На бис

      А теперь давайте перенесёмся на запад через весь Атлантический океан и посмотрим, как обстоят дела в короле Восточного побережья США. А там никаких особых отличий от Французской столицы. Разве что небоскрёбы в смоге и на момент обыгрывания сего номера уже совсем не майский вечер. Эдгар и Колетт, студенты юридического факультета, мирно погуляв в Центральном парке, шли домой, ведя беседы друг с другом и оглядывая свой город. Этот вечер был наполнен прекрасными вещами: солнце, ещё не ушедшее за горизонт, горело нежным жёлтым цветом, мелькая между высотками. Над Нью-Йорком нависла тёмно-синяя туча, которая тянулась над автострадами и домами. Она брала начало у горизонта, и солнце словно поджигало её там, разбавляя громоздкую синеву тёплыми ванильными тонами. Молодые люди уже заметили эту небесную красоту, отсиживая последние пары и предвкушая стресс на экзаменах, до которых осталось совсем недолго.       Глядя на всё великолепие, расстилающееся перед собой, Эдгар украдкой посматривал на Колетт. Они так близки и одновременно так далеки… Однако дружат и общаются тесно уже довольно долго. Только вот оба они сами по себе очень разные люди. Девушка происходит из одного богатого и знатного рода, имея высокий потенциал и множество достоинств, в то время как юноша особыми талантами не блещет, да и вообще довольно часто ленится. Но у него были доброе сердце и приятный характер, что, несомненно, притянуло Колетт к нему. И при соприкосновении двух этих миров происходило нечто прекрасное. Молодые люди общались уже больше года, и что-то мне подсказывает, что в их отношениях пора делать новые шаги.       При этом родители Колетт были категорически против того, чтобы их отпрыск заводил отношения в свои двадцать лет. Тем более, если речь идёт о парне со странными (для семьи Колетт) причёской и привычками. И вряд ли предки девушки посмотрят на дух и характер Эда. Поэтому Колетт лишний раз старалась не упоминать о своём «интересном» друге. — Эдди, сегодня такой красивый закат… — задумчиво говорила она, устремляя взор на горящее светило на горизонте. — А-га, с этим не поспоришь. Давно мы не гуляли в такой обстановке. — отвечал Эдгар, смотря на свои берцы и проводя ими по траве. — Ты когда последний раз видел, чтобы заход солнца горел таким цветом? — Эх, в том-то и дело. Я даже таких красок в небе не помню… — Но теперь-то ты способен запечатлеть в памяти эту небесную ваниль? — с улыбкой спросила Колетт. — Ещё как, — ответив с той же улыбкой, посмотрел на девушку Эдгар.       Зелень многочисленных дубов, которыми был усыпан парк, вывели обоих к цветущей в начале июня вишне. А небо, следующее за студентами, в одну минуту стало золотым, разбило золотую скорлупу, разлилось оранжевым светом, а вскоре и вовсе начало обливаться ярким малиновым соком, который слился в резкий градиент с тучной синевой. Розовые цветы с белой каёмочкой, какими битком были набиты ветки, хорошо сочетались с пурпурными небесами. Их лепестки сыпались с матери, словно это не вишня, а сакура, и не заканчивались. На вымощенных камнем дорожках покоились уже опавшие дети красавицы. Отсюда до жилища Колетт дойти осталось совсем чуть-чуть. А вот дом Эдгара находится довольно далеко отсюда. Он постоянно провожал её до двери в поздний час. И последнее время в этом чисто дружеском жесте парень перестал видеть что-то дружеское. Проходя с Колетт через это место, у него возникало невольное желание заплакать навзрыд.       Девушка двинулась в сторону вишни, томно переступая с ноги на ногу и возбуждая лепестки под собой. Юноша же остолбенел, глядя на неё и не чувствуя ничего внутри. На ней были позолоченные туфли, чёрные колготки, юбка того же цвета с золотой каёмочкой, любимая голубая рубашка с засученными рукавами, поверх бордовая желетка и тонкий алый бантик у шеи. Вся она была красива, вся её одежда была красива, вся атмосфера вокруг была красива… Колетт остановилась у дерева, поглощая его взглядом и не сходя с места. Мысли в голове Эдгара путались, а самообладание постепенно терялось. Он смутился из-за распирающей внутри страсти и, наливаясь румянцем, приблизился к ней, хватая за руку. — Ах! Эдгар, ты чего? — ошеломилась та, но не вырываясь. Эдгар некоторое время стоял в молчании, краснея и бледнея одновременно от одного лишь вида девушки. — Я… Й-а… — не находя себя от чрезмерного волнения, бормотал Эдгар.       Он смотрел на красотку и хотел сквозь землю провалиться. Что он сделал? Это радикально, но, вероятно, разум парня не был контролируемым им самим. Он плыл на волне возбуждения эстетического вкуса и, как мы видим, не только эстетического вкуса. Она смотрела на него дребезжащим взглядом и вот-вот была готова залиться горькими слезами. Лепестки всё падали и падали. А молодые люди стояли в таком положении и, не двигаясь, боялись проронить хоть одно слово. Но после ступора оба осознали, в чём же дело. Первой начала Колетт. Она быстро притянула Эдгара к себе, воспользовавшись его хваткой, и, максимально плотно прижав его к себе, втянула в жаркий и влажный девичий поцелуй. Её щёки налились пышным румянцем, а веки невольно опустились из-за ощущения бесконечного блаженства и долгожданного наслаждения. Вкус губ Эда был неимоверно сладок, отчего Колетт сложила руки на тыльной стороне его шеи и по инерции потянула на себя. Юноша всё понял и последовал её примеру. Прислонив девушку к стволу вишни, Эдгар продолжил распалять страсть и целовать подружку. Они влажно проводили губами и ни о чём не думали. Их языки жарко дрались в страстной баталии, исследуя просторы своих святилищ. Но, увы, и такие приятные имеют конец. После жаркого танца Эдгар и Колетт расцепились.       Открыв глаза, они увидели, что закат окрасился в ярко-алый цвет, будто бы на горизонт налили крови самурая, вспоровшего себе живот. Переведя взгляд на девушку, парень изумился, как багряный свет солнца покрывал её кожу. Он ещё раз быстро поцеловал её и отстранился. — Эм, итак, что на это скажут твои родители? — всё ещё пылая румянцем, спросил Эдгар. — Полагаю, им об этом знать пока что не следует, — улыбчиво ответила Колетт и тут же продолжила — Чёрт возьми, они же сегодня приедут проведать меня… — после этих слов парень поджал губы, выражая своим лицом что-то вроде «ну зашибись, а я уже змею собрался из клетки выпустить.» — Эх… Не уходи от меня. Я держусь как лепесток вишнёвого цветка на ветру, и западаю на то немногое, что осталось. — Я не уйду, я твоя! Слышишь? Я люблю тебя… Предки приедут через два часа, и у нас есть достаточно времени, Эдди, — заигрывающе удружила девушка. В ответ она получила лишь сияющую улыбку, и они оба, взявшись за руки, медленно пошли к Колетт домой.

***

      Дверная ручка дернулась по повиновению ключа, и хоромы Колетт впустили их обоих в себя. Ввиду принадлежности девушки к богатому роду, её квартира не удивляла своей роскошью. Ко вхожу тут же пронёсся питомец Колетт, полугодовалый щенок бишона фризе и чихуахуа, которого она назвала Эдгаром. — Эх, какая же у тебя классная хата… — оглядывая царские палаты и тиская Эдгара пушистого, восхищался Эдгар, несмотря на то, что он уже бывал здесь несколько раз. — Повезло же тебе. — Не то слово. И я не про твои связи и достаток, а исключительно про тебя саму, — приобнял он её и любя посмотрел ей в глаза. — Ну и как собираешься меня брать? — Прямо в твоей одежде, ты так круто выглядишь в обыкновенной школьной форме… — Ага, а ты её ещё со времён Войны за независимость США не носишь.       Эдгар лишь посмеялся и, неистово подъехав к Колетт, подхватил её на руки и ветром пронёсся в спальню девушки. Кровать, которая сейчас сгорит из-за страсти молодых людей, сияла роскошью и своими размерами, а прямо рядом расположился бокал, из которого периодически попивали багровый алкоголь наши голубки. Девушка опустилась к себе на постель и, облизнув губы, стала ждать, пока парень начнёт действовать. Эд ожидал, что девушка будет настроена соответствующе, но, как оказалось, он ошибся. Колетт резко притянула его к себе, и вскоре тот очутился на её месте. После девушка очень нежно приложила губки к шее Эдгара и подарила ему свежий и жаркий поцелуй. Похоже, не только он уже давно мечтал об этом ощущении. Наполняя всё тело Эда сладким упоением любви, она не прекращала работать губами и сжимать его в объятиях. Постепенно девушка усиливала напряжение и спускалась руками всё ниже, продолжая покрывать шею парня поцелуями. Эдгар тихонько стонал, когда Колетт сильнее сжимала его торс и учащала сосательные движения. Эти действия расслабляли и согревали молодого человека и давали то, чего он желал, что ему сулила судьба, и то, что он в итоге получил. Вскоре бархатные ручки Колетт спустились к поясу Эдгара, и она уложила их на его бёдра. В этот момент он слегка подпрыгнул на месте, но руки девушки удержали его. — Ну как тебе, неожиданно? — опустившись ему на плечо, промурчала Колетт. — Д-да, вот именно, но прикольно. — Поехали дальше… — Колетт расстегнула молнию джинсов Эдгара и, стянув с него бельё, обхватила уже разгорячившийся половой орган обеими руками. Эд не сдерживался и стал ритмично двигать бёдрами. Девушка оценила размер члена и без промедления стала мастурбировать Эдгару. Сейчас стоны юноши участились и стали громче, отчего Колетт стала водить вверх-вниз интенсивней. Это ощущение было нечтом новым и прекрасным в жизни Эдгара, которое лишь разогнало нежную страсть между ними. Девушка сжимала и разжимала ствол в руках, вызывая сильнейшую стимуляцию. Его ноги дрожали, и Эдгар стонал от удовольствия громче и громче, запрокидывая голову назад. Вцепившись в постельное бельё, он издал истошный стон, и его прорвало. От оргазма парень упал назад, и девушка легла на него. — Какая же ты… — Роскошная? — игриво поинтересовалась Колетт. — Именно.       Эдгар вновь посмотрел на Колетт. Её тело было шикарно в свете алого заката, хоть и не очень пышно. Упругая грудь была подтянута чёрным кружевным бюстгальтером и тряслась от накопившегося возбуждения. Лёгким движением руки он развязал атласную ленту на воротнике, расстегнул пуговицы рубашки и вынул её. — Бюстгальтер прям под стать твоей особы, твоя грудь в нём выглядит ещё сексуальнее, — поиграв ещё с закутанной в лифчик, Эдгар затем решил освободить буфера Колетт и поублажать их в открытом виде. Вытащив её груди из чашечек белого бюстгальтера, он вцепился губами в её правый сосок. Эд щекотал языком самую чувствительную часть груди и получал удовольствие от ласк. Колетт гладила его густые волосы и постанывала. — Как ты хорошо это делаешь… — Рад, что тебе это нравится, — Эд поцеловал ложбинку между её грудями и, касаясь губами её живота, расстёгивая оставшиеся пуговицы, спустился вниз, протянувшись под девушкой. Оттянув юбку, колготки, а затем трусики, юноша коснулся кончиком языка её клитора и защекотал. Девушка выгнулась, как кошка, и схватила его за голову, ероша на ней волосы. Её дыхание стало хриплым и прерывистым. Эдгар справно поцеловал клитор и слизывал появившиеся полупрозрачные тягучие капельки. Потом он ввёл в неё палец, второй палец и, наконец, язык, и, нащупав самую чувствительную точку, гладил её их кончиками. Колетт закричала от удовольствия и вцепилась пальцами в будуар. Ощущая нарастающую тяжесть внизу живота, она сжала бёдрами голову Эда и вскоре пролилась ему в рот. — Оу… — Ничего страшного, твои девичьи соки приятны. Ты на вкус как настоящая девушка, — говорил парень, посасывая пальцы, будто бы обмакнул их в сгущённое молоко. — Сладко? — иронично спросила Колетт, посмотрев на Эдгара. — Слаще уже ничего не попробую, — широко улыбнулся он и бросил на неё взгляд.       Девушка кокетливо и нежно сжала в своих бёдрах голову парня, и тот помог ей руками. Она стала слегка двигать ногами в разные стороны, то расслабляя, то учащая напряжение. Эдгар был похож на сосиску в тесте. Он тоже работал руками и, сильнее вцепившись пальцами в пышные бёдра подружки, ощутил нарастающее тепло. И впоследствии та ощутила микрооргазм и вновь протекла ему на лицо, расплываясь в ахегао-гримасе. — А-а-а-ах… — У-у-у-ух… А ничо так! — Совсем ничо так. — А-а-а-а… — Эдгар окинул взглядом раздетую Колетт. Она лежала перед ним, раздвинув шикарные ноги, полностью нагой, за исключением приспущенных до голеней колготок пока её одежда лежала вокруг неё на обширной и роскошной кровати. Её соски смотрелись ещё сексуальнее затвердевшими. Её киска намочила одеяло под ней. Сама девушка с виду жаждила скакать на вулкане Эдгара, рычать и выгибаться и сжечь свою дорогостоящую кровать.       Не проронив ни единого слова, Эдгар раздвинул ей ноги, приподнял её бёдра и грубо вошёл. Держа её за ягодицы, юноша медленно входил и выходил из неё. Разогревшись, парень прижал девушку к изголовью и резко задвигался в ней, учащённо шлёпаясь об неё. Колетт громко стонала от удовольствия, и её крики звучали в унисон с хриплыми стонами парня. Тело требовало своего. Ей и ему хотелось, чтобы молодой человек разбил в хлам её задний бампер. В тот день она получила удовольствие сполна. Девушка вцепилась в его спину, прикрытую чёрной футболкой с черепом, и царапала её. Колетт стонала ещё громче, ощущая приближение оргазма. Он ускорил фрикции и не попадал в такт её движениям. Эдгар остановился и вскоре излился в девушку, ощущая лёгкое головокружение после оргазма. Она прижалась к изголовью кровати и почувствовала, что теряет сознание. Но внезапно Колетт пришло чьё-то сообщение, и в дверь раздался стук. — БЛЯТЬ! — вскрикнул Эдгар, оставиви бёдра девушки. — Реально, блять! — сказала Колетт, притянув телефон. — Предки? — Мгм. Прячься! — скомандовала она, наспех натягивая бельё. — Под кроватью место есть? — Ныряй!       Эдгар, не говоря ни слова, взял шарф и жилетку и юркнул под будуар Колетт. Было темно и в редких местах пыльно, свет проникал лишь извне. Слушая, как подруга в спешке одевается, он прилёг на пол и стал ожидать дальнейшего тихо, как мышка. Увидев, как Колетт побежала к двери, он поджал колени, ноги в руки и как будто бы умер. Затем он услышал оживлённые и радостные голоса родителей подружки. Они вроде бы что-то ей подарили. «Ключи от ламборгини или ковёр от Луи Виттон!» — подумал Эдгар и улыбнулся. И да, сегодня Колетт получила в подарок луи-ковëр.       Свидание с предками продлилось около часа. Колетт напоила их чаем с тыквенным пирогом собственного приготовления, побеседовала и тоже сделал им небольшие презент. А Эдгар всё это время провалялся под кроватью, размышляя о жизни и вспоминая закат. У неё есть родители, а у него нет. И вырос он немного тупым и ругался матом, ведь его родители ебланы. По крайней мере, таковыми были. Краем уха парень слушал, о чём девушка разговаривает со своими предками: — Ну что, доча, не липнет к тебе никто в универе? — это явно был голос отца Колетт, доносившийся из гостиной. — Д-да не-ет, ник-кто… — Тед, мы же уже это обсуждали… — а это была мать девушки. — Да, Моника, но… — Никаких но. Не компрометируй Колетт! — Хорошо-хорошо… О, вспомнил! Колетт, я тут кое-что оставил, когда в последний раз мы приезжали к тебе. Это шляпа… А, вот она! — радостно сказал отец, указав на резной шкаф в другом конце комнаты, на котором лежала бежевая фетровая шляпа. Он встал с дивана и, приподнявшись на носки, достал головной убор. Но внезапно собака решила, что просто обязана выхватить предмет у отца своей хозяйки. Эдгар пушистый рванул и в прыжке вырвал шляпу у мужчины посредством зубов, а после побежал с ней в спальню и нырнул под кровать Колетт. Эдгар, лежащий там, немного вздрогнул, увидев, как пёс стал вертеть головой со шляпой в зубах, — Я видел, он сиганул под дочкину кровать! — и тут парень похолодел от ужаса. Если родитель Колетт, тем более её батя, увидит под её постелью полуголого парня с причёской эмо… и со стояком, то кто-то однозначно помрёт. — Ага, пап, я сейчас залезу под кровать и достану её! — попробовала спасти ситуацию подоспевшая Колетт. — Нет-нет, девочка моя, я сам! — и Эдгар, увидев приближающиеся туфли отца девушки, изо всех сил разжал челюсти другого Эдгара и вышвырнул шляпу на середину спальни, — А-а-а, сам вернул! — Хороший мальчик! — нервно похвалила собаку Колетт, когда та вылезла из-под кровати.

***

      Приближался глубокий вечер. Колесница Гелиоса ушла за горизонт, восхитительная алая кровь утекла туда же, и земля остыла. На смену солнцу пришла луна и озарила всё вокруг своим жемчужным светом. Всё ещё лежащий под кроватью Эдгар блаженно улыбался. — Они ушли, — сказала Колетт, пригнувшись к нему, засовывая голову под спальное место, — вылазь. — Я к-как будто пережил смерть… — дрожащим голосом, словно Коннор, промолвил парень, вылезая из убежища. — Момент, когда ты в школе сидел с невыученными уроками, а препод произносил бесячую фразу «к доске пойдёт…», уже ничто? — просмеялась та. — Пожалуй, да. — Будешь чай с пирогом? — Пфф, ты ещё спрашиваешь! — Эдгар поцеловал Колетт в щëку, и она провела его на кухню.       Но перед этим он решил ещё разок взглянуть на место имения, которое уже успело остыть, полыхая ещё несколько часов назад горячейшем пламенем. И тут Эдгар увидел несколько красных пятен на простыне. А одно из них получилось в форме сердечка. Алые капли на простыни… То ли вино, то ли парень был первым. Всем хочется быть первыми. Но сегодня первый номер Эдгар. Благодаря Бога за то, что отец Колетт не заметил «Красную Армию» на кровати, парень спокойно пошёл на чарующий запах кулинарного шедевра девушки.       Сев за роскошно изукрашенный стол, Эд опëрся на высокую спинку стула и почувствовал себя королём. Свет люстры романтично ложился на интерьер богатой квартиры, выделяя большие панорамные окна, которые открывали просторы вечернего Нью-Йорка. — Что будешь пить? Вино, коньяк, как ты любишь? — Молоко, пожалуйста. — Серьёзно? — Да-а, твой пирожок да с тёплым молочком, ах! — Мой маленький, Эдди… Секунду.       Колетт подала на стол два кусочка отменного тыквенного пирога и стакан разогретого молока, которое, как и всё в доме девушки, было дорогим. Эдгар с редкостным аппетитом стал уплетать кулинарный шедевр своей подружки. — Как всегда восхитительно, милая Колетт. — Холодный ещё вкуснее, да ведь? — мило улыбнулась девушка. — Эх, что холодное, что горячее — у тебя вкусно всё… Но вкуснее можешь быть только ты сама. — Ха-ха-ха! Поверю тебе на слово. Что будем делать с предками? Они ведь рано или поздно узнают. — Придётся им рассказать. А пока это останется между нами, — Эдгар медленно ел и наслаждался каждой крошкой, — Ты и правда лучшая девушка. И я ни в коем случае не говорю про твои происхождение и материальные богатства. Я говорю про тебя саму, моя милая Колетт. — Я люблю тебя… — И я тебя тоже.