Darling I can show you where my love hides

Он смотрит в вечно улыбающиеся хмельные изумрудные глаза. Смотрит на тонкие запястья, плечи, усыпанные рыжими веснушками. Смотрит на длинные бледные пальцы в пластырях из за игры на лире, смотрит на острые коленки. Смотрит самым нежным и любящим взглядом. Он любит Венти. Озорной характер, каждую частичку идеального для него тела, звонкий голос. Не будь он Архонтом, он бы посвятил всю свою смертную жизнь молитвам этому прекрасному лику. Шепчет в бреду о вселенской любви, гладит тыльной стороной ладони мягкую щеку любовника. Венти смеётся. Громко, заливисто, звонко, не по-злому. И почему-то в груди консультанта похоронного бюро Чжун ли становится тепло. Барбатос переворачивается с бока на спину, тем самым усложняя возможность любоваться собой, и смотрит в потолок. Складывает руки на груди и задумчиво тянет: – Порой становится страшно, когда ты смотришь так. Будто сожрёшь сейчас. На этот раз смеётся Моракс. Тихо, но искренне. – А если правда сожру? – Ты старик, не переваришь Даже к прозвищам "старик" и "старый болван" можно привыкнуть, если их дал Венти. Он готов простить ему что угодно: даже если он будет открыто лгать, после пяти измен, предательство, самую обидную во всём Тейвате шутку. Но по правде говоря, Анемо Архонт точно такого не совершит. Моракс готов завоевать весь мир, если того пожелает Барбатос. Лишь бы увидеть улыбку счастья на таком по-настоящему родном лице. Даже несколько тысячелетий назад он не упускал возможности восхищаться возлюбленным: с интересом слушал его баллады, не пропуская ни одной, любовался каждым обнажённым участком тела в его божественном одеянии, прикасался к мягкому оперению и жестким маховым перьям. Целует куда-то в плечо, за ухом, в острую ключицу, костяшки пальцев, запястье, носик в веснушках, над бровью, под скулой - куда дотянется. Гладит пушистые иссиня-чёрные волосы, которые становились бирюзовыми на концах. Пахнет Сесилиями и Мондштадтским вином, самый лучший запах в его многолетней жизни. Он готов посвятить ему всю свою оставшуюся вечность.