Путь

      В доме Тоф Бейфонг этим вечером было неспокойно. Еще бы — младшая дочь шефа полиции чуть не угодила за решетку!       — Я не хочу уезжать, мама! — кричала Суинь. Она поверить не могла, что ее высылают из родного города.       — Об этом надо было думать до того, как ты связалась с триадой. Подумать только! Моя дочь — преступница!       — Ну я же ничего не крала. Я просто вела машину!       — Это соучастие в преступлении! Ты даже не получила водительских прав! — Тоф грозно ткнула пальцем в сторону дочери.       — У меня здесь друзья!       — Видела я твоих друзей.       — Ты говоришь, как Лин! — Су закатила глаза.       — Скажи спасибо, что я не упрятала тебя за решетку.       — Ты бы этого не сделала!       — Хочешь проверить?       Су не решилась отвечать. Мать была непреклонна. Младшая из Бейфонгов понимала, что все решено. Громко топая, она скрылась в своей спальне. У Су были ровно сутки, чтобы собрать вещи и покинуть Республиканский Город. Почему все так сложилось? Почему мать встала на сторону Лин? Почему-почему-почему?!       Суинь со злости заехала кулаком по стене.       — Еще один удар, и спать будешь в полицейском участке! — раздался голос Тоф из коридора.       Конечно! Теперь у нее нашлось время на собственную дочь. Остаток вечера Су паковала вещи. Она едва сдерживала слезы. Когда наступила ночь, Суинь не спала — рыдала: от обиды, от страха перед будущим, от злости на себя! Уснула только под утро…       — Подъем! — мать постучалась к ней в комнату.       Суинь неохотно выползла из спальни, чтобы позавтракать. Слезы высохли и осели в глубине души печальным осадком. Девушка вяло ковырялась в остатках вчерашней лапши.       Если подумать, в их доме готовили только Лин и сама Су. Но чаще все сводилось к продуктам из забегаловок. Неудивительно: двое полицейских пропадали на службе двадцать четыре часа в сутки, а младшая Бейфонг прогуливала школу, болтаясь в обществе своих друзей. Бывших друзей…       В квартире было тихо. Значит, Лин уже ушла. А может, и вовсе не приходила домой. Для Су так было даже лучше. Кохова Лин! Если бы там была не она, не пришлось бы сейчас переезжать! Ладно-ладно. Суинь не хотела наносить сестре увечья или что-то вроде. Но и Лин была виновата! Как она вообще посмела арестовывать собственную сестру?!       Тоф сидела напротив, потягивая чай. На первый взгляд она казалась беспристрастной. Но Суинь понимала, что это не так: Тоф, которая крайне редко брала отгулы, сегодня не пошла на службу. Жаль, что это произошло, когда одна из ее дочерей ранила другую.       — Знаю… Тебе кажется несправедливым мое решение… — неуверенно начала шеф полиции. Она никогда не умела вести задушевные беседы.       О! Су ее решение казалось абсолютно не справедливым!       — Но у меня нет другого выхода…       Суинь не отвечала, тыкая палочками в миску.       — Зачем все это было?       Зря! Очень зря Тоф решила задать этот вопрос снова.       — Зачем, говоришь? — палочки в руке Суинь треснули. — Потому что всем на меня плевать! Лин только и делает, что раздает нравоучения. Тебя вообще дома нет! Мои друзья…       — Они тебе не друзья!       — МОИ ДРУЗЬЯ — Ксин и Лианг, — повторила Су, — хотя бы видели во мне человека! Личность! Они были рядом, когда моя семья срать на меня хотела.       — Не лги! Я дала вам все, что было в моих силах. Дом, свободу выбора…       — Да кому нужна твоя свобода?! Я просто хотела, чтобы у меня была мать, чтобы была сестра. Но вы обе… Вы обе… Просто ужасны! — крикнула Су, ударив ладонями по столу.       — Мне жаль… — Тоф признавала, что после обучения своих девочек основам магии металла она заметно отдалилась. Она считала, что дочери достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе. С Лин все так и было, а вот Су… Мда…       — И это все? Все, что ты можешь сказать? — Су была в полной растерянности. Ее жизнь рушилась на глазах. Рушилась руками ее собственной матери. И все, что Тоф могла сказать — «мне жаль»?!       — А что ты хочешь услышать? — скрестила руки на груди Тоф. — Слезливые признания в любви? Ты итак знаешь, что я люблю вас с Лин. Иначе ты бы ночевала в камере. Хочешь, чтобы я извинилась за то, что не могла уделять тебе больше времени? Я работала, в том числе ради вас. Ожидаешь, что я передумаю? Даже не надейся. Ты и так подставила меня и свою сестру.       — Вот значит как? Значит, я во всем виновата?!       — Нет. Ты виновата лишь в том, что села за руль. И в том, что связалась с шайкой уголовников.       — Спасибо, что признаешь! — язвила Су.       — Тензин переправит тебя в Гаолинь, — перешла к делу Тоф. Кажется, дочь еще не остыла. Смысла в таком разговоре было мало.       Су кивнула, закусив губу, сходила за другой парой палочек и наконец занялась своей остывшей лапшой.       Они закончили завтрак в молчании. После чего Суинь побрела в комнату, чтобы собрать оставшиеся вещи и переодеться. Как только она закончила, Тоф помогла ей перенести сумки в прихожую. Они ждали, когда под окнами раздастся гудок сатомобиля: Лин должна была подогнать служебную машину.       — Когда я смогу вернуться? — обхватив себя руками, спросила Су.       — Не знаю. Слушай, я планирую сложить полномочия через пару лет…       — Ты ЧТО?! — Су думала, что ослышалась.       — Не кричи! Думаю, уйти в отставку.       — Из-за меня? Ты не должна, мам! — Суинь схватила ее за плечи. — Если надо, я останусь!       Тоф несмотря на слепоту безошибочно накрыла ладонью голову своей младшей дочери.       — Глупая. Я просто устала. Лин освоится, и я оставлю место шефа ей. А сама, может быть, вернусь на родину.       — Я буду скучать, — Су прижалась щекой к холодному доспеху матери.       — Я тоже, барсучонок, — гладила ее по спине Тоф. — Я тоже.       Из окна послышался гудок: Лин приехала. Спуск и загрузка сумок в машину заняли минут пять. Вещей, которые Су захотела взять с собой, оказалось не так уж много. Сестре Суинь и слова не сказала. Она чувствовала укол вины, когда снова увидела огромный кусок марли, закрывавший щеку Лин. Старшая сестра ответно игнорировала Су.       — Вы долго будете копаться? — подгоняла Тоф, устроившись на переднем сиденье. Су быстро шмыгнула на заднее, а Лин, хлопнув дверцей багажника, села за руль.       Ехали молча. Суинь последний раз смотрела на улицы родного города. На ресторанчики, в которых она сидела с семьей в детстве, когда все еще было хорошо, когда… Когда они еще были вместе… Она провожала взглядом фонтан на площади, статую Зуко, около которой ее всегда ждали друзья. Что теперь с ними будет?..       Впереди появился причал. Они должны были переправиться на пароме на остров Храма Воздуха. Лин припарковала машину и помогла выгрузить вещи. Но провожать сестру до взлетной площадки не собиралась:       — Я возвращаюсь в участок.       — Не жди меня, — сообщила Тоф, отходя к краю набережной.       Услышав, как захлопывается дверь сатомобиля, Су вдруг поняла, что увидит сестру еще не скоро. Она развернулась и бросилась назад.       — Я сейчас, мам!       Тоф отмахнулась, едва заметно ухмыльнувшись. Она не собиралась вмешиваться.       Лин как раз успела пристегнуть ремень безопасности. Су застыла около машины. Сглотнув, она постучала костяшкой пальца в окно. Лин нехотя опустила стекло.       — Забыла что-то?       — Ага…       — Что? — нетерпеливо уточнила Лин. — Давай быстрее! Я не могу торчать тут весь день.       Почему даже сейчас она должна была быть такой раздражающей?!       — Знаешь, забудь! — огрызнулась Су, отворачиваясь.        — Отлично.       Стекло поползло вверх.       — Прости-мне-жаль! — протараторила Су и побежала к причалу. Она не знала, услышала сестра или нет, но сил вернуться не было. Рев мотора говорил о ей о том, что Лин уехала. Через десять минут причалил паром.       Во время переправы Тоф не скрывала своего недовольства. Ее просто перекосило. Старшей Бейфонг никогда не нравились корабли. Су смотрела на остров Храма Воздуха: он приближался, а прежняя жизнь с каждым метром все больше отдалялась. От некогда любимого места хотелось бежать. Но это было глупо.       На берегу их встретила тетя-Катара. Завидев Суинь, она тут же заключила девушку в объятья.       — Я все знаю, милая.       Конечно, она знала. И Аанг. И дядя-Сокка.       — О! Не начинай, — раздраженно произнесла Тоф. — Она всего лишь едет к дедушке и бабушке. По-твоему, это самое страшное в жизни?       — Не будь такой барсучьей задницей! — проворчала Катара. — Не слушай ее, Су. Она тоже будет по тебе жутко скучать. Ты же ее знаешь.       К сожалению, времени рассиживаться не было. Аколиты и Тензин снарядили Уги. Пришла пора прощаться с матерью. Су стиснула ее в объятьях, едва сдерживая слезы.       — Ну хватит. Не разводи сырости, — взмолилась Тоф. Она и так чувствовала себя ужасно. — ЭЙ! — ее затылок пронзила боль, а волосы намокли.       Катара, скрестившая руки на груди, делала вид, что совершенно тут не при чем.       — Ла-адно… — протянула старшая Бейфонг. — Я буду приезжать.       Су знала — не будет. Или нечасто во всяком случае. Может, после отставки, но…       Обняв Катару на прощание, Су забралась в седло на спине Уги.       — Хип-хип! — скомандовал и дернул поводья на рогах Тензин. Бизон оторвался от земли. Поморщившись от потока воздуха, Су оглянулась в сторону Республиканского Города. Он постепенно уменьшался, пока не превратился в точку.       — Увижу ли я его когда-нибудь? — вопрос сам собой вырвался из ее рта. Не то чтобы она ждала ответа. Но Тензин дал его:       — Конечно, увидишь.       — Что? — удивленно оглянулась на него девушка. Они не часто общались. Не враждовали, но и дружбы между ними особой не было. Так — бывший парень ее старшей сестры и младшая сестра его бывшей возлюбленной.       — Не думаю, что ты действительно понимала, что творишь, — смотря вперед, продолжил Тензин. — Я говорил с Лин… Она зла на тебя… Но ты ведь не хотела ее ранить?       — Я… — растерялась Су. Никто не говорил о ее чувствах в тот момент. — Я разозлилась… Не верила, что она арестует меня. Но, нет, я не хотела ранить, — она поджала колени к груди.       — Я — такой же! — с кривой улыбкой поделился Тензин.       Суинь с недоумением косилась на него.       — Ты тоже угнал машину, когда твои друзья грабили магазин?       — Что?! — в шоке посмотрел на нее монах. — Нет! Я имел в виду раны Лин. Я, — он отвернулся, — тоже причинил ей боль.       — Расставание, да? — понимающе кивнула девушка.       — Да. Мне не хватило смелости сказать ей честно. Что едва не стоило мне дружбы и принесло одни проблемы.       — Ну, тебя не выкинули из города. Хотя… — Су усмехнулась. Она вспомнила, что сестра разнесла половину острова в порыве гнева, а потом… — Лин пытается арестовать всех, кто ей не нравится, — дурацкая вышла шутка.       Так они и провели весь путь. Пришлось делать остановки, чтобы Уги отдохнул. Во время привала Су разговорилась с Тензином. О Лин, о его новой девушке, о долге Тензина как наследника Аанга. Не сказать, чтобы Су каждая из тем была интересна, но разговоры помогали отвлечься от осознания того, что она потеряла свой дом на ближайшие пару лет.       До Гаолиня добрались целыми и невредимыми. Лао и Поппи тепло приняли внучку. Тензин пробыл в их доме лишь сутки, давая отдых Уги, и после отбыл.       Су устроили в местную школу. А еще к младшей Бейфонг приставили охрану. Все-таки ее бабушка и дедушка были перестраховщиками. Неожиданно в жизни Суинь появились занятия танцами. Ей действительно нравилось. Это стало отдушиной. Ведь лучше тренироваться, оттачивая па до изнеможения, чем рыдать над своей потерянной жизнью в городе.       Су нашла новую компанию. Не все приятели были… из приличных слоев общества. Ну, что тут скажешь — она сходилась с детьми улиц.       Тоф… не приехала. Ни в первый год… Ни во второй. Последнее письмо, в котором она справлялась о делах дочери, пришло два месяца назад. Дежурное «как дела» и ничего больше. Впрочем, чего от нее было ожидать? Верно?       Су ждала два года… Она устала ждать.       — Ты хотела, чтобы я нашла свой путь? — сказала она фотографии, которую держала над собой, лежа в кровати.       Неужели это он и был? Жить, скрываясь от своих проступков? Ожидать, пока ее преступление не забудется? А потом вернуться в город? Зачем? Чтобы на нее показывали пальцем при каждом удобном случае? Чтобы сестра напоминала ей о причинах отъезда? Такая жизнь ей была не нужна.       Рывком поднявшись с кровати, Су подошла к шкафу и достала свой рюкзак. Чтобы покидать в него вещи первой необходимости ушли считанные минуты. Написание письма для дедушки и бабушки заняло чуть больше времени. Когда все было готово, Суинь положила записку на свой письменный стол и распахнула окно.       Выбраться за территорию поместья, пользуясь магией земли, было нетрудно. А дальше оставалось добежать до места. Су пришлось напрячь все силы во время бега и проявить чудеса ловкости, чтобы не столкнуться ни с кем по пути. У нее получилось вполне неплохо. Белье, сорванное с веревки, не считалось за косяк!       — Надеюсь… еще не уехали… — пытаясь отдышаться, она искала нужную повозку. Их было немало на выезде из города.       Дело в том, что ее друзья — Бохай и Кингжао — решили податься из Гаолиня в поисках своей судьбы.       Крепко сбитый, смуглый, татуированный Бохай, который был на голову выше Су, мечтал стать профессиональным поваром. Надеялся поступить в академию поварского искусства Ба Синг Се. Суинь однажды встретилась с этим парнем в темном переулке. Бохай собирался ее ограбить. И это плохо кончилось… Для него. Мало того, что сама Суинь была тренированной, так еще и стражник постоянно ее сопровождал. Что-то дернуло Су спросить, какого Коха Бохай полез к ней. Неожиданно большой парень дал слабину. Оказалось, что крепкое телосложение не очень сочеталось с тонкой душевной организацией. Бохая с распростертыми объятьями принимали в банду, но в приличный ресторан едва ли. Су очень долго уговаривала стражу отпустить парня. Конечно, в определении правдивости слов младшая Бейфонг уступала матери, но все же Су чувствовала, что Бохай не лгал. Когда она добилась его освобождения, парень спросил ее о причинах. А она и сказала, что все совершают ощибки и что она — не исключение. Не сказать, что после неожиданного освобождения между ними завязалась крепкая дружба. Они сталкивались на улице еще пару раз. Уже в мирной обстановке. Потом Су начала замечать его за работой в местной забегаловке. Не ахти какое место, но лучше, чем подворотни. Она приходила просто посидеть, поговорить. Так и сошлись.       Что же касается Кингжао — эта бледная, золотоглазая личность хотела повидать мир. Су познакомилась с ней в танцевальной студии. Знакомство было… Пылающим. Кое-кто с помощью магии огня подпалил волосы одной выскочке. И хотя Су знала личность виновного, она ничего не сказала учителю, потому что вполне одобряла кару. Родители Кингжао были из какими-то чиновниками из Народа Огня. Жизнь дочери в общем-то была распланирована: образование, брак, продолжение рода. Кингжао была в корне с этим не согласна. От танцев ее тошнило, хотя они давались ей намного лучше, чем Суинь. Кингжао хотела путешествовать и, может быть, выучиться на археолога, чтобы после пропадать на раскопках. Су говорила, что пустыня очень подходит для таких горячих голов. Как-то раз Бейфонг притащила подругу в забегаловку, где работал Бохай. Ну, а дальнейшее — уже история.       — Су! Ты передумала? — раздался голос Бохая из-за спины.       — Да! — обернулась Суинь, находя друга среди множества людей. Она протиснулась к невзрачной повозке, около которой стоял Бохай. Изнутри выглянула Кингжао.       — Неужели? Духи милостивые, мне снова тебя терпеть?! — она закатила глаза.       Су бросила в нее камешком.       — Эй! — потирая плечо, воскликнула Кингжао. А потом они обе не смогли сдержать смех.       — Мы едем или нет?! — ворчал извозчик. Знакомый Бохая. Су представляла, как они познакомились, но не уточняла.       В общем, за дополнительную плату он взял еще одного пассажира. Су с друзьями тряслась в дороге несколько суток. Они ехали какими-то окольными путями. Не расслаблялись ни на минуту: в конце концов, в повозке сидели две наследницы благородных родов. Добрались до порта без приключений… Ну, почти… Дальше, путем долгих поисков и «тяжелых» аргументов, удалось найти корабль, который взял их на борт. Конечно, посудина не первого класса, но это было и не важно.       Стоя на палубе и вдыхая соленый воздух, Су не смотрела назад, не провожала взглядом берег. Нет, теперь она вглядывалась в морские просторы, которые были впереди, и удивлялась странному чувству. С одной стороны, было грустно оставлять все позади. А с другой, перед ней был целый мир. Мир, в котором она будет искать свое собственное место. Без оглядки на прошлое.       — Я найду его, мам, — прошептала она. — Я найду свой путь…