роберт расколол этого типа, да и не уверен, что у меня есть желание узнавать, но его методы работали. Со всей этой заварушкой за прошедшие две недели я ни разу не пытался связаться с Айзой. Как и она со мной. Не считая того самого раза, когда меня увезли от ее дома избитого и хрипящего от собственной крови. Не знаю, на кой черт меня вообще туда потянуло, но я под неведомой силой, решил проведать ее. И как оказалось не зря. Сразу стало понятно, что цепные псы отца в курсе о ней и сторожат ее словно церберы. Я так и не понял догадался ли он, что она для меня нечто большее чем просто девушка или нет. Но с того самого момента, за ней верно приглядывал один из моих людей. Джек был элитным бойцом. И ему совсем не нравилось следить за девчонкой и ежедневно присылать мне отчёты о ее передвижениях. За ней все так же следили. Непонятно было только одно. Пытался ли отец выйти через нее на меня или же все-таки приглядывался к ней. Радовало и то, что по отчётам Джека, Айза никуда не ходила. Работа — дом иногда магазин было ее стандартным списком посещаемых мест. Изредка она выходила гулять с тем пареньком геем и некоторыми подругами. Я смотрел все фото присылаемые с отчётами Джека и понимал, она страдает. Бледная кожа, резкие черты лица. Кажется она почти не ела, потому что с каждой неделей ее хрупкая фигура на фото становилась все меньше. Ни одно платье не спасало ситуацию с болезненным видом. Я скучал. Сильно. Словно раненый зверь я метался по квартире из угла в угол каждый раз когда вспоминал о ней. О ее пухлых губах. Малахитовых глазах. Бархатной коже под своими пальцами. О сладких стонах и прерывистом дыхании на своей шее. Я был жалок и ничтожен если дело касалось Айзы, но все ещё непреклонен в том, что ей стоит держаться от меня подальше. И каждый раз я старался глубже запихнуть свои чувства к ней в подкорку своего сознания. Сдерживал свои эмоции под контролем и старался как можно больше забивать свою голову другими мыслями. Мыслями не о ней. Я поклялся себе, что как только разберусь с отцом, первое, что я сделаю, это куплю билеты в Испанию и украду ее с собой. Буду вымаливать у нее прощение хоть стоя на коленях. Но пока я держал лицо. До определенного момента. До того самого пока мне не позвонили. Как гром среди ясного неба. — Адам! — послышался в трубке взволнованный, но не менее злой голос. — Слушаю, — пробормотал я, уткнувшись в бумаги. — Что, блядь, происходит? Где Айза?! — завопил голос в трубке. Я сразу напрягся услышав имя блондинки. — Это кто? — Это Томас Мирели, где черт возьми Айза?! Я пришел к ней домой, а у нее вся квартира вверх дном, самой Айзы нет! Хотя она уже как полтора часа должна была быть дома, — я впал в ступор. Мирели фамилия нефтяного магната, а Томас его сын с которым я познакомился у Айзы дома незадолго до случившегося. С этим я разобрался. Но где черт Айза, и почему Джек не сообщил мне о ее передвижениях? — Я перезвоню, — буркнул я в ответ и положил трубку, сразу набирая номер Джека. Спустя десять звонков за последние пять минут, я понял, что мне никто не ответит. Хватая пиджак я выбежал на улицу пытаясь дозвониться до Роберта. — Алло? — Айза пропала, Джек не берет трубку, а в ее квартире погром. Мне звонил ее друг с которым как я понял она должна была встретиться у себя, — словно скороговорку проговорил я в телефон. — Я понял, где ты? — Сажусь в машину, выезжаю к ней. — Чувак, это может быть опасно. Подожди, я наберу своему человеку он проверит, — быстро проговорил Ро в ответ. — У меня нет времени ждать! Буду там через пол часа, — сказал я сбрасывая и выруливая на шоссе до Бруклина. Я мчался на запредельной скорости в двести километров. И думал только об одном. Лишь бы она вышла в магазин или в кафе. Лишь бы она не попала в руки к моему отцу. Я молил Бога, чтобы с ней все было нормально и ее не коснулся ужас другой стороны медали всех богатых людей. Но моим молитвам было не суждено сбыться. У дома Айзы я метнулся к припаркованной машине Джека. Парень сидел в пулей в голове, и сердце, видимо что б наверняка. Тело было уже остывшим. Я не успел. На его коленке покоился мобильный, который я тут же схватил своим платком. Стараясь не оставлять ДНК на месте преступления. Решительно развернувшись я направился в подъезд к квартире девушки, которую я кажется любил…Айза.
Первым, что я почувствовала была боль. Вторым – металлический привкус во рту. Осознание ситуации пришло позже, когда я поняла, что мои руки и ноги связаны. После нескольких безуспешных попыток освободиться я начала озираться по сторонам. Темнота поглотила помещение в котором я находилась и только луч света из-под двери пробивал непроглядные очертания. Запах сырости и побелки неприятно щекотали ноздри. Кажется я находилась в подвале или в комнате без окон, а может они и вовсе были заколочены. Я не знаю. До этого думала этот день не мог закончиться еще хуже, но видимо я ошиблась. Удивительно, но паники не было. В последнее время, после того как Адам выгнал меня, все что я чувствовала это — пустота. И сейчас тоже. Никакого страха. Пока я лихорадочно пыталась разглядеть, что помогло бы мне освободиться, дверь в комнату приоткрылась. Впуская ещё больше света из соседнего помещения. Это был подвал, моя первая догадка оказалась верна. Мужчина в возрасте вошёл в помещение и резко включил свет, заставляя меня зажмуриться. — О, ты уже очнулась! Отлично, не придется тебя будить. Не хотелось бы портить такое красивое личико. — Что вам нужно? — прохрипела я. — Отлично, сразу к делу. Мне нравятся такие как ты. Не бьëшься в истерике и не кричишь — похвально. Мой сын определенно умеет выбирать женщин, — я судорожно сглотнула и не смело подняла взгляд на мужчину. Все время пока он говорил я оглядывала помещение на наличие выходов. Прямо под моим стулом был металлический лист на трёх болтах. Смею предположить углы у него достаточно острые чтобы перерезать путы на руках. — Кто же ваш сын? — спросила я, заведомо зная ответ на поставленный вопрос. — Милая, так Адам тебе не рассказывал? Ай-ай-ай, какой невоспитанный мальчишка, — протянул он. — Согласна, вы бы его научили манерам. Негоже быть грубым с девушками которые приходят навестить его в больнице. — И что же он натворил? — заинтересовался старик. — Выгнал меня, как бродячую кошку. С того самого момента мы не общаемся. Так что можете отпустить меня и я пойду. Для него я не больше чем подстилка, — сказала я, смотря прямо в такие знакомые глаза. Мужчина рассмеялся. Я опустила взгляд на свои ноги. — Не горячись, милая, у всех на любовном фронте бывают проблемы. Поссорились — помирились и так по кругу. Уверен, если бы ты для него ничего не значила, он бы не приходил к тебе на прошлой неделе, — я вскинула голову и с недоумением посмотрела на стоящего передо мной мужчину. — О так ты не знала? Не удивительно, он замкнутый в себе мальчик. Всегда таким был. Правда на поприще бизнеса — акула, — я фыркнула. — А я то вам зачем? Своего сына и сажайте на этот стул. А мне уже пора. Семейка у вас ебанутая скажем прямо. Один из палаты вышвырнул, отец так вообще — похитил не понятно для каких целей. Отвязывайте меня и я пошла. А вы сами разбирайтесь. — А ты смешная, но не догадливая. Давай я тебе поясню. Сейчас Адам скорее всего переворачивает весь город в поисках тебя. Мои люди уже доложили, что он в курсе, твоего похищения. Да и не стал бы он приставлять к тебе человека, если бы ты для него ничего не значила. Может просто решил так отгородить тебя от меня, но я к счастью на шаг впереди своего глупого маленького сына. — Не понимаю о каком человеке идёт речь. Я вам уже сказала, что мы не общались. Он вышвырнул меня из своей жизни, и я его кстати тоже. Он за мной не придет, вот увидите. Зря только теряете время, — и как по сигналу у него зазвонил телефон. — А вот и сын, — пропел мужчина, — а ты говоришь не придет, — с этими словами он ответил на звонок и вышел из комнаты.