Кадзоку

— Вам стоило бы заняться непосредственно своей работой, а именно — охранять мирных жителей и их имущество! — возмущенно высказывала девушка, звонко цокая каблуками за тяжелыми шагами тучного полицейского. Он расслабленной походкой обходил крупные куски стекла, безразличным взглядом проходясь по пострадавшей мебели.       Руби уже полчаса распиналась перед ним, глаза нещадно щипало. В груди звенела обида и несправедливость. Какого черта это происходит именно с ней?       Во взгляде мужчины не было и капли заинтересованности в ее проблеме, его безразличие на вопросы и предположения, да пустые темные глаза вводили в ступор. Щеки девушки наполнялись неестественной краснотой, кулаки непроизвольно сжимаются, в груди разгорался огонь. Не отойдя от произошедшего, блондинка пыталась достучаться до сотрудника правоохранительных органов как важна ее проблема. Произошедшее их ответственность. Их работа. — Дамочка, район тут не самый благополучный, если бы наш отряд каждый раз срывался по звонку сигнализации, — мужчина остановился, осматривая беспорядок, что-то записывая на листе, — Отрядов бы не хватило. — О, ну раз отрядов не хватает, тогда конечно, вопрос исчерпан, — наигранно ласковым голосом произнесла девушка. Заметив, что полицейский обратил на нее внимание, продолжила: — В конце концов это мы платим налоги за охрану. Так может стоит более ответственно подходить к работе и наконец что-то начать делать? — спросила она. В груди все пылало, хотелось выплеснуть на этого полицейского весь скопившийся гнев.       Собственное бессилие в этой ситуации порядком раздражало. Из-за сигнала сирены срываться посреди ночи в магазин и там обнаруживать полный хаос, остатки украшений и разбитые окна. Бижутерный магазин Руби ограбили, ее чертов любимый и обожаемый магазин в который она вложила всю себя и даже больше.       Девушка поджала губы, осматривая развернувшийся бардак, глубоко вздохнула, дрожащими пальцами зачесывая назад короткие блондинистые волосы. Стелаж разбит, украшения бесхозным мусором лежат на полу. Осколки стекла красивой блестящей россыпью лежат на дорогой плитке молочного цвета. В холодном свете ламп это выглядело ослепляюще и чертовски грустно.       Как долго она пыталась вырваться из родительского крыла чтобы потом из-за каких-то там грабителей прогореть? Ну уж нет, она так просто это не оставит, чего бы ей это не стоило, девушка заставит виновных поплатиться.       Громко хрустя по стеклу, она брезгливо снимает с уцелевшей оконной рамы лоскуток ткани, показывает полицейскому. Он, оторвавшись от записей осматривает ткань и качает головой. Девушка разочарованно поджимает губы и заворачивает ткань в пакет, откладывая в сумку. — Это ничто, нужны записи, — проигнорировав возмущение девушки, полицейский захлопывает папку и направляется к выходу. — Камеры сломаны, на них ничего, — парировала Руби, прищуриваясь. — Значит нужно поставить лучшего качества, — так же спокойно закончил полицейский, — Завтра к часу зайдите в участок с показаниями, посмотрим, что можно сделать. По-хорошему я бы посоветовал вам охранника. — Ну конечно, может мне еще свой отряд нанять, — бормочет девушка.               Охранника она сейчас не потянет, особенно после того как все с грабежом ушло в убыль, девушка в уме прикидывает во сколько ей обойдется замена окон и стеллажей. Плитка выглядит целой, может быть даже не поцарапана. С украшениями сложнее, затраты в этом месяце не окупятся, чем она будет выплачивать продавщице зарплату непонятно, сокращать товар значит убавлять ассортимент.       Радует только то, что большинство дорогостоящих украшений не было украдено, что достаточно странно. Как будто цель была вовсе не ограбление, а выведение работоспособность магазина из строя. Или грабителям кто-то помешал добраться до дорогостоящих ювелирных украшений. К слову не так удачно, судя по состоянию товара. Если бы кто и воспрепятствовал, то они бы уже сидели за решеткой, судимые за ограбление, разгром и моральный ущерб, вышедший им в крупную сумму. Поэтому вариант запугивания Руби и нанесения вреда магазину казался более реалистичным. Он явно будет в восторге от этой новости.       Шелест от сквозняка, образовавшегося из-за отсутствия окна, раздражал слух и мешал сосредоточиться. После ухода полицейского, Руби выходит через черный выход и осматривает как там обстоят дела. Ей казалось что если повнимательнее рассмотреть периметр, то она сможет найти улики. Без чьей либо помощи разобраться с кражей. Грабитель очевидно при побеге прыгал в окно, прямиком на соседнее здание и даже расшатанная пожарная лестница не помешали ему это сделать. На подоконнике были странные грязные следы. Явно кто-то вставал на него ботинками, возможно даже отталкиваясь. Если он действительно выпрыгнул в окно, то ей стоит проставить там несколько камер, которые освещали бы этот переулок.       Заходя обратно в магазин, девушка тихо ругается. На каблуках ходить по разбитому стеклу то еще занятие. Ноги скользят, создают неприятный скрип, царапая дорогое покрытие. Руби невольно вздрагивает, когда тишину разрывает звонок колокольчика, оповещающий о том, что в магазин зашли. Скорее всего это продавщица, молодая темноволосая студентка. Милая, приятная девушка. — Мисс Томпсон, что тут произо… — Кэр, я за видеокамерами, закрой пока магазин и это, — она обвела разгром, — убери по возможности, позже я закажу новые стекла и окно. Бросив последний взгляд на разбитое окно, она на каблуках развернулась, всунув в руки удивлённой продавщицы ключи и вышла из магазина. Томпсон было немного жаль в таком состоянии оставлять магазин без присмотра, но дел был ровно столько, чтобы она проигнорировала чувство жалости и поехала в магазин за необходимым оборудованием.        То, как варварски были выдернуты и разбиты прошлые камеры не сильно удивило Руби. Даже дало надежду на сохранения записей. Но остался один объектив, все остальное было растоптано в мясо.              Поэтому в этот раз нужно брать видеокамеры с возможной передачей на другие устройства, чтобы смотреть в прямом эфире. Договорившись об их установке, девушка в машине включила новости по радио. Не то чтобы ей было не все равно, однако там могут быть зацепки, указывающие на грабителей.       После новостей погоды, вновь крутили передачу про неизвестных героев в городе. Руби не любила эту волну, в обычный день она бы давно ее переключила на незамысловатую музыку, однако сегодня голова была перегружена проблемами, хотелось от этого всего уйти. В следующий раз она добавит эту радиостанцию в черный список, но не сейчас. Сейчас она будет вслушиваться в слова, обдумывать их. Лишь бы не уйти в свои проблемы. Телеведущий рассказывал о каком-то бессмысленном продукте рекламы, она постукивала пальцами по рулю. В его голове слышался наигранный восторг. На дороге загорелся красный цвет, отражаясь от остановки, несильно ослепляя глаза.       Названные герои спасали Нью-Йорк множество раз. Не было и дня чтобы мы не слышали о их невероятных поступках. Впервые о них мир услышал из уст молодой репортерши шестого канала Эйприл О`Нил. Неизвестные сокрушили старинный клан японской мафии. Клан «Фут» был сломлен под натиском героев Нью-Йорка. Никто тогда и предположить не мог что они будут помогать мирным гражданам в дальнейшем. После исчезновения японского клана, начали стремительно появляться новые преступные банды. Каждый новый пытался получить свою власть на мирных улицах города, полиция была бессильна, никто не знал где именно находятся сердца молодых организаций. И лишь они вычислили и уничтожили кровоточие города!       Руби про себя усмехнулась. Никто не знал? Полиция была в курсе событий, совершаемых бандами, они наверняка знали кто и где находился. Вот только их молчание на тот момент было куплено за крупненькую сумму. Томпсон сама была свидетем как ее отец вкладывал средства в одну молодую, но предприимчивую банду под названием «Кани». Эта банда купила тишину четырех улиц, сорок седьмая улица была под их управлением.              В городе ходили слухи о том, что если брать японские названия, то удача в дальнейшем будет им сопутствовать. Не ясно почему они так решили, ведь разбивались они одинаково красиво и быстро. Отец в то время говорил что отдавая дань старому клану они заберут его удачу себе.       Мегаполис заиграл новыми красками. Герои Нью-Йорка помогали городу избавляться от преступности где был закон безоружен. Многие опасные районы были очищены от беззакония. Хантс-Пойнт, Мидтаун. Давайте послушаем что думает на этот счет жительница Мидтауна. — Как ваша жизнь изменилась с приходом неизвестных в город? — Невероятно, никогда бы не подумала что по вечерам могу спокойно выгуливать свое песика Белли!       Хотела бы девушка чтобы среди очищенных районов был и ее. Порой это различие в бедном и богатом слое общества вгоняет в уныние. Выросшей в богатой семье, в дальнейшем привыкать к противоположной прослойке общества было дикостью. Первое время она думала о том, чтобы вернутся, бросить все.       Проиграть.       Они никогда не проигрывали. Каждый бой был сопровожден их знаком. Это был японский иероглиф " семья». Иногда герои нацарапывали их на мусорных ящиках, а порой знак красовался на преступниках. Это было пугающе, в интернете ходили слухи что они так клеймят самых жестоких убийц. Полиция проводила расследование. В ходе каких-либо доказательств предоставлено не было.       Люди первое время побаивались защитников, многие думали что это очередная группировка которая хочет захватить власть на улицах Нью-Йорка. Они отличались от других банд, не нанося никакого вреда мирным жителям. С тех пор слухи о том, что они могут нанести вред сменились тем, что люди начали называть неизвестных «Кадзоку», что звучит как семья на японском языке. Горожане Нью-Йорка признали Кадзоку как единственную группировку, имевшую право сосуществовать с жителями города.       Странно было то, что неизвестные придерживались полной анонимности, не отвечая на попытки контакта со стороны властей, эти люди не желали раскрывать себя. От этого интерес все сильнее разгорался в людях, сейчас на просторах интернета существует множество фанатских аккаунтов Кадзоку. Следующая тема передачи " Кадзоку — женщины или мужчины? Как гендерная роль играет в спасении мира?»       В интернете было множество теорий о том, кто они такие и что им надо. Некоторые даже считали что они хотят свергнуть власть за счет всеобщей любви горожан. Для правительства эти добродетели скорее были как бельмо на глазу, кто знает с какими умыслами они действуют. Но это было не основной их проблемой.              Этих героев нельзя было контролировать, у них была своя мораль, они сами себе власть. Кто знает что случится если их моральные ценности не совпадут с ценностями мэра города? Однако обычные люди не испытывали к ним такой настороженности, поначалу некоторые опасались их, даже считали террористами. Когда же Кадзоку регулярно помогали, защищали и оберегали горожан, то люди приняли это как должность, обязанность. Несомненно, мирные жители были им благодарны, но вместе с тем репутация правоохранительных органов значительно снижалась. Люди слишком полагались на этих героев. И это было большой ошибкой.       Руби не чувствовала к ним никакого интереса, только лишь обиду за то, что она не попала в список спасаемых ими людей. — Надоели, — тихо вздыхает, мысли крутятся только возле цифр, которые она потратила на восстановление оборудования. Блондинка с шумом откидывается на руль и постукивает по нему наманикюренным ногтем. — Так, Руби, ты справишься, — Девушка выпрямилась, и с большей уверенностью посмотрела вперед на пробку, отчаяние мерзким червяком закладывается обратно в глотку. Чертова пробка…       Тем же вечером под ее строгим надзором устанавливают видеокамеры. Томпсон выкидывает остатки стекла. Еще утром Кэт убрала и выкинула основное количество мусора. По приезду Руби занялась украшениями, закинув их в препарат для очистки. А потом с болью в глазах начала пересчет. Каким было ее удивление когда оказалось, что пропало всего пару колье из серебра и часы. Все остальное валялось под остатками стеллажа и стеклом, поэтому их не было видно. Да и те не были дорогостоящими. Все остальное было на месте и относительно в хорошем состоянии. У некоторых часов был разбит циферблат, но его замена не будет такой уж дорогой. Кто бы это ни сделал, он либо даже не начал, либо пришел не за товаром. Девушка села на стул и положила голову на руки. Больше всего ее пугает мысль о том, что они придут во второй раз и до конца уничтожат ее магазин. Или ее саму. И никакие Кадзоку ей не помогут. Оглядывая дыру вместо окна, она опускает жалюзи и тихо ругается. В помещении прекрасно слышно как на улице кто-то ругается. Из-за сквозняка жалюзи ничего не закрывают, ветер проникает в комнату и мурашки покрывают руки. Девушка поворачивается и тихо идет к двери. Каждый шаг отдавался скрежетом остатков стекла. Руби передернуло от этого звука. Заходя в ее небольшой кабинет, она глазами ищет чем можно было прикрыть окно. На глаза попадается только две коробки из-под пиццы. Это лучше чем ничего.       Сегодня ночь она проведет тут. Иначе просто не сможет. Что-то подсказывает что этот потрепанный диванчик замена ее любимой кроватке на ближайший месяц. Ничего ей пока не может гарантировать сохранность магазина. Пока она не разорилась, Рубиция сделает все чтобы обезопасить не просто ее бижутерный магазин, а ее будущее. То, благодаря чему она выбралась из кошмара.       Открывая крышку макбука, она запускает записи с экрана и кроме пустых улиц, мусорных ящиков возле которых пробегает толстая крыса, никого нет. Томпсон морщится, ерзает и старается поудобнее устроится на диване, параллельно открывая упаковку каких-то сэндвичей. Готовка не то чем она сейчас может заняться. Да и готовить то Руби не умеет. Когда она жила с родителями ей это было не нужно, уборка, готовка и стирка — все делали за нее. Уйдя из дома и столкнувшись со всеми прелестями этой стороны жизни она не жалела. Томпсон не жалела даже тогда, когда денег на еду и квартиру не было и она жила тут. Это место было больше чем просто ее бижутерный магазин, это было начало ее жизни. Она тут потому что набралась смелости уйти.       С такими мыслями Руби отодвигает ноутбук и медленно закрывает глаза. Когда она была в том доме, ей плохо спалось. Куча мыслей не покидали блондинистую голову. Она садилась за стол и вырисовывала. Узор за узором. У нее было много блокнотов в которых были начертаны геометрические, растительные, метафорические узоры. Их нельзя было назвать орнаментами, скорее скетчи к изделиям. Некоторые из них до сих пор стоят на полках ее комнаты, а некоторые выкинул он. Эти зарисовки были дороги ей, в них казалось она умещала свои эмоции, желания. Было грустно? Нарисую узор кита, пожирающего льва. Но порой она хотела спать, до сводящих с ума точках в глазах, она чертовски хотела уснуть. Руби закрывала глаза, и знала. Вода мешает спать.       Недолгая дремота прерывается каким-то странным шумом. Девушка сонно размыкает глаза и смотрит в экран. Взгляд фокусируется, она вытирает красные от усталости глаза, замечая черные разводы туши на ладонях. — Ох, черт, — тихо шепчет хриплым голосом, потянувшись за влажными салфетками, как снова слышит странный шум. Переводит взгляд на экран ноутбука.       Бродячая кошка непонятного серого цвета роется в мусорке. Камера, которая выходит обзором на крышу соседнего здания поднята вверх. Видимо ее не правильно закрепили, поэтому объектив смотрит на крышу. Девушка тихо ругается. Взглядом ища телефон. В списках вызова должен быть остаться номер тех кто закреплял камеры.       Со стороны ноутбука раздается странный шорох. Руби переводит взгляд на экран, в глаза бросаются странные тени. Томпсон промаргивается и пододвигает устройство к себе, замечая в том самом плохо закрепленном объективе непонятные тени       Что-то крупное прыгает на здание, расправляя руки. Его движения были легкими, невесомыми. Хотя по габаритам этого существа так не скажешь. Присматриваясь, девушка чувствует как мурашки покрывают все ее тело. Там отчетливо видны три пальца. Девушка завороженно смотрит, не дыша, не моргая. С ее крыши кто-то скачет на соседнее здание. За спиной что-то непонятное. Один из них останавливается на пожарной лестнице и на секунду оборачивается и смотрит прямо в объектив камеры. Руби видит как блестят чужие глаза, а на ветру развивается ленты. Ладони потеют, в горле пересыхают. Дрожащими холодными пальцами она проводит по курсору мышки. Миг И там никого. Ни следа что там кто-то был. — Какого черта? — дрожащим голосом спрашивает пустоту она, откидывая ноутбук когда камеру резко дергает, та идет полосами, смотря вниз. На мусорные баки, с той самой облезлой кошкой. Другая мелькнувшая тень и громкий щелчок, банка летит прямо в бедное животное. Руби испуганно взвизгнула и вскочила с дивана. С девушки свалился на пол плед, но она даже не посмотрела на него, дрожащими руками пытаясь найти телефон, позвонить в полицию. Казалось сердце бьется прямо в горле, оглушающая тишина в комнате давит, лишь шумное дыхание его разрывает.       В ушах шумит, горло пересыхает, она подходит к ноутбуку и там та же картинка что и была. Девушка на дрожащих ногах подходит к окну и выглядывает на улицу. Пусто, бродящая кошка все так же роется в мусорке. Лишь смятая банка газировки лежит рядом с ней. Окно ее кабинета не выходит на то место где были эти тени, поэтому она наспех накидывает кофту и хватая ключи идет на улицу.       Где-то слышны вои серен, лай собак и шум машин. Тело покрывается неприятными мурашками уже от холода, прохладный ветер обдувает ее, она несмело выглядывает на улицу, тут же направляя взгляд на крыши и не видит там ничего. Проходя чуть вдаль, к камере, она видит что та просто опустилась, плохо закреплена, и на крыше так же ничего. Ей показалось? Не может быть, она своими глазами видела как тени буквально пролетели мимо нее и кто-то из них подвинул камеру.       Руби решает еще раз перепроверить улицу, там ничего не было. Ей не хотелось больше рисковать своей жизнью, девушка забегает в магазин. Не самой умной мыслью было выбегать на улицу и проверять есть ли там кто-то. Но иначе как она поймет, что трехпалые существа ненастоящие. Сейчас проще всего притворится, что ее уставшему сознанию показалось. Или это все глупый и супер стремный сон.       Макбук стоит на зарядке, в этот раз захлопнутый. Чтобы она там не увидела, повторять этот опыт на ночь желания нет от слова совсем. Несколько раз проверяла закрыла ли все двери, девушка садится на диван. Сонный разум отказывается это все переваривать, но адреналин все еще бушует в ее крови. Спать до одурения страшно, мало ли это были вчерашние грабители и они приходили за ней?       Давящая тишина комнаты заставляет сжиматься, устраиваясь на твердом диване, Руби пожевывает губу и думает о том как она устала от этого всего. Либо она сходит с ума, либо ее скоро убьют. Непонятно что хуже.       С трудом девушке удается заснуть, сон был беспокойным, она постоянно ворочалась, и от каждого шума дергалась. То как она провела ночь даже сном полноценным то назвать нельзя. Это скорее была очень долгая дремота. Эту ночь она явно запомнит надолго.